Гравитация Венеры

      Глядя в лобовое стекло кабины воздушного судна Ксандра, я видел, как по мере нашего продвижения в сторону Адониса безобидные облака под нами увеличивались в объеме, меняя цвет с воздушно-белого на сизые оттенки, превращаясь в дождевые, а закатное солнце добавляло зловещности всей этой картине своими кровавыми лучами. Кое-где начинали вспыхивать электрические разряды молний, но, невзирая на это, Ксандр спокойно управлял судном, не меняя курса — мы по-прежнему летели в восточном направлении. — Не очень летная погода. — произнёс я. — Это ерунда по сравнению с бурями Феникса, — бравировал Ксандр. — Для меня по крайней мере. Мы, конечно, не на моем маневренном вертолете, заточенном под бури, но все-таки эта машина, — и Ксандр легонько хлопнул ладонью по штурвалу самолета, — весьма продуктивна при таких метеоусловия. Но ваш полет точно перенесут на завтра. — добавил он. — Значит нам повезло, что мы летим с тобой. — Несомненно. Пара часов, и вы будете дома. Мы уморили девчонку. — добавил Ксандр, кивнув в сторону Айлин, которая дремала на моем плече. — Неудивительно. Такое приключение — это слишком даже для меня. — Понимаю. Это и для меня не особо обыденно. Но тебе повезло. — Я вопросительно посмотрел на него. — С Айлин я имею ввиду. Отважная девушка, учитывая ее впечатлительность. — Меня в ней это тоже поражает. — согласился я. — От столь изящных девушек не ожидаешь такой смелости. — верно подметил Ксандр. — Она рушит все стереотипы. В кабине раздался звук всплывающего голоэкрана. — Сообщение от Паафа. — пояснил Ксандр, и, открыв его, мы увидели фото мужчины лет 30 на вид с ничем не примечательной внешностью: мышиного цвета волосы и глаза то ли серые, то ли зеленые. — Значит вот кто является тем самым Джеком — ученый Джекилл Блэквуд. Так, — протянул Ксандр, нажимая на какие-то невидимые для меня клавиши, — что о нем известно? Лили, прочитай-ка нам всю подноготную доктора Блэквуда.       Джекилл Блэквуд оказался учеником отца Фрэнсиса — Альберта Клодиса. Какое-то время назад Блэквуд ассистировал доктору Клодису при работе над пространственно-временным адаптером, защитил диссертацию по теме нелинейность времени. Сейчас Джекилл работал самостоятельно в своей собственной лаборатории в Киприде. — И по всей видимости работает он над этим своим мостом. — недовольно произнес Ксандр. — Зачем ему вообще нужен этот мост? — Если бы я только знал. — вздохнул Ксандр. — Это нужно выяснять как можно скорей.       Я еще мог понять желание построить мост в будущее, но в столь отдаленное прошлое, где наука и рядом не стояла с высокотехнологичными достижениями Венеры и Земли будущего, куда нам с Айлин довелось попасть. А если он хочет как Прометей принести знания этим людям — то конец его будет незавидным — они его сожгут или повесят, но скорее сожгут. Всем известно, что случалось с учеными того времени, если их мировоззрение отличалось от общепринятых норм. — Подумать только, еще несколько лет назад Венера была самым безопасным местом для жизни. — прервал мои размышления Ксандр. — Наплыв туристов, исчезновение венерианцев. — Саша говорила, что больше всего венерианцев пропало именно в Киприде. — Это так. Но единичные случаи есть и в других городах, в том числе и в Адонисе.       