Приговор к свободе

      На следующий день Гарри проснулся, не сразу поняв, где находится. Он сел на кровати, постепенно вспоминая вчерашний вечер. Гарри представил, что мог бы наговорить Волдеморту, будь он чуть больше пьян, и смутился. Его раскованность могла сыграть с ним злую шутку. Хорошо, что он не попытался совершить какую-нибудь глупость.       Глянув на часы, Гарри увидел, что до занятий оставался всего час. Он вскочил с постели и принялся быстро собираться. Приняв душ, умывшись и одевшись за рекордные десять минут, Гарри поторопился в замок. Он успел перекусить в Большом зале и добрался до кабинета чар как раз к звонку.       В классе Гарри занял место рядом с Лестрейнджем, не глядя на Девина, с которым обычно садился.       – Ты чего, Поттер? – поднял брови Рабастан. – Поссорился со своим дружком?       Гарри неопределенно промычал. Тот, слава Богу, ничего больше не спрашивал, а Гарри не стал бы рассказывать в любом случае. Он не знал, как объяснит братьям Пруэтт свое нежелание больше общаться с Девином. Кинув на них взгляд, Гарри наткнулся на вопросительный взор Фабиана. Он был уверен, что ни Пруэтты, ни кто-либо еще не знали секрет Девина. Гарри не собирался болтать и влезать в очередные конфликты. Он совершенно не чувствовал желания мстить Девину: в этом не было смысла, и это абсолютно не будет стоить затраченных усилий.       Как ни странно, за обедом ни Фабиан, ни Гидеон ничего у него не спросили. Похоже, Девин успел тем что-то рассказать. Тот сидел с понурым видом и водил ложкой в супе, а Пруэтты не обращали на него никакого внимания. До конца дня Девин так и не заговорил с ним, чему Гарри был рад.       В субботу он проснулся в хорошем настроении. Идя на завтрак, Гарри раздумывал над тем, чтобы навестить сегодня Альфарда. Он давно того не видел, хотя обещал, что будет приходить каждые две недели. Конечно, они связывались при помощи зеркала, но это не заменяло живое общение.       Решив, что пойдет в поместье сразу после завтрака, Гарри сел за стол и по привычке попросил газету у Гидеона, которому пресса приходила каждый день. Тот кивнул, читая свое письмо, и Гарри раскрыл Ежедневный Пророк. Как только он прочитал крупные слова заголовка, у него перед глазами все поплыло. Гарри отложил ложку с кашей, которую поднес ко рту, и вперил взгляд в статью.       Его взор улавливал только отдельные словосочетания и предложения: «…двое авроров были убиты…», «…вчера не дошли до дома…», «…неизвестный символ в небе…».       – Гарри, ты в порядке? – как сквозь вату услышал он чей-то голос.       Он не обратил на него внимания, смотря на двоих молодых парней на первой фотографии и на темную метку на второй. Гарри не знал их, не знал участвовали ли те в обысках, но он точно знал, кто их убил. Вскочив с места, Гарри понесся к выходу из зала, кинув газету куда-то на пол.       Выбежав за ворота, Гарри остановился, тяжело дыша. К его горлу подступила тошнота, он еще ни разу не чувствовал себя так ужасно в этом времени. Его грудь как будто стиснули невидимые тиски, которые мешали дышать. Он глубоко вдохнул и выдохнул. Проделав это несколько раз, Гарри еле сумел убрать это ужасное чувство.       Он направился вперед, к барьеру, стиснув кулаки в карманах. Его с головой накрыло разочарование и горечь. Было ощущение, как будто его предали, и не так, как Девин, а гораздо сильнее. Как если бы Рон и Гермиона сказали бы, что желают ему смерти.       Что за черт? Он не должен это испытывать! Волдеморт никогда ничего ему не обещал, он не притворялся добрым и милосердным. Он прямо ему сказал, что авроры понесут расплату. Виноват только сам Гарри, что увидел в том кого-то другого, помимо кровожадного и жестокого убийцы. Разве тех маглов ему было недостаточно? Он ненавидел себя за свое простосердечие. Его как будто разъедало изнутри.       Дойдя до границы барьера, Гарри аппарировал, не заботясь, что за ним мог кто-то наблюдать. Он широким шагом прошел до входа в поместье и зашел внутрь. Гарри хотел устремиться наверх, но услышал голоса за дверью, ведущей в главный зал, где он ни разу не был. Накинув мантию-невидимку, Гарри приоткрыл дверь и ступил туда. Там располагался длинный прямоугольный стол, за которым в данный момент находилось человек двадцать. Пожирателей.       Никто не обратил внимания на слегка приоткрывшуюся дверь, помимо Волдеморта, сидящего во главе стола. Тот определенно почувствовал присутствие Гарри, но, похоже, решил никак не реагировать. Он только лишь бросил быстрый взгляд, не предвещающий ничего хорошего, в его сторону и заговорил, обращаясь к своим слугам:       – Ясно? Не спешите, вы же знаете с какой скоростью авроры реагируют на такие происшествия. Будут через полчаса минимум.       