Гравитация Венеры

POV: Айлин       Саша, Клементина, я и Люси отплыли на яхте с причала храма Афродиты. Он находился чуть в стороне от Огненного пляжа. Мы держали курс на архипелаг Иштар, где на одном из островов должны были провести все пять дней моего девичника.       Уже был вечер, и солнце близилось к закату, но Саша сказала, что мы успеем добраться до наступления темноты, и даже проводить закат уже на острове. Море было спокойным, а вот люди в летных дисках вовсе нет — они дурачились, как только могли, и я их прекрасно понимала, вспоминая наши с девчонками забавы. — Почему именно эти острова вы, Адонисцы, выбрали для девичников? — спросила я Сашу, когда она вышла ко мне на палубу из кокпита. — Во-первых, не только для девичников, но и мальчишников. — Что? Мальчишник Тома тоже будет там? — обрадовалась я, и тысячи приятных мурашек захватили мое тело, когда в голове пронеслась картина нашего с ним поцелуя. Так явно я сейчас ощущала его губы на своих губах и руки, настойчиво скользившие по талии и бёдрам, что у меня перехватило дыхание. — Только на другом острове. — тут же пояснила Саша, и я немного раздосадовалась. — А во-вторых, природа там создала такие интересные виды, — продолжила загадочно Саша и хитро заулыбалась. — Какие? — спросила я. — Ты оценишь, — сохраняла она интригу. — К тому же жрецы храма Афродиты посчитали это место наиболее благополучным для этих целей. Позже жрица сама тебе все расскажет. — Жрица?! — мои глаза непроизвольно округлились от удивления. — Ты хочешь сказать, что жрица храма Афродиты будет с нами на девичнике? — Ну да. — По ответу Саши было понятно, что это само собой разумеющийся обычай на Венере. — Мне что нужно будет какие-то ритуалы проходить или посвящения? — напряглась я, потому что с самого детства не любила никакие соревнования или квесты. — Нет, конечно, — обрадовала меня Саша. — Мы едем расслабляться и отдыхать, — добавила она. — Для чего тогда жрица на девичнике? Ты мне ничего об этом не говорила. Клемми, ты мне тоже ничего не рассказывала про жрицу. — обратилась я к ней, когда она вышла к нам на палубу, щурясь от яркого солнца. — Просто у меня все время такое чувство, что ты с Венеры, и как-будто всегда была здесь, — оправдывалась она. — И все происходящее на Венере обыденно и для тебя. — Если честно у меня тоже постоянно такое чувство, и я искренне удивляюсь, что ты не в курсе таких вещей, — подтвердила Саша слова Клементины, — но потом вспоминаю, что для тебя здесь все ново. Прости нас. — Мне конечно приятно, что вы меня принимаете за свою, но вы обе мне, наконец, ответите, зачем нам жрица? — Она чувствует энергию притяжения Венеры и соответственно между влюбленными. — начала Саша. — Как Клементина? — уточнила я. — Нет, — вмешалась Клемми. — Они чувствуют ее намного сильней, чем я. — Не слушай ее, однажды она станет великой жрицей. — убежденно говорила Саша. — Саша! — смущалась Клементина. — А что я говорю не так? Ни одна из жриц на Венере не разговаривает с животными. И притяжение ты чувствуешь, пусть пока не так, как они… Хотя о чем я говорю! Порой мне кажется, что ты чувствуешь намного сильнее, чем все жрицы вместе взятые. — Я с Сашей согласна. У тебя великий дар. — Может поднимем тост за это? — предложила Саша. «Жрица на девичнике. Интересно.» — думала я. Что ж. Как мне потом сказал Саша, они могут увидеть ценную информацию для пары или для невесты. Конечно, не всегда им открывается эта информация, но их присутствие обязательно. Поэтому я приняла этот факт как данность и самобытность Венеры. Мы вернулись в кокпит. Люси сидела на диванчике, поглощенная работой, перед голограммным экраном. Рядом с диваном в ведре со льдом было шампанское, а на столе стояла корзина с фруктами. — Так! — протянула Саша, упершись руками в бока. — Мы здесь, чтобы отдыхать, а не работать. Давай сворачивай свою деятельность, — обратилась она к Люси, которая в свою очередь ответила таким же шутливым тоном: — Ты на себя посмотри. Чьи рабочие приборы лежат в каюте? И зачем же они тебе на отдыхе? — О кого-то спалили, — прыснула Клемми, усаживаясь на кожаный диванчик кокпита. — Спалили. — призналась Саша. — А правда зачем они тебе? — тут же поинтересовалась Клементина. Я присела рядом с ней, взяла персик со стола, и впившись в его нежную сладкую мякоть зубами, настроилась слушать ответ Саши. — Не хочу никого пугать, — начала она, — но по всей Венере происходят какие-то странные исчезновения людей и приток временнЫх туристов из позднего средневековья, чего не должно быть. — Люси отключила экран и мы все с огромным вниманием слушали Сашу. — Буквально вчера вечером мы обнаружили еще двоих человек из средних веков. Для них это такой стресс — здесь находиться. — Это ужасно. — озвучила Клемми мои мысли. — Я взяла приборы просканировать территорию всего архипелага. — Нам стоит