Этот факт совсем меня не обрадовал. И самое ужасное было в том, что мы не знали откуда ждать подвоха. — Ты давно работаешь над этим делом? — спросил я Ксандра. — Около пяти лет. Именно в то время начался интенсивный наплыв туристов из слишком древних эпох, которым просто невозможно адаптироваться в наших условиях. — Значит до этого все равно встречались случаи? — Да, но их можно было пересчитать на пальцах. — А когда был зарегистрирован первый случай? — Лет так двадцать назад. — ответил Ксандр. — Мой коллега, который до сих пор расследует исчезновение Билла…- начал он и, не закончив фразу, тут же спросил: — Ты ведь знаешь нашего Билли? — Да, — подтвердил я, — наслышан. — Так вот, мой коллега убежден, что эти два дела взаимосвязаны. — А ты что думаешь? — поинтересовался я. — Сначала мне казалось, что это полный бред. Но после того, как мое расследование привело меня к Фрэнсису, я вынужден был с ним согласиться. Фрэнсис и Билл браться. Причем всем известно, как сильно Фрэнсис завидовал Биллу. — Считаешь Фрэнсиса виновным в исчезновении своего брата? — спросил я у Ксандр. Этот вопрос заинтересовал меня сразу же, как только Массимо рассказал нам историю братьев — Билла и Фрэнсиса. — Я не исключаю такой возможности. — ответил Ксандр и, нажав что-то на дисплее управления полетом, крепко схватил штурвал, и я тут же заметил, что мы начали снижать высоту. — Немного потрясет. — предупредил Ксандр, и, как только мы вошли в плотные слои дождевых облаков, корабль задрожал. Айлин вышла из полудремы и, ощутив тряску, рефлекторно схватилась за поручни сиденья. — В чем дело? — спросила она тихим и немного дрожащим голосом от испуга. — Мы идем на посадку. — успокоил я ее.       Ксандр даже умудрялся маневрировать, вписываясь в более спокойные потоки воздуха, которые отображались на его бортовом компьютере. Так что турбулентность мы испытывали недолго, и, успешно выйдя из облачной завесы, нас приветствовали огни Адониса.       Было уже совсем темно, когда судно бесшумно повисло над крышей нашего дома. — Я не буду стыковываться. — предупредил Ксандр, удерживая самолет в двух футах от поверхности крыши. Дверь кабины открылась, и я вышел первым, чтобы помочь Айлин сойти с судна.       В Адонисе моросил дождь, было ветрено и довольно прохладно. По ощущению около 17°C в сравнении с привычными 28°С в тени. — Том, Айлин, будьте осторожны. — сказал нам Ксандр на прощание. — Хорошо, спасибо тебе. — Был рад с вами повидаться. Жаль, что при таких обстоятельствах.       Ксандр высадил нас в паре шагов от кровельного люка. Привычным движением руки люк был открыт, и Айлин начала спускаться по ступенькам в гостиную. — Том! — окликнул меня Ксандр, когда я уже собирался войти в дом вслед за своей женой. — Присмотрись к этому Гильермо. — попросил он меня. — Если тебе что-то покажется странным в нем — сообщи мне. Мой код для связи в кармане твоего пиджака.       Я инстинктивно сунул руку в карман и вытащил карточку с набором букв и цифр. Обязательно. — пообещал я, отдав что-то вроде чести, поднеся руку ко лбу, и внутренне улыбнулся, осознав нелепость своего жеста. Может им уже и не пользуются здесь, но Ксандр салютовал мне в ответ. Двери самолета закрылись, и он, бесшумно поднявшись вверх, улетел прочь.       Мы с Айлин так валились с ног от усталости, что отправились прямиком в спальню и, грохнувшись на кровать не снимая одежду, моментально уснули. POV: Айлин       Оставались считанные дни до премьеры «Бесплодных усилий любви», и с тех пор как мы вернулись из медового месяца Том с утра до ночи пропадал в театре. Саша все еще была в Киприде, а Клементина с родителями уехала к братьям в Эрос. Я в свою очередь продолжала работу над предстоящей выставкой в галерее, а Массимо доставал меня с вопросом про картину Тома, и в который раз я ему отвечала, что вернусь к работе над портретом после премьеры. — Ты точно успеешь? — спрашивал он у меня несчетное количество раз. — Не сомневайся. Она уже начата. Ты же видишь, как я пишу и не отстаю от графика. — Вижу. Весьма быстро и качественно. — отметил Массимо. — С этим не поспоришь. Хотя нервы на пределе. Мне психолог сказал, что у меня последнее время повышена тревожность.       