Of Sheep and Battle Chicken

Шепард моргнула, чувствуя себя неловко и болезненно, когда села на полу. Ее голова была одновременно очень ясной и каким-то образом травмированной, а все тело болело, как будто ее ударили биотическим броском. Шепард застонала, вставая на одно колено, и тут же увидел на полу фигуру Лиары. - "Лиара!" Заставляя свои мышцы реагировать, она подкатилась к лежащей азари и подняла ее в вертикальное положение. Лиара поморщилась, зажмурила глаза и пробормотала. - "...Слишком много... умирающих..." Шепард в ужасе смотрел на это. Какой же тупой я могу быть? Тевос сказала, что большинство ученых, которые прикасались к темному маяку, сходили с ума или умирали, а я просто позволила ей сделать это, не задумываясь! Прикусив губу, она порылась в памяти, вспоминая то короткое время, которое она провела с коммандос азари... *** - "Для сансоя вы весьма искусны в управлении потоком, Шепард". Изящный голос Сейнны звучал с издевкой, когда коммандос азари прислонилась к стене биотического спарринг-комплекса. Ее сумрачную голубую кожу едва скрывали обтягивающие шорты длиной до колен и что-то вроде халтер-топа с рукавом, который прикрывал не очень много ниже выдающейся груди, оставляя обнаженными мускулистые руки. Шепард пожала плечами, вытирая пот тряпкой, которую она спрятала за пояс. - "Слабость порождает неудачу". Сейнна кивнула. - "Жестокая философия, лейтенант-коммандер. Но обычно верная. Азари верят, что сила бывает двух видов. Есть внешняя, видимая сила. Как хлесткий ветер на побережье, выбрасывающий на берег волнорезы морской пены. Как обнаженный нож или готовый биотический удар. Это сила, которую нужно постоянно держать наготове. Она укрепляет душу, но она же и истощает ее, и когда ситуация наиболее тяжелая, она скорее всего сдастся в изнеможении". Сейнна улыбнулась, медленно обошла вокруг молодой человеческой женщины, оценивая ее темными глазами. - "Каждая частичка тебя излучает канта, убийственную силу, внешний огонь. Он притягивает к тебе людей и заставляет их бежать. Но это не единственный вид силы, юная, и считать тех, у кого нет кантхи, слабыми - значит игнорировать другие виды силы". Шепард нахмурилась. - "Какая еще может быть сила?" - Азари протянула простой кусок ткани, испещренный золотыми и голубыми узорами. - "Это шарф. Моя дочь сама соткала его для меня из туманного шелка. Это всего лишь ткань. Очень гибкая. И очень слабая". Сейнна подняла обе руки вверх, оставив их лицом к лицу, и ткань обвилась вокруг запястья Шепард. Губы старшей асари искривились в забавной улыбке. - "Но на мгновение, несмотря на всю твою силу, это делает меня сильнее". Шепард нахмурилась, а Сейнна пожала плечами. - "Это называется виала, скрытая сила, прилив под волнами, который поднимается от любви, или гнева, или страха... это самое сильное. Она появляется только тогда, когда это необходимо, и никогда не исчерпывается..." Шепард нахмурилась и посмотрела на нее с любопытством. - "Так это эмоционально?" Сейнна улыбнулась. - "Иногда. На него ссылается мать, борющаяся за защиту своих детей, любовник, пытающийся проецировать свою любовь на умирающего партнера в больнице. Оно встречается в отчаянии солдат, жертвующих собой ради спасения своих товарищей, у художника, когда он работает над своим шедевром. Вы не можете заставить её не заботиться, не... быть эмоциональным". Шепард вздохнула. - "Эмоции просто мешают, госпожа страйк". Сейнна рассмеялась - радостным, почти музыкальным звуком, который всегда вызывал у Шепард ощущение, будто над ней насмехаются... и в то же время заставлял ее чувствовать себя хорошо. Черты лица азари были задумчивыми, но не грустными. - "Придет время, когда эмоции придут к тебе. Не ненависть, не страх, не тот ужасный жгучий ужас твоего гнева, который поглощает любого глупца на своем пути... но нечто более чистое. Более истинное. И когда это произойдет, все, что вы можете сделать, это сосредоточиться на этом чувстве, даже если оно "мешает", даже если вы его не понимаете, и позволить ему работать". Шепард