чего-то опасаться? — насторожилась я, держа в руках надкусанный персик. — Нет, уверена мы скоро со всем разберемся — успокаивала нас Саша. Под словом «мы» она имела ввиду ученых. — Фрэнсис как раз уехал в Киприду по этому поводу. — Но ведь ученые знают все временнЫе точки, и все эти зоны огорожены, — делилась своими выводами Клементина. — Я хочу сказать, что с Венеры люди не могут пропадать по причине перехода в другое время. — Мы обнаружили новые временные точки и сначала подумали, что это как раз и есть причина исчезновения людей, но потом выяснили, что они не стабильны, то есть они тут же закрываются, образуя энергетические завихрения. — Но это же хорошо, значит через них люди не могут пропадать. — сделала вывод Люси. — Верно, но из этого всего вытекает, что нам так и не понятна истинная причина исчезновения людей с Венеры. — А ведь Билли также пропал. — вдруг вспомнила Клементина. — Его же так и не нашли. — Но с тех пор прошло 20 лет, и это был единственный случай. — сказала Люси, добавив толику сомнений в схожесть событий. — Думаете это может быть как-то связано? — Кто знает? Ладно, мы здесь для более приятных дел. — резко сменила тему Саша. — Где шампанское?       Девчонки быстро переключились на веселый лад, а у меня никак не выходили из головы новости, озвученные Сашей. Возможно, они привыкли к таким неординарным событиям и возможностям их технологичного мира, ведь они родились и выросли в подобных условиях, а мне многое здесь было в новинку. Саша наполнила фужеры шампанским. — За Айлин и Тома! — торжественно произнесла она. — И за дар Клементины. — дополнив тост, я сделала глоток, и бодрящие пузырики защекотали мне язык. С бокалом шампанского я вышла на корму. Наша яхта на автопилоте размеренно плыла в южном направлении, оставив берег Адониса далеко позади. Вместо него можно было наблюдать лишь тонкую нить между небом и морем. Солнце становилось крупней, превращаясь в оранжевый диск, стремящийся к восточному горизонту, вернее для Венеры к западному. Этот феномен здесь до сих пор производил на меня впечатление. Венерианское солнце вставало на западе и, проходя через юг, садилось на востоке. Это было из-за того, что планета Венера вращалась против часовой стрелки вокруг своей оси, в отличие от Земли, которая крутилась по часовой стрелке. Было ощущение, что я словно Алиса, попавшая в Зазеркалье, где все наоборот.       С кормы я услышала радостные возгласы девчонок — мы приближались к архипелагу Иштар. Присоединившись к своим подругам, которые из кокпита вышли на палубу, я наблюдала выстроившиеся в ряд острова. Некоторые из них казались необитаемыми, так как кроме зелени ничего не было видно, а некоторые поражали мое воображение своими роскошными строениями.       Прежде чем пришвартоваться, мы обогнули весь архипелаг, а Саша, включив свои приборы, сканировала магнитное поле островов. Не обнаружив аномалий, мы радостно причалили к берегу. Нас встретила приветливая администратор единственного на этом острове отеля, который состоял из одной виллы в колониальном стиле и прилежащих к ней хозяйственных зданий. Она провела к двухэтажному дому белого цвета, который виделся оранжевым в свете закатного солнца.       Получалось так, что мы были единственными гостями на этом острове. Здесь сосредоточилось все, о чем только могла мечтать женская сущность — спа под открытым небом, массажные услуги, вкусная еда, утопающие в цветах сады, опьяняющие своим благоуханием. На вилле было как раз четыре спальни — две на нижнем этаже и две на верхнем. Мне досталась комната на втором этаже с окнами на восток. Из них не было видно море, но зато с небольшого балкона открывался вид на заросли османтуса. И так как солнце близилось к горизонту, я начинала ощущать в воздухе легкое звучание ночного жасмина, который, видимо, рос во всех окрестностях Адониса. В этот вечер я засыпала, грезя о нашем с Томом поцелуе. POV: Том       Я долго не возвращался домой, сначала задержавшись в театре с Гильермо. А потом, просто гуляя по улицам Адониса, все сокрушался, почему именно в этот момент, когда у нас случился первый желанный поцелуй, она вдруг ускользнула от меня. Мое тело и душа требовали ее прямо сейчас.       Подойдя к дому, в саду я увидел Джеймса, сидевшего под тисом, и удивился тому, что же он так поздно здесь мог делать. — Джеймс. — позвал я его. — О, Том, прости я не хотел тебя побеспокоить. Думал ты спишь, света не было в окнах. — Я только вернулся. А что вы так поздно здесь делаете? — забеспокоился я, потому что время уже было далеко за полночь. — Что-то случилось? — Нет, просто ностальгия. Мы с Биллом были друзьями, а он часто в этом саду проводил время, когда этот дом еще не построили. Он так рано от нас ушел! — скорбел Джеймс. — Сегодня ему бы исполнилось 42. — У Билла сегодня день рождения? — Уже да, раз время за полночь. Ладно, пора домой не буду тебя беспокоить. У тебя завтра важный день, как впрочем и несколько последующих, — улыбнулся Джеймс. — Тебе бы не помешало выспаться, Том. — Это точно. — согласился я с ним. — Как раз этим сейчас и займусь.       