Но надо отдать должное Массимо — в бутылке он ее топить не стал. Несмотря на всю его чрезмерную чувствительность, предпринимательская жилка в нем всегда брала верх и не давала опуститься на дно, где обычно оказывались художники тонкой душевной организации, коих Себастьян называл слюнтяями. «Зачем он всплыл в моей голове? Мне что, переживаний не хватает!» — ругала я себя. — Столько всего нужно сделать, а еще эти новости с исчезновениями людей. — продолжал сокрушаться Массимо. — Все это создает неблагоприятный эмоциональный фон. — Не у тебя одного.       И как подтверждение моих слов у Массимо раздался сигнал коммуникатора, и я догадывалась, кто звонил. — Ну, нет. — протянул он. — Снова Гильермо.       Да, да, Гильермо названивал Массимо так часто, что этим буквально сводил его с ума. И как ни странно это звучит, за этим все стоял мой муж. Пока я находилась в галерее, он просил Гильермо звонить Массимо, чтобы убедиться, что со мной все в порядке, а когда я должна была уже вернуться с работы, то Гильремо звонил и домой. В отличие от Массимо Гильермо был рад быть нашим связным из-за его личного интереса. Я это поняла потому, что каждый раз он спрашивал у меня, не вернулась ли Клементина в Адонис. Массимо же эти звонки раздражали до предела. — Она со мной в галерее. — отвечал он на заранее известный вопрос Гильермо. — Мы работаем. Передай ее мужу, что с ней все в порядке. — Массимо даже повысил голос на последней фразе и прервал беседу. — Слушай, они звонят каждый час! — возмущался он. — Невозможно работать! — Прости. — Все! Вдохновение ушло. Собирайся. Пойдем перекусим.       Стоит признать, что мне и самой было как-то не по себе от этих частых звонков. После случая в Киприде Тома как-будто подменили — он стал очень подозрительным и в каждой тени видел подвох. Я прекрасно осознавала — то, что мы испытали в Киприде — ужасно, и меня саму все происходящее пугало до чертиков, но еще сильнее меня пугала перспектива поддаться панике, и Том своим гиперконтролем неосознанно очень этому способствовал. Я не должна была допустить у себя панику, иначе здравый смысл и адекватность исчезнут, поэтому я просто гнала от себя дурные мысли, внутри как мантру повторяя «все хорошо», глубоко вдыхая и выдыхая, и страх отступал. Но он возвращался с каждым звонком Тома, вновь и вновь, погружая меня в ощущения, что я в опасности. — Гильермо сказал, что Том зайдет за тобой после репетиции. Они сегодня раньше закончат. — сообщил мне Массимо, когда мы заказали по чизкейку в соседнем кафе.       Меня обрадовала эта новость. Все эти дни после возвращения из Киприды у нас не было возможности побыть вдвоем, побеседовать по душам как раньше — Том приходил, когда я уже спала, а утром я уходила до того, как он проснется (моя модель могла только в утреннее время позировать). Мне приходилось довольствоваться лишь теми невротическими звонками Гильермо, когда Том через его коммуникатор говорил что-то вроде: «Все хорошо? Ты дома? Никуда больше не выходи.» Тревога начинала давить на меня, сжимая до состояния атома. Еще немного и я взорвусь, как и любой другой предмет, если его сжимать до несвойственных ему размеров.       Как Массимо и сказал, Том зашел за мной в галерею. Он заглянул в мастерскую Массимо, где мы доводили до ума концепцию выставки. — Она станет настоящей сенсацией! — восклицал Массимо. — Нас всех ждет фееричный перфоманс. — Здорово, Том! — заметив Тома в дверях, произнес Массимо. — Привет, — поздоровался Том. — Любимая, — подойдя ко мне и приобняв, Том поцеловал меня в уголки губ. Мурашки пробежали по позвоночнику и осели в животе. Как же я соскучилась по своему мужу. — А где твой связной Санчо Панса? — Он был оруженосцем. — Мне еще ни разу в жизни не названивал мужчина по стольку раз на дню. Мой друг Патрик обзавидовался бы.       