Приговор к свободе

      В выходные Альфард занял его только тем, что поручил читать очередную книгу по артефакторике. И сейчас, в субботу, Гарри сидел за своим столом и дочитывал очередной параграф, делая пометки в тетради и зевая каждые пять минут. Он не был Гермионой, и учиться так много ему не нравилось.       Хотелось начать как-то действовать, что-то предпринять, чтобы приблизиться к своей цели: к победе над Волдемортом. Во всяком случае, Гарри считал, что это его цель, но он не знал, как к ней подступиться. Если не уничтожать Риддла, то оставался только вариант убедить его больше не убивать, но подобное звучало смешно. Он, Гарри, не имел никаких шансов повлиять на взрослого человека, который еще с детства решил, что убийства – это вполне нормально. Может, он ошибался и ему снова нужно было начать охоту за крестражами? Гарри сжал руками голову. Как решить, что ему делать? Как же уже начать хоть что-то предпринимать?       Тут в его мысли вклинилась боль в левой руке – Волдеморт как будто знал, о чем он думал. Гарри вздрогнул и закатал рукав. На его руке слегка пульсировала метка. Закрыв тетрадь, Гарри встал с места и быстрым шагом направился на выход. Каким-то шестым чувством он точно знал, куда должен идти.       Спустившись на первый этаж, Гарри прошел в дальнюю часть холла, свернул за угол и очутился перед нужной дверью. Он замер перед ней, пытаясь привести свои чувства в порядок и усмирить бившееся сердце. Если его заставят пытать или убивать кого-нибудь, он лучше сам выпустит в себя Аваду.       Собрав волю в кулак, Гарри осторожно толкнул дверь и вошел внутрь. Перед ним предстал просторный зал без мебели, помимо скамеек возле стен. На полу были сделаны какие-то отметки в виде крестиков.       В комнате находилось несколько человек: Волдеморт и Лестрейндж-старший – Одвинус, вспомнил Гарри, как Риддл того называл, – стояли вместе, а Рабастан, Родольфус и Беллатриса находились чуть в стороне. Когда Гарри взглянул на Волдеморта, боль в метке прошла как по команде, и с него спала часть напряжения.       – Проходи, Гарри, – сказал Риддл и кивнул ему в сторону трио.       Настороженный, Гарри подошел к ним и встал рядом с Родольфусом.       – Что происходит? – спросил он.       – Скоро узнаешь, – ответил ему Рабастан и жестко усмехнулся.       – Будешь в паре с Беллой, Поттер, – сказал Родольфус.       В какой еще паре, подумал Гарри мрачно.       – О, Руди, только не говори, что после предыдущего раза ты меня боишься, – прощебетала знакомым тоном Беллатриса. Гарри кинул на нее быстрый взгляд, силясь понять, о чем та говорила.       – Я не хочу снова весь день проторчать в постели из-за твоего сглаза, – хмуро ответил тот. – Твой стиль боя выходит за все рамки, тебе даже Лорд сказал об этом.       Гарри кашлянул. Он знал, что Беллатриса не гнушалась непростительными и вела довольно жесткий бой, но что та должна была сделать, что даже Волдеморт выразил свое недовольство?       – Страшно, Поттер? – усмехнулась та, но совсем не злобно, обращая на него внимание.       Гарри с тоской подумал, что зря он сразу не попросил Дамблдора восстановить свою палочку с пером феникса. Если ему сейчас придется сражаться, то делать это палочкой Драко будет в два раза сложнее.       – Итак, теперь, когда все собрались, мы можем начинать, – провозгласил Волдеморт. Гарри обратил на него свое внимание и заметил, что в зал прибыло еще человек семь. Они все выглядели чуть старше него, приблизительно одного возраста с Родольфусом.       – Для тех, кто забыл правила, либо же здесь впервые, – продолжил Волдеморт, обводя взглядом всех присутствующих и останавливаясь на Гарри и Беллатрисе на долю секунды, – спешу напомнить: мы проводим только учебные бои, не включающие сильно калечащие или убивающие заклинания. Если у вас есть желание практиковать именно их, делайте это на пауках, крысах и других животных. Позже у вас будет возможность потренироваться на маглах, – на этих словах на губах Волдеморта появилась жесткая ухмылка, а Гарри передернуло от его слов. – Можете начинать!       