Доверие

      После того, как Стид и Эдвард вернулись на борт «‎Возмездия» вместе, проблемы решились сами собой. Команде даже понравилась идея посетить Китай, особенно при условии, что они продолжат жить на корабле и останутся пиратами.       Капитаны против не были.       Против был только Иззи, которого продолжали коллективно недолюбливать и который сам с удовольствием осыпал команду оскорблениями. И с этим нужно было что-то делать. Срочно.       Конечно, признавать, что этот пират влюблён в Эдварда, в его Эда, Стиду было тяжело. Но, если Иззи и Эдвард не выяснят отношения, плохо будет всем. А он, ну, смирится, если вдруг Эдвард выберет не его.       Хотя что-то внутри подсказывало, что такого никогда не произойдёт. Не со всеми этими нежными поцелуями и влюблёнными взглядами, которым так очевидно завидовал Иззи.       Однако Стид и сам не был экспертом по отношениям, а потому не знал, как начать разговор с Эдвардом. К Иззи он подходить и не думал: быть проколотым шпагой ещё раз не хотелось. Зато на корабле оставался ещё кое-кто, кто прекрасно понимал, что можно сделать с влюблённым идиотом, чтобы тот принял свои чувства.       Люциус.       Стид вызвал его в каюту и завёл руки за спину, смотря на книги. — Вы что, поссорились? — Люциус даже не стал стучать. Просто влетел в каюту, закрывая за собой дверь. Команде конец, если эти двое когда-нибудь поругаются на самом деле. — Что? Нет! — Стид повернулся к нему. — Нам нужно что-то сделать с Иззи. — Выбросить за борт, чтобы не мешал нам всем жить? — предложил Люциус с плохо скрываемой надеждой. — Мы планировали, но тут появились вы, и план накрылся. — Нет! Мы не будем лишать никого жизни, — капитан вздохнул. — Как мы решаем проблемы на корабле, помнишь? — Разговорами, да, прекрасно помню, — он закатил глаза. — Но Иззи и честный разговор не могут стоять в одном предложении. Это невозможно. — Поэтому нам нужно придумать что-то ещё. Но у меня совсем нет идей. Вряд ли его можно напоить так, чтобы он признался Эду.       Люциус удивлённо уставился на Стида. — Стойте, вы что, реально не против, чтобы Иззи и Эдвард были вместе? А как же вы? — Иногда всё бывает чуть сложнее. Иззи так предан ему. Он заслужил любовь своего капитана. А я просто иду небольшим дополнением, — Стид пожал плечами. — Честное слово, лучше так, чем смотреть на его страдания. — А вы поговорили с Эдвардом? — Люциус подошёл ближе и положил руку на плечо капитана. — У него точно есть чувства к Иззи?       Стид медленно выдохнул. Он не знал, были ли у Эда чувства. Ничего не знал. — Не говорил. Но с этим я справлюсь сам. Мне нужна помощь только с Иззи.       Люциус сжал руку чуть сильнее, кусая губы. — Вообще есть один способ. Но я не уверен, что вы готовы услышать. — Рассказывай.       Где-то через полчаса Люциус выбежал из каюты капитана, хихикая и слушая смущённый писк Стида. Иногда он сомневался в том, что капитаны вообще занимались любовью. Слишком уж нежными и влюблёнными они казались, чтобы выражать чувства таким приземлённым способом.       Эдвард, услышав этот писк, тут же отправился к возлюбленному, у двери сталкиваясь со Стидом, покрасневшим до ушей от смущения. Они исчезли в каюте, и Люциус был единственным, кто успел заметить грустный взгляд Иззи, сидящего в стороне от всей команды.       Чёрт, если у них получится, будет просто великолепно. — Иззи, зайди ко мне! — раздался голос капитана ещё где-то через час. Да уж, долго они выясняли отношения и решались на такой поступок.       Люциус посмотрел на любимого. Пожалуй, он тоже смог бы принять кого-то третьего. Или даже влюбился бы сам.       Но как же хорошо было только наблюдать за всей этой драмой!       Иззи вздрогнул и поднялся. Он прошёл по палубе под недружелюбные взгляды команды с гордо поднятой головой. Если бы Люциус так хорошо не улавливал эмоции, он бы даже не заметил, насколько на самом деле тот волновался.       Дверь закрылась за ним.       Вот бы у них всё получилось!       