закатила глаза. - "Это не остановит пули, как барьер. Я знаю, что ваш народ очень любит философию, но освоение ауры "счастливое сопение" мне мало чем поможет". Асари усмехнулась. - "Твоя способность с помощью слов отвергать все положительное впечатляет, Шепард. Просто помни, что я сказала". Лицо воительницы приняло печальное выражение, огонь в сапфирово-голубых глазах внезапно угас. - "Однажды ты можешь найти кого-то, за кого захочешь держаться, и незнание этого может оставить тебя пустой на долгое, долгое время". Шепард фыркнула, но внезапный образ умирающего Андерсона заставил ее нахмуриться. - "Хорошо, синяя. Положись на меня". *** Шепард оскалилась и подняла азари на руки, прижав свою ладонь к руке другой женщины, пытаясь установить связь, как это сделала Лиара за секунду до того, как все взорвалось. Она вспомнила странность метода, который показала ей Сейнна, и попыталась вспомнить, как это было сделано. Синий свет вспыхнул, когда она потрясла асари. - "Лиара! проклятье. Лиара! Я здесь. Тебе нужно проснуться... перестань сосредотачиваться на этом и проснись!" Долгие секунды ничего не происходило, затем голубое сияние без предупреждения померкло, азари глубоко вдохнула воздух и покачала головой. - "Ооо... что..." Она огляделась вокруг, а затем подняла глаза на Шепард, которая все еще держала ее за руку, поддерживая ее. - "Я... это было так интенсивно. Боюсь, я полностью потеряла контроль, я не ожидала, что это будет так..." Выражение лица молодой женщины почти сморщилось. - "Как... ты защитила меня от всей силы этого, но... как ты выжила?" Голос Лиары перешел в смесь благоговения и чего-то более хриплого, но Шепард просто подняла их обеих на ноги, морщась от напряжения мышц. Шепард сделала глубокий вдох, успокаивая себя. - "Я не... знаю". Она моргнула, и в ее голове промелькнуло внезапное воспоминание о том, как она стояла одна перед группой матриархов азари. Воспоминание, которое не могло принадлежать ей. - "Лиара, я... думала, ты сказала, что это не будет распространяться ни на что, кроме видения. Но у меня есть одно из твоих воспоминаний". Глаза азари все еще были наполнены смесью боли и страха, а теперь смущение и стыд залили выражение ее лица, когда она отвела взгляд. Ее голос был паническим заиканием. - "Я не собиралась... Я имею в виду, я не... опытна в... в такого рода передаче... и это было так... быстро, а изображения маяка так..." Шепард нахмурилась, опустив руки, чтобы поддержать другую женщину, и сложила руки, сделав один шаг назад. - "Как я уже сказала, доктор, у меня много... личных воспоминаний. Если я могу "вспомнить", как вас доставал Университет Серриса, то вы получили кое-что из моих. Вы сказали, что это присоединение похоже на то, что азари делают для секса и в отношениях, не говорите мне, что у вас нет опыта..." Глаза Лиары гневно вспыхнули. - "У меня никогда в жизни не было ни с кем союза!" На мгновение ее челюсть дрогнула, а затем выражение лица снова рассыпалось, и она зарылась лицом в руки, всхлипывая. Шепард моргнула, ошеломленная. Она... о, Господи, мать твою. Еще один качественный момент Шепарда, принесенный вам плотной сукой с холодным сердцем. Стараясь не думать о том, было ли это то же самое, что дефлорация, она выдохнула и сделала шаг вперед, прикусив губу и осторожно положив руку на плечо асари. - "Эй. Эй, посмотри на меня". Она подняла подбородок Лиары, отодвигая руки и заглядывая ей в глаза. - "Я задница, и... я просто не справляюсь с этим дерьмом. Ты пытаешься мне помочь, а я набросилась. Ты этого не заслуживаешь. Давай просто... начнем с самого начала". - "С-квадрат один? Я не понимаю. Я обещала тебе, что не буду..." Голос Шепарда стал тверже, лед в ее душе перетек в звук. - "Лиара". Слова азари оборвались на полуслове, ее глаза сквозь слезы посмотрели на Шепарда. Шепард нахмурила брови. - "Люди все портят. Видит Бог, я испортила больше людей, больше... ситуаций... чем могу сосчитать. Ты помогла мне. Моя голова больше не забита этим... кошмаром. Я могу думать, не чувствуя, что