Джеймс вернулся к себе домой, а я задумался о необычной дружбе Билла и Джеймса. Между ними разница в двадцать лет или даже больше, и все же они были лучшими друзьями.       Как только я вошел в дом, везде зажегся приглушенный свет. Я не стал увеличивать яркость, сразу направившись в спальню Айлин. Раздевшись, я лег на ее кровать, обнял подушку и, вдыхая ее аромат, бережно сохраненный для меня ее постелью, тут же уснул. POV: Айлин       На следующее утро я проснулась в холодном поту. Мне снился тот же самый сон, что и вчера, что вместо Тома у алтаря меня ждал Себастьян. Вся та жизнь на Земле казалась мне такой далекой, как будто это было не со мной. И все же образы прошлого бросали тень на яркое солнце Венеры, и мне становилось не по себе.       Из окна мне послышался голос Клементины, но я не могла разобрать ни одного слова. Выглянув в окно, я поняла, почему мне ничего не было понятно — Клементина разговаривала с шимпанзе. Рядом с ними я заметила женщину с вьющимися волосами, которая задорно смеялась, когда обезьяна трогала ее за кудряшки.       Приняв душ и одевшись, я спустилась на первый этаж в гостиную, органично совмещенную с кухонной зоной и столовой. — Саша и Люси уже были за столом и завтракали. — О, Айлин, доброе утро! Как спалось? — заметив меня, поинтересовалась Саша. — Присоединяйся. — Вы тоже чувствуете этот аромат? — Спросила я, ощущая приятный фруктово-цветочный аромат абрикоса с мёдом, в который врывался дым и жженая карамель. — Это кофе, — сказала Люси. — Его только что сварили. — Нет, я не о кофе. — Думаю, она о запахе османтуса говорит, — входя в дом, пояснила незнакомая для меня женщина, которую я только что видела в компании Клементины из окна. — Я Амарния — жрица храма Афродиты. — Айлин. — представилась я тоже.       Я ожидала увидеть экзальтированную даму, в странных одеждах и всю увешанную амулетами, но на самом деле это была очень веселая и общительная женщина в совершенно обычной одежде для жаркого климата — в футболке и шортах. Оказалось, что лишь я одна не позавтракала, остальные уже были готовы к нашему путешествию в глубь острова, про которое я, как всегда, только что узнала.       Следуя за Амарнией, мы около получаса пробирались сквозь цветущие заросли османтуса, а его аромат дарил необыкновенное чувство эйфории. Тропинка привела нас на пустырь, где справа было небольшое озеро, а прямо перед нами возвышалось несколько десятков двухметровых фаллосов, и я поняла, про какие виды говорила Саша, загадочно улыбаясь. По их очертаниям было видно, что их создала природа, а не человек. Десятки эрегированных пенисов сразили меня своей первобытной красотой. Но больше всего меня удивило, что из них словно сперма вытекала вода, смешанная с глиной, и почему-то я подумала, что именно здесь у нас будут спа процедуры. — Как я обожаю это место! — радовалась Саша. — А я здесь ни разу не была. — делилась Клемми. — Но вид впечатляет. — После этой глины прыщи исчезают моментально, а кожа будет словно шелк, — со знанием дела делилась Люси. — Ну что, Айлин, выбирай себе любой, какой хочешь? Хотя я думаю, ты предпочла бы тот, которого здесь нет.       Я уставилась на Сашу, ожидая пояснений, но она, подняв брови, удивленно смотрела на меня, полную недоумения. Мой взгляд прошелся по девчонкам, но те лишь солидарно выжидали, когда же до меня дойдет смысл Сашиных слов. Конечно же она имела ввиду член Тома, и была абсолютно права — я предпочла бы его всем этим фаллосам вместе взятых. И когда по моему лицу стало понятно, что я догадалась, о чем шла речь, мы все дружно рассмеялись.       Боже, какое же это было блаженство — вот так сидеть с девчонками обмазанными глиной, разговаривать о милых пустяках и ощущать такое спокойствие на душе. У меня даже промелькнула мысль, что я не хотела бы покидать Венеру. Здесь я на своем месте. Здесь мое сердце ощущает умиротворение, но образы из моего сна вклинились в эту идиллию, и щемящее чувство, что я поступаю несправедливо с Себастьяном нарушало ту гармонию, которая вырисовывалась в последние дни.       Амарния периодически смотрела на меня и тепло улыбалась. Но что-то такое было в ее взгляде, отчего у меня складывалось впечатление, будто она хотела мне что-то сказать. — Тебе не стоит переживать о прошлой любви. — обратилась она ко мне, видимо, почувствовав мои переживания. — Чувства, которые возникли на Венере сильнее любых других уз. — Они с Томом были женихом и невестой до Венеры, — вмешалась Саша. — Но я вижу, что притяжение возникло только здесь. — пояснила Амарния, а я понимала, что моя тайна становилась явной.       