Несколько человек посмеялось, и Гарри почувствовал гнев. Те явно задумали еще больше убийств.       – Мой Лорд, вы не думаете, что мы выманим слишком много авроров? – заговорил один из мужчин, лет тридцати. – После вчерашнего…       – Я думаю, Сельвин, – холодно перебил его Волдеморт, – что тренировал вас достаточно, и вы намного сильнее кучки грязнокровных авроров. Основная группа будет в деревне. Делайте там, что угодно, можете развлечься с маглами, но используйте преимущественно темную магию. Не расслабляйтесь и ждите, когда авроры засекут большую концентрацию магии и прибудут. Не забывайте, что является нашей главной целью, – Волдеморт обвел взглядом каждого. Все сосредоточенно слушали. – Другая группа выжидает в окрестностях. Вы знаете, что делать. У авроров не будет и шанса выжить, если мы все правильно сделаем.       Все зашептались, и Гарри видел на их лицах лишь одобрение. Он достал палочку, но не спешил нападать: его убьют, если он сейчас это сделает.       Волдеморт продолжил:       – Если вас серьезно ранят, используйте порт-ключ сразу же. Видите пострадавшего –помогаете ему перенестись. Все понятно? – раздался согласный гул. – Отлично, начинаем, друзья. Я присоединюсь к вам через пять минут.       Маги принялись натягивать маски Пожирателей и постепенно исчезать, используя порт-ключи. Гарри понял, что Волдеморт выделил эти пять минут специально для него, но он не собирался разговаривать с ним. Это бесполезно, теперь уж точно, сейчас помогут только его решительные действия.       Гарри наткнулся взглядом на Родольфуса. Тот надел маску и накинул капюшон. Гарри подбежал к тому и коснулся его как раз вовремя, прежде чем он активировал порт-ключ. Они оказались на улице посередине какой-то деревни. Пока что стояла тишина.       – Какого черта? – прорычал Лестрейндж, озираясь.       Скинув мантию, Гарри мрачно на того посмотрел.       – Остановись, пока не поздно, Родольфус, – проговорил он тяжело, засовывая руку в карман. – Неужели ты хочешь стать убийцей ради мести и каких-то идеалов Волдеморта?       – Тебя тут вообще не должно быть, Поттер, – резко ответил тот и сделал стремительное движение, доставая палочку.       Гарри ожидал это. Вынув руку из кармана, Гарри кинул в того один из камешков и увернулся от летящего в него Остолбенея. Лестрейндж не успел среагировать и свалился на землю обездвиженный.       – Эй! – крикнул кто-то из только прибывших Пожирателей сзади.       Гарри не обратил на того внимания. Он окинул местность взглядом, запоминая ее, и аппарировал с Лестрейнджем к поместью. Он прислонил того к забору и, выдохнув, отошел. Один готов. Но это мало что решит.       Аппарировав обратно, Гарри заметил, как Пожиратели врываются в дом на конце улицы, и услышал крики. Он сжал зубы и принялся искать название деревни. Свернув на соседнюю улицу, Гарри заметил там какого-то Пожирателя и сразу же кинул в того оглушающие. Подбежав к большой табличке около дороги, Гарри остановился.       Прикрыв глаза, Гарри сконцентрировался и вспомнил Рона с Гермионой, как они вместе смеялись, как проводили время, как дружили. Эти воспоминания были наполнены грустью, но все же они были счастливыми. Он взмахнул палочкой и вызвал Патронуса. Сохатый появился перед ним, склонив рогатую голову.       – Профессор, Волдеморт и около двадцати Пожирателей сейчас напали на деревню Литлтон Панелл. Похоже, они хотят выманить сюда авроров и убить их. Передайте им, пусть будут готовы к бою, – проговорил Гарри быстро.       Он отослал Патронуса Дамблдору и ринулся на прозвучавшие в соседнем доме крики, но тут его руку схватили, останавливая.       – Тебе надоело жить, Поттер? – услышал он угрожающий голос.       Обернувшись, Гарри увидел Волдеморта. У того гневно пылали глаза. Гарри посмотрел на него не менее яростно. Резко двинув коленом вперед, Гарри заехал тому по ребрам и с силой выкрутил свою руку из хватки. Он аппарировал на противоположную сторону улицы, кинул камешек, который выпустил мощные струи воды, в горящий дом и вбежал в другой, где была выломана дверь.       Гарри полетел на крики, звучавшие на втором этаже, и ворвался в комнату. Там находилась семья: отец, мать и девочка лет десяти, а также Пожиратель. Гарри оглушил того, и повернулся к семье. Они поглядели на него с ужасом. Он схватил всех троих и аппарировал в Лондон – первое место, пришедшее ему в голову.       – Оставайтесь здесь, я скоро вернусь. Ваш дом будет спасен, – быстро проговорил он и перенесся обратно в деревню, не обращая внимания на их ошеломленные лица.       