Приговор к свободе

      В пятницу Гарри снова ждал урок окклюменции. Они прозанимались с Дамблдором всего минут сорок, но этого хватило ему с головой. Он жутко устал, тем не менее был собой доволен: на этот раз он смог продержаться семь минут, скрывая воспоминания из будущего. Директор похвалил его и сказал, что они перейдут к следующему этапу, как только Гарри выстоит десять минут.       В конце занятия Гарри поинтересовался у Дамблдора, есть ли способ быстрее овладеть окклюменцией. На что директор ответил, что поможет только практика, и пообещал увеличить количество занятий до двух в неделю с началом учебного года.       Очередная встреча с Дамблдором напитала Гарри силами для дальнейшего проживания в поместье. Несмотря на усталость, в обществе старого волшебника он как будто заряжался какой-то энергией, которая придавала уверенность в себе. Поэтому в поместье он возвратился хоть и утомленный, но с душевным подъемом.       В субботу Гарри удалось сразиться на дуэли с Родольфусом, который снова победил его, использовав на этот раз хитрый трюк: он послал оглушающие заклинание по дугообразной траектории, и то попало Гарри в спину. Он оценил этот, без сомнения, полезный прием и пообещал себе выучить его в ближайшее время.       Вторую часть занятия они отрабатывали заклятие Сомнум Экстерери в действии. Необходимо было послать его в щит партнера вместе с другими тремя заклинаниями подряд. У Гарри получилось сделать это без запинки только с четвертой попытки. Он снова хотел воспроизвести в душе ненависть, как в прошлый раз, потому что ему казалось это довольно легким. К тому же в настоящем бою на ней или на гневе явно будет легче всего сконцентрироваться. Однако Волдеморт со змеиным лицом никак не хотел вставать перед глазами. Теперь на его месте появлялся только Риддл из этого времени, а ненавидеть того было сложнее.       Гарри смог выполнить заклятие только после сильной концентрации на всем плохом, что с ним происходило. Он не понимал, как мог настолько быстро начать относиться к Волдеморту хоть сколько-то терпимо. Тот уже убил достаточно людей и заслуживал презрение и ненависть любого нормального человека! После занятия Гарри ощутил, что его настроение полностью испоганено и не пошел на ужин, злясь на себя и свое добродушие.       В итоге он не выдержал и решил пойти освежиться на улицу. Хотя ему еще нужно было потренироваться накладывать одни чары, он наплевал на это: должен же у него хоть иногда выдаться выходной день. Гарри трансфигурировал свою одежду в магловскую и аппарировал в центр Лондона. Он плохо знал столицу, но сейчас решил, что настало время узнать.       Гарри оказался возле станции Виктория. Он пошел прямо вдоль дороги и миновал Букингемский дворец, а после свернул в Сент-Джеймсский парк. Гарри дошел до озера и сел на одну из скамеек, наблюдая за утками. По парку гуляло много народа, но ему это не мешало, наоборот, давали ощущение жизни после постоянной тишины поместья Лестрейнджей.       Он думал о своих друзьях. Последнее время он старался гнать мысли о прошлой жизни подальше – сказались уроки окклюменции, – но сейчас из-за паршивого настроения на него навалилось все в полной мере. Гарри вспоминал их дружбу: каким смелым и добрым был Рон, какой умной и верной была Гермиона. Он прокручивал в голове случайные воспоминание: как играл в шахматы с Роном, как списывал домашнее задание у Гермионы, как они вместе ходили в Хогсмид и как постоянно влипали в различные приключения. А Джинни. Его милая и смешная подруга, так и не ставшая до конца его девушкой.       У Гарри навернулись на глаза слезы: он никогда их больше не увидит. Даже если доживет в этом времени до их рождения, дружбу больше не вернуть. Он прикрыл глаза, прогоняя влагу. Ничего не изменить теперь. Гарри мог лишь сделать все возможное, чтобы они родились в мире без войны и без постоянно нависающей угрозы в виде Волдеморта.       