Я молча смотрела то на Амарнию, то на Сашу с Клемми, не зная, что ответить. — Айлин, скажи что-нибудь. — просила Саша. — Это правда, мы с Томом не были парой. — призналась я. — Но ты была в свадебном платье, а Том в костюме.       Мне пришлось им все рассказать. Я переживала, что разочарую их своей правдой, но успокоилась, видя их понимающие и сочувствующие взгляды. — Удивительно, как вас притянуло друг к другу. — заключила Амарния. И тут начался нескончаемый поток вопросов от девчонок. А когда ты впервые почувствовала, что тебя к нему тянет? А он уже признался тебе в любви? А у вас уже был поцелуй? А секс? — У нас еще не было секса. — Не было? — удивилась Саша. — О боже! — произнесла она как-будто ей пришло какое-то озарение. — Что? В чем дело? — Мое любопытство зашкаливало. — Ничего, — осеклась она, посмотрев на жрицу. — Кажется мне пора смывать глину. — Почему вообще существует такое притяжение на Венере? — спросила я Амарнию, когда девчонки пошли смывать глину в озеро. — Для совместного созидания и проживания глубоких чувств. — Значит души, которые хотят получить такой опыт рождаются только на Венере. — По большому счету — да. Или иногда их сюда забрасывает судьба, как вас с Томом, например. Но я не могу отрицать, что такие чувства могут возникнуть и на Земле. — Это так необыкновенно, что здесь, на Венере, совсем нет одиноких людей. — восторгалась я. — На самом деле есть, но очень маленький процент. — удивила меня Амарния своим ответом. — То есть пары на Венере все-таки есть не у всех? — Из правил всегда есть исключения, не так ли? — Эта такая несправедливость — быть этим маленьким процентом на самой романтичной планете. — Это не несправедливость, а выбор души пройти такой путь. Просто каждый получает свой опыт. Это нехорошо и неплохо. Но человек всегда должен помнить, что все зависит от него и от его выбора иметь что-то или не иметь, впустить в свою жизнь любовь или не впускать и продолжать бояться испытывать глубокие чувства. На Венеру приходят души, готовые испытать глубокие чувства. — Даже тот небольшой процент? — Даже они. Все в их руках. — Получается нам с Томом повезло? — Просто вы сделали свой выбор, и он случился еще до того, как вы очутились на Венере! Где-то вы уже пересекались. — Только я хотела расспросить подробнее, как Амарния сказала: — Думаю, нам тоже пора смывать глину. POV: Том       Завтракать в одиночестве было совсем непривычно. Я любил наблюдать за столом, с каким аппетитом Айлин ест, как изящно она отламывает круассан и кладет его в рот, как красиво ее пальчики держат столовые приборы, как задумчиво она смотрит сквозь пространство, попивая кофе. Этого всего мне сейчас дико не хватало. И теперь, когда мы становились ближе друг другу и не сопротивлялись более притяжению, я желал ее присутствия как никогда. Наш поцелуй в театре доводил меня до жгучего желания скорей ее увидеть. Мне снова хотелось ощутить ее мягкие, чувственные губы и раствориться в ее пылких ответных поцелуях.       Лука, как и обещал, зашел за мной в десять. Я удивился, что он на машине — обычно мы везде ходили пешком. — Мы едем на другую сторону канала, а это приличное расстояние. — пояснил он. — Но именно там лучший магазин мужских свадебных костюмов.       Здесь, где мы жили с Айлин, по эту сторону канала, где не было высотных зданий и наблюдалось минимальное количество машин, люди передвигались в основном пешком, на велосипедах, скейтах, роликах и тому подобное. А если и встречались машины, то они были практически бесшумными, впрочем как и все машины на Венере. Как только мы переехали через канал по мосту, у меня было ощущение, что я попал совершенно в другую реальность. Здесь машины не только перемещались по земле, но и летали в несколько рядов и ярусов. Лука объяснил что, чтобы избежать хаотичного движения, здесь проложены воздушные пути в инфракрасном излучении, которые для невооруженных глаз невидимы. — Но видимы через вот эти очки — протянул он мне футляр. И действительно, когда я надел очки, я мог видеть ограничительные полосы, словно я ехал внутри гигантской голограммы. — Ну как? — Необычно. Постой, но ты не в очках. — заметил я. — Кто родился на Венере, различают знаки и полосы без очков. — Но как? — За несколько столетий организм людей адаптировался к жизни на Венере, и видимый световой диапазон расширился. — А у Землян? — тут же поинтересовался я. — У Землян тоже, но не в такой степени. — сказал Лука и перестроился в воздушный ярус. — На Венере больше факторов, требующих адаптации человеческого организма, чем на Земле.       