Через тернии к звёздам

***

      До четверга ни на уроках, ни в гостиной Драко не появлялся. Пятеро слизеринцев очень остро переживали его отсутствие. Уроков было много, времени оставалось мало, поэтому навещать друга в больничном крыле так часто, как хотелось, они не могли. Собираясь вечерами в гостиной, ребята обменивались парой-тройкой фраз и быстро расходились. Всё-таки отсутствие одного из их компании всегда плохо сказывалось на атмосфере внутри. Они вшестером будто дополняли друг друга и становились одним целым.       Утром в четверг у слизеринцев и гриффиндорцев было два урока зельеварения подряд. Друзья были шокированы, когда Драко с забинтованной рукой пришёл на урок.       — Тебя что, уже выписали? — удивлённо спросил Тео.       — Надоело валяться в больничном крыле, — ответил Малфой.       Муфалда, слушая разговор друзей, медленно оглядела класс. Посмотрев на Поттера, она заметила, что тот наблюдал за ней. Девочка в немом вопросе выгнула бровь. Заметив взгляд, Гарри резко опустил глаза. Подняв их снова, он увидел, что Муфалда всё ещё смотрела на него. Поёжившись, он неловко улыбнулся. Юная Уизли закатила глаза и отвернулась к друзьям.       — С возвращением, — Блейз улыбался и легонько хлопал друга по плечу.       — Мы почти успели соскучиться по тебе, — проговорив это, Пэнси слабо усмехнулась.       Муфалда тоскливо осматривала Драко. Ей казалось, что несмотря на шутливые отмашки, он чувствовал себя не очень хорошо.       — Как ты? — заботливо спросила она. — Рука не болит?       — Самую малость, — спокойно ответил Драко, боясь встревожить подругу.       Компания друзей ещё хотела обсудить много новостей, но зельеварение никто не отменял. На этом уроке они проходили новое зелье, уменьшающее. Драко поставил котёл на огонь рядом с котлами Гарри и Рона и уговорил Муфалду сесть за стол напротив них.       — Сэр, — обратился он к Снейпу, — у меня болит рука, я не могу нарезать коренья маргаритки.       — Уизли, нарежьте маргаритки Малфою, — не взглянув на Рона, приказал Снейп. Муфалда было подумала, что профессор обратился к ней и уже потянулась за маргаритками, как профессор произнёс, — Не вы, мисс, другой Уизли.        Рон покраснел до кончиков ушей.       — Врешь ты всё, ничего у тебя не болит! — прошипел он, на что Драко лишь самодовольно ухмыльнулся.       — Слышал, что сказал профессор Снейп? Давай режь.       Рон схватил нож, подвинул коренья к себе и наскоро порубил на крупные неровные куски.       — Профессор, — пожаловался Малфой, — Уизли кое–как их нарезал.       Снейп подошёл, склонился над столом и криво улыбнулся из-под своих чёрных волос, полностью обрамляющих лицо:       — Отдайте свои коренья Малфою, Уизли, а его возьмите себе.       — Но, сэр… — Рон то открывал, то закрывал рот, не находя слов. Муфалда, глядя на растерянное лицо брата, тихо хмыкнула.       — Сейчас же! — рявкнул Снейп.       Рон злобно зыркнул на сестру, подвинул к Драко красиво нарезанные коренья, снова взял нож и принялся исправлять собственный брак.       — Сэр, мне не справиться с сушеной смоквой, — Муфалда отчётливо слышала в голосе друга нескрываемое злорадство.       — Поттер, помогите Малфою почистить смокву, — Снейп ненавидяще глянул на гриффиндорца и отошёл от их парты.       Гарри молча протянул руку за смоквой, наскоро снял с неё кожицу и швырнул обратно Драко. Тот расплылся в улыбке.       — Как там ваш дружок Хагрид?       — Не твоё дело, — отрезал Рон, не поднимая головы.       — Недолго ему осталось нас учить, — с притворной жалостью вздохнул Драко. — Отец так беспокоится за меня. Рука-то все не заживает…       — Заткнись, Малфой, а то тебе правда не поздоровится! — прорычал Рон, усердно помешивая зелье. Но слизеринец как не слышал:       — Он пожаловался попечительскому совету. И в Министерство магии. У него там большие связи, они для него все сделают. Ведь как знать, — опять притворно вздохнул он, — может, я на всю жизнь останусь калекой.       — Так вот зачем этот маскарад! Ты хочешь, чтобы Хагрида выгнали, — у Поттера от гнева дрогнула рука, и он случайно отрезал голову сушеной гусеницы.       — И за этим, Поттер, и ещё кое за чем, — прошептал Малфой. Муфалда нахмурилась, задумавшись. — Уизли, порежь–ка мне гусениц.       Профессор Снейп тем временем накинулся на Невилла Долгопупса. Ему всегда доставалось на уроках зельеварения. Он ненавидел этот предмет, очень боялся Снейпа и от страха всегда всё путал. Зелье, которому по рецепту полагалось быть ядовито–зеленым, у бедняги Невилла получилось…       — Оранжевое, Долгопупс! — Профессор Снейп на глазах всего класса зачерпнул немного зелья, высоко поднял черпак и опрокинул обратно в котел. — Оранжевое! У вас в одно ухо влетает, в другое — вылетает. Я ведь яснее ясного сказал: одна крысиная селезенка! Две капли пиявочного сока! Когда вы, наконец, станете слушать, что вам говорят?       Невилл покраснел, задрожал от страха, казалось, он вот-вот заплачет. Муфалде даже стало жалко беднягу.       — Сэр, — вмешалась Грейнджер и Муфалда закатила глаза. Вечно она лезет туда, куда не надо, — позвольте, я помогу Невиллу исправить зелье.       — По-моему, я вас не спрашивал, мисс Грейнджер, и нечего выскакивать, — Профессор Снейп напустился на гриффиндорку, и она тоже залилась краской. — В конце урока, Долгопупс, мы дадим отведать это зелье вашей жабе. Может, тогда вы поумнеете, — и Снейп отправился дальше. У Невилла в ужасе раскрылся рот.       Муфалда попыталась сосредоточиться на зелье, но разговоры гриффиндорцев отвлекали.       — Гарри, слышал, что пишут в «Пророке»? Сириуса Блэка видели, — с тревогой сообщил Симус Финниган, обращаясь к избранному.       — Где? — Поттер с Роном широко раскрыли глаза. Драко и Муфалда навострили уши.       — Совсем недалеко отсюда. Его видела одна магла. Она, конечно, приняла его за обычного преступника и позвонила в полицию. Когда из Министерства магии примчались, Блэка и след простыл.       — Значит, недалеко… — повторил Рон, взглянув на Поттера. И, заметив, что слизеринцы подслушивают, прибавил: — Чего вам? Ещё что-нибудь нарезать?       Драко сощурил глаза и подался вперед.       — Что, Поттер, хочешь сам поймать Блэка?       — Конечно, — отмахнулся Гарри. Драко скривился и шёпотом продолжил:       — Будь я на твоем месте, я уж давно бы его нашёл. Не стал бы строить из себя паиньку.       — Отвяжись, Малфой! — вскипел Рон, махнув рукой.       — Смотри-ка, — усмехнулась Муфалда, — у львёнка прорезались зубки, — Драко хохотнул и отбил пять подруге. Рон ненавидяще взглянул на сестру.       — А ты что, Поттер, разве не знаешь? — слизеринец сузил светлые глаза.       — Чего не знаю?       Драко ехидно засмеялся. Юная Уизли внимательно наблюдала за диалогом, не совсем понимая о чём идёт речь.       — Ты просто струсил! Надеешься, что его поймают дементоры? А я бы на твоём месте отомстил. Сам бы его выследил.       — О чём это ты? — нахмурился Гарри. Перепалку прекратил голос Снейпа:       — У вас в котлах все необходимые вещества. Пусть зелье покипит, а вы пока уберите со столов. В конце урока проверим раствор Долгопупса…       Муфалда и Драко начали убирать со стола коренья и гусениц.       — Это правда? — спросила слизеринка, сдувая прядь рыжих волос со лба. — Твой отец хочет наказать гиппогрифа?       — Правда, — кивнул Драко и, усмехнувшись, добавил, — да и этому идиоту недолго осталось здесь преподавать.       — Драко! — воскликнула Муфалда, привлекая внимание однокурсников, а затем добавила чуть тише. — Ты ведь сам разозлил гиппогрифа!       — Какая разница? Отец меня и слушать не станет, — объяснил слизеринец, выбрасывая остатки кореньев, — он твёрдо настроен наказать тех, из-за кого я мог серьёзно пострадать.       Юная Уизли кивнула, будто соглашаясь с другом, а сама уже перебирала варианты спасения Клювокрыла. Она знала, что Хагрида не уволят, потому что это была случайность, но гиппогриф так легко не отделается. Существо понравилось Муфалде, и она не хотела для него ужасной судьбы.       Перед самым концом урока Снейп подошел к Невиллу. Тот сидел на корточках у котла.       — Идите все сюда, — позвал профессор Снейп, поблескивая глазами. — Поглядим, что будет с жабой Долгопупса. Правильно сваренное зелье превратит её в головастика. Если же Долгопупс испортил варево — а я в этом не сомневаюсь, — его жаба сдохнет.       Гриффиндорцы с опаской ждали, что будет. Слизеринцы же ликовали. Муфалда наблюдала за этим с неподдельным интересом. Снейп взял Тревора, зачерпнул ложечкой каплю зелья — теперь оно было зелёное — и влил жабе в рот.       Воцарилась мёртвая тишина. Жаба сглотнула — хлоп! — превратилась в головастика и завертелась у профессора Снейпа на ладони. Гриффиндорцы захлопали. Снейп с кислой миной вытащил из кармана пузырек, капнул на головастика какой-то жидкости, и тот снова стал жабой.       — Минус пять очков Гриффиндору, — объявил Снейп, и улыбки с лиц гриффиндорцев исчезли. Шестеро слизеринцев переглянулись, усмехаясь. — Помнится, мисс Грейнджер, я запретил помогать Долгопупсу. Урок окончен.       Направляясь в Большой зал на обед, слизеринцы старались не выдавать своё превосходство, которое всегда ощущали после уроков зельеварения.       — А неплохо профессор Снейп снял баллы с Гриффиндора, — довольно проговаривал Драко.       — Они уже обрадовались, а тут — бац, — Муфалда взмахнула рукой, чтобы передать всю эффектность ситуации, — и минус пять очков.       — Как бы они такими темпами в минус не ушли, — прыснул Блейз, после чего все шестеро залились смехом.       После обеда был первый в этом году урок защиты от тёмных искусств. Ученики вошли в класс, расселись по местам, достали книги, пергамент, перья и в ожидании профессора перекидывались шутками. Муфалда почему-то переживала за крёстного. Как его примут студенты? Наконец Римус вошел в кабинет, улыбнулся и бросил на стол видавший виды портфель.       Одежда на нём была та же, потрепанная и заплатанная, но выглядел он лучше, чем в поезде, как будто поздоровел после нескольких сытных обедов.       — Добрый день, — поприветствовал учеников Люпин. — Учебники можете убрать. Сегодня у нас практическое занятие, оставьте только волшебные палочки.       С любопытством переглянувшись, ученики спрятали книги и бумагу с перьями. Практическое занятие по защите от темных искусств было у них всего один раз, они его хорошо помнили: профессор Локонс принёс клетку с шалунами пикси, выпустил их, и они перевернули всё в классе вверх дном.       — Ну что, готовы? — спросил Римус. — Пойдёмте со мной.       Школьники сгорали от любопытства. Вышли за профессором из класса, пошли по коридору и свернули за угол. У ближайшей двери висел в воздухе вниз головой, растопырив кривые пальцы на ногах, полтергейст Пивз и замазывал жвачкой замочную скважину.       Заметив Люпина, полтергейст задёргал ногами в воздухе и заорал:       — Глупый Люпин, глупый Люпин, глупый Люпин…       Пивз был известный грубиян и дразнила, но учителей вообще-то побаивался. Муфалда поглядела на крёстного, как он отнесся к выходке Пивза. Римус улыбался.       — Я бы на твоём месте отлепил жвачку с замочной скважины, Пивз, — приветливо сказал он. — Мистер Филч весьма огорчится, ведь там его щётки.       