Что такое верность?

Энакин решил перестать быть сторонним наблюдателем и начал сам вникать в жизнь дочери. Стал гулять с ней вечерами, встречая из школы, если позволяло время, помогал с уроками и вёл откровенные разговоры. Именно он, а вовсе не Падме, рассказал Лее обо всех тонкостях взросления, связанных с изменением в организме. А иногда, чтобы дочь не скучала днём дома одна, приводил её в храм, где сажал в тренировочном зале или в учебной аудитории. Там Лея делала домашние задания и после ходила по храму, помогая встретившимся джедаям, которые всегда находили, чем занять девочку, пока папа-джедай закончит отчёт перед советом или составит очередной скучный протокол рядовой миссии. В итоге, сам не замечая как, Энакин по-настоящему сблизился с Лее и девочка стала ему действительно родным человеком. Скайуокер буквально не мог на неё надышаться и начинал переживать, если та не давала знать о себе несколько часов. Возвращаясь домой, он с радостью предвкушал совместный ужин с дочерью и последующую за ним прогулку. И очень жалел, что это бывало не каждый день и что он не может дарить Лее столько подарков, сколько хотел бы. Падме жёстко контролировала все траты. К тому же, видя как отец и дочь сблизились, она, вместо того, чтобы порадоваться избавлению от тягот материнского бремени, начала ревновать. Не иначе как решила, что они объединились против неё и теперь, с ними вдвоём ей будет сложнее справиться, чем по одиночке. Все знают поговорку про веник. И не придумав ничего эффективнее, начала настраивать Лею против отца. Говорила, что тот безответственный тип, неспособный стать настоящим главой семьи, сваливая все заботы на плечи жены, хотя, сейчас все мужчины такие и это ещё не самый ужасный вариант, остальные же просто моральные уроды. Энакин отчаянно просил её не говорить Лее подобного хотя бы в адрес других мужчин, уж если она не может удержаться от критики в его отношении. Ведь какое восприятие возникнет тогда у Леи и чем закончится для неё. Тем, что она выберет себе в мужья недостойного типа, уверенная в том, что других не существует. Падме отвечала неопределённо, однако беседы с дочерью и не думала прекращать. Что же Лея... Как бы это ни было печально, она верила матери и та была для неё авторитетом большим, нежели отец. И всем сердцем привязанная к Энакину, она не до конца воспринимала его всерьёз, считая больше старшим другом или братом, нежели именно отцом. Уже к подростковым годам стало понятно, что внешность дочери совершенной не будет. Увы, типом внешности и ростом Лея пошла в мать, но на этом их сходство заканчивалось. Где Падме была изящной и утонченной, там Лея выглядела неуклюжей и угловатой. Имея тёмные волосы и карие глаза Падме, чертами лица Лея больше походила на Энакина, что было печально, ведь если мужчина с широкими скулами, коротковатым носом и тяжёлым волевым подбородком мог выглядеть вполне привлекательно, то девушке нужно очень много времени и сил, чтобы подчеркнуть немногие достоинства. Не лучше было и с фигурой, хотя и стройная, она выглядела не по-женски крепкой и не ощущалось там и капли лёгкости и изящества Падме. Энакин, глядя на неё, тяжко вздыхал,, сожалея о том, что его гены оказались сильнее. А он так хотел, чтобы дочь выросла похожей на Падме, но нет же. Падме тоже переживала непривлекательность Леи, только совсем иначе, она воспринимала её как собственную неудачу. Просто не понимала и не верила, что у неё, такой совершенной и идеальной женщины могло родиться столь неказистое существо. И вместо того, чтобы научить Лею одеваться с учётом её внешности, пользоваться косметикой и правильно вести себя, Падме пошла привычным путем - начала искать на кого свалить вину за это. И нашла, разумеется. Своего родного мужа, точнее, его ДНК. Всякий раз, напоминая дочери о её недостатках, Падме сокрушалась, что ей не повезло с отцом, родись она не от него, то всё было бы иначе. А ведь между тем Энакин не был уродом, даже наоборот, пускай достаточно крупным, но совсем не громозским, всегда стройный и в меру крепкий, а скелет его был плотно обтянут не жиром, а крепкими, будто отлитыми из металла, мышцами. Лея тоже смогла бы такой стать, не убеди её Падме, что этого никогда не будет. Когда дочь пыталась заниматься физическими тренировками, та заявляла ей без стеснения, что не стоит тратить время зря, фигура всё равно не будет идеальной. Энакин, как мог, пытался помочь дочери, но есть вещи, которым может научить только мать. А Падме и не собиралась готовить Лею к будущей жизни, к роли жены и матери. - Вот и добилась своего! - вслух возмутился Энакин - Девочке восемнадцати нет ещё, а жизнь уже разрушена. Допустим, Падме и правда сильно занята в сенате и у неё нет времени и сил вести с дочерью задушевные беседы, но если бы у Леи был перед глазами достойный пример отношений родителей, а не то, что у нас с Падме, она бы сто раз подумала, прежде, чем ложиться в постель к женатому придурку. Но нет, воспитание Падме в этом вопросе сводилось лишь к скандалам и ультиматумам. Она запрещала Лее ходить на вечеринки и много раз повторяла, чтоб та не смела спать с мужчинами до замужества. Но как известно любому, хочешь, чтобы человек что-то сделал - запрети ему это. Такими методами желаемого не добиться, а других у Падме не имелось. Энакин вышел из храма и не найдя свободных спидеров, решил дойти пешком, дорогой продолжая злопыхать по поводу эгоизма и равнодушия жены, чтобы только не думать о том, что он понимает, за что сейчас испытывает такие муки.