Беллатриса вопросительно посмотрела на Гарри, и тот кивнул, соглашаясь принять бой. Он не ожидал, что Волдеморт будет обучать своих сторонников, но, если подумать, это было логично. В будущем тех ожидала война, и они должны были уметь сражаться.       Крепко сжимая палочку, Гарри встал на один из отмеченных на полу крестов. Беллатриса остановилась на своей отметине в двадцати футах от него. Остальные также разбились на пары. Одному человеку таковой не хватило и напротив него встал Одвинус Лестрейндж.       Заклинания принялись сверкать то тут, то там. Гарри с Беллатрисой кивнули друг другу и тоже начали бой.       – Петрификус Тоталус! – крикнул Гарри для начала. – Инкарцеро!       Беллатриса отбила оба летящих луча и послала в него пару своих, куда менее безобидных, заклинаний. Гарри отразил их и собрался, понимая, что бой будет непростой.       – Импедимента! Коньюнктивитус! – послал он заклинания, одновременно защищаясь от летящих в него проклятий, кинутых Беллатрисой невербально. Он решил действовать так же, несмотря на то что с чужой палочкой невербальная магия заберет больше сил.       Они продолжали перебрасываться заклинаниями, и Гарри еле успевал отражать летящие в него лучи. К его досаде, он не мог распознать большую часть посланных ею заклинаний: похоже, те были неизвестной ему темной магией. Впрочем, Беллатрисе бой давался также непросто. В какой-то момент она выкрикнула:       – Империо!       От непростительных нельзя было защититься, и Гарри, не успев отпрыгнуть в сторону, замер на месте, пораженный проклятием.       – Отдай мне свою палочку, Поттер, – торжествующи сказала Белла, предчувствуя победу.       Гарри направился в ее сторону, силясь сбросить заклинание. На пятом шаге у него получилось это сделать, и он, не дав опомниться своей противнице, вскинул палочку и выкрикнул:       – Экспеллиармус! – Беллатриса не успела среагировать, и Гарри, следуя инстинктам ловца, с легкостью поймал ее палочку, прилетевшую к нему.       Он на секунду замер, глядя на палочку, которая убьет Сириуса. Переборов желание раскрошить ее на части, он преодолел оставшееся расстояние и протянул ту обратно Беллатрисе.       – Тебе повезло, Поттер, – скривила губы та, забирая палочку. Потом, к удивлению Гарри, она мило ему улыбнулась и отошла к скамейкам у одной из стены. Там уже сидели Родольфус, Рабастан и еще двое, незнакомых Гарри, мага.       – Великолепное сопротивление заклятию подчинения, Гарри, – услышал он сбоку от себя вкрадчивый голос.       Гарри повернулся к Волдеморту и ответил, все еще разгоряченный после боя:       – Да, не люблю, когда мною пытаются помыкать.       Риддл слегка прищурил глаза. По какой-то причине он выглядел довольным. Отойдя от него, Волдеморт повысил голос и сказал:       – Прекращаем все дуэли! – одна из оставшихся пар тут же его послушались, а двое других магов ожесточенно продолжали перекидываться заклинаниями. – Макнейр, Яксли! – рявкнул Волдеморт, и те сразу же остановились, оба напоследок ставя Протего. – Сегодня вы должны будете освоить новое заклинание. Его название: Сомнум Экстерери, оно позволит погрузить вашего противника в его самый худший кошмар, тем самым дезориентируя. Трансфигурируйте что-нибудь в животное, будете тренироваться на нем.       Гарри почему-то вспомнились уроки, которые он проводил для ОД. Только теперь он выступал в качестве ученика, и быть таковым у Риддла казалось ему странным.       Волдеморт на одной из стен начертил в воздухе движение палочкой и написал формулу заклинания. Похоже, он применил ту же технологию, которую использовал Риддл из дневника в Тайной комнате, когда писал свое имя. В зале начали звучать голоса, выкрикивающие заклинание, и Волдеморт с Одвинусом Лестрейнджем принялся ходить между учениками, наблюдая за их успехами и поправляя.       Гарри подошел к скамейке и, кинув на нее завалявшийся у него в кармане пергамент, трансфигурировал его в крысу. Он принялся пытаться наложить заклинание, но у него получалось выпустить только искры из палочки. Нахмурившись, Гарри пытался понять, что он делает не так.       – Ты никогда не использовал темную магию, верно, Гарри? – раздался у него над плечом голос Волдеморта.       Гарри оглянулся.       – Я применял Круцио, – сказал он, вспоминая Амикуса Кэрроу. – И я знаю, что нужно воистину желать эффект, который производит заклинание, чтобы оно сработало.       В глазах Волдеморта появился одобрительный блеск.       – Все правильно, Гарри, но непростительные – это отдельная категория, а для применения обычных темных заклинаний нужен лишь правильный настрой.       – Правильный настрой? – переспросил он, не совсем понимая, что имеет в виду Волдеморт.       – Воссоздай в памяти какой-нибудь момент, когда ты испытывал отрицательные эмоции: гнев, отвращение или даже обиду, и вложи их в заклинание.       Гарри подумал, что в этом есть смысл. Становилось более понятно, почему некоторые темные маги сходили с ума. Как тут не сойти, если постоянно концентрироваться на чем-то плохом.       Ему не нравилась идея применения темного заклинания, но он посмотрел на Риддла, и перед ним непроизвольно встала сцена убийства родителей. Вспомнился змееподобный Волдеморт из его времени, как тот пытал его на кладбище и множество раз пытался убить. Гарри повернулся к неестественно спокойной крысе, взмахнул палочкой и сказал:       – Сомнум Экстерери!       Крыса запищала и заметалась в ужасе. Гарри тут же прекратил ее мучения, превратив обратно в пергамент.       – Молодец, Гарри, – тихо похвалил его Волдеморт и отошел к другим ученикам. А Гарри пообещал себе никогда не применять это заклинание на людях без крайней необходимости. ***       Следующую неделю Гарри снова провел, погруженный в артефакторику, и в пятницу Альфард наконец допустил его до реальной работы. Одна ее часть подразумевала выявление и перечисление на пергаменте примененных к ряду артефактов чар, связей заклинаний и рун. Другая же была более интересной: некоторым артефактам необходимо было установить ограниченный доступ. Например, по паролю, как было сделано на карте Мародёров.       – Куда уходят эти артефакты? – спросил Гарри у Альфарда, водя палочкой над очередным предметом. Это была подзорная труба, способная разглядеть поверхность любого видимого космического тела в мельчайших деталях.       – Заказчикам, магазинам, – пожал плечами Альфард, проделывая отверстия в каком-то кубике. – Некоторые я делаю специально по заказу Лорда.       – Например? – тут же заинтересовался Гарри.       – Так понравившийся тебе футурумоскоп я создал именно для него.       Эта информация заинтересовала Гарри. Зачем тому могла понадобиться такая вещь? Если вспомнить то же пророчество, то можно предположить, что Волдеморт всегда относился к предсказаниям крайне серьезно. Даст ли тому футурумоскоп преимущество? И был ли этот артефакт у него в будущем?       – Не отвлекайся, Гарри, иначе не успеешь… куда ты там на этот раз собрался?       – По личным делам, – ответил Гарри. Он не придумал убедительное оправдание, куда будет исчезать каждую пятницу, но, кажется, Альфарду оно было не нужно.       Всю неделю, вспоминая наставления Снейпа, Гарри перед сном старался очищать сознание. Он не знал, как это должно было помочь в окклюменции, но на этот раз решил, что приложит все усилия, чтобы научиться защищать свой разум.       Установив функцию пароля последнему на сегодня артефакту, Гарри бегом отправился за пределы поместья: он опаздывал. Преодолев расстояние до Хогвартса и поднявшись по многочисленным лестницам, Гарри назвал пароль и влетел в кабинет директора.       – Здравствуйте… профессор, – поздоровался он, прислоняясь к стене и пытаясь отдышаться. – Извините за опоздание.       – Все в порядке, Гарри, проходи, – произнес Дамблдор с улыбкой.       Гарри подошел к столу директора, не спеша садиться.             – Сэр, перед тем как мы начнем, не могли бы вы выполнить одну мою просьбу? – выпалил он.       – Я тебя слушаю, мой мальчик.       Достав из мешочка половинки палочки, Гарри продемонстрировал их и проговорил:       – Я знаю, что вы владеете бузинной палочкой. Не могли бы вы починить мою?       Дамблдор протянул руку и забрал у него обломки. Он внимательно их осмотрел, а после сделал едва уловимое движение неизвестно откуда взявшейся палочкой, и те срослись воедино. Директор протянул Гарри целую палочку, и тот с трепетом принял ее.       – Люмос, – прошептал он, и палочка отозвалось с уже забытой Гарри легкостью, являя на своем конце шарик света. Гарри погасил его и посмотрел на Дамблдора. – Спасибо большое, профессор!       – Пустяки, – махнул тот рукой. – Полагаю, теперь ты готов приступить к занятию?       Гарри кивнул, и Дамблдор поднялся с места, выходя из-за стола. Он показал Гарри встать напротив. Тот повиновался, попутно удивляясь, что директор не предложил ему поместить воспоминания о будущем в Омут. Возможно, тот понимал бесполезность этого занятия и то, что Гарри в таком случае придется вынуть минимум последние семь лет жизни из своей головы.       – Итак, Гарри, мы будем изучать окклюменцию поэтапно. Твоя главная цель – это сокрыть воспоминания о будущем, и именно с этого мы начнем. Полное же ограничение разума от вторжения намного сложнее, им мы займемся позже.       – Хорошо, – сказал Гарри, когда директор сделал паузу.       – Сосредоточься на вещах, которые произошли с тобой в этом времени. Попытайся забыть ненадолго о всем, что было до, – проинструктировал его Дамблдор. Гарри подумал о том, что все произошедшее в этом времени, он хочет показывать директору куда меньше любого воспоминания из будущего. – Готов?       Он кивнул, сосредотачиваясь на воспоминаниях о нудном чтении книг по артефакторике. Дамблдор направил на него палочку и произнес:       – Легилименс!       Перед Гарри замелькали картинки одна за одной: вот он склонился над книгой, перечитывая абзац по несколько раз, вот спрашивает Альфарда какой-то непонятный ему момент, вот бродит по поместью, вот сидит за очередным завтраком. Тут Гарри напрягся, стараясь, чтобы Дамблдор не рассмотрел за столом Риддла. Это было ошибкой, потому что, как только он об этом подумал, его сразу же перебросило в момент, когда он сидел напротив Волдеморта у того в кабинете, готовый через несколько минут принять метку. Гарри запаниковал, желая убрать это воспоминание, и вот перед ним уже змееподобный Волдеморт направляет на него палочку. С губ того срывается: «Авада Кедавра», и Гарри снова оказывается в реальности.       Он склонился и судорожно задышал, радуясь, что не оказался на полу, как это обычно бывало у Снейпа. Подняв взгляд, Гарри увидел Дамблдора прямо перед собой.       – Ты в порядке, Гарри? – спросил тот мягко, положив руку ему на плечо. Гарри кивнул, выпрямляясь. – Ты неплохо начал, но, как только в твоих воспоминаниях появился Том, всполошился. Он уже побеспокоил тебя в этом времени?       Глаза Дамблдора смотрели проницательно, и Гарри, вздохнув, понял, что ему нужно сказать правду.       – Мне пришлось принять его метку, – глухо сказал он, не глядя на директора. – Я сделал глупость, и у меня не оставалось выбора.       Тишину, наставшую после этого, можно было ощутить физически. Гарри не выдержал и все же посмотрел на Дамблдора. Вместо осуждения он увидел грусть в голубых глазах, которые не сверкали как обычно.       – Мне очень жаль, мой мальчик, – печально сказал директор, сжав его плечо.       Гарри благодарно кивнул, раздумывая над тем, что Дамблдор даже не усомнился в нем. Наверно, потому что он был, как открытая книга, и тот видел его насквозь.       Они продолжили занятие, и последующие три раза Гарри не мог удержать внимание надолго, теряя концентрацию через минуту или две. Каждый раз Дамблдор обрывал контакт как можно быстрее, когда определял, что воспоминание из будущего. На пятый раз, собрав все свои силы и концентрацию, Гарри продержался практически четыре минуты. Дамблдор сам прервал контакт, почувствовав, что Гарри был уже на грани.       – Для первого раза достаточно, – произнес он и довел его до кресла. Гарри упал в него без сил, от напряжения у него болела голова. Директор протянул ему какой-то флакон. – Выпей, Гарри. Ты неплохо справился.       Он опрокинул зелье залпом, скривившись от его мерзкого вкуса. Через минуту голова заметно полегчала, и Гарри расслабился. Он сидел в кресле, отдыхая и обводя взглядом кабинет. Тут его взгляд наткнулся на жердочку Фоукса. Самого феникса на ней не было.       – А где Фоукс, сэр? – спросил он директора.       – О, он находится на одном моем задании, – улыбнулся Дамблдор.       – Моя палочка сделана из его пера, – решил сказать Гарри, дотрагиваясь до нее в кармане и ощущая приятное тепло.       – Меня не может это не радовать, Гарри. Но ты, должно быть, знаешь, у кого находится ее сестра, – сказал директор, глядя на него поверх очков. Гарри кивнул.       Они посидели еще какое-то время, а после Гарри засобирался обратно в поместье. Напоследок Дамблдор сказал:       – Гарри, поведение Тома, которое я увидел у тебя в воспоминаниях очень нетипично для него. Будь осторожен.       Гарри кивнул: он и так это знал. ***       У него в руках находился золотистый шарик с неподвижными крылышками. Гарри усердно выписывал палочкой пасы, накладывая на него связку чар под пристальным взглядом Альфарда. Ему требовалось соединить чары, которые придадут тому скорость, маневренность и позволят запомнить поймавшего его ловца. Спустя два часа Гарри закончил и передал снитч Альфарду. Тот должен был анимировать крылья и движения шарика, а также сделать так, чтобы тот не вылетал за границы поля, какое бы в будущем оно ни было.       – Смотри внимательно, Гарри, – сказал Альфард и начал накладывать чары, комментируя каждое свое действие. Гарри сосредоточился на его объяснениях, иногда делая пометки в тетради. Спустя час, когда снитч был полностью готов для игры, Альфард воскликнул: – О, Мерлин, уже время ужина. Иди, Гарри, не задерживайся.       – Вы не пойдете? – спросил он, закрывая тетрадь и направляясь к выходу.       – Нет, нет, сейчас не до этого, – отмахнулся тот. Гарри знал, что тому нужно было еще доделать заказ до завтра.       Он вышел как раз в нужный момент, чтобы увидеть, как чужая мантия скрывается за дверью Волдеморта. Гарри дошел до лестницы и заколебался: с одной стороны, после трудного дня ему жутко хотелось есть, но также было невероятно любопытно, чем сейчас занимался Риддл. Гарри ведь так и не узнал ответ в прошлый раз. Последние дни спокойной жизни только усиливали его тягу к тому, чтобы начать наконец что-то делать, а не плыть по течению. Он мог узнать что-то полезное. Усмирив нехорошее предчувствие, Гарри осторожно подошел к кабинету Волдеморта, стараясь не шуметь.       Его рука потянулась к мешочку, где была спрятана очень полезная вещица, которую Гарри создал при поддержке Альфарда, позаимствовав идею у близнецов Уизли. Он достал неприметную металлическую пластинку, приклеил ее к двери чарами, сделал невидимой, а после, наведя палочку сначала на себя, а потом на артефакт, прошептал:       – Лигаре.       В его голове тут же раздались два голоса: один Волдеморта, а второй незнакомого ему мужчины. Гарри отошел от кабинета и направился в библиотеку, где, взяв, первую попавшуюся книгу, сел и сделал вид, что читает.       – Ты идиот, Розье! – разъяренно шипел Волдеморт. – Я и Абраксас столько сделали, чтобы ты попал туда, а теперь ты смеешь заявляться ко мне и говорить, что все провалил!       – Мой Лорд, я так не говорил! – воскликнул, по всей видимости, Розье. – Я попытаюсь еще раз… сегодня я оплошал, признаю, но еще не все потеряно!       – Никто больше не подпустит тебя так близко, тупица! – ярость в голосе Волдеморта была столь физически ощутима даже с расстояния, что Гарри представить себе не мог, какого Пожирателю сейчас было находиться рядом с Риддлом. – Пошел прочь! Не появляйся мне на глаза в ближайшее время!       – Волдеморт, пожалуйста… – послышался умоляющий голос Розье, и в ту же секунду Гарри услышал глухой звук падения и следующий за ним душераздирающий крик. Не в состоянии это слушать, Гарри направил на себя палочку и громко произнес:       – Фините!       Крик оборвался. Гарри выдохнул и прикрыл глаза, чувствуя смятение. Несмотря на то, что это был Пожиратель, он невольно испытывал к нему сочувствие. Наверняка, сила заклинания Волдеморта в этот раз превышала все доступные пределы и не шла ни в какое сравнение с Круцио, которое Гарри испытал в первый день пребывания в поместье.       О чем они говорили? Волдеморт явно поручил Розье какое-то важное задание, но как узнать, какое?       – Занятное чтение, Гарри, – услышал он голос Риддла сбоку. Вздрогнув, Гарри кинул на того взгляд и посмотрел на название книги. Это был труд, посвященный созданию инферналов. Нахмурившись, Гарри отбросил книгу в сторону. Когда он снова повернулся к Волдеморту, то увидел, что тот держит между двумя пальцами его металлическую пластинку. – Интересная вещица, а главное ей самое место на моей двери. Думаю, стоит наказать Альфарда за самоуправство.       Риддл развернулся к выходу.       – Нет! – крикнул Гарри, вскакивая и перегораживая тому путь. – Это полностью моя идея. Альфард ничего не знает, ты… то есть вы не можете пытать его просто так!       – Не могу? – переспросил Волдеморт тихим угрожающим тоном. – Это ты решаешь, кого я могу наказывать, а кого нет?       – Он ничего не сделал, – прошептал Гарри.       – Не он ли научил тебя создавать и использовать подобные артефакты? – Риддл снова поднял пластинку – секунда – и та превратилась в мелкую стружку. Гарри уже было все равно на артефакт, но все же он почувствовал сожаление, что его труд так легко уничтожили. – Дай мне пройти, Поттер.       – Я не позволю вам причинить вред Альфарду! – воскликнул он.       – Понадобилось чуть больше двух недель, чтобы ты привязался к своему новому другу? – насмешливо проговорил Риддл.       В следующую секунду в глазах того не осталось ничего человеческого, и он вскинул палочку. Прежде чем Волдеморт успел произнести заклятие, Гарри быстро проговорил:       – Вы готовы лишь пытать и убивать, не задумываясь, а только делая, что вам хочется. Вы не воспринимаете всерьез привязанность, и вам кажется, что запугать – единственный выход. Но никто из ваших слуг не будет готов встать под любое заклятие, чтобы защитить вас так, как я сейчас защищаю Альфарда!       Мерлин, кому он решил прочитать мораль? Гарри видел, как Волдеморт не мог понять, о чем он пытался тому втолковать. Отвернувшись, он снова приготовился испытать на себе Круцио, как внезапно Гарри почувствовал чужие пальцы на своем подбородке, которые повернули его голову, заставляя взглянуть в красные глаза.       – Привязанность – лишь проявление слабости. Сильнейшим не нужна чья-либо жертвенность – они готовы сами за себя постоять, не полагаясь на других людей, которые в любую секунду могут их предать. Невозможно добиться вершин с привязанностью, Гарри. Пока ты этого не понял, но она лишь делает тебя слабее и жальче в глазах других, – Волдеморт убрал руку и, окинув его сосредоточенным взглядом, добавил: – Тебе повезло, что ты не услышал ничего существенного.       Гарри хмуро на него поглядел. Риддл же, не дав ему ничего ответить, прошел мимо, выходя из библиотеки.       Весь оставшийся вечер Гарри просидел у себя в комнате, размышляя над всем, что случилось и переживая за Альфарда. На следующие утро Гарри обнаружил того за завтраком и не мог не испытать облегчение. Альфард выглядел как обычно, но Гарри решил осторожно поинтересоваться:       – К вам не заходил Волдеморт?       Альфард удивился.       – А должен был? – спросил он.       Гарри покачал головой, кидая взгляд на безупречно спокойного Риддла, который разговаривал с Родольфусом и Лестрейнджем-старшим. Получается, тот решил оставить инцидент без внимания? Или же чего-то выжидал? Гарри вгрызся в кусок тоста, чувствуя раздражение оттого, что до сих пор даже не приблизился к разгадке поведения Волдеморта.       Когда ближе к концу завтрака Гарри встал из-за стола вслед за Альфардом, его неожиданно окликнул женский голос. Он обернулся: к нему направлялась Беллатриса. Привыкнув встречать ту каждый день, Гарри перестал видеть в ней сумасшедшую ведьму из своего времени: она ни капли на нее не походила, ведя себя совершенно нормально и цивилизованно. Если быть честным, он перестал воспринимать всех людей, присутствующих за трапезами в качестве абсолютных врагов.       Даже этот относительно спокойный Риддл больше не ассоциировался у него с Волдемортом из его времени. Он ни на секунду не забывал, кем тот являлся – достаточно вспомнить вчерашний день, – но Гарри просто не мог испытывать к нему перманентную ненависть, живя с ним под одной крышей и видя, как тот ведет себя подобно обычному человеку.       