Что такое верность?

Падме нравилась ему ещё с детства. Утонченная, хрупкая, словно окруженная невидимым лёгким сиянием, она ворвалась в его тусклую и однообразную жизнь раба на Татуине как настоящий ангел, существо из другого мира, лучшего. Энакин, когда ещё десятилетний мальчишка, дал себе слово, что женится на ней, как только подрастет. Но, увы, Падме никак не желала воспринимать его всерьёз, продолжая смотреть как на несмышленного ребёнка. Даже по наступлению желанной взрослости ничего не изменилось. Падме как не замечала его попыток обратить на себя внимание, так и продолжала их молча игнорировать. Скайуокер молча и смиренно терпел её отказы, ведь даже они получались у неё иначе, чем у других девушек. Как-то так весело и совсем не обидно. И Энакин не сдавался, хотя Падме и вела достаточно закрытый образ жизни. Она не посещала молодёжных сборищ, не ходила в клубы и сама тоже не устраивала вечеринок. Впрочем, от приглашений на чужие так же вежливо, но решительно отказывалась, давая понять, что веселиться общепринятым и общедоступным способом - это не по ней. Энакин принял её условия и стал чаще вызываться на миссии в сенат, чтобы сопроводить её на переговоры. А если и не вызывался, то просто ждал её возле сената, хотя Падме часто и уходила с переговоров едва ли не последней, чтобы иметь возможность проводить её до дома. С течением времени Скайуокер сделался настоящим пажем при властной королеве. Тем, кому могут доверить разные мелкие поручения, но кого никогда не воспримут как личность и потому не заметят и его любви к объекту служения. Когда же в один прекрасный день юноша устал от этой тяжёлой и неблагодарной роли, он взял и решил сойтись со своей ученицей. Он прекрасно видел и знал, как Асока относится к нему, каким взглядом на него смотрит и как в зеркале, видел там всё то, что мечтал увидеть у Падме. К тому же, Асока и сама по себе была очень красивой и интересной девушкой, а Энакин, как любой другой мужчина не мог это не отметить. К тому же, как любому нормальному парню его возраста и темперамента, ему отчаянно хотелось физической близости, а получить её древнейшим способом в борделе на Низах он считал ниже своего достоинства. Однако, сказать по правде, Энакин не питал тогда к Асоке и десятой доли тех чувств, что имел к Падме, но за то как приятно было показать последней, что он не один. Как хорошо было дать ей понять, что то, что если его любит она, то это не значит, что никто вообще не может полюбить его. И потом, любому же известно, что что имеем не храним, потерявши - плачем. Быть может теперь, потеряв своего верного пажа, Падме сумеет по достоинству оценить его былую преданность и сама придёт к нему, прося вернуться уже на более высоких условиях. Но время шло и Падме как будто не замечала того, что происходит у неё под носом, она словно делала вид, что ей всё равно на личную жизнь Скайуокера. И мало по-малу, засыпая в объятиях Асоки, он смирился с тем, что Падме никогда не будет с ним, а иной раз ему бывало так хорошо с Асокой, что мысли о Падме даже не приходили на ум. Энакин просто забывал о ней и не хотел вспоминать. Порой даже подумывал, что, может быть, ну это всё к хаттам, что если просто взять и жениться на Асоке? Она верная, трудолюбивая, его любит до потери сознания, что ещё надо? Потом была та злополучная миссия на Хот, когда он вместе с отрядом клонов угодил в буран и заваленный снегом мысленно попрощался с жизнью. Энакин даже не понял тогда, о ком думает в послание минуты бытия, об Асоке или о Падме? Но прежде, чем окончательно потерять сознание, юноша на миг увидел склоненное над ним милое лицо с выражением нежности и тревоги. Белые рисунки на нежно-оранжевой коже, слезы на ресницах голубых глаз. Наверное, это ангел явился за его душой, успел подумать Энакин, прежде, чем окончательно отключиться. А потом, через неделю после этого Падме неожиданно пригласила его к себе, помочь ей разобраться с планом переговоров. Она решила, что Энакин лучше знает как вести себя с тем народом. Тот согласился и весь вечер они провели вместе, изучая тот план. Энакин готовил для них обоих чай и после смотрел как на фоне окна проступает утонченный силуэт его любимой, подсвеченный изнутри жёлтым сиянием фонарей. С тех пор Падме начала время от времени просить Скайуокера объяснить ей то или иное, тот с готовностью откликался и делать это вместе ему очень понравилось. Энакин много знал, а Падме умела облечь его объяснения в красивую форму, подавая в самом выгодном ключе. И однажды дошло до того, что она пригласила Скайуокера на семейный ужин в родовой усадьбе и Энакин был просто поражён не столько красотой родового поместья Наберри, сколько царившей за столом спокойной доброжелательнлсти. Родители Падме вели с ним светскую беседу, при этом не забывая спрашивать его о делах. Узнав, что Энакин родом с Татуина, те начали интересоваться достопримечательностями этой планеты, а Скайуокер думал, как бы пригласить туда Падме, чтобы познакомить её со своими родными, гадая, не будет ли это воспринято превратно. Но разговор об этом зашёл сам собой и Энакин уже через день отбывал на родину в компании своей очаровательной спутницы. На Корусант они вернулись уже в статусе официальных жениха и невесты. Конечно, никакой интимной близости Падме не позволяла, но Энакин был уже счастлив одной возможности обнимать её на глазах у всех и называть своей девушкой. Разрыв с Асокой был для него делом решенным и не казался большой проблемой. Он просто откажется от её обучения и она сама всё поймёт, думал Энакин. Но его ждал сюрприз в виде нежданного ребёнка. Беременность Асоки явилась для него тогда ничем иным, как препятствием на пути к желанному счастью, которое он был полон желания устранить. Конечно, жаль было говорить Асоке подобное, но с другой стороны Энакин относился к браку как к священному ритуалу. И чтобы приобщиться к нему, нужно возвысится над собой и стать чище. То есть, по мнению Энакина, избавиться от него недостойного, что было в жизни. К тому же, брак с Асокой принёс бы Скайуокеру только то, что у него и так уже было, а женитьба на Падме подняла бы его на небывалые высоты. Приняв такое решение, Энакин старался больше не думать об Асоке, не испытывать чувство вины за то, что оставил её беременной. Однако, спустя время, мысли о ней начали всё чаще поднимать голову, напоминая о цене нынешнего счастье, о том, как именно оно было куплено и Энакин испытывал горький и невыносимый стыд за тот поступок. Желание увидеть Асоку и узнать, что с ней всё хорошо, что она не сердится на него и даже рада, что они не остались тогда вместе превратилось в паранойю. Скайуокер пытался наводить справки, но ничего не вышло, покинув Орден, Асока будто испарилась в воздухе, не оставив о себе никакой памяти. - И зачем она ушла? - спрашивал себя Энакин, сидя на кухне бессонными ночами со стаканом воды или успокоительных капель - Неужели ей так противно было видеть меня? Да мы бы и пересекались редко, ведь Орден огромный, а так я бы просто знал, что она в порядке и мучал себя мыслями о ней. Энакин хорошо знал законы физики и понимал, что рано или поздно выпущенный им бумеранг вернётся к нему и ударит с утроенной силой. Но неужели это будет связано с Леей? Похоже, что так, хоть Энакин и молил Силу слёзно и отчаянно, призывая на свою голову всевозможные кары, прося взамен не трогать его дочь. Но разве он забыл, что худшее наказание для человека - это видеть, как страдает его близкое и любимое существо, будучи не в силах помочь ему, способный лишь наблюдать за этим, разрывая на части сердце и душу?