Иногда Массимо было не заткнуть. Но мы оба были так счастливы наконец-то увидеть друг друга не спящими, что нам было не до его колких высказываний. Хотя Тома немного задели его слова и он съязвил ему про оруженосца.       Солнце уже клонилось к закату, но все еще ложилось мягким теплом на мое лицо. Рука Тома крепко держала мою, и мы шли в направлении Сладких пальчиков, где решили вкусно поужинать. Но лучше бы мы отправились домой, потому что, как только мы вошли в кафе, перед нами развернулась сцена, которая испортила весь наш вечер. К мэру Адониса, который ужинал со своей женой, подбежал молодой мужчина, возможно, репортер. — Господин мэр, как вы можете прокомментировать исчезновения людей? — напористо спросил он. Я заметила, как люди в кафе притаились, выжидая, что ответит тот. — У нас все под контролем. — Мэр старался говорить спокойным уверенным тоном. — То есть вы хотите сказать, что ни одного венерианца не пропало? — Сейчас главное не поддаваться паники, держаться друг друга и быть всегда на людях или дома. — Это вы скажите пропавшим венерианцам и их скорбящим семьям! — выкрикнул кто-то из толпы.       Отужинать мэру так и не удалось, впрочем как и нам. К тому же мои надежды на уютный вечер дома с Томом тоже испарились. — Завтра ты не пойдешь на работу. — вдруг заявил он мне, ставя подогреть чайник. — Почему? — Смотри, что творится! Даже венерианцы паникуют. Лично я увидел страх в глазах мэра. Хотя он и говорит, что все под контролем, но я в этом очень сомневаюсь. — Это не повод не идти мне на работу. — возразила я. — Предупредишь Массимо, что будешь работать из дома. — как-будто не слыша меня, говорил Том. — Нет. — Это не обсуждается. — категорично произнес Том. — Пока я на репетиции, я не могу тебя защитить. — И не надо, со мной все будет в порядке. Мэр же сказал, что нужно просто ходить по людным местам. Я так и делаю. — Ты не понимаешь. — раздражался Том. — Мы не знаем, откуда ждать опасность. — Мне кажется это уже какая-то паранойя. Так невозможно жить в постоянном ожидании, что что-то может случиться. — Это не паранойя! — произнес он, повысив голос. — Я просто не хочу однажды прийти домой — а тебя нет, и я не знаю, где тебя искать! — Но я здесь! Я каждый раз здесь! — Да, потому что я стараюсь все держать под контролем. — Названивая Массимо по сотни раз на дню?! — Я переживаю, ты понимаешь это или нет? — Понимаю. — А у меня складывается впечатление, что нет! Думаешь то, что случилось в Киприде не может повториться здесь? — Ты меня сейчас решил напугать? Спасибо! Теперь мне страшно. Ты доволен? — Это не было моей целью. Я лишь предостерегаю тебя об опасности. — Прямо сейчас опасность исходит именно от тебя! — Я видела какой болью наполнились его глаза от моих слов. Он рухнул на диван, как-будто ноги подкосились и, схватившись руками за голову, понуро уставился в пол. Я не должна была этого говорить, но меня трясло. Тело не обманешь — все его показатели указывали на то, что я снова испытываю панический страх, и слова Тома были его катализатором.       