Решительно встав, Гарри сунул руки в карманы и направился на выход из парка. Он устремился в сторону Темзы и через несколько минут перед ним предстал Вестминстерский дворец. Гарри постоял, рассматривая часы Биг-Бен, а после свернул и пошел вдоль дворца. Справа от него он увидел часть Вестминстерского аббатства. Его взгляд не мог ухватить все здание, но даже та небольшая часть, которую он видел, представляла собой величие и мощь.       Вся эта архитектура производила практически такое же впечатление, как Хогвартс. Вероятно, из-за схожести стилей. Маглы создавали удивительные вещи, наравне с волшебниками, и это не могло не восхищать.       Гарри двинулся дальше по улицам. На углу одной из них ему приглянулся сувенирный магазин. У него все еще не было денег, но Гарри решил глянуть хоть одним глазком, что интересного там может продаваться.       Войдя, он с любопытством начал разглядывать множество различных предметов, от статуэток и колокольчиков до магнитиков и открыток. На одной из полок он заметил нечто ему приглянувшееся: музыкальные шкатулки. Они были совсем небольшими, из дерева. Гарри осторожно поднял крышку одной из них – под ней был металлический барабан с насечками.       – Вы можете их завести, – раздался голос у него за спиной.       Гарри обернулся. Перед ним предстал пухлый мужчина с недлинной бородой, похоже, продавец.       Последовав его совету, он взял одну из шкатулок и завел ее. Тут же послышалась приятная мелодия. Он прослушал еще две шкатулки, и последняя музыка завлекла его больше всего: она начиналась мрачно, переходила на печальный мотив, после давала надежду и под конец становилась воодушевляющей. Эта мелодия как будто отражала что-то важное, и Гарри захотелось слушать ее и слушать. Он прикусил губу и, поклявшись вернуть деньги сразу, как только у него они появятся, незаметно достал палочку и прошептал, направляя ее на продавца:       – Конфундус.       Он взял шкатулку, миновал ошарашенного продавца и вышел из магазина. Его ужасно мучала совесть, но он пообещал вернуть в два раза больше необходимой суммы и заглушил назойливый голос у себя в голове.       Гарри свернул в проулок и, не заметив поблизости людей, аппарировал назад к поместью.       Быстро дойдя до входа, Гарри поднялся по лестнице и вошел в свои комнаты. Он поместил шкатулку на столик и завел ее. Заиграла мелодия, и Гарри откинулся на спинку дивана, растворяясь в волшебной музыке. Сначала она наполняла его еще большей печалью, но в конце принесла какое-то твердое ощущение спокойствия и уверенности. ***       Все ближе подбиралось время до начала празднования дня рождения Беллатрисы. У Гарри не было ни малейшего желания там появляться – его успокаивала только мысль, что он, возможно, увидит Сириуса. Правда, тому сейчас было лишь восемь лет, но узнать, каким его крестный был ребенком, должно быть забавно.       Ближе к пяти Гарри открыл шкаф и выбрал чистую темно-синюю мантию и белую рубашку, чтобы переодеться. Ничего праздничного из одежды у него, конечно, не было. Ему предоставили четыре мантии, пару рубашек и одни брюки, и этого хватало для жизни в поместье.       Переодевшись, Гарри посмотрел в зеркало и пожал плечами, он выглядел как обычно. Если у чистокровных были какие-то заморочки насчет внешнего вида на праздниках, то он был не виноват, что не мог пока позволить себе что-то покупать.       Гарри вытащил из конверта на столе перо-портключ и принялся вертеть его в руках, ожидая, когда тот сработает. Спустя пять минут он активировался, и у Гарри перед глазами все завертелось. Секунда – и он очутился в очень знакомом и одновременно совершенно неузнаваемом коридоре. Тот не выглядел запустившимся и таящим какую-то пакость, каким Гарри его запомнил, а был чистым и украшенным.       Разглядывая преобразившееся помещение, он почувствовал тычок в спину.       – Не стой на одном месте, Поттер, – прошипел Рабастан сзади.       Он прошел мимо, а Гарри проводил его мрачным взглядом и отправился следом. По привычке он хотел завернуть на кухню, но ленточки на стенах вели дальше, и Гарри последовал за ними вверх по лестнице.       