Иззи осмотрел каюту. Боннета нигде поблизости видно не было, Эдвард же сидел на диване и листал какую-то книгу. — Вы хотели видеть меня, капитан? — Да. Скажи честно, ты правда любишь меня?       Иззи замер. Это что, какая-то шутка? Не то, чтобы он кому-то когда-то об этом говорил, но его чувства были настолько очевидны, что Иззи в какой-то момент решил, что капитану просто не интересно было бы делать всё это с ним. И плевать, что ни Джек, ни Стид не были лучше и уж точно не были преданы настолько. — Все эти годы, но спасибо, что заметил, — не удержался он, съязвив. Чёрная борода бы такого не простил.       А Эдвард только отложил книгу и поднялся, взяв Иззи за подбородок и смотря прямо в глаза. — Почему ты не говорил мне о чувствах? — Потому что вы не были в этом заинтересованы, капитан, — Иззи замер. Может, он ошибался, и Эдвард не так уж сильно размяк?       Эдвард вздохнул и дал ему пощёчину. Слабую, но даже это было тем, о чём Иззи мечтал.       Внимание со стороны капитана. — Ты идиот, Иззи. Я, блять, любил тебя и засунул эти чувства глубоко в задницу, потому что думал, что ты не заинтересован в мужчинах. Я не смотрел на тебя, потому что боялся, что однажды поцелую тебя.       Иззи шумно выдохнул.       Что?       Он, блять, серьёзно? — А смотреть следовало. Может, тогда бы заметил, как я смотрю на тебя, — Иззи перехватил руку Эдварда и заставил отпустить себя. — Но теперь поздно. — Кто сказал, что поздно? — Эд покачал головой. — Ты доверяешь мне, Иззи?       Тот кивнул. — Всегда, мой капитан, — он хотел добавить, что любил Эдварда, но так и не смог. Это бы означало признание своей слабости, а становиться такой же размазнёй, как сам капитан, Иззи не хотел.       Эдвард обошёл его со спины и перевязал глаза первого помощника тканью. Он наклонился к уху и прошептал: — Всё хорошо? Тебе не страшно? — Я не знаю, что ты задумал, но всё в порядке.       Иззи не видел ничего, и от того сильнее ощущал, насколько близко стоял к нему капитан. Он едва дышал от волнения. — Хорошо. Расслабься. Я хочу показать тебе, что чувства не нужно прятать. Что они не сделают тебя слабым. И что иногда нет ничего плохого в том, чтобы быть втроём.       Прежде, чем Иззи успел спросить, что всё это значило, его коснулись две пары рук. Две руки ласково разминали плечи, а две другие поглаживали по бокам. Эдвард стоял за спиной и, судя по положению рук, именно он держал Иззи за талию. — Что вы делаете? Я не хочу быть игрушкой для Стида, блять, Боннета! — он запаниковал, пытаясь уйти от прикосновений и снять ткань с глаз.       Но капитан прижал его к себе. — Тшш. Всё хорошо. Ты не игрушка, слышишь? Ты мой любимый человек, по отношению к которому я хочу проявить столько же любви и нежности, сколько к другому моему любимому человеку. Я не выгоню тебя после. Я не дам Стиду сделать это. Мы просто найдём кровать побольше, и я буду спать посередине, чтобы вам обоим хватало моего тепла.       Делить Эдварда с кем-то ещё? Иззи хотелось уйти, и он чуть повёл плечом.       Эдвард отпустил его, давая возможность самому принять решение, готов ли Иззи к таким странным отношениям. Втроём?       Наверное, правильно было бы снять ткань с глаз и уйти. Забрать лодку и исчезнуть из жизни этих влюблённых идиотов.       Но Иззи был слишком слаб. Он слишком сильно любил капитана, чтобы отказать ему. Чтобы лишить себя возможности касаться Эдварда.       Возможно, он никогда не решится напрямую сказать о любви. Но будет показывать это за закрытой дверью на пару с Боннетом.       Другой выход принесёт ещё больше боли, чем этот. — Хорошая идея, капитан.       Он прекрасно слышал, как Эдвард и Стид почти синхронно выдохнули.       Им что, правда было так важно всё происходящее? — Что мне теперь делать? Я должен снять повязку и отсо... — Тшш, — Эд положил палец на его губы, не давая поговорить. — Ты должен довериться и расслабиться. Остальное позволь сделать нам.       Иззи медленно кивнул. Это его капитан. Это Эдвард. Остальное не так уж и важно. В следующий же миг его поцеловали. Неожиданно нежно, неловко, будто пытались спросить разрешения. За этим поцелуем последовал ещё один, более уверенный, но настолько же нежный. И Иззи не мог точно определить, был ли это только Эдвард. Или только Стид. Или они оба поцеловали его.       