Филч, школьный завхоз со скверным характером, тоже учился когда-то в школе «Хогвартс», но волшебник из него не вышел, и из зависти он вечно воевал со студентами, перепадало и Пивзу. Тот, однако, пропустил слова Люпина мимо ушей, издав губами непристойный звук. Профессор Люпин вздохнул и вынул волшебную палочку.       — На этот случай есть одно полезное заклинание, — сказал он ученикам через плечо. — Смотрите внимательно.       Он быстро вытянул руку на уровне плеч, навел палочку на Пивза и произнёс:       — Ваддивази!       Жвачка пулей выскочила из замочной скважины и прямо Пивзу в левую ноздрю. Пивз перекувырнулся и, бранясь, умчался прочь.       — Здорово, сэр! — в восторге воскликнул Дин Томас.       — Спасибо, Дин, — Люпин спрятал волшебную палочку. — Ну что, идём дальше?       Римус сразу вырос в глазах учеников. Они с уважением поглядывали на него, тихо обсуждая что-то между собой. Пройдя следующий коридор, Люпин остановился перед учительской.       — Ну вот мы и пришли. Заходите.       И он открыл дверь. В отделанной деревянными панелями просторной учительской стояло много старых разномастных кресел. В одном из них у камина сидел профессор Снейп. Он обернулся на шум и криво улыбнулся, блеснув глазами. Профессор Люпин вошёл последний и хотел было закрыть за собой дверь, но Снейп остановил его:       — Постойте, Люпин, я, пожалуй, пойду. Зрелище предстоит не из приятных.       Снейп поднялся и широким шагом прошествовал мимо учеников. Его мантия завораживала, развиваясь, словно чёрный парус на ветру. В дверях он остановился, круто развернулся и с усмешкой сказал:       — Хочу вас предупредить, Люпин, в этом классе учится Невилл Долгопупс. Так вот, советую ничего ответственного ему не поручать, он не справится, если только мисс Грейнджер не нашепчет ему на ухо, что и как делать.       Невилл покраснел. Муфалда удивлённо взглянула на профессора. Она знала, что он недолюбливает Долгопупса, но настраивать против него других учителей… это было, как минимум, не этично с его стороны. Юная Уизли могла выразиться и более грубо, но уважение к декану не позволяло ей это сделать.       Профессор Люпин удивленно поднял брови:       — А я надеялся, что именно Невилл мне сегодня поможет. Уверен, он превосходно справится с заданием.       Муфалда не сдержала смешок. Невилл побурел, как свекла. Профессор Снейп презрительно скривился, вышел и громко хлопнул дверью.       — Поглядите на гардероб, — сказал профессор Люпин и жестом указал на дальний конец комнаты, где стоял старый гардероб для мантий. Он подошёл к нему, внутри что-то завозилось, и гардероб покачнулся, ручка дверцы задергалась. Ученики в переднем ряду отшатнулись.       — Там всего–навсего обычный боггарт, — успокоил их учитель. — Так что бояться нечего.       Большинство все-таки полагало, что боггарта стоит бояться. Лаванда Браун с ужасом глядела на профессора Люпина. Рон не сводил опасливого взгляда с дверцы: только бы не открылась. И только слизеринцы стояли и ждали, что будет дальше.       — Боггарты любят темноту, — начал рассказывать Люпин. — И чаще всего прячутся в гардеробе, под кроватью, в ящике под умывальником, одного я нашел в футляре напольных часов. Этот появился здесь только вчера. Я попросил директора оставить его для нашего сегодняшнего урока. Кто ответит, что такое боггарт?       Муфалда опередила Грейнджер, подняв руку.       — Боггарт — это привидение, которое меняет свой вид. Он превращается в то, чего человек больше всего боится.       — Замечательно, даже я не ответил бы точнее, — похвалил крестницу Римус, и та гордо улыбнулась. — Так вот, боггарт в гардеробе ещё ни на что не похож. Он не знает, кого и чем станет пугать. Как он выглядит, неизвестно, но стоит его выпустить, он тут же станет тем, чего мы боимся больше всего на свете. А это значит, — продолжал профессор, выдержав паузу, — что у нас перед боггартом огромное преимущество. Можешь сказать, Гарри, какое?       