схожу с ума". Лиара открыла рот, чтобы заговорить, но Шепард покачала головой. "Просто... послушай. Ты почти... умерла. Я была очень глупа. Я знала, что это видение убивало или сводило с ума людей раньше, и я просто втянула тебя прямо в него, стояла там как идиотка и позволила тебе... увидеть это. Мы обе рухнули. Если бы не тот коммандос, которого я встретила много лет назад, показавший мне технику виалы..." Она прервалась, вскинув бровь на шокированное, растерянное и... почти паническое выражение лица молодой асари. - "Лиара?" С явным трудом маленький археолог сглотнула и покачала головой. - "Я... виала - это..." Она сделала несколько шагов назад и рухнула в кресло. - "Я не уверена, что я должна... сказать". Шепард пожала плечами, не понимая ее реакции, но слишком уставшая и измученная, чтобы думать об этом дальше. - "Ты совершила глупую ошибку, я совершила глупую ошибку. Люди называют возвращение к началу чего-то "возвращением к началу". Делать это, когда мы оба только что оправились после того, как чуть не погибли, а ты все еще был слаба от многодневного пребывания в ловушке, было глупо". Шепард слабо улыбнулась. - "Я не... знаю, что ты видела. Но я верю, что ты... не расскажешь об этом другим". Лиара покачала головой. - "Н-никогда, коммандер. Я..." Она закрыла глаза и сжала челюсть. - "М-может быть, если... после того, как мы отдохнем, и все успокоится, я смогу предпринять еще одну, более подготовленную попытку". Ее голос был нерешительным, почти детским. Шепард стояла там очень долгое мгновение. Она не только видела умопомрачение Маяка, она видела внутри моего проклятого МИНДа и то, насколько это погано... и готова вернуться за добавкой? Неконтролируемый смех вырвался из нее, и она усмехнулась. - "Вы больше сумасшедшая, чем я, доктор, если вам нравится копаться в моих мыслях. Но... конечно". Лиара выглядела одновременно смущенной и облегченной. Шепард отвернулась. - "Я... я поговорю с тобой позже, мне действительно нужно разобраться со своей головой". Она изогнула бровь. - "Я... проведу собрание экипажа завтра... после того, как немного посплю. Представления, все такое". Шепард подошла к двери, и Лиара сказала - "Спасибо, коммандер", покидая исследовательский отсек. *** Лиара несколько долгих минут сидела неподвижно в полушоковом состоянии, прежде чем снова опустила лицо в руки. Ах, ты глупая, глупая дурочка. Неудивительно, что мама считает меня неудачницей; у меня весь интеллект как у пламенного дерева. Она встала со стула в лаборатории, пересекла крошечную комнату и легла на маленькую металлическую раскладушку, которую добродушный космопех - кажется, его звали Аленко - притащил из склада, чтобы она могла поспать. Командир-человек была права, злясь на глупость их поступка, но сама Лиара должна была знать лучше. Идиотка! Дура! Если тебе недостаточно того, что ты, по сути, бросаешься на нее, то ты позволяешь себе так увлечься идеей увидеть Протеан, что даже не понимаешь, что можешь убить ее! Лиара прекрасно знала об опасности Темных маяков, даже видела видеозаписи того, что один из них сделал с большей частью исследовательской группы на Ментане. Она знала, что если бы она умерла от шока, то нейронная связь потянула бы Шепард за собой. Она уставилась в потолок, эмоции бурлили в беспорядке, она не могла выкинуть образы из головы. Достаточно того, что она смотрела на ужасающее разрушение Протеанцев. Сверкающие, чудесные города, разрушенные в считанные секунды ужасающими титанами черного металла, ненависти и огня. Хуже всего были вспышки того, что, должно быть, было протеанскими детьми, сжавшимися в страхе, в то время как старшие пытались бороться и умирали рядом с ними. Но еще хуже было то, что когда ее контроль ослаб, на нее нахлынули воспоминания о Шепард. Это было не просто видение, которое разрушило ее контроль, а то, что вспыхивало между вспышками видения. Грязное, заляпанное грязью окно, из которого выглядывала маленькая девочка с длинными черными непокорными волосами, а по комнате разносился тошнотворный