Гарри на секунду остановился, переводя дыхание. Рядом с ним прозвучал взрыв, и Гарри сказал себе, что отдыхать не время. Он обернулся и увидел двоих Пожирателей, которые подорвали стену дома. Гарри нацелился палочкой в спину первого и крикнул:       – Сектумсемпра!       Тот повалился на землю, истекая кровью, и Гарри было совершенно его не жаль. Он кинул то же заклятие во второго и ворвался в дом. Гарри подбежал к жмущейся у стены пожилой паре и приготовился перенести их, как в последний момент его схватила чья-то рука, и Гарри унесло в воронке чужой аппарации.       Он упал на землю и моментально перекатился, вскакивая на ноги. Гарри не успел ничего сделать: его обвили веревки, а палочка вырвалась у него из руки. Волдеморт стоял напротив него, нацелив свою палочку и выглядел так, как будто сейчас запытает его до смерти. Гарри вперил в того прямой взгляд, готовясь ко всему. Позади Риддла он видел тех самых маглов и глазами показал им убегать.       – Что, Гарри, волнуешься за эту парочку маглов? – спросил Волдеморт, жестко усмехаясь и переводя палочку на них. Те затряслись от страха, глядя с диким ужасом. Гарри понял, что сейчас случится, и заорал:       – НЕТ!       Веревки разорвались от всплеска магии, и он кинулся вперед, расставляя руки в стороны и закрывая собой маглов.       – Круцио! – произнес в это время Волдеморт. В последнюю миллисекунду он дернул палочку в сторону, и заклинание пролетело рядом с головой Гарри, не задев его.       – В чем дело, Риддл? – крикнул Гарри. – Боишься меня пытать? Что-то раньше у тебя не было таких проблем!       У того полыхнули глаза, он резко махнул палочкой сверху вниз, и Гарри повалился на землю, ощущая, что его как будто ударили огненным хлыстом. Его правая рука и грудь запылали от боли, но ему было все равно на нее. Он не пытался встать, снова ощущая тщательно подавляемую ужасную горечь, к которой теперь примешалась еще и обида. Он ведь сам спровоцировал Волдеморта, чего он ожидал?       Гарри почувствовал, как Риддл опустился рядом с ним. Он собрался и посмотрел на того, приказав себе перестать ныть. Волдеморт снова навел на него палочку, и Гарри приготовился к пыткам, но вместо этого он ощутил приятное покалывание по всему телу, после которого исчезла вся боль от прежнего заклинания.       – Ты ведь тоже меня ударил, Гарри, – прошептал Риддл. Он взял его за руку и поднял на ноги. Гарри увидел в его глазах промелькнувшее сожаление.       Волдеморт развернул его направо и слегка подтолкнул вперед.       – Твоя выходка ничего тебе не дала, Гарри. Ты сделал только хуже. Пока они будут готовиться, мы убьем только больше маглов, а сами авроры умрут в любом случае: мы сильнее них, – проговорил Риддл.       Гарри увидел, что они находились на холме, откуда открывался отличный обзор на все, что происходит в деревне. Там были видны загоревшиеся дома, мелькавшие заклинания и иногда доносились крики. Гарри высматривал авроров, но те до сих пор не прибыли. Впрочем, он даже не знал хорошо это или нет, ведь Волдеморт жаждал убить их больше маглов.       – Грязнокровные авроры крайне некомпетентные, да? – сказал Волдеморт. Он кинул в Гарри какое-то заклинание, и его запястья склеило. – Мы еще поговорим, Гарри. Жди меня у ворот.       Риддл собирался аппарировать, и Гарри крикнул:       – Стой! Пожалуйста, подождите секунду!       Тот вперил в него раздраженный взгляд, колеблясь. Гарри задышал, чувствуя, как стучит сердце. Он не сможет простить себя, если даже не попытается. Единственное, что у него сейчас осталось – это слова. Он должен это произнести, наплевать на гордость, на кону жизни людей.       – Умоляю, остановитесь. Вы же обещали мне награду, так вот она: я прошу прекратить вас убивать этих людей. Если в вас еще осталось хоть что-то человеческое, если вы еще не лишились всех чувств, то остановите эту резню. Прошу, я сделаю что угодно, – судорожно сказал Гарри, задыхаясь. Он сделал паузу, с болью в сердце слыша новый поток криков в деревне. Волдеморт замер, как статуя. Гарри на секунду прикрыл глаза и опустился на колени. – Пожалуйста, мой Лорд, я готов на все, только прекратите это. Я…       Он не смог продолжить из-за появившегося кома в горле и отвел взгляд, чувствуя, как на глаза навернулись слезы. Гарри задышал, усилием воли прогоняя влагу. В этот момент Волдеморт приблизился к нему, схватил его за плечо и резко поднял на ноги.       – Не делай этого, Гарри, – прошептал он с усилием, словно говорить было для него очень сложно. – Ты просишь слишком многого.       – Я только лишь прошу не убивать их, – ответил он отчаянно. – Есть много других способов победить врагов. Остановитесь сейчас, не ради них, а ради меня и себя. Ради своего будущего, не повторяйте своих же ошибок. Пожалуйста, я же знаю к чему это может привести. Отомстите им как угодно, но по-другому.       