Поднявшись, он оказался в столовой, которая была совершенно не похожа на то грязное помещение, которым никто не пользовался в его времени. Она не была светлой, как и весь дом, но темное дерево и зеленые цвета Слизерина придавали ей определенный шарм. Войдя, Гарри заметил много собравшихся людей и поблагодарил Мерлина, когда на него не обратили внимание. Одна из немногих вещей, которая нравилась Гарри в этом времени: он не был здесь знаменитостью.       Люди оживленно переговаривались. Новоприбывшие подходили к Беллатрисе, которая находилась в центре внимания и поздравляли ее. Гарри с облегчением заметил, что не все дарят подарки – он ведь тоже ничего не принес. Дождавшись, когда очередная незнакомая девушка отойдет от именинницы, Гарри быстро приблизился к Белле.       – С днем рождения, Беллатриса – сказал он, выдавив улыбку.       – Спасибо. Рада тебя видеть, Гарри, – учтиво ответила та. – Не стесняйся, можешь взять что-нибудь выпить или съесть.       Он кивнул, отходя от нее. Здесь был фуршет, и Гарри не мог не обрадоваться этому. Застолий ему и в поместье Лестрейнджей хватало. Он подошел к одному из столиков и подхватил бокал шампанского. Встав около стены, Гарри попытался отыскать взглядом хоть кого-нибудь знакомого в толпе, помимо Лестрейнджей. Здесь была пара ребят из их «дуэльного клуба Пожирателей», как он называл эти занятия, но они общались между собой, и Гарри не хотелось навязываться к ним в компанию.       – Привет! – раздался голос рядом.       Гарри повернулся и наткнулся взглядом на двоих парней, по виду такого же возраста, как и он. Тот, кто обратился к нему обладал светлыми волосами, голубыми глазами и заурядными чертами лица. Он смотрел на него с незлобной усмешкой. Его спутник же был высоким и темноволосым. Взгляд того оставался серьезным.       – Эм… привет, – ответил он. Светловолосый парень кого-то сильно ему напоминал.       – Я Торфинн Роули, – представился тот, протягивая руку.       Ну, конечно, Роули! Еще один Пожиратель, который активно участвовал во многих их делах. Вспомнилось, как тот вместе с Долоховым напал на него, Рона и Гермиону в кафе. И как был в тот вечер, когда убили Дамблдора. Гарри усилием воли отбросил эти воспоминания, ему нужно прекращать постоянно думать о будущем. То, что там когда-то было, здесь еще не случилось.       Гарри пожал протянутую руку.       – Гарри Поттер, – он повернулся к приятелю Роули и вопросительно на того поглядел.       – Август Руквуд, – сказал тот низким голосом. Они обменялись рукопожатиями.       – Поттер, ты же будешь учиться в этом году на седьмом курсе? – поинтересовался Роули.       – Да. До этого я был на домашнем обучении, – спокойно ответил Гарри.       – И это правда, что ты сумел завоевать доверие Лорда всего за один день? – жадно выпалил будущий Пожиратель.       Гарри заметил, как Руквуд кинул на своего приятеля недовольный взгляд.       – Он не доверяет никому и уж тем более мне, – твердо отозвался Гарри, отпивая шампанское из бокала.       – Но ты же принял его метку и даже был на тренировках с Рабастаном и Беллой? – прошептал Роули, наклонившись к нему.       – Волдеморт заставил меня вступить в свои ряды. Если хочешь узнать почему, то спроси у него, – сухо ответил он.       Роули обменялись с Руквудом выразительными взглядами, и Гарри понял, что это реакция на то, что он произнес имя их обожаемого Лорда. Ему было все равно, что подумали будущие Пожиратели об этом.       – Ладно, Поттер, оставим тебя, – сдержанно произнес Роули и отошел.       Руквуд, тем не менее, за ним не последовал и остался стоять. Он угрюмо поглядел на Гарри и сказал:       – Можно догадаться, почему Лорд выделил тебя, Поттер, – из-за низкого голоса его тон мог показаться грубым, но Гарри предполагал, что тот всегда так говорил.       – Почему же? – прищурился Гарри.       – Он хорошо разбирается в людях и сразу увидел в тебе ценность. Посмотри, например, на ту же Беллу, – он кивнул головой в сторону толпы, окружившей именинницу. – Она умна, образована, очень перспективна, но Лорд не поставил ей метку даже после ее выпуска из Хогвартса.       Руквуд замолчал, как будто для Гарри дальнейшее должно было стать очевидным.       – Ей не хватает практики по части боя? Он тренирует ее и ждет, когда она достигнет каких-то успехов? – предположил он.       Его собеседник поморщился.       – Нет же, Поттер! – с легким раздражением сказал он. – Я уверен, тебе она не уступает.       Он нахмурился, пытаясь понять, что хотел сказать ему Руквуд. Волдеморт увидел в нем ценность? Гарри ведь уже определился, что тот только лишь играет с ним и хочет узнать, откуда у них связь. Руквуд не мог о ней знать. Он думал, что есть еще причины? В чем он тогда может превосходить Беллу и остальных? Он сделал последний глоток шампанского.       – Может, Волдеморт увидел во мне какую-то особую магическую силу из-за… – он резко оборвал себя, внезапно осознав, что происходит. Гарри воскликнул: – Ты специально это затеял!       Тот еле заметно ухмыльнулся, окидывая его красноречивым взглядом.       – Увидимся в школе, – сказал на прощание Руквуд.       Гарри мрачно наблюдал, как тот уходит куда-то вглубь толпы. Он поставил пустой бокал на ближайший столик и потер лицо. Быть постоянно на стороже и следить за своим языком – явно не его, он же гриффиндорец до мозга костей. Но хотя бы он не выдал никакой важной информации, и на том спасибо.       Пора было уходить отсюда, он пробыл здесь как раз достаточно. Гарри вышел в коридор и намеревался пойти к выходу, как вспомнил, что хотел еще увидеть Сириуса. Была вероятность наткнуться на него в гостиной или еще где-нибудь.       Гарри поднялся на этаж выше и заглянул в ту дверь, где должна быть гостиная. Та, как и столовая, была сделана из темного дерева и смотрелась комфортно. Тем не менее, в ней никого не оказалось, и Гарри пошел дальше по коридору. Он открыл дверь библиотеки, не надеясь застать там никого из жильцов, но увидел знакомую фигуру за столом.       – Ты зачастил искать моей компании, Гарри, – произнес голос, который преследовал его всю жизнь.       Гарри хотел закрыть дверь и притвориться, что не видел и не слышал Волдеморта, но, вздохнув, он все же вошел.       – Надеюсь, подобное самомнение не заразно, – с иронией отозвался Гарри, хотя у него совершенно не было сил начинать с Риддлом еще один изматывающий диалог.       Он подошел и сел за стол напротив Волдеморта, подперев щеку рукой. Может, со стороны это выглядело невежливо, но не стоять же ему над душой, ожидая приглашения.       – Мы перенимаем убеждения, поведение и даже черты характера у своих авторитетов, так что все зависит от того, кого ты будешь считать таковым, Гарри, – спокойно отозвался Риддл, отрываясь от книги. Он прямо на него поглядел, и Гарри ответил ему тем же.       – Вы что, тоже пришли на день рождения Беллатрисы? – спросил он, меняя тему. Образ Волдеморта, принимающего участие в подобных светских мероприятиях, никак не желал появляться у него в голове.       – Я веду дружбу с хозяевами дома Блэков, и сегодня выдался отличный повод к ним заглянуть, – холодно улыбнулся Риддл.       – И воспользоваться библиотекой, – добавил Гарри.       – Безусловно.       Гарри не стал больше ничего расспрашивать у Риддла. Тот вернулся к своей книге, а ему совершенно не хотелось вставать и уходить в свои пустые и не такие уютные, как эта библиотека, комнаты. Гарри призвал первую попавшуюся книгу из отдела художественной литературы и погрузился в историю приключений мага, который сражался с драконами. Было забавно сравнивать свой опыт с выдуманной историей.       Сидеть в тишине рядом с Риддлом, которая нарушалась лишь шелестом переворачиваемых страниц да периодическим поскрипыванием пера было на удивление приятно и успокаивающе. Гарри погрузился в вымышленную историю с головой и совершенно не заметил, как стемнело за окном.       Из книги его вырвал скрип двери. Гарри поднял взгляд и увидел на пороге мужчину. Он тут же его узнал. Это был Орион Блэк, отец Сириуса.       – Волдеморт, мы хотели… – он умолк, заметив Гарри.       – Проходи, Орион, – пригласил того Риддл. Он обратил взгляд на Гарри и мягко произнес: – Возвращайся в поместье, Гарри, уже поздно.       Тот кивнул, размышляя, какие дела могут быть у Риддла с Орионом Блэком. Впрочем, гадать было бессмысленно, а подслушивать бесполезно: Волдеморт тут же узнает об этом.       