сладковатый запах халлекса и красного песка. В углах валялся мусор, насекомые и крысы вырыли себе жилища в выхлопных газах разрушенных жизней. В пыльном шкафу хранилось несколько элегантных предметов одежды. Разбитый диплом, сожженная военная форма. Вспышки темной, стройной черноволосой женщины, дергающейся в химическом экстазе, пока мужчина с темно-коричневой кожей и волосами в дредах вырезал лезвием свое имя на ее животе, улыбаясь, когда она кричала и просила еще. Уродливые пятна синяков, когда ее босиком вытащили на улицу, два ухмыляющихся человеческих головореза со сложенными руками стояли там. Третий человек, куривший уродливую, вонючую черную сигару, усмехался, обнажая почерневшие бугры вместо зубов, длинные шрамы и морщины искажали его лицо, превращая его в лицо демона. - "Худенькая, но задница у нее будет". Жесткие, грязные руки, которые щипали нежные соски и копались между ее ног со слишком знакомым опытом. - "твою мать, даже не трахнутая. Хорошая. Пятьдесят." Голос, который кричал "папаша", говорил холодным тоном: - "Я не трахаю своих детей, просто продаю их. Мне нужно восемьдесят. Она того стоит. Никто не будет скучать по ней, уверяю вас". Искаженное голо-изображение жестокого лица азари, ухмыляющейся. - "Семьдесят, Шепард, но только потому, что ты оказал мне услугу некоторое время назад. Это, должно быть, ребенок. Как мило. Она похожа на тебя". Взрыв боли. - "Никчемная сука, еще один рот, который надо кормить. Семьдесят будет достаточно, Талия". Затем бесконечные парады боли. Мужчины и женщины издеваются над ней, набивая ее твердыми, пульсирующими органами, сдирая с нее кожу, чтобы заставить ее пить собственную кровь. Вкус немытой, потной кожи, запах мускуса, когда половые органы засовывают ей в рот, пока она не захлебнется. Дни сливаются в месяцы, в годы. Порка и пытки током, привязывание к сцене с электродами, чтобы заставить ее тело реагировать, и видео, чтобы показать это жестоким, суровым лицам. Разбитые вспышки кровопролития, плоть, рвущаяся на части, как вода, крики, глаза, вырванные из черепов и сломанные кости. Пылающие костры... Лиара зажмурила глаза, образы, проносившиеся в ее голове, были настолько тошнотворны, что ей хотелось кричать. Она была вне себя от ярости при мысли о том, через что, как она знала, пришлось пройти человеческой женщине. Она просмотрела несколько сайтов и историй в Экстранете, прежде чем Коммандер проснулась, просто чтобы получить представление о ней. Еще один человеческий головорез, подумала она, кровожадная и жестокая. Лиара свернулась клубочком на раскладушке, желая, чтобы ее вырвало. Никто из них не может понять. Осквернение, свидетелем которого ей позволили стать, ни одно живое существо не смогло бы выдержать без последствий. Теперь Лиара понимала, почему Шепард с такой яростью расправляется с пиратами, почему она никогда не предавала тех, кто был ей близок, почему у нее не было никаких ориентиров, чтобы протянуть руку помощи другим. Все эти годы я так жалела себя. Как будто моя изнеженная жизнь настолько тяжела. Я мог бы иметь все, что захочу, если бы только послушалась матушку... и, может быть, если бы я не была такой идиоткой, то смогла бы остановить ее... от этого. Вместо этого я иду по своему веселому пути, выполняя поручение дурака, а люди с реальными проблемами вынуждены меня спасать. Она заставила себя лечь обратно на койку, вместо того чтобы свернуться калачиком от боли. Гнев, боль, страх... все это смешивалось с больной, тоскливой тоской, которая только сильнее злила ее. Как будто я могу исправить это, когда я не могу исправить даже себя. Она задрожала, руки сжались в кулаки, заставляя свой интеллект включиться, проанализировать, отнестись к проблеме как к очередному месту раскопок. Сначала я должна вернуть ее доверие. Я знаю, что могу... помочь увидеть; мне просто нужно убедиться, что я сосредоточена. Не отвлекаться на ощущения ее тела, воспоминания или... другие вещи. И она не сказала "нет". У меня есть шанс помочь ее миссии. Она сглотнула, желая посмеяться