Гарри видел, как внутри Волдеморта идет борьба. Тот не отводил взгляда, и Гарри старался сейчас не задумываться, почему Риддл его вообще слушает.       – Прошу вас, – прошептал Гарри. – Вы же не хотите причинять мне боль по какой-то причине, а то, что вы делаете в этой деревне, убивает меня сильнее, чем что угодно другое. Отзовите Пожирателей, больше я ничего не прошу. Я сделаю все, что вы скажете.       Волдеморт кинул взгляд на деревню, потом снова посмотрел на Гарри.       – Ты не понимаешь, что делаешь, Гарри, – сказал он на выдохе, сжав его плечо чуть ли не до боли.       Гарри схватил его за мантию одной рукой, не обращая внимания на то, как неудобно это было делать со склеенными запястьями.       – Это ведь не так сложно, – проговорил он горячо. – Остановитесь, не калечьте свою душу еще больше, не уничтожайте себя.       Волдеморт глядел в его глаза несколько долгих мгновений, а после резко отпустил его плечо и отступил, зарычав. Он принялся лихорадочно ходить из стороны в сторону, пока не остановился спиной к Гарри. Он молчал десять секунд.       – Награда, – сказал Риддл так тихо, что Гарри еле услышал.       – Да, да, пожалуйста, – поспешно ответил он с тихой надеждой в груди. Пусть будет награда. Что угодно, лишь бы Волдеморт прекратил этот ужас.       Постояв некоторое время без движения, Волдеморт что-то прошептал, слегка махнул рукой в его сторону и без предупреждения аппарировал.       Гарри почувствовал, что его руки снова свободны, а в следующую секунду он увидел, как в деревне перестают мелькать заклинания. Пожиратели один за другим принялись исчезать, а крики постепенно утихали. Он пораженно замер, не способный поверить в то, что только что произошло. Мерлин, Волдеморт действительно остановился!       От облегчения у Гарри закружилась голова. Невероятно. Как у него получилось убедить Волдеморта? Для простой награды это было очень много. Потребует ли он дополнительно что-нибудь взамен? Гарри увидел появляющихся авроров и с раздражением подумал, что от тех действительно никакого толка. Неважно, он это сделал, он спас людей. Гарри посмотрел на двоих маглов, которые жались друг к другу, и вздохнул.       – Вам что-то нужно? Я могу доставить вас в больницу, – сказал он, подходя и помогая им подняться.       Старик обхватил его руку в свои ладони и жарко проговорил:       – Нам ничего не надо. Не знаю, что только что произошло, но мы бесконечно вам благодарны, юноша.       – Все в порядке, – пробормотал Гарри. – Ваш дом сейчас мигом восстановят, так что не беспокойтесь. Вас больше не тронут, обещаю.       Они принялись его благодарить, но Гарри прервал их. Он перенес стариков в деревню обратно к их дому и попрощался с ними. На улице из стороны в сторону ходили авроры, обследуя разрушения, склоняясь над лежащими телами и громко разговаривая. Они заметили Гарри, но у того не было ни малейшего желания с ними контактировать, и он аппарировал в Лондон. Гарри обнаружил ту семью, которую он спас на том же месте. Он ничего не стал им объяснять и переместил тех к дому, где они жили. Надеясь, что министерство позаботится о том, чтобы стереть память маглам, Гарри аппарировал в поместье Лестрейнджей.       Родольфуса не было на том месте, где он его оставил, и Гарри предположил, что кто-то успел того освободить. И слава Богу, у Гарри сейчас совершенно не было настроения пересекаться с ним.       Он открыл ворота палочкой Драко и направился к особняку, идя не спеша и думая, почему Волдеморт выполнил его просьбу. Он мог обездвижить его и даже не слушать. Видимо, Дамблдор был прав, и Гарри в самом деле имел какое-то влияние на Риддла. Только он очень сомневался, что ему представится еще один шанс выкинуть нечто подобное.       Гарри вспомнил, как тот его ударил, но теперь он думал о том, что Волдеморт мог сделать вещи и похуже. Риддл действительно не хотел причинять ему боль, и в это даже не верилось. Только тот убил людей сегодня и вчера, и Гарри не должен забывать об этом. Впрочем, тот и до этого убивал, просто не на его глазах, и у Гарри как-то получалось спокойно с ним общаться, игнорируя этот факт. Какая же каша у него в голове!       Подходя к поместью, Гарри заметил выходящих из дома Пожирателей. Он достал мантию-невидимку и накинул ее на себя, не желая сталкиваться с ними. Как только те прошли мимо, Гарри подошел ко входу и зашел в дом. Он устремился к лестнице и поднялся сразу на третий этаж. Что-то подсказывало ему, что Волдеморт сейчас у себя в комнатах, а не в кабинете.       