Но так или иначе с моей стороны было жестоко назвать его опасным. Я понимала, что он хотел меня защитить, но его чрезмерный контроль лишь усиливал мой страх и сдавливал меня так, что я начинала задыхаться. POV: Том       Как так обернулось, что для любимой женщины я превратился в того, кто вызывает у нее чувство опасности? Ведь у меня были совершенно иные намерения. Она стояла, скрестив руки на груди, и растерянно смотрела на меня, готовая вот-вот расплакаться. Мне так хотелось подойти к ней и обнять, но ее слова как-будто создали стену между нами. «Не стоит еще больше усугублять ситуацию, ” — подумал я и поэтому, потупив взор, не стал предпринимать никаких действий. Нам обоим было бы лучше сейчас остыть. — Прости, — услышал я ее сдавленный полушепот и тут же, подняв голову, открыл рот, чтобы тоже извиниться, но она так быстро развернулась, и я, не успев опомниться, уже видел ее входящей в ванную.       «Хорошо. Главное — сейчас она дома и в безопасности.» — крутилось у меня в голове. Там за дверью включилась вода. Я подошел к двери ванной. Шипение душа в данный момент казалось мне самым ранящим звуком на свете. На душе становилось все паршивей. Эта ситуация была словно дежавю, как жестокий привет из прошлого. Она напомнила мне наши разногласия с Евой, (немногочисленные, но цепляющие за живое) которые я всегда старался урегулировать сразу, что каждый раз вело к еще более крупной ссоре. Никто из нас не хотел признавать свою неправоту. Нас всегда спасало время и еще мое осознание того, что подходящее Евы мне никого не найти. Так мне казалось до встречи с Айлин. Сейчас я был в смятении, и не знал, как действовать в подобного же рода обстоятельствах — прояснить все сразу, как я это делал раньше с Евой и терпел фиаско, или поступить по-другому — дать нам время. Но это Айлин, не Ева. Они абсолютно разные! И все-таки мне очень не хотелось все испортить. Моим решением было обождать, чтобы пик негодования снизился.       Наверное, я слишком давил на Айлин. Совсем не желаю быть тем, кто душит и ограничивает ее. Но черт возьми, Айлин, я безмерно за тебя переживаю! От избытка эмоций я чуть не ударил кулаком о дверной косяк ванной, но удержал его в воздухе, крепко сжав.       Засев в кабинете с книгой Билли, я оставил дверь слегка приоткрытой. Минут через пятнадцать шум воды утих. Это заставило меня затаить дыхание. Мягкой поступью Айлин проследовала из ванной на кухню. Было слышно, как она наливала себе стакан воды, а затем я увидел через приоткрытую дверь ее промелькнувший силуэт в сторону спальни.       Уже в десятый раз я перечитывал один и тот же абзац, так и не поняв его смысл. Все мои мысли были о моей жене. Поколебавшись пару минут, я плюнул на все и направился к ней в спальню. Свет уже был выключен, а аромат ночного жасмина царил повсюду. Широкой полосой мягкого света Лонеос проходил через всю комнату, озаряя часть кровати и ночной столик Айлин. Я лёг рядом с ней. — Айлин, прости меня. — прошептал я ей, полагая, что она ещё не спит. Но ее глаза были по-прежнему закрыты. — Айлин, — позвал я снова, но оказалось, она уже спала крепким сном. Я это понял, когда на ночном столике обнаружил баночку с капсулами сон-травы, которую нам дала Клементина от бессонницы. Что ж, значит завтра. Мы поговорим завтра. — Я очень тебя люблю, Айлин. POV: Айлин       Как же я обрадовалась, увидев лицо Тома, когда проснулась на следующее утро. У меня были сомнения, что он придёт ночевать в эту спальню. Но он был здесь. Он пришёл. Я люблю тебя, Том. — тихонечко прошептала я. Его рот был приоткрыт в легкой полуулыбке, как-будто готовый к поцелую. Он так и манил меня прикоснуться к его губам. Веки Тома подергивались — он видел сон, и судя по выражению лица сон был приятный. Я не стала его будить. К тому же я проспала. Видимо после снотворного Клемми. А мой рабочий день должен был начаться уже через полчаса. Поэтому я надела первое попавшееся мне платье, забежала в ванную, чтобы умыться