Это незнание напрягало. Он тянулся к своему капитану, а не к этому чёртовому Боннету.       Однако вскоре в голове совсем не осталось мыслей о том, кто и где касался Иззи. Руки были повсюду: поглаживали по плечам, груди, сжимались на талии, проводили вниз по спине.       Ему дышали в шею, медленно проводя носом так, чтобы едва касаться кожи. Останавливались, чтобы поцеловать или провести по коже уже языком.       Иззи дрожал. Нежность со стороны обоих капитанов не должна была ощущаться так хорошо. Он же всю жизнь так сопротивлялся чувствам, что, по логике, они давно должны были остаться похороненными где-то внутри.       Но вместо этого сходил с ума от едва ощутимых касаний и сам не заметил, как стал просить ещё.       Тогда две пары рук стали снимать с него многочисленные слои одежды, а сами партнёры целовали каждый открывающийся миллиметр кожи. Иззи едва ли дышал, разве что вместе со стонами, что он издавал, толком не осознавая себя.       Никто никогда не касался его с такой нежностью. Ни одного грубого слова, ни одного укуса, ни одного прикосновения, от которого бы остались синяки. Даже шрамы эти двое ласкали с нежностью. Эдвард шептал что-то о том, что со всеми этими шрамами Иззи выглядел ещё горячее, а Стид смущённо поддакивал ему.       И голос Боннета даже не раздражал. Не сейчас, когда ему было настолько хорошо. — Ты хочешь зайти дальше? Хочешь, мы поможем тебе? — голос капитана снова шептал на ухо, но Иззи не представлял, кто коснулся рукой его члена. Он ни за что бы не сообразил сейчас, что руки Эдварда были более огрубевшими, а Стида — более нежными.       Они будто стали единым существом, целью чьего существования было заласкать Иззи до громких стонов. — Да! Да, пожалуйста, папочка, — это вырвалось против воли, и Иззи сам покраснел, не веря, что сейчас это слышали не в качестве издёвки, но в качестве мольбы о большем. — Хорошо, — выдохнул Эдвард ему на ухо.       Чья-то рука обняла его крепче, а другая медленно ласкала член.       А кто-то всего на минуту отстранился, возвращаясь и касаясь входа чем-то холодным и скользким.       Иззи застонал и невольно сжался.       Он проиграл. Поддался чувствам.       Это конец. — Тише. Тише, Иззи. Это не делает тебя слабым, знаешь? Я никогда не перестану уважать тебя за то, что ты позволяешь себе получать удовольствие.       Иззи тихо всхлипнул и ткнулся носом в шею кому-то из них, расслабляясь. Тогда один из капитанов проник в него, подготавливая к близости.       Это даже не было больно. Некомфортно с непривычки, но не больно. Иззи застонал и сам начал двигаться, то насаживаясь на пальцы, то толкаясь в руку.       А после в него вошли, одновременно с этим нежно целуя.       Иззи не знал, кто и где это был. Он только выгнулся и застонал. Даже это, то самое, из-за чего Джек всегда скулил и недовольно матерился, оказалось сейчас настолько правильным, что Иззи не чувствовал боли.       Ему дали время привыкнуть, ни на миг не переставая ласкать руками и губами, а после стали медленно двигаться.       Иззи расслабился, теряясь в удовольствии. Он стонал, просил глубже и быстрее и едва ли заметил, как заскулил, что вот-вот кончит.       Как только это произошло, Иззи привели в порядок и помогли одеться. Только после этого Эдвард снял с его глаз ткань и усадил на кровать, смотря прямо в глаза. — Как ты себя чувствуешь?       Иззи посмотрел в ответ совершенно пьяно. — Идеально.       Только сейчас он заметил, что оба мужчины тоже успели кончить и, видимо, одеться. Стид стоял в стороне, покрасневший от смущения, а Эдвард держал Иззи за руки, улыбаясь. — Я люблю тебя. Люблю вас обоих. Останешься с нами? — Да. Пожалуй, да, — Иззи смутился и снова перевёл взгляд на Боннета. Тот ободряюще улыбнулся, и впервые эта улыбка не вызывала желание разбить ему лицо.       Возможно, давно следовало так довериться.       Возможно, у них действительно получится быть возлюбленными втроём.