Гарри приблизился к его покоям и, собравшись с духом, коснулся двери. Та оказалась не заперта и легко поддалась. Гарри переступил порог и заметил Волдеморта, сидящего на диване. Он выглядел подавленным. Риддл крутил какую-то вещь в руках. Гарри сделал несколько шагов вперед и с удивлением узнал в ней футурумоскоп. Тот выглядел гораздо лучше, чем в тот раз, когда Гарри увидел его у Альфарда. Теперь стержень казался естественным продолжением сферы, а стекло на нем по виду сидело довольно прочно.       Волдеморт поднял взгляд и навел артефакт на него.       – Там показано мое замученное тело? – спросил Гарри нервно, скрещивая руки на груди и зная, что это не так.       Риддл коротко рассмеялся горьким смехом.       – Ты до сих пор ничего не понял, Гарри. Удивительно.       Гарри нахмурился, раздумывая, что он должен был понять. Волдеморт навел палочку на стекло футурумоскопа, а потом перевел ее в воздух, и там в виде проекции появился Гарри. Только на изображении он немного отличался от себя реального. Сложно сказать, что именно было другим, но Гарри на проекции выглядел как будто привлекательнее. Он улыбался, а его глаза светились теплотой.       – Ты… – начал он пораженно, – хочешь видеть меня таким?       – Ты уже такой, – просто ответил Волдеморт, глядя на него слегка насмешливо.       Решив не развивать эту тему, Гарри подошел и опустился рядом с ним на диван. Он был озадачен, и тут его пронзила мысль, которая могла бы показаться ему бредовой в иной ситуации. Но, беря во внимание все, что делал Риддл, особенно, что тот сделал сегодня; вспоминая, как Гарри тоже нравилось, когда тот улыбался… Волдеморт мог испытывать что-то похожее на то, что чувствовал Гарри. Или нет? Не принимает ли он желаемое за действительное? Гарри посмотрел в глаза Риддлу, но не смог спросить напрямую. Вместо этого, он произнес:       – Что вы сказали Пожирателям?             Волдеморт отвел взгляд и отложил футурумоскоп на стол.       – Что авроров предупредили о нашем плане и лучше не рисковать и остановиться на запугивании.       – И никто не взбунтовался? – поднял брови Гарри.       – Они мои слуги, Гарри, – шелковым тоном проговорил Риддл. – Помимо тебя здесь никто не бунтует, потому что никто не хочет испытать мое недовольство.       – А, – Гарри иногда забывал об этом факте. Для него не было понятно, как так много волшебников добровольно соглашались терпеть рабство. Удивительное влияние Волдеморта. – Но ведь меня вы что-то не стремитесь наказывать, – резонно заметил он.       – Я сразу заметил, что тебя стоит выделить из остальных, – ответил Риддл, вперив в него взгляд. – Нас окружают лишь безвольные личности, рабы, не готовые отстаивать себя. Они не спорят, согласны подчиняться и следовать за теми, кто сильнее их. Таких людей большинство. Даже если они думают, что никогда не станут подчиняться, их волю несложно подавить. Они сами себе найдут оправдание, почему стали рабами. Посмотри, например, на то, что сопротивляться Империусу, могут лишь единицы. Поэтому мне не понадобилось слишком много сил, прежде чем все они, – он неопределенно махнул рукой, – признали мой авторитет и склонили головы. Но ты, Гарри, не можешь быть слугой, не умеешь и никогда не станешь подчиняться. Ты не боишься говорить то, что думаешь, не боишься любых последствий, даже смерти. Все потому, что ты свободен внутри, и это позволяет тебе вести себя по-настоящему свободно. Действительно смелых и свободных людей мало, и они всегда притягивают внимание.       Гарри даже не знал, как реагировать. Волдеморт был с ним на удивление откровенным, и все прозвучавшее можно было расценивать как комплимент. Но Гарри никогда не задумывался над вопросом, почему действует так или иначе. Он просто делал то, что казалось ему правильным и не считал себя каким-то особенным.       – Никогда бы не подумал, что вы цените смелость, – пробормотал он.       – Почему, Гарри? – склонил голову набок Волдеморт. – Ты разве не понял это на своем примере? Под смелостью я подразумеваю не наглость. Но да, ты эту грань иногда не чувствуешь.       Гарри некоторое время сидел, раздумывая.       – Я просто никогда не боялся вас, потому что всегда знал, что вы из себя представляете, – сказал он. – А говорить то, что думаешь, и делать то, что хочешь – не сложно.       Волдеморт усмехнулся, довольно на него поглядев.       – Может, это не сложно, Гарри, но люди этого не делают, потому что они не хотят рисковать, потому что боятся. Они добровольно ограничивают себя, придумывают себе очередные установки и правила, которым будут следовать для сохранения стабильности и размеренности своей жалкой жизни. Люди, которые приходят ко мне, даже не пытаются показать что-то помимо подобострастия и страха, проявить хоть какой-то характер. Никто не высказался мне сегодня. Я скажу тебе больше: единицы были недовольны моим решением. Большинство подумало, что я обезопасил их, что я поступил правильно. Безусловно, я только рад, когда мне подчиняются, но иногда я удивляюсь, насколько легко они это делают, – Волдеморт некоторое время задумчиво смотрел перед собой. – Изначально у меня был выбор попробовать сломать твою волю, уничтожить твою смелость и заменить ее на страх, но я не хотел этого делать. Проще было действовать иначе.       – Действовать иначе для чего? – спросил Гарри настороженно.       Волдеморт посмотрел на него так, словно все было очевидно.       – Ты никогда не будешь убивать, я знаю это и не собираюсь настаивать. Ты не станешь обращаться ко мне «мой Лорд». Требуй я это, и ты бы стал ненавидеть меня только сильнее и явно не воспылал бы уважением, не стал бы верным. А твоя верность пригодится мне гораздо больше беспрекословного подчинения тех же Роули или Руквуда, которых ты ко мне привел. Я умею подбирать индивидуальный подход к каждому, Гарри. Ты не можешь причинить мне серьезного вреда, собственными глазами видишь, что я делаю, знаешь на что я способен. И все же сидишь здесь и спокойно со мной общаешься. Я мог тебя сегодня не слушать? Разумеется. Стал бы ты относиться ко мне хуже, если бы мы перебили этих авроров? Может быть да, но в конечном итоге я мог бы сделать так, чтобы ты смирился. Ты стал, пусть и по-своему, но лояльным ко мне, Гарри.       Гарри отшатнулся, глядя в красные глаза. Его в сердце как будто пронзила стрела.       – Ты… – сказал он задушенно, – все это, только чтобы… подчинить меня, сделать лояльным, преданным. Я никогда не буду…       – Нет, черт возьми! – прорычал Риддл, склоняясь к нему. – Ты вообще слушаешь, что я тебе говорю? Я сказал, что не хочу подчинять тебя, не хочу подавлять твою волю. Только что я говорил тебе, что ты свободен, что ты не можешь быть слугой. И я хочу продолжать видеть тебя именно таким. Преданность и лояльность не равны подчинению.       – Так ты… – начал Гарри.       – Конечно, я планировал изначально заполучить твое расположение, и ты знаешь, что я прав, что у меня это получилось. Но ты действительно думаешь, я стал бы возиться с тобой и проводить столько времени, если бы не хотел этого и действовал только из каких-то корыстных побуждений?       Гарри снова смог свободно дышать. Теперь, когда он мог нормально соображать, то понял, что не среагировал бы так остро, если бы немного подумал. И почему его так взволновало то, что Риддл мог им манипулировать? Этого можно было ожидать, удивительно, что тот не стал этого делать.       – Вы могли бы использовать меня, воспользоваться тем, что я готов на многое ради спасения людей... Но, похоже, не собираетесь этого делать, – проговорил Гарри после нескольких минут тишины, смотря Риддлу в глаза. Тот ничего не ответил, он встал, подошел к окну и посмотрел наружу. – Вы потребуете что-то у меня взамен за то, что я сорвал вам операцию? – все же спросил Гарри, желая прояснить ситуацию до конца.       Риддл вздохнул и покачал головой. Засунув руку в карман мантии, он вытащил его палочку и протянул ее Гарри. Тот подошел, осторожно забирая свое оружие.       – Это была твоя награда, Гарри, я думал, что ты понял. Надеюсь, ты удовлетворен ею, – произнес Волдеморт. – Я лишь желал бы, чтобы впредь ты мне не мешал. Не вынуждай меня наказывать тебя, я этого не хочу.       Гарри помрачнел. Ну и что он будет делать в следующий раз? Если он продолжит срывать планы Риддла, то постепенно они просто скатятся во вражду, а Гарри этого хотелось меньше всего на свете.       – Я не смогу молча смотреть на то, как страдают люди. Если вы затеете еще что-то в таком роде, я буду мешать, – решил честно сказать Гарри. – Я не отступлю, пока вы не прекратите убивать.       – Я это знаю, – прошептал Волдеморт. Он приблизился к нему вплотную, и в его глазах было видно отражение чего-то непонятного. – Но ты же понимаешь, что я не могу остановиться.       – О, я отлично это понимаю! – горько сказал Гарри. – И я не знаю, что я буду делать в следующий раз, и после. Я не смогу вас останавливать вечно, не смогу вас переубедить. Я просто жалок, что не могу убивать в отличие от вас, что не смог сделать это, когда только оказался здесь, и у меня было преимущество! Ты прав: я не смогу сделать ничего серьезного против тебя, только предпринимать жалкие попытки спасти людей и бесконечно просить тебя их не убивать. Теперь каждый раз, когда ты будешь делать что-то наподобие сегодняшнего, я буду испытывать ужасное разъедающие чувство, от которого хочется сдохнуть!       Гарри отвернулся, стиснув зубы. Он наговорил лишнего, ну и ладно. Гарри развернулся к выходу, но Волдеморт схватил его за предплечье и повернул к себе.       – Привязанность губительна, да, Гарри? – прошептал он ему на ухо. – Я говорил тебе об этом, но ты не слушал. Привязанность ограничивает тебя и заставляет делать то, что ты никогда бы не сделал в ином случае.       – Привязанность никак не ограничивает. Я не стал ее рабом только потому, что не хочу причинять вам вреда, а хочу видеть вас с лучшей стороны. Это ваши действия делают мне хуже, привязанность тут не при чем, – проговорил Гарри обреченно и печально добавил: – Все, что ты делаешь, как ко мне относишься… Ты ведь тоже привязался, да, Том?       – Не смей так меня называть, – раздраженно сказал Риддл, не отвечая на его вопрос, и это, как ничто другое, дало Гарри ответ. Волдеморт отступил на шаг и отпустил его руку. Отвернувшись, он проговорил: – Приходи завтра, Гарри, есть кое-что, что мы должны сделать.       Гарри протянул свою руку и внезапно даже для самого себя положил ее Волдеморту на ребра. Глаза Риддла расширились, он смотрел на него, явно не ожидая такого.       – Вы заслужили этот удар. Заслуживаете намного больше, – сказал Гарри твердо. Прежде чем Волдеморт успел разозлиться, он продолжил: – Тем не менее я не желаю причинять вам боль, как и вы мне.       – Едва ли я разучился сводить синяки, – проговорил Волдеморт медленно, выглядя не слишком довольным.       Гарри смотрел на Риддла и думал, что несмотря на все, что тот сегодня натворил, желание прикасаться к нему никуда не исчезло. Что с ним не так? Как Волдеморт сделал это? Или виноват только он сам? Он сильно привязался к нему, но уже даже не пытался как-то этому сопротивляться. Он идиот, абсолютный идиот, что поддается своим чувствам. Но едва ли контролировать их было в его власти.       Волдеморт не отходил от него, не пытался убрать его руку и глядел, словно ожидая, что он сделает дальше, склонив голову. Гарри переместил руку ему на локоть и подошел к тому вплотную. Волдеморт тоже сумел к нему привязаться, напомнил себе Гарри. Это было невероятно, и при мысли об этом Гарри ощущал тепло.       Ему хотелось сделать что-то, чтобы задержать это тепло, чтобы не поддаваться снова той горечи, печали; не вспоминать гнев; забыть хоть на какое-то время все, что произошло. Приглушить снова воспоминания о том, каким мог быть Волдеморт. Тут в голову Гарри пришла сумасшедшая идея. Он посмотрел в глаза Риддлу, не зная, насколько это будет уместно, и думая, как тот отреагирует. Волдеморт сам к нему часто прикасался, напомнил себе Гарри, может, тот будет не против его затеи.       Решив не раздумывать слишком долго и не противиться своим желаниям, Гарри подался ближе и осторожно обхватил Тома за спину руками, прижимаясь к нему. Безумие, но не проклянет же тот его. Он уткнулся Тому в шею и пожалел, что не может видеть его лица. Тот не двигался – Гарри чувствовал его напряжение. Прошла пара секунд, и он отмер. Тяжело вздохнув, Том положил левую руку ему на спину, а правую на затылок, и провел по его волосам. Гарри задышал, чувствуя, как застучало его сердце и как тепло затмило всё остальное. Он стоял и не думал ни о чем: ни о том, что случилось, ни о том, что будет дальше, наслаждаясь настоящим моментом.       Они простояли около минуты, прежде чем Гарри отстранился. Он опустил руки и со слабой улыбкой поглядел на Тома. Тот выглядел спокойным, но Гарри видел, как в его красных глазах бушевали эмоции.       – До завтра, – тихо произнес Гарри.       Оказавшись за дверью, он выдохнул, до сих пор ощущая отголоски волнения, и стремительным шагом направился к выходу из поместья. ***       Он шагал по дороге в Хогвартс, вспоминая, что только что сделал. Невероятно. Едва ли еще несколько часов назад Гарри мог бы подумать, что станет обнимать Волдеморта, а тот даже не будет против.       Гарри поймал себя на мысли, что уже успел смириться с тем, что привязался к Волдеморту. Да и называть свое странное чувство просто привязанностью он не мог. Это даже не была дружеская симпатия, это было что-то наравне с влюбленностью, только совершенно не такой, какую Гарри испытывал к Джинни.       Гарри решил проверить себя, представив, как он не отстраняется после объятий, а поднимает голову к Риддлу и целует его. Гарри как будто прошибло током, он даже остановился на пару секунд. Он ненормальный, совершенно чокнутый, если ему действительно хочется целовать Тома. Тома! Когда это он стал так того называть? Гарри запустил руку в волосы, чувствуя себя совершенно сбитым с толку.       Но Волдеморт не ответит ему, он не мог любить. Тот сам говорил, что все подобные чувства – слабость. Да и Гарри не представлял, как сможет спокойно с ним общаться, если тот продолжит убивать. Боже, как же странно он себя чувствовал, думая обо все этом.       