Белла протянула ему толстый конверт и сказала:       – Ты приглашен на мой день рождения, Поттер. Празднование состоится в это воскресенье в доме Блэков. В конверте найдешь портключ, он сработает в пять часов вечера.       Гарри удивленно на нее посмотрел, принимая конверт.       – Но мы даже не общаемся друг с другом… – пробормотал он.       Беллатриса поглядела на него как на идиота и отошла.       – Она пригласила меня из-за вас, Альфард? – спросил он, поворачиваясь к тому. Они вместе снова направились к выходу.       – Моя племянница приглашает всех знакомых, а ты к тому же близок к Лорду.       – Но это не так! – возразил Гарри моментально.       – Ей так кажется. Ты принял метку раньше нее и Рабастана. Ты во всеуслышание называешь его по имени при разговоре. Я даже слышал, что вас видели, прогуливающимися в саду. Думаешь, этого мало, чтобы сделать определенные выводы?       Гарри помрачнел. Все было совершенно не так, как это выглядело! Не хватало ему еще стать объектом зависти других Пожирателей. Он вздохнул.       Весь оставшийся день, окунувшись в работу, Гарри больше не вспоминал о Риддле, но, когда он вышел из кабинета Альфарда его взгляд снова наткнулся на дверь в дальней части коридора, и Гарри непроизвольно пошел в ту сторону.       Он остановился возле двери и спросил себя, какого черта он снова здесь забыл. В этот момент дверь распахнулась, открывая вид на знакомый кабинет, и Гарри машинально шагнул внутрь. Риддл стоял к нему спиной, перебирая свитки на одной из полок.       – Снова решил пошпионить, Гарри? – заговорил он.       – Нет, – честно ответил тот.       Волдеморт продолжал стоять, не обернувшись. Гарри, поколебавшись, подошел к нему. Перед Риддлом лежало несколько отобранных свитков. На них были непонятные Гарри символы, но, приглядевшись, он невольно прошептал, взявшуюся откуда-то из подсознания мысль:       – Парселтанг…       Волдеморт тут же обернулся к нему. Глаза того вспыхнули. Он что-то прошипел, и Гарри впервые смог услышать, как язык змей звучит для обычных людей. Ничего необычного или жуткого.       – Я не понимаю его, но… – Гарри прикусил язык. Видимо, то, что он когда-то владел им, оставило свой отпечаток. Хотя он никогда бы не подумал, что на этом языке можно писать.       – Еще один секрет, да, Гарри? – буднично проговорил Риддл, снова возвращаясь к своим свиткам. Он просматривал их быстрым взглядом и большую часть складывал обратно на полку.       – Еще один? – переспросил Гарри.       Взяв отобранные свитки, Волдеморт бросил их на стол, и теперь его внимание было полностью обращено на него.       – Брось, Гарри, твоя голова содержит столько информации, которую ты прячешь, что я задаюсь вопросом: есть ли вообще темы, на которые ты можешь говорить откровенно.       Не зная, как реагировать, Гарри решил наконец прямо задать мучавший его вопрос:       – Почему ты… вы ведете себя со мной не как с другими? Вы относитесь ко мне необоснованно иначе, это даже ваши Пожиратели замечают.       Риддл долго смотрел на него, что-то обдумывая. Гарри почувствовал себя неловко под пристальным взглядом.       – Я отвечу на твой вопрос, если ты скажешь мне, Гарри, – он сделал паузу и приблизился к нему, – откуда у тебя этот шрам.       Волдеморт прикоснулся к его лбу, и Гарри как будто прошибло током. Внутри него разлилось приятное тепло, и он изумленно выдохнул. Риддл выглядел не менее удивленно. Он провел по шраму, очерчивая молнию, и Гарри ощутил, как магия наполняет каждую клеточку его тела. Хотелось стоять, не двигаясь, закрыть глаза, и раствориться в ощущениях. Поборов искушение, Гарри отшатнулся назад, чувствуя, что сердце стучит, как после сражения с драконом.       Риддл довольно быстро справился с эмоциями и проговорил:       – Теперь меня еще больше интересует ответ, Гарри.       – Я не могу его дать, – выдавил тот.       – В таком случае и я не отвечу на твой вопрос.       Отвернувшись, Волдеморт подошел к своему столу и сел в кресло. Он принялся просматривать свитки, а Гарри смотрел на того, раздумывая.       