Грейнджер вскинула руку и даже на мыски приподнялась, чтобы её вызвали. Поттер ответил:       — Ну-у… нас здесь много.       Гермиона огорченно опустила руку. Муфалда усмехнулась, с удовольствием глядя на разочарованную гриффиндорку.       — Правильно, — сказал Люпин. — Поэтому с боггартом лучше сражаться вдвоём, втроём, вообще, чем вас больше, тем лучше. Он сразу теряется, не может выбрать, в кого ему превратиться. В безголового мертвеца или огромного плотоядного слизняка? Однажды боггарт на моих глазах хотел напугать сразу двоих и превратился в половинку слизняка. Вот смеху–то было! Заклинание против боггарта простое, нужно только одно: хорошенько сосредоточиться. Лучшее оружие против него — смех. Превратите его во что-нибудь смешное и рассмейтесь, он тут же исчезнет. Сперва поучим заклинание без волшебных палочек Повторяйте за мной: ридикулус!       — Ридикулус! — хором воскликнули ученики.       — Замечательно! Но это самая легкая часть. Волшебное слово само по себе вам не поможет. Тут–то как раз мне и понадобится, Невилл, твоя помощь. Подойди сюда.       Гардероб снова задрожал, Невилл затрясся, еле стоя на ногах. К гардеробу он шёл, как на эшафот.       — Встань вот здесь. Скажи, чего ты боишься больше всего на свете?       Долгопупс невнятно что–то пробормотал.       — Что ты сказал? Я не расслышал.       Невилл оглянулся в сторону товарищей и шёпотом произнес:       — Профессора Снейпа.       Все засмеялись. Даже слизеринцы не сдержали смешок. Невилл виновато улыбнулся, а Профессор Люпин задумался.       — Так-так… профессора Снейпа… ты ведь, Невилл, кажется, живешь у бабушки?       — Д-да. Только я не хочу, чтобы боггарт обернулся моей бабушкой.       — Нет, нет, я тоже этого не хочу, — улыбнулся профессор Люпин. — Скажи, во что обычно одета твоя бабушка?       Невилл удивился, но ответил:       — Ну… всегда одна и та же высокая шляпа, на ней чучело грифа. Длинное платье, зелёное… иногда лисий палантин…       — И конечно, сумочка, — подсказал профессор.       — Да, большая красная.       — А теперь постарайся как можно ярче вообразить себе все, что носит бабушка. Вообразил?       — Да-а, — неуверенно ответил Невилл. Интересно, что будет дальше?       — Боггарт выскочит из гардероба, увидит тебя и превратится в профессора Снейпа. Ты нацелишь на него волшебную палочку, представишь себе бабушкину одежду и громко скажешь: «Ридикулус!» Страшный профессор вырядится в шляпу с чучелом грифа, зелёное платье и в руке у него будет красная дамская сумочка.       Гриффиндорцы дружно захохотали. Гардероб заходил ходуном.       — Если у Невилла получится, боггарт станет пугать всех по очереди, — сказал Люпин. — Вспомните теперь, чего вы больше всего боитесь, и придумайте, как страшилище превратить в посмешище.       Все притихли.       — «Чего я больше всего на свете боюсь? — задумалась Муфалда. — Маму, когда она злится?»       И стала перебирать в голове, чего она может боятся. В голову ничего не лезло. Юная Уизли осмотрелась. Весь класс, зажмурившись, воображал самое–самое ужасное. Рон буркнул: «Оторвать ему ноги…» Рон, конечно, думает о пауках: он их боится до смерти.       — Ну что, придумали? — спросил Люпин. Муфалде вдруг стало страшно. Она ещё ничего не придумала. Да и что придумаешь против мамы? Но стыдно просить ещё минуту, все уже кивали и закатывали рукава. — Невилл, мы немного отойдем, чтобы тебе было свободней действовать. Потом я вызову следующего, — сказал Люпин. — Все назад, не мешайте Невиллу.       Ученики попятились и прижались к стене. Долгопупс остался у гардероба один–одинешенек. Он побледнел от страха, но закатал рукава и крепко сжал палочку.       — Начнешь, Невилл, на счёт «три», — Профессор Люпин нацелил палочку на дверь гардероба. — Раз, два, три!       