Гарри заметил, что дошел до горгульи, охраняющей вход в кабинет директора. Нужно сосредоточиться и отогнать эти мысли. Ему необходимо было поговорить с Дамблдором насчет того, что произошло сегодня. Однако он не знал пароля. Опять выдать ворох сладостей? Гарри отогнал эту идею.       – Скажи, пожалуйста, директору, что к нему пришел Гарри Поттер, – произнес он, надеясь, что горгулья умеет реагировать не только на пароли.       Та никак не показала, что передала его сообщение, но спустя полминуты отъехала в сторону, открывая проход. Обрадовавшись, Гарри поднялся по лестнице и, постучавшись в дверь, вошел. Дамблдор, как обычно, сидел за своим столом.       – Садись, Гарри, – сказал он, слегка улыбнувшись.       Гарри разместился напротив директора и сразу же спросил:       – Сэр, каковы последствия нападения? Чем все закончилось?       – По последней информации, которая у меня есть, погибло четыре магла, многие получили ранения и травмы, – серьезно сообщил ему Дамблдор. – Сейчас идет активное устранение всех последствий, но, как ты понимаешь, невозможно будет исправить все, что сегодня натворил Том.       Стиснув подлокотник кресла, Гарри отвел взгляд от Дамблдора, со стыдом вспоминая их с Риддлом мирный разговор, свои действия и недавние мысли.       – Ты сказал, что нападение было спланировано для убийства авроров, Гарри. Почему ты так решил? – мягко спросил его директор.       – Я слышал, что говорил Волдеморт своим Пожирателем. Изначально именно авроры были главной целью, но я смог убедить Волдеморта прекратить эту его операцию, поэтому пострадали только маглы.       – У тебя получилось его остановить? – удивился Дамблдор. Он не дал Гарри ответить, задумчиво сказав: – Невероятно, Гарри, я не ожидал, что ты сможешь пробраться так глубоко Тому в душу.       – Нет, он… – Гарри остановился. То, как выразился директор, его смутило. – Самое худшее – это то, что он пробрался в душу мне, – пробормотал он.       Глаза Дамблдора заблестели.       – Полагаю, что это далеко не самое худшее, Гарри, а как раз наоборот, – проговорил он.       Гарри покачал головой.       – Вы же сами знаете, что это не так. Вы с Гриндевальдом… – Гарри резко оборвал себя, осознав, что он сейчас сказал. – Простите, профессор! Я не имел в виду…       Тот остановил его, махнув рукой.       – Иногда я забываю, что тебе порой известно больше, чем другим, Гарри, – тихо сказал Дамблдор, отводя взгляд. Он помолчал, а потом промолвил: – Никогда не стоит сравнивать чьи-то взаимоотношения со своими, Гарри, ты сделаешь только неверные выводы.       Гарри склонил голову. Может Дамблдор и был прав, но теперь, когда Гарри об этом подумал, то он не мог перестать сравнивать свою ситуацию и то, что было у Дамблдора с Гриндевальдом. Точнее то, что не было.       – Профессор, – начал он нерешительно. Может, не стоило говорить то, что он хотел сказать, но Гарри желал как-то помочь Дамблдору, обнадежить его, – в моем времени Волдеморт приходил к Гриндевальду в Нурменгард, чтобы узнать у него, где находится бузинная палочка. Тот солгал, будто у него никогда ее не было; он отвлек его от поисков, не желая, может быть, чтобы Волдеморт приближался к вашей могиле. Вы говорили мне, что Гриндевальд в последние годы жизни высказал раскаянье. Он не безнадежен.       Дамблдор прикрыл глаза: Гарри подумал, что, наверно, все же зря сказал это. Не стоило лезть в душу, его ведь не просили.       – Том не безразличен к тебе, Гарри, и это твое преимущество, – печально сказал Дамблдор после минуты тишины.       Директор поглядел на стеклянную сферу, лежащую в стороне, и Гарри задумался, вспоминая, что Дамблдор говорил о ней.       – Она покажет, если в Нурменгарде что-то случится? – выдвинул он взявшееся в голове предположение.       – В середине лета там был бунт заключенных, – проговорил Дамблдор. – Его удалось подавить, однако я должен быть настороже, нельзя допустить побег Гриндевальда.       Гарри кивнул, он все понял. Ему подумалось, что бы он делал, если бы Волдеморта тоже заточили в тюрьму. Эта мысль и тот факт, что это вполне может произойти, его сильно ужаснули и напугали. Мерлин, в кого он превратился? Волдеморт сегодня на его глазах разрушил деревню и убил людей, а он хотел, чтобы тот оставался на свободе живым и невредимым!       – Вы не сможете сейчас арестовать Волдеморта? – спросил Гарри, радуясь, что в его голосе не проскользнула надежда.       – Нет, Гарри, – покачал головой Дамблдор. – Даже если авроры найдут доказательства его вины или людей, готовых свидетельствовать, то Тома, безусловно, просто так арестовать не получится.       Гарри с облегчением, которое он не хотел испытывать, кивнул, и Дамблдор понимающе ему улыбнулся. Он попрощался и вышел за дверь, размышляя над всем произошедшем сегодня.