***

Успешно завершив очередную сложную миссию, Энакин получил давно ожидаемый отпуск и провести его планировал на Набу, наслаждаясь красотой первозданной природы в компании своих товарищей, но прежде решил навестить Татуин и родственников, живших там. У Асоки отпуска не было, но Скайуокер мог бы договориться с Советом, чтобы взять её с собой. Тогрута очень ждала этого и была почти уверена в том, что это произойдёт, но Энакин так этого и не сделал. И даже не нашёл пяти минут, чтобы увидеться с ней на прощание, а ведь её комната буквально за стеной от его. А ведь ей так хотелось побыть с ним наедине, познакомится с его родными. За время его отпуска Асока окончательно убедилась в том, что беременна. Все признаки были на лицо. Её тошнило утром и вечером, настроение скакало, как ему вздумается, а аппетит то пропадал совсем, то наваливался с ужасающей скоростью. Анонимный визит в больницу на Среднем уровне окончательно подтвердил её предположения. Узнав, что Асока собирается оставить ребёнка, врач сказал, что у неё всё получится с таким здоровьем и уверенностью. После этого она начала считать дни до возвращения Энакина, спеша обрадовать его такой новостью. В том, что он разделит её радость она не сомневалась. О настоящих реалиях жизни тогрута не думала, её не волновало то, что они - джедаи, которым в то время ещё запрещалось иметь семью, забыла о том, что их запросто могут исключить из Ордена. Вернее, не считала всё это такой уж проблемой. Ничего страшного, выгонят, так устроятся работать в другое место, только и всего. Жить можно на арендованной жилплощади первое время, а потом найти себе что-то получше. Главное же, что они вместе, а с остальным справится несложно. Между тем настал день возвращения Энакина. Он просил Асоку не встречать его в космопорте, ссылаясь на то, что одной по ночному Корусанту ходить небезопасно. Она не стала спорить, однако, не спала всю ночь, надеясь, что Энакин придёт к ней в комнату, несмотря на всевидящих Магистров, но не пришёл. Не появился и утром. Всю тренировку Асока вздрагивала от любого звука шагов, надеясь, что Энакин придёт в зал или найдёт её в другом помещении храма, но этого так же не случилось. И вконец измучившись, она решила следующим утром прийти к нему сама.