над собой. "Если бы это было так просто". Заставив себя выдохнуть, она мысленно отметила список того, что ей нужно было сделать. Она умела драться, стрелять из пистолета, в какой-то степени заботиться о себе, но она находилась на борту корабля, предназначенного для охоты на Спектра, поэтому ожидала, что большинство людей на борту будут гораздо лучше разбираться в оружии, драках и прочем. Не в силах заснуть, она потащила свое тело обратно к терминалу, мышцы кричали в знак протеста. Нервно проведя руками по фестонам, она помассировала напряженную шею, вводя поисковый запрос. Час спустя она все еще читала с ужасом и сочувственными слезами о резне на Десятой улице. Ее первым побуждением было броситься к коммандеру и утешить ее, но она тут же подавила это желание. Она уже знает, что я что-то видела... но если я скажу ей, что это было всего лишь несколько изображений полей сражений и тому подобное, она может... простить меня. Она никогда, никогда не простит меня за то, что я знаю о ее молодости. Она читала обидные, полные ненависти слова, которые говорили о ней некоторые люди, и ей хотелось бить переборки. Она читала трогательные, беспомощные благодарности ей от людей, которых она спасла на Дирте и Терра Нове, и растворялась в рыданиях. Она читала и читала, пока ее эмоции не иссякли, она дрожала где-то между желанием рухнуть и желанием бросить сингулярность во все и всех. Она выдохнула, сглатывая. Она спасла мне жизнь с помощью виалы - души, тянущейся к тому, чего она жаждет больше всего, к скрытой волне. Лиара была так ошеломлена, что то, что это действительно означало, поразило ее так, как она не ожидала. Она не знала, понимает ли человеческая женщина, что она сделала. Она зарылась лицом в ладони и сидела, сгорбившись в кресле, пока усталость снова не настигла ее. *** Шепард сидела в капитанской каюте и пила виски Андерсона. Продуманный жест. И снова он знает обо мне больше, чем я сама. Она опрокинула стакан, янтарная жидкость обжигала горло, заглушая боль и чувства. Убивать пиратов и преступников было легко. Охотиться на глупых, похожих на курицу террористов было трудно, но, вероятно, доставляло огромное удовлетворение. Вести небольшие армии на верную смерть было больно, но можно было выжить. Иметь дело с умными политическими деятелями и старыми измученными адмиралами и генералами было сложно, разочаровывало и заставляло ее жалеть о паре гранат. Иметь дело с испуганной молодой женщиной... азари, неважно... которая оказалась ребенком того, кто планировал, ну, знаете, помочь вернуть к жизни машины смерти, убивающие цивилизацию? Нехорошо. Она налила себе еще один стакан виски, на ее лице появилась кривая улыбка, и она снова откупорила бутылку. "Невозможные миссии - моя специальность. Господи, что же мне теперь делать?". Спиртное не помогало ей думать, но оно придавало приятную тяжесть конечностям и успокаивало нервы. Она никогда не была большой любительницей выпить. Общение с сослуживцами не было для нее чем-то особенным. Свободное время она проводила на полигоне, готовясь к квалификации или изучая новые способы убийства людей. Раз или два ей удавалось напиться. В последний раз она напилась, по сути, после Торфана. Когда трое озлобленных космопехов заявились в маленький бар на базе, куда она зашла выпить. Она до сих пор помнила растерянную ненависть в глазах Джейсона Данна. Она пила и вспоминала. *** Бар был мрачным, таким, каким его можно было ожидать от морского притона в мире основной колонии. Квадратные, уродливые столы, зазубренные и побитые. Липкий, черно-смоляной пол, упирающийся в четыре стены из шлакоблоков, увешанные плакатами о наборе в армию и дешевыми видеоэкранами с патриотическим синти-попом. Запах дешевого пива и дешевых духов от "тусовщиц", которые тусовались в таких местах, постоянно присутствовал, даже сегодня, когда бар был почти полностью пуст, за исключением скучающего гражданского бармена, толстого и тупого, и четырех крепких фигур в потрепанных BDU в углу. Они сидели вчетвером за квадратным столом, Данн