Без очков все происходящее казалось магией — машины летели ровными потоками без всяких видимых опознавательных знаков, несмотря на то, что воздушные дороги не всегда дублировали наземные, по которым можно было бы ориентироваться. — Я ни разу не видел летающих машин с нашей стороны канала, — вспомнил я этот факт. Хотя и передвигающиеся по земле машины тут редко наблюдались. — Да там это запрещено. Летать можно только за городом и здесь, по эту сторону канала. — Лука перестроился еще выше, и мы летели за серебристой машиной на уровне двадцатого этажа небоскребов. — Из исследовательского центра мы тоже ехали, а не летели. — Вы ехали через заповедную зону — там леса и луга, куда приезжают люди отдыхать или на пикник — машины там тоже не летают. После слов Луки все встало на свои места. «Интересно, Айлин с девчонками тоже сюда ездили за платьем?» — возник у меня вопрос, и я его тут же задал Луки. — Да, они были здесь вчера. Я даже видел платье. Оно великолепно, особенно на Айлин. — Ты видел ее в платье? — позавидовал я Луке в хорошем смысле. — Оно висит у нас дома. Меня несколько удивил мужской свадебный костюм на Венере. Это был белый камзол и такие же белые немного зауженные брюки. Ткань была приятной на ощупь, а визуально чем-то напоминала шелк, но Лука сказал название, которое я никогда не слышал. — Это очень дышащая ткань. — нахваливал Лука, выбранный нами костюм, а продавец ему поддакивал. — При нашей жаркой погоде — просто идеально! — Ну что, теперь самое главное — кольцо. Какие кольца ей нравятся? — спросил меня Лука. — Если бы я был на Земле, я купил бы ей кольцо с бриллиантом. — Это самый венерианский камень из всех. Ты же знаешь, я историк. Древние верили, что в них скрыта энергия Афродиты, богини любви, и были правы. Мы с Сашей из ряда экспериментов выяснили, что вибрационное поле бриллиантов соответствует энергетике гравитации Венеры в местах силы. Так что, бриллианты настраивают человека на любовь, изобилие и чувство прекрасного. — У нас на Земле даже была фраза из фильма, про то, что лучшие друзья девушек — это бриллианты. — Мисс Монро была абсолютно права, — подтвердил Лука. Я выбрал для Айлин кольцо с бриллиантом, и очень надеялся, что оно ей понравится. После покупок мы прилетели на причал, где Лука арендовал яхту. — Мальчишник будет на яхте? — На архипелаге Иштар, вернее на одном из его островов. Массимо, Гильермо и жрец уже там. — Жрец? — поразился я такому повороту событий. — Жрец храма Афродиты.       «Свадьба будет необычной. — подумал я. — А чего я собственно ожидал на Венере, где повсюду действующие храмы Афродиты? Конечно же свадьба будет не такой, как на Земле.»       Проплывая мимо одного из островов архипелага, Лука, указав на него, сказал, что именно на нем девичник у Айлин. Получалось, что мы так близко друг от друга, но не увидимся целых пять дней!       Прибыв на остров, я понял, что весь мальчишник мы проведем в спартанских условиях. Такой формат мне показался очень крутым. Это был абсолютно необитаемый остров — никаких отелей, домов и даже хижин здесь не было. Планировалось ночевать под открытым небом. Кое-где вдоль берега наблюдались заросли тростника, а чуть поодаль миртовые рощи, за которыми возвышались холмы, от знойной дымки размытые для глаз. Лука познакомил меня со жрецом храма — ДамИем, который, пожав мне руку, тут же радостно воскликнул: — Вы офигеете, когда увидите, каких огромных сибасов мы поймали! Честно говоря я и сам офигел от лексикона жреца. В моем представлении жрец виделся чопорным, отстраненным и более старшего возраста. А этому веселому парню на вид было лет двадцать с небольшим. Эту несостыковку дополнил и феноменальный контраст между высокотехнологичным местом, откуда мы с Лукой только что прибыли, и первобытной атмосферой острова. — Привет, а где Гильермо? — спросил я, подойдя к костру, где над рыбой суетился Массимо. — Здорово! У него репетиция. — В смысле, он не приехал? — Приехал. — пыхтел Массимо, подливая белое вино в садж с рыбой. — Вон там на поляне у него голограммная репетиция сцен, где нет тебя. — Я обернулся в сторону, куда указал Массимо и на поляне, скрытой тростником, увидел Гильермо и голограммы своих коллег. — Ничего себе, я не ожидал, что так можно. Это великолепно. — Для нас не очень, потому что уже хочется выпить и поесть. — пожаловался Массимо и выпил залпом, оставшееся на дне бутылки вино. — По-моему с выпить у тебя нет никаких проблем. — подтрунивал Лука над изголодавшимся другом. — Так, кто здесь про выпить говорит? — подошел Гильермо. — Массимо, доставай бутылку. — Ну наконец-то! — воскликнул тот. — Тем более сегодня два шикарных повода! — приговаривая, он разливал вино в приготовленные Лукой бокалы. — По одному из них мы собрались сегодня. Том, поздравляю! — Массимо поднял бокал и, словно мучимый жаждой, осушил его до дна. Поблагодарив, я сделал пару гурманских глотков. — Какой же второй повод? — спросил Лука, но следом догадался, и тут же они оба в один голос сказали: — День рождения Билла!       