Он совершенно не представлял, что только что произошло, он-то думал, что с уничтожением крестража их связь полностью пропадет. И уж точно не проявит себя со здешним Волдемортом! Риддл наверняка не оставит все это просто так и начнет копать. Сможет ли тот что-то отыскать, учитывая, что Гарри единственный переживший Аваду и наверняка единственный человек, в которого был помещен крестраж? Скорее всего нет.       Поразмыслив, Гарри пришел к выводу, что, можно сказать тому часть информации, иначе дальнейшего смысла в общении у них не будет.       – Ладно, хорошо, Волдеморт, – сдался Гарри в конце концов и, осторожно подбирая слова, продолжил: – Мой шрам появился в результате заклятия, он содержит вашу магию, и мы связаны благодаря этому. То, что сейчас произошло, скорее всего, последствия этого.       Выдав это, Гарри понадеялся, что не сказал слишком многого. Риддл развернулся и посмотрел на него с ожидаемым интересом.       – Что за заклятие? И каким образом моя магия оказалась у тебя? – спросил он, постукивая пальцами по столу.       – Так случилось.       Риддлу ответ явно не пришел по вкусу: он подался вперед и подобно кобре прошипел:       – Мы не встречались до твоего прибытия в поместье – моя магия никак не могла оказаться в тебе. Заставить задержаться магию в чужом теле способно лишь поистине сильное проклятие. Я применял подобные только на маглах, которые давно мертвы!       – В таком случае я инфернал, – буркнул Гарри. Глаза Волдеморта опасно сузились. – Я не могу сказать больше, и вы знаете, что я не соврал! – быстро сказал Гарри. – Теперь ваша очередь.       Тот какое-то время смотрел на него, было похоже, что он перебарывает себя, чтобы не применить легилименцию. Гарри напомнил себе, что нужно овладеть окклюменцией как можно скорее. Играть в игры с Риддлом, говоря полуправду, было крайне рискованно без нее.       – Я могу чувствовать тебя, Гарри. Как только я к тебе приближаюсь или же ты ко мне, я ощущаю это. Я догадывался, что такую связь дает твой шрам. Это очень любопытно, – произнес Риддл в итоге.       Гарри вспомнил, что тоже ощущал Волдеморта в своем времени. Правда, у него это проявлялось болью в шраме. Интересно, что чувствовал Риддл здесь?       – Это же не единственная причина? Иначе бы вы узнали, что это за связь, силой, – рассудил он.       Вместо прямого ответа Волдеморт спросил:       – Как ты думаешь, Гарри, будет ли кто-то из Пожирателей разговаривать со мной так же, как ты сейчас?       – Уверен, нет, они же ваши слуги, – не раздумывая, ответил Гарри.       – Правильно, – тихо проговорил Риддл, смотря на него пронзительным взглядом. Видимо, дальше он должен был делать выводы сам. Гарри задумчиво посмотрел в сторону. – Скажи мне, Гарри, – спустя время проговорил Волдеморт, – почему ты с самого начала невзлюбил меня и так противишься проявлять ко мне банальное уважение, тогда как с другими у тебя нет таких проблем?       – Потому что такой убийца, как вы, его не заслуживает, – холодно заявил Гарри, возвращая свое внимание на него.       – Никто из светлых до сих пор не может найти доказательства того, что я хоть кого-то убил, а ты, конечно же, точно знал это, когда увидел меня в первый раз, – нехорошо усмехнулся Риддл. Он встал и приблизился к нему. – Откуда, Гарри?       – Вся ваша идеология завязана на убийстве маглов! – повысил голос Гарри.       Волдеморта по какой-то причине удивили его слова.       – Даже Дамблдор не сказал бы подобного бреда, – сквозь зубы проговорил Риддл.       – Скажете, что вы не собираетесь их мучить и убивать? – спросил Гарри с вызовом, вздернув голову и скрестив руки на груди. – Вы жестокий тиран и убийца, не нужно дурить мне голову: я точно знаю, что вы из себя представляете.       – Вопрос все тот же: откуда? – но Риддл не дал ему ответить, он приблизился к нему вплотную и, наклонившись над его ухом, прошептал: – Ты знаешь слишком многое, но я узнаю твои секреты рано или поздно, не сомневайся, Гарри.       Гарри отпрянул от Риддла и, окинув его хмурым взглядом, направился к выходу из кабинета, не желая продолжать с ним диалог. Тот не стал его останавливать. Гарри понял, что Волдеморт играет с ним, и только лишь вопрос времени, когда тому надоест, и он вернется к привычным методам.