Из волшебной палочки вырвалась струя искр и ударила в ручку двери. Гардероб распахнулся, из него прямо на Невилла, сверкая глазами, нос крючком, шагнул как живой профессор Снейп. Мальчик отшатнулся, но волшебной палочки не опустил, шепча заклинание одними губами. А Снейп все надвигался, тянул к Невиллу руки. Вот-вот схватит!       — Ри–ри-ридикулус! — взвизгнул Долгопупс. Раздался щелчок, и Снейп покачнулся. На нём красовалось длинное, отделанное кружевами платье, на голове огромная шляпа, увенчанная грифом, основательно побитым молью, на руке вместительная дамская сумка.       Все так и покатились со смеху. Даже слизеринцы не смогли сдержаться и, смеясь, схватились за животы Боггарт растерялся и замер как вкопанный.       — Муфалда, теперь вы, — крикнул профессор Люпин.       Слизеринка, сжимая в руках палочку, вышла вперёд, стараясь устоять на ногах. Снейп двинулся на неё. Щелчок — и вместо него появилась… она сама, только намного младше. Девочка лет трёх улыбалась, глядя на Муфалду. Слизеринка заметила, что малышка держит в руках вазу. Неужели она боится себя? Ответ пришёл сам собой. Из шкафа вылетели искры и потоки магии начали окутывать малышку. Девочка выронила вазу и та разбилась на мельчайшие осколки. Она отчаянно что-то зашептала, и слизеринка смогла прочитать по губам: «Помоги». Муфалда стояла, не в силах сдвинуться с места. Наконец магия полностью поглотила девочку, и потоки двинулись на слизеринку, вырисовывая в воздухе ужасающие узоры и образы. Волшебница подняла палочку и вдруг выронила её. Та с глухим стуком ударилась о деревянный пол и покатилась к ногам профессора. Послышались смешки гриффиндорцев, но под уничтожающим взглядом слизеринцев, появилась тишина.       — Ридикулус! — воскликнул профессор Люпин, и потоки магии превратились в разноцветный фейерверк и полностью растворились в воздухе. — Ты в порядке?       Муфалда взглянула на профессора и слегка кивнула.       — Тебе нужно позаниматься, чтобы справиться с боггартом, — объяснил профессор.       — Нет! — вдруг воскликнула слизеринка. — Простите… нет… я не…       Схватив сумку, юная Уизли выскочила из кабинета. Девочка выбежала из замка и не заметила, как оказалась на поляне возле чёрного озера. Муфалда плюхнулась на траву, наблюдая за тёмной водной гладью. Три года каждый день, сидя в гостиной, она наблюдала за бесконечной глубиной этого озера.       — И почему ты не можешь скрывать свои эмоции? Не будь такой слабой, Муфалда, — девочка легонько стукнула себя по лбу.       — Твои эмоции не делают тебя слабой, — слизеринка вздрогнула от неожиданности и подняла глаза. Рядом с ней на траве сидел высокий парень, старше её на 2-3 года.       — «Пуффендуец», — заключила юная Уизли, заметив на его шее желтый галстук.       — Может расскажешь? — спросил парень. — Вдруг станет легче.       — Вот только жалеть меня не надо, — огрызнулась в ответ она.       — Я и не жалею, — усмехнулся темноволосый, — но могу дать совет.       — Прости, — Муфалда покачала головой, — просто неудачный день.       — Истинная сила человека в смелости показать себя настоящего. Именно эмоции делают нас людьми.       — Красиво сказано, — улыбнулась она, кидая камень в глубину чёрного озера.       — Ну вот, видишь, ты уже улыбаешься.       — Ты так и не назвал своё имя, — усмехнулась слизеринка.       — Седрик Диггори, — представился пуффендуец, — а ты…?       — Я Муфалда Уизли. Наверняка слышал. Столько сплетен ходило о «первой Уизли на Слизерине».       Парень понимающе взглянул на девочку.       — Ладно, мне пора. Ещё увидимся, Муфалда, — улыбнулся он.       — Увидимся, — кивнула слизеринка, смотря вслед Седрику, который направлялся в замок. Порой поддержку можно ощутить даже от того, от кого совсем не ждёшь.