уставился на свои новые механические руки, Джексон откинулся назад с закрытыми глазами, а Шилдс просто встретил взгляд Шепарда такими же мертвыми глазами. Данн поднял свой бокал. - "За моего командира. Пусть никто не говорит, что Шепард не поддается зову красивых женщин. Кто знал, что она не любит мужчин?" Он выпил все одним глотком, его небритое лицо исказилось от боли. Его карие глаза были закрыты, черные волосы безвольно свисали ему на лицо, его синий костюм BDU был помят и пах рвотой и нафталином. - "Попробуй, Бетти". Красивый рот Беатрис Шилдс усмехнулся, когда она подняла свой бокал. - "За самую плохую сучку в галактике, которая слишком хороша, чтобы трахнуть одного из нас, но может трахнуть всех нас". Она опрокинула рюмку текилы, вытирая рот тыльной стороной рукава, холодные серые глаза налились кровью и опухли от слез. - "Почему мы сейчас не убиваем генералов, из-за которых погибла большая часть нашего подразделения? Ах да, они же теперь любят Шепард. Звезда гребаной Терры, мать ее". Дэвид Джексон издал небольшой выдох веселья, тонкие губы приподнялись в мягкой, благоговейной улыбке. Почти тонкие линии его лица придавали ему детскую ауру, мягкие голубые глаза казались спокойными, длинные светлые волосы были подстрижены точно по морскому образцу. Он поднял свой бокал, мягкий голос прошелестел по столу. - "За Шепард, которая сделала все, что могла". Эти глаза перешли на нее. - "Мы ненавидим вас, но мы и ваши тоже. Нет смысла корить себя за это". Он посмотрел на Беатрис, потом снова на Шепард. - "Мы давно знаем ваши слабости. Они такие же, как моя жажда крови, ненависть Беатрис, ярость Данна. Мы все преступники". Данн фыркнул. - "Тогда почему ты трахаешься здесь, Бэби Блю?" Спокойная улыбка Джексона стала язвительной. - "Чтобы убедиться, что никто из нас в итоге не убьет никого из остальных. Рай уже ушел; я не позволю больше никому из нас... пройти". Он обернулся к Шепард, кивнул, и она подняла голову, чтобы встретиться с его спокойным взглядом. - "Ты сделала все, что могла, Сара. Я не ненавижу тебя за то, что ты есть. Но даже я не могу простить, что ты оставила нас умирать ради нее. Ты сказала, что мы что-то значим". Ледяной взгляд Шепарда не ослабевал. - "Я должна была спасти... подразделение. Я знаю это. Я..." Данн задрожал. - "да мать твою. Ты даже не человек, мать твою, ты как какой-то Терминатор, которого они запихнули в плоть. Они послали нас всех сюда, чтобы мы умерли, Сара. УМЕРЛИ! Они осветили эту гребаную территорию проклятыми маяками еще до того, как мы спустились". Он опрокинул еще один стакан. - "Я знаю, почему ты, блядь, думаешь, что сделала это. Никто, блядь, никогда не любил меня, бла-бла-бла". Он потянул вниз край своего BDU. - "Три выстрела в грудь. Девять в руки и ноги. Я вытащил тебя из-под огня гребаного огнемета; мои долбаные руки кибера благодаря тебе. Думаешь, я сделал это дерьмо, потому что ты была моим командиром?" Он поднял бутылку и снова налил. - "Моя собственная долбаная сестра. Вот что меня бесит. Ты влюбилась в мою сестру и даже не сказала мне. Не спросила меня. Сказать хоть что-нибудь. Первое, что я узнал, что она вообще ЗДЕСЬ, это то, что она появилась на гребаном шаттле в качестве тактического координатора. Вы к тому моменту уже трахались?" Вне себя от ярости, здоровяк раздавил рюмку одной массивной рукой, бросая осколки стекла на пол. Он сжал кулак, наблюдая, как из его пальцев вытекает одна струйка кибернетической смазки. - "Не отвечай. проклятье." Взгляд Шилдса все еще был прикован к Шепард. - "Знаешь, что я ненавижу? Я хотел тебя с тех пор, как впервые увидел твою задницу на тренировке уголовного Легиона. Сколько сражений мы провели вместе? Сколько раз ты спасала мне жизнь? Боже, я жил ради твоей гребаной улыбки. Не притворяйся, что ты этого не знала. Все это время, я думал, ты была слишком изранен внутри, чтобы протянуть руку помощи. Если я буду крайне терпелив и заботлив, может быть, я смогу достучаться до тебя. Дать тебе понять, что ты что-то значишь. Просто нужно