Массимо без промедления наполнил свой бокал и, так же быстро опустошив его, приступил к сибасу. И мне стало любопытно, как такой гедонист и эстет как Массимо выдержит пять дней дикой жизни, а еще больше интересовало то, зачем он согласился на эту пытку. Это решение никак не вязалось с его образом человека, любящего и ценящего комфорт и удобства.       Мы сидели у костра, потягивая белое вино и смакуя сибас. Я должен был признать, что несмотря на мою неприязнь к Массимо, он отлично приготовил рыбу. Этим вечером было прекрасно все — выпивка, еда, разговоры, атмосфера, чистое небо, на котором кое-где уже появлялись звезды. Массимо, догнавшись двойным виски, уже сопел в сторонке. — Думаю, пора и нам отдыхать — серьезно произнес Дамий, внезапно превратившись из только что веселившегося парня в строго настоятеля храма. — Завтра предстоит нелегкий день. — А что будет завтра? — спросил я. — Мы отправимся через те холмы к оракулу. — К оракулу? — Венера не переставала меня удивлять — как здесь так легко могут уживаться технологии и оккультизм?       Дамий рассказал про говорящие природные колодцы, расположенные по всей Венере и в частности на этом острове. После их обнаружения и открытия их предсказательных способностей, каждый мужчина перед свадьбой погружался туда, чтобы услышать что-то важное для их пары. Феномен колодцев состоял в том, что их голос могли слышать только мужчины. Венерианцы считали, что это голос планеты Венера, то есть самой богини Афродиты. — Каждый мужчина может услышать? — Да, мужчина у которого есть пара и только то послание, которое предназначено для их пары.       Я конечно сомневался, что услышу что-нибудь, но не стал противиться интересному опыту. Нет, я не отрицал, что некоторые люди имеют такие способности, и я наблюдал это в Клементине, наверняка и Дамий обладал чем-то похожим, но только не я.       Чтобы не ночевать на песке, все тепло которого исчезало вместе с закатом солнца, мы насобирали тростник и, расстелив его крест накрест, улеглись спать. Такой темной ночи я еще не видел в своей жизни. Передо мной стояло лишь черное полотно — не было видно ничего, зато звуковая насыщенность компенсировала эту визуальную пустоту. Мне ласкал слух мягкий плеск волн, таинственная перекличка сверчков и отдаленные звуки пересмешников где-то в миртовых рощах. В эту прекрасную ночную симфонию вторгались единичные храпы Массимо словно фальшивые ноты. Я смотрел в небо, а оно наблюдало за мной миллионами своих звездных глаз. Среди них я узнал Большую медведицу и вспомнил, как Айлин хотела ее найти, как упала в мои объятия и впервые коснулась моих губ.

***

— Нам ведь необязательно всем туда идти? — говорил Массимо на следующее утро, не горя желанием утруждать себя изнуряющим походом через холмы. — По правде говоря, нет — согласился Дамий. — Послание важно лишь для Тома. — Тогда я лучше останусь. — Вот и прекрасно! — ответил Гильермо. — Приготовишь тогда нам ужин, как вчера. — Согласен. Это лучше, чем переться в гору. Том, прости.       Я дал ему понять, что меня это совсем не расстраивает. Видимо, не желая оставлять Массимо один на один с алкоголем, Лука тоже остался, а мы втроем, войдя в заросли мирта, направились к холмам. Миртовый аромат в зарослях, местами напоминающий кипарис, и размеренная ходьба ввели меня в медитативное состояние, впрочем, как и моих попутчиков.       Холмы, к которым мы вышли были усыпаны разнотравьем, среди которых преобладали мелкие фиолетовые соцветия двух очень похожих растений. Гильермо сказал, что то растение, которое стелется по земле — это тимьян, а то, у которого прямой, не слишком ветвистый стебель — орегано. — Знаешь, хотя внешний вид соцветий и листочков у них похож, и на вкус их довольно сложно отличить друг от друга, свойства у них очень разнятся. — остановившись, увлеченно пояснял Гильермо. — Например, мужчинам с орегано лучше быть осторожными, в нем много женских гормонов, а вот тимьян, наоборот, для мужчин самое то. — продолжал он, срезая ножом растение. — Нам не стоит задерживаться. — поторапливал нас Дамий, ушедший далеко вперед нас. — Вы идите, я к вам позже присоединюсь. — сказал Гильермо. Меня очень удивило неожиданное растительное хобби Гильермо. Мы с Дамием оставили его позади и, перейдя холмы, спускались к виднеющемуся издали водоему.       Колодец походил на небольшой сенот, очень правильной круглой формы. Спуститься к самой воде можно было только с помощью лианы на выпирающий в скале бортик. Дамий предупредил, чтобы я не заныривал слишком глубоко, но в то же время был полностью погружен в воду. Вначале мне заложило уши, и это нормально при погружении в воду, но потом я услышал, как низкий голос отчетливо выговаривал понятные для меня слова. Было ощущение, что он рождался у меня в груди и поднимался к моим ушам. Меня чрезвычайно ошарашил этот факт, и я резко вынырнул из колодца. — Ты что-то слышал? — сразу же спросил меня Дамий. — Да, я слышал. — задыхаясь, произнес я, все еще ощущая этот голос внутри. — Поразительно! — Я пребывал в полнейшем шоке. — Что, что она сказала? — Что, где бы мы не находились — мы найдем путь друг к другу. — Так много слов? — удивился он. — Обычно это одно или два наводящих слова. — Скажи все в точности так, как ты услышал. — просил Дамий.       «Вы всегда найдете путь друг к другу — где бы вы не находились.» — процитировал я, все еще слыша эти отголоски.       Дамий задумался над словами и между бровей прорисовалась четкая морщинка, которая добавила ему возраста. — Что-то не так? Мне стоит беспокоиться? — Нет, нет, не думаю. Вы уже нашли друг друга.       Мы были вдвоем с Дамием, и он очень меня расположил к себе своей простотой, добротой и веселостью, и я решил ему открыть нашу с Айлин тайну, полагая, что это могло быть причиной его непонимания, как трактовать. — Нет, дело не в этом. — ни капли не удивился он сказанному мной. — Этот момент я учел. По твоему энергетическому полю видно, что любовь между вами возникла здесь на Венере. Прости, что не могу разобраться. Я не сталкивался с таким. — Не думаю, что это что-то плохое. — предположил я. — Она же сказала, что найдем путь. Это хорошее предсказание. — Все хорошо? — спустился к нам Гильермо с полной охапкой каких-то трав. — Какое между вами рушащее все преграды притяжение и глубокая связь. — говорил Дамий со стеклянным взглядом, читая приходящий к нему поток. — И у вас очень сильная, теплая связь, но с умершей возлюбленной, — повернувшись к Гильермо, монотонно произнес он. — Не надо мне об этом напоминать — резко сказал разозленный Гильермо, вытолкнув таким образом Дамия из предсказательного транса. — Простите. — извинялся тот. — Входя в поток, я ещё не научился им управлять. — Ничего. — смягчился Гильермо.       Дамий сделал свое окончательно заключение, что скорее всего, голос имел ввиду, что нам нужно больше находиться вместе, что последнее время не получалось — нам постоянно мешали какие-нибудь обстоятельства.       Тем же путем мы вернулись к берегу моря, где нас уже ждал божественный ужин от Массимо и Луки. Они наловили лобстеров и креветок, к которым Лука сделал вкуснейшую пасту. Несмотря на то, что я проделал такой нелегкий путь, я совсем не чувствовал усталости, а даже наоборот у меня было ощущение прилива бодрости. После ужина я решил окунуться в море. Тёплая вода, любовное пение цикад и картинный закат, перепутавший стороны света — истинное удовольствие! Выходя из воды, я увидел направляющегося ко мне Массимо с бутылкой виски. — Тебе так повезло, Том. Ты можешь влюбиться! — сетовал он, подойдя ко мне, уже изрядно напившись. — Знаешь, каково жить в месте, где почти у всех есть пара, а ты только наблюдаешь за этим. Если бы не искусство — я бы впал в депрессию. — Так, Массимо, пойдем! — подошел к нам Лука, пытаясь увести его спать. — Вот, видишь, Том, какие у меня друзья — заботливые. — протянул он последнее слово. — Тебе повезло. — ответил я. Массимо усмехнулся. — Ну хоть здесь повезло.       Вся ревность и неприязнь к нему у меня испарилась. Оказалось, Массимо относился к тому небольшому проценту людей, у которых нет пары на Венере.       Бурчание Массимо прекратилось, и я понял, что мои приятели уже улеглись спать, кроме Гильермо. Он тихонько сидел у догорающего костра с бокалом виски, а я стоял на берегу и смотрел на соседний остров. — Она там, на том острове. — подошел ко мне Гильермо. — Два дня ее не видел, как-будто вечность. — Хочешь ее увидеть? — вопрос прозвучал словно предложение. — А разве можно? — Думаешь тебе кто-то запретит? — Мне казалось здесь свои правила и традиции. — Главное правило — это то, что хочешь ты. — Безумно хочу ее увидеть. — признался я. — Пошли. — махнул рукой Гильермо и, развернувшись, пошел вдоль берега. — Куда? — За лодкой. Видел ее в тростнике. — Мы поплывем на тот остров? — Да. — Но как мы ее найдем? Ты знаешь, где они могут быть на том острове? — Не забывай, что в отличие от тебя у меня прекрасная венерианская связь. — Точно, я и забыл про эту сыворотку, которую вам в детстве вводят. Значит ты свяжешься с Люси? — Нет, Люси мы сюда не будем вмешивать. — У меня знакомый контролирует охранную систему на том острове. Попрошу, чтобы он незаметно привел Айлин на берег.       