Гарри вышел из библиотеки и направился к лестнице. По пути ему показалось, как что-то промелькнуло за углом, и он ускорил шаг. Гарри свернул и обнаружил перед собой двоих мальчиков с черными завивающимися волосами. Он тут же понял, кто они.       – Шпионим? – спросил он, улыбаясь. Те посмотрели на него с испугом. – Я Гарри, – представился он, – а вы Сириус и Регулус?       – Как он узнал наши имена? – не слишком тихо прошептал Регулус своему брату на ухо.       Тот пожал плечами, а Гарри ответил, подмигнув:       – Я же волшебник.       – Тут все волшебники, – фыркнул Сириус. – Только нам пока не дают колдовать.       – Ага. А кто на прошлой неделе поджег мамино платье? – спросил Регулус.       – Ну это было случайно, а я хотел бы поколдовать палочкой!       Гарри слушал их с улыбкой, и на последней фразе Сириуса у него появилась идея.       – Я кое-что придумал! – воскликнул он и принялся шариться в своем мешочке. Гарри достал палочку, принадлежавшую когда-то Драко, которую носил с собой, как запасную, и протянул ее Сириусу. Тот посмотрел на нее и перевел сомневающийся взгляд на Гарри. – Ну же, Сириус.       Тот осторожно прикоснулся к рукояти, а Регулус громко прошептал:       – Сириус, если матушка узнает…       Но тот его не слушал, он крутил в руках палочку и смотрел на нее с благоговением.       – Взмахни ею и скажи Люмос, – посоветовал Гарри.       – Люмос! – дрогнувшем голосом сказал Сириус. На конце палочки появился слабеньких огонек. Глаза мальчика загорелись от восторга.       – Я знаю, как его погасить! – воскликнул Регулус, забыв свои тревоги. Он отобрал у своего брата палочку и сказал: – Нокс!       Свет на кончике погас.       – Это любой знает! – заявил Сириус. – Дай мне, я покажу другое заклинание!       Гарри был бы рад продолжить наблюдать за разворачивающийся сценой, но тут он услышал, как кто-то поднимается по лестнице, и шикнул на ребят. Те сразу растерянно замолчали, а Гарри, приложив палец к губам, жестом попросил Регулуса вернуть палочку. Он как раз успел засунуть ее в рукав, как на винтовой лестнице показалась женщина. Гарри моментально узнал ее – это была Вальбурга Блэк, оскорблявшая в его время со своего портрета всех нечистокровных.       – Что тут происходит? – спросила она ледяным тоном, как только увидела их. Она окинула Гарри подозрительным взглядом и подошла ближе. – Вы один из гостей? Практически все уже разошлись.       – Я Гарри Поттер, – представился он. – Я проводил время в компании Волдеморта в библиотеке, уже ухожу.       – О, – тут же лицо Вальбурги преобразилось, – в таком случае всего доброго.       Гарри едва не хмыкнул. Пожалуй, использовать Волдеморта в качестве отговорок ему начинало нравиться. У людей после упоминания того не оставалось никаких вопросов.       Он помахал двум застывшем мальчикам и услышал, как Сириус едва слышно прошептал:       – Спасибо.       Гарри улыбнулся тому, отправляясь к лестнице. Он жутко устал и хотел спать, а ведь завтра его ждал очередной насыщенный день. ***       До первого сентября оставалось совсем немного, и Гарри начал беспокоить вопрос подготовки к школе. В начале недели ему пришло запоздалое письмо из Хогвартса, где был список необходимых покупок, и он совершенно не знал, на что все это покупать. Ему помог Альфард.       – Зачаруй до пятницы эти два снитча самостоятельно, мы их продадим и поделим прибыль. Думаю, будет честно тебе наконец тоже получить деньги за работу, – сказал он, улыбнувшись. – Также поможешь мне с одной вещичкой.       Гарри просиял и принялся за работу. Сложнее всего ему давались чары анимирования. Хоть он и прочел про них в нескольких книгах и наблюдал, как их накладывал Альфард, на практике было довольно трудно сделать правдоподобные и не топорные движения. Гарри подозревал, что подобная магия относится к высшей: он помнил ожившие статуи, которые зачаровал Дамблдор в министерстве. По сравнению с ними примитивные движения снитча казались ничтожными, но это только в очередной раз доказывало, как долго Дамблдор оттачивал свои магические силы.       