довериться тебе... а потом? Ты залезешь в постель к НЕЙ!" Шепард отвела взгляд, и Беатрис сжала кулаки на столе. - "Посмотри на меня, сука". Шепард стиснула зубы и снова встретилась с ней взглядом, холодные голубые глаза стали серого цвета. - "Нас подставили. Они подослали эту сучку, чтобы соблазнить тебя, чтобы ты не думала, не поймала ловушку. Сыновья Кайла мертвы. Более семидесяти процентов отряда - корм для червей. Остальным всем пиздец. Они послали нас вверх по реке, и за то, что ты сошла с ума после этой сучки и преследовал ее, после того, как убивала детей, как девятки... ты получила проклятую медаль и повышение". Красивая женщина напротив Шепарда дрожала. Ее черные волосы были матовыми и влажными, руки напряжены. От нее пахло чем-то неприятным. Шепард посмотрел на стол. - "Я... никогда не знала, как сказать, что я... Я не знаю. Как..." Голос прервался, и Шепард зарылась лицом в ладони. - "Мне нужно умереть". Данн сплюнул. - "Ты не хочешь умирать, сучка. Нет, мы здесь, чтобы напомнить тебе о том, что ты сделала. Пятеро придурков из 3-й МПЛ всегда держатся вместе... вот только Рай теперь мертв, благодаря тебе. Как и моя сестренка, но сейчас это проклятый бонус. Не так уж и плохо, что четыре глаза заставили нас перестрелять детей. Или то, что они заставили мою шлюху сестру - бог знает, как они до нее добрались - соблазнить тебя, отвлечь и убедить, что есть какой-то шпион, или какая-то утечка, или какое-то дерьмо, а этот ужасный, ужасный план был просто отвлекающим маневром". Данн улыбнулся, ужасной улыбкой, не говорящей ни о чем, кроме разрушенной веры. - "Нет, когда мы добрались до последнего бункера, и твои N7 явно ополчились на тебя за то, что ты пытался спасти ЕЕ, вместо того, чтобы выполнить задание... почему? ПОЧЕМУ ты убила Райя?!" Шепард сорвалась с места, ее рука обхватила горло Данна, буквально подняв гораздо более крупного мужчину прямо с места. - "Меня никто не любил в моей гребаной жизни!" Данн сжал руки в ножницы, мгновенно разорвав хватку Шепард и едва не сломав ей предплечье, отчего она застонала от боли и рухнула назад. Данн встал во весь рост и посмотрел на нервничающего бармена. - "Держи свое гребаное лицо закрытым, и у тебя не будет проблем". Шепард шипела от боли, сжимая руку, которую он только что чуть не сломал гидравлической силой своих кибернетических конечностей. - "Ты довольно тупая, Сара. Бэби Блю могла бы сделать так, чтобы все это звучало эмоционально и дерьмово, но, блядь, ты думаешь, мы торчали здесь из-за этого? Потому что мы тебя ненавидели?" Данн покачал головой. - "Неважно, что ты себе говоришь. Мы были твоей командой, и ты убила одного из нас ради сучки, из-за которой погиб 2-й RRU. Ради чего? Чтобы произвести впечатление на эту черную задницу..." Прежде чем Шепард успел возмущенно отреагировать, Беатрис приставила нож к горлу Данна. - "Не надо. Я сама убью тебя, Джейс. Андерсон не участвует в этом гребаном разговоре". Глаза Данна встретились с глазами Беатрис на долгое, неподвижное мгновение. - "Просто крайне зол". Он ткнул большим пальцем в сторону Шепард. - "На нее". Джексон снова выдохнул и спокойно сложил руки на столе. Они слегка подрагивали - признак боевой ярости, с которой он боролся с помощью йоги, медитации, наркотиков и ежесекундного контроля сознания. - "Шепард, мы... больше не можем так поступать. Мы не испуганные детишки из 3-го карательного легиона морской пехоты, которые прячутся за тебя, потому что ты крутая, которую не могут запугать даже снайперы. Мы прикрывали тебя... с самого начала, и до этого момента ты никогда, никогда не предавала нас". Джексон склонил голову. - "Но ты должна была знать, что Беатрис и Данн любят тебя". Беатрис закрыла глаза в агонии, а Данн просто деревянно уставился на стол. - "На самом деле, они оба, вероятно, все еще любят, что еще хуже. Ты... не позаботилась о нас, когда это действительно, наконец, имело значение. Ты использовала нас, чтобы защитить ее, потом оставила нас умирать, а когда Рай попытался остановить тебя, ты убила