Это была настоящая авантюра. Адреналин заиграл в моих жилах. Мы спустили лодку на воду и оба уселись в нее. — Я прочитал твои стихи. — сказал Гильермо, доставая мой дневник, а я усердно греб веслами, спеша увидеть мою возлюбленную, благо море было очень спокойное. — До Венеры вы не были парой. — Как ты догадался? — продолжая грести, спросил я. После того, как узнал Дамий эту нашу тайну с Айлин и никак не отреагировал, то у меня не осталось ни капли страха поделиться ей и с другими. — По стихам. Она собиралась замуж, но до свадьбы вы попали сюда. Верно? — Да. — кивнул я головой. — И у нее на Земле остался жених, а у меня невеста. — Даже так! — удивился Гильермо. — Что ж для нее он больше не жених, а у тебя теперь иная невеста. — Отдай этот дневник Айлин. — предложил Гильермо. — Он доставит ей удовольствие и сделает ее еще ближе к тебе. Что ты на меня так смотришь? Легче тело обнажить? Правда? — намекнул он мне на мое обнаженное позирование. — Правда. — согласился я. — А как насчет души? Что может быть романтичней для писателя, чем обнажить свою душу перед музой. — Приближаясь к берегу, я увидел Айлин, выходящей из рощи в светлом платье. В свете Лонеоса она была похожа на богиню. Как только мы приблизились к берегу, я выпрыгнул из лодки и ринулся к ней, оставив Гильермо швартовать судно. — Привет. — Это так неожиданно, не думала, что увижу тебя раньше свадьбы. — Она улыбалась мне, а глаза ее светились от радости. — Я тоже. — ответил я и взял ее за руку. — Но я так хотел тебя увидеть, что не удержался. Пошли. — Айлин, познакомься, это Гильермо — мой режиссер. — подвел я ее к лодке. — Гильермо, моя невеста, Айлин. — Очень приятно. — Взаимно, Айлин. — поклонился ей Гильермо. — Я заочно вас уже знаю, и видела на выставке, но Люси нам сказала, что у вас возникли дела. — Все верно, мисс. Что ж не теряйте ни минуты, а я вас подожду вон там. — развернувшись к роще, указал он на скамейку.       Все трое мы резко замолчали, прислушиваясь к странному шороху в зарослях. — Айлин? — на свет Лонеоса вышла Клементина. — Айлин, Том? — удивилась она. — Что ты здесь делаешь? — Приплыл повидаться с невестой. — ответил я.       Клементина одобрительно улыбнулась, но переведя взгляд на Гильермо, засмущалась и была несколько взволнована. Гильермо и сам стоял как вкопанный, превратившись из обычно общительного человека в полную его противоположность. — Вы ведь тоже еще не знакомы. — прервал я неловкую паузу. — Клементина — наша соседка. — И моя подруга. — добавила Айлин. — Гильермо, режиссер театра Фебус. — сам представился он, также вежливо поклонившись Клементине, как и Айлин.       Мы вчетвером решили прогуляться вдоль берега моря. Гильермо и Клементина шли впереди нас сначала так близко, что мы могли слышать их разговор, но постепенно мы начали отставать. Я расспрашивал Айлин, чем они занимались на острове, на что она лишь загадочно улыбалась, говоря, что ничем особенным. Держа ее за руку, я чувствовал мощную энергию между нами. Я резко остановил ее и, схватив за талию и прижимая к себе, поцеловал. Айлин ответила мне с такой же экспрессией, жадно срывая мои поцелуи. Она запустила свои ладони под мою рубашку и провела ими по моей спине, иногда впиваясь в нее ногтями. У меня побежали мурашки, а член пришел в полную боеготовность. Я целовал ее губы и щеки и шею, я также хотел забраться под платье к ее груди и спине, но для этого пришлось бы снять с нее платье, поэтому я гладил ее грудь и попу сквозь ткань, ощущая жар ее тела и огромный градус желания близости со мной. Я чувствовал, если бы не Гильермо с Клементиной, мы занялись бы с ней сексом прямо здесь на пляже. Наше желание было всепоглощающим, но слыша постепенное приближение голосов Клементины и Гильермо, мы отстранились друг от друга, тяжело дыша и поправляя свою одежду. Достав из лодки свою записную книжку, я вручил ее Айлин. Все же я желал обнажить перед ней не только свое тело, но и душу. Как же мне не хотелось снова расставаться с ней, но нужно было возвращаться на свой остров. Попрощавшись с Айлин, я запрыгнул в лодку, где меня уже ожидал Гильермо. — А что ты знаешь о Клементине? — вдруг спросил он. — Она наша соседка, как я уже и сказал. Разводит голубей. Понимает язык животных. У нее есть мужчина? — Вроде нет. Она тебе понравилась? — Меня удивил его интерес к Клементине, и мне хотелось понять его намерения. — Она красивая. — Я думал ты с Люси. — У нас с Люси все не так как у тебя с Айлин. Мы с ней друзья и … — было видно, что ему неудобно об этом говорить, и я не стал продолжать эту беседу. — Она одна живет? — спросил он после паузы. — Кто? Клементина? — Да. — С родителями, Джеймсом и Маргаритой. Знаешь, по-моему ты ей тоже понравился. — Я и правда заметил ту робость, с которой Клементина с ним общалась, и вспомнил ее расспросы о нем на выставке, и из этого сделал вывод, что ей он понравился. — Думаешь? — Пригласи ее на свидание. — предложил я. — Нет, ты что. Она мне совсем не так нравится. — Тут я совсем перестал его понимать. Гильермо был единственным знакомым человеком на Венере, которого я плохо понимал. Сначала я думал, что он с Люси. Потом оказалось, что его возлюбленная умерла, и он, видимо, до сих пор любил ее. Мне хотелось расспросить об этом поподробнее, но, вспомнив его бурную реакцию у колодца на этот счет, побоялся заводить об этом разговор.