На каждый из снитчей Гарри потратил по дню, сильно стараясь сделать все идеально. Он продемонстрировал готовый результат Альфарду, и тот остался довольным.       – Ты молодец, Гарри! Быстро учишься, – похвалил он его, и Гарри почувствовал небольшую гордость за себя.       Он представил, как бы отреагировали его друзья. Рон, наверно, пришел бы в восторг и стал бы придумывать какие-нибудь веселые идеи, как можно зачаровать те или иные предметы. Гермиона же точно одобрила бы его стремление к знаниям и наверняка захотела бы сама научиться чему-нибудь подобному. Гарри усилием воли отогнал от себя мысли о друзьях.       – Теперь завтра поможешь мне с важной работой, и на этом мы закончим. Дальше ты поедешь в Хогвартс и будешь работать оттуда. Ты же помнишь наш уговор, Гарри?       – Конечно, – кивнул тот и поинтересовался: – А как это будет происходить? Я же не смогу с вами встречаться и посвящать столько времени артефакторике.       – Во-первых, мы будем связываться с помощью сквозного зеркала. Надеюсь, ты про него не забыл? – поднял брови Альфард. Гарри покачал головой. Тот сумел создать два новых зеркала, изучив предоставленный Гарри осколок. – Во-вторых, я тешу себя надеждой, что ты будешь заходить ко мне хотя бы раз в две недели по субботам.       Альфард выразительно на него посмотрел, и Гарри вспомнил, что по такому графику проводятся занятия «дуэльного клуба Пожирателей». Выходит, ему придется уделять время еще и на них, а ведь помимо этого должны быть собрания, которые так ни разу и не состоялись. Или его могли на них не приглашать. Не стоило забывать и про окклюменцию. Он вздохнул: этот год обещал стать не менее насыщенным, чем предыдущие.       Альфард открыл один из ящиков своего стола и достал оттуда пергамент. Он протянул его Гарри. Тот недоверчиво посмотрел на своего учителя.       – Вы хотите вернуть ее мне? – спросил он, не смея радоваться раньше времени.       – Я изучил эту, несомненно, занимательную карту и у меня уже появилось несколько идей. План Хогвартса мне сейчас не нужен, а вот тебе вполне может пригодиться, – Альфард подмигнул, и Гарри бережно забрал такой ценный для него пергамент. – Уделяй артефакторике по крайней мере час-два в день, Гарри, и к концу школы ты уже превзойдешь многих своих будущих конкурентов в этой сфере.       На следующий день, в пятницу, Гарри помог Альфарду зачаровать интересный ключик, который теперь был способен открывать какой-то магический замок. Какой именно Альфард умолчал, а Гарри уже привык, что иногда они делали артефакты, законность которых была под вопросом.       Он освободился до обеда и оставшееся время до занятия с Дамблдором решил провести в библиотеке, дочитывая книгу, которую он начал читать у Блэков. Гарри скучал по полетам и с удовольствием провел бы это время, гоняясь за снитчем, но у него не было метлы. Он с предвкушением ждал момента, когда сможет полетать в школе.       Вечером Альфард отдал ему мешочек с монетами, и Гарри поблагодарил того. Он не спрашивал, сколько от общей прибыли получил, хотя по идее должен был. Любой слизеринец первым делом обговорил бы все условия, но Гарри это не слишком волновало. Судя по количеству монет ему хватит на школьные покупки, а на остальное он заработает позже.       В последний день лета Гарри прошелся по Косой аллее и приобрел все необходимое для учебы. Оставшиеся монеты он потратил на минимальный гардероб, чтобы больше не чувствовать себя зависимым от Лестрейнджей. В поместье Гарри вернулся с сундуком, набитым под завязку.       Оставшийся день он решил посветить прогулке в саду. Гарри добрел до совятни и поднялся наверх. Он не был здесь с того раза, как отправил письмо Дамблдору. Подойдя к знакомой серой сове, он осторожно прикоснулся к ее перьям тыльной стороной руки.       – Привет, помнишь меня? – шепотом спросил он. Сова ухнула, и Гарри улыбнулся, осторожно погладив ее.       – Тебя не забудешь, Поттер, – раздался угрюмый голос позади.       Гарри повернулся и увидел перед собой Родольфуса.       – Что ты имеешь в виду? – нахмурившись, спросил он.       – Представь, что бы было, Поттер, если бы я отвел тебя не к Лорду, а в министерство, – ожесточенно проговорил Лестрейндж. – Тебя посадили бы за нападение. Или ты шатался бы по улицам, как последний нищий.       – Сомневаешься в действиях Волдеморта? – резко спросил Гарри. – Или жалеешь о принятом решении, Лестрейндж?       – Лишь напоминаю, что тебе не стоит воспринимать все как должное, – ответил тот, подходя к филину и привязывая сверток к его лапе. Родольфус что-то прошептал тому, и он взмыл в воздух, вылетая из совятни.       – Я и не воспринимаю. Наоборот, я благодарен. Мне озвучили условия, по которым я мог здесь жить – я их выполнил.       – Верно, но я говорю не об этом, – спокойно заметил Лестрейндж. Он подошел ближе и серьезно посмотрел Гарри в глаза. – В один момент Лорд доволен тобой – в следующий ты корчишься у него в ногах, а в третий – становишься отбросом общества. Не думай, что ты особенный и расположение Лорда у тебя навсегда.       Гарри рассудил, что он все же особенный, всегда таким был, но эта особенность нисколько его не радовала.       – Я бы с удовольствием отдал все, чтобы прожить обычную жизнь без существования вашего Лорда, – бросил он горько, отворачиваясь и зная, что Родольфус его до конца не поймет.       Тот будет пытать родителей Невилла, напомнил Гарри себе. Сейчас он не выглядел, как человек, способный на такую жестокость. Что сподвигло его и остальных Лестрейнджей на это? Только ли влияние Волдеморта?       – Родольфус, – вздохнул Гарри, приближаясь к тому. Он решил попытаться посеять в нем хоть каплю сомнения, – я не знаю, что ты думаешь обо мне. Может ты завидуешь, может полагаешь, что то, что я сказал – пустой звук, а на самом деле я злорадствую над вами всеми, кто не заполучил и сотой доли того расположения Волдеморта, что есть у меня. Но это не так! Послушай меня! – прикрикнул Гарри, когда Лестрейндж хотел его перебить. – Если бы ты видел всю ситуацию, как ее вижу я, ты бы понял, что Волдеморт не заслуживает и малой части того уважения, что вы все перед ним испытываете. Он жестокий тиран и ему плевать на вас всех! Ему нужна только власть. Как ты верно отметил: секунда – любое его недовольство – и ты можешь потерять все. Ну неужели это стоит того?       Гарри не был силен в убеждениях, он сказал все, что мог, хоть и не знал зачем. Он не тешил себя надеждами, что возможно переубедить даже одного сторонника Волдеморта.       – Услышал бы тебя Темный Лорд! – выплюнул Родольфус, делая шаг назад. – Думаешь, я прямо сейчас не пойду и не доложу ему, что ты только что сказал, Поттер?       – Мне плевать! – со злостью выкрикнул Гарри. – Он и так знает, что я о нем думаю! Можешь болтать, что тебе вздумается, но имей хотя бы смелость посмотреть фактам в глаза, а не трусливо от них прятаться!       Выпалив это на одном дыхании, Гарри отвернулся от Лестрейнджа и выбежал из совятни. Кого он пытался вразумить? Это было так же бесполезно, как если бы он попросил Волдеморта отказаться от идеи бессмертия.       Гарри не пошел обратно в особняк, он направился дальше вглубь сада. Медленно обходя поместье по периметру, Гарри заметил небольшой пруд. Он приблизился к нему и увидел на скамейке сидящего к нему вполоборота Волдеморта. Гарри вздохнул: он надеялся, что не встретит того больше до поездки в Хогвартс. Его как будто магнитом к нему постоянно тянуло.       Риддл ничего не говорил, хотя не мог не знать о его появлении. Гарри обошел скамейку и сел рядом с ним. В руках Волдеморта был карандаш, а на его коленях лежал толстый бумажный альбом.       – Ты рисуешь? – пораженно воскликнул Гарри, забыв про субординацию. На бумаге было множество маленьких картинок.       – Что тебя так удивило, Гарри? – с насмешкой посмотрел на него Риддл. – Кто, по-твоему, создал дизайн метки?       – Кто-то из ваших сторонников? – вскинул брови Гарри. Он мог ожидать чего угодно от Волдеморта, но только не того, что тот увлекался таким безобидным занятием.       Цыкнув, Риддл вернулся к своему творчеству. Каким-то непостижимым образом Гарри удалось различить, что тот был чем-то обеспокоен и раздосадован.       – Скажи мне, Гарри, – медленно проговорил Волдеморт, прежде чем он успел что-то спросить, – какой символ тебе нравится больше?       Он передал ему альбом, и Гарри посмотрел на наброски. Они все были простыми и изображали какие-то предметы: голубя, стаю птиц, крылья, перо, ключ, цепи и несколько других. Были также различные вариации совмещения этих предметов, и Гарри пытался понять, что все это могло означать.       – Пусть будет голубь или птицы, – пожал плечами он, возвращая альбом. – Зачем вы это рисуете?       – Я знал, что ты выберешь птиц, – прошептал Волдеморт, со странным выражением глядя ему в глаза. – Что касается твоего вопроса, то в твоих же интересах не знать на него ответ. Не думаю, что он тебя обрадует… – задумчиво проговорил Риддл.       Гарри не понравились эти загадки. Волдеморт замыслил что-то, и это не может быть чем-то положительным. Снова он беспомощен в своих догадках.       – Теперь, Гарри, – начал Риддл, захлопывая альбом и кладя его рядом с собой, – поскольку ты пришел сам, и мне даже не пришлось тебя вызывать, я хотел бы обсудить твое задание.       – Мое задание? – напрягся Гарри.       – Завтра ты поедешь в Хогвартс, и мне нужно, чтобы ты изучил его вдоль и попек. Нашел каждый секрет.       – Зачем? – вопросил он.       – Это важно, – не ответил на его вопрос прямо Риддл. – Помимо этого, Гарри, ты попадешь на Гриффиндор и будешь должен отыскать некую вещь, принадлежащую основателю этого факультета. А именно меч.       Гарри уставился на того. Волдеморт хотел себе меч Гриффиндора для своего очередного крестража? И он думал, что Гарри, по легенде, никогда не бывший в Хогвартсе и ничего о нем не знающий, был способен найти его?       – Как я должен это сделать? – воскликнул он.       – Думаю, твоя будущая принадлежность к Гриффиндору поможет тебе, – отрешенно сказал Волдеморт, смотря на озеро. Он был так уверен, что Гарри поступит именно на львиный факультет. Это слегка выводило из себя. – Мне не важно, какими методами ты собираешься его достать, но тебе необходимо сделать это до конца года.       – И вы думаете, я буду выполнять это ваше задание? – спросил Гарри сердито. Он уже знал, где находится этот меч и не собирался приносить его Риддлу на блюдечке.       Волдеморт повернулся к нему, и его красные глаза опасно сверкнули.       – Ты сделаешь это, Гарри, и будешь отчитываться мне регулярно. Если ослушаешься, то испытаешь мою немилость в полном объеме.       Чтобы не наговорить слов, о которых он пожалеет, Гарри поднялся, засунул руки в карманы и быстрым шагом направился по дорожке обратно ко входу в дом. Тут он почувствовал хватку на своем левом предплечье. Волдеморт остановил его, резко разворачивая.       – Я ожидаю исполнения своих приказов, Гарри, – предупреждающе сказал тот, сжимая метку так, что он почувствовал в ней жжение. – Мое задание не противоречит твоим принципам, так что я не вижу причину твоего недовольства.       «Еще как противоречит!», хотел крикнуть Гарри, но вместо этого прошипел сквозь зубы:       – Я понял вас, Волдеморт.       Снова намереваясь уйти, он попытался вырвать руку из захвата, но Риддл не дал ему этого сделать.       – Не забывайся, Поттер, – угрожающе прорычал тот, и воздух потяжелел. – Если я позволяю тебе некоторую вольность, то это не означает, что я буду терпеть откровенную наглость и неповиновение.       Гарри хотел бы ответить тому резко, но он понимал, что сейчас это того не стоит. Он же не думал, что Волдеморт совсем не будет давать ему задания, верно? То, что тот приказал, было гораздо безобиднее того, что могло бы быть и что он мог ожидать. Глубоко вздохнув, Гарри постепенно успокоился. Он обязательно придумает, как обмануть Волдеморта насчет меча, в крайнем случае ему поможет Дамблдор.       – Правильно, – тихо сказал Риддл, видя, как он берет себя в руки. – Теперь можешь идти.       Он медленно отпустил его предплечье, и Гарри побрел к дому. Ничего, завтра он поедет в Хогвартс и будет видеть Волдеморта реже. Почему-то эта мысль не принесла облегчения.