его". Спокойные, печальные голубые глаза смотрели на нее. - "Начальство наградило тебя за... пропаганду. И ты им позволила". Шепард сглотнула. - "Я... убила ее". За столом внезапно воцарилась тишина. Шепард не могла поднять глаза, но ее голос зазвучал. Он дрожал, в отличие от дымчатого, жесткого контральто, с которым они все были знакомы. - "Она... собиралась сама взорвать пульты. Она не была в союзе... с пиратами. Пиратам заплатили, чтобы они там были. Рай сказал мне это... и я подумал, что он лжет. Я... боже. Я... не хотела ему верить. Но потом я увидела ее... и она... она..." Стройная человеческая женщина рассыпалась на куски, эмоции, которым она даже не знала названия, наконец-то вырвались на свободу. Она попыталась оторваться от них троих, отступила от стола и, шатаясь, вышла на улицу, ослепленная слезами. Она успела сделать около шести шагов от двери, как почувствовала, что ее обхватили руки. Она остановилась, глаза все еще были закрыты. Нежная рука подняла ее подбородок, и она посмотрела вверх. Данн стоял там. - "Не умирай без меня, сучка". Он грубо, почти жестоко поцеловал ее, а затем оттолкнул и пошел прочь, широко расправив плечи, полный решимости. Позади нее Беатрис крепко обхватила ее правое плечо и повернула лицо Шепарда к себе, прижимаясь к нему твердыми изгибами своего тела. Ее поцелуй был нежным, затяжным, голодным... и слезы хлынули из этих вечно твердых серых глаз, когда она отпустила его. - "Я так хотела, чтобы ты любила меня. Но, наверное, я так и не смогла до тебя достучаться. Удачи... удачи". Шепард наконец поняла, что происходит, и рухнула на колени, когда прекрасная форма Шилдс повернулась к ней спиной и ушла из ее жизни. Только Джексон стоял рядом с ней, стройная фигура молчаливая и неподвижная, как фантом. - "Мне жаль, Шепард. Но мы не можем... принять этот уровень боли. Ты сама по себе, сейчас и навсегда". Она подняла голову, его очертания расплывались на фоне огней внешней вывески бара. - "Я..." Он покачал головой. - "Только мы знаем, что ты сделала. И мы никогда не предадим тебя, несмотря на то, что ты предала нас". Голос был мягким. - "Мы никогда по-настоящему не понимали тебя. Мы думали, что ты нормальная, просто обиженная, холодная, возможно, немного сломленная. Мы спроецировали на тебя то, что каждому из нас было нужно от тебя. За это я прошу прощения. Часть того, почему все пошло не так, заключается в том, что ты подвела нас. А частично - потому что мы подвели тебя. Теперь я знаю, что ты не знала, как сказать то, что мы все ждали услышать". Сильные руки Джексона подняли ее на ноги, тонкие, мягкие губы обвели линию ее челюсти, прежде чем он отстранился. - "Но мы уже не настолько сильны, чтобы пережить тебя. Мне жаль. А я нет. Я люблю тебя, и я ненавижу тебя, и..." Он вздохнул, затем глубоко вздохнул. - "...будет лучше, если ты будешь двигаться по пути, который лежит перед тобой, а мы умрем в тщетности, которая составляла всю нашу жизнь. Наша Шепард погибла на Торфане. Теперь есть только Мясник". Он отвернулся. - "Прощай, Шепард. Как я уже сказал, не кори себя за это. Ты узнала, что любовь причиняет боль. Просто... лучше заботься о своей следующей группе братьев. И развивай лучший вкус в женщинах". *** Спиртное и прошедшие годы не смогли уменьшить боль в ее сердце. И вот я снова здесь. Люди протягивают руки, слепые, глупые. Тали думает, что я сияющая героиня. Гаррус хочет, чтобы я была крутым мстителем. Уильямс... проклятая Уильямс, и Джокер, и теперь... это. Она осторожно допила свой стакан, затем, шатаясь, поднялась на ноги и вымыла его в крошечной раковине в умывальнике, а пушечные цвета и тусклое освещение корпуса превратились в тусклое пятно. Она сняла с себя форму, позволив ей безвольно упасть на палубу, затем нижнее белье, стряхнув каждое на пол, и легла обнаженной на простыни, уставившись в потолок. Дэвид, что, блядь, мне делать? Она долго-долго ждала, пока голос отзовется в ее голове, но так и не дождалась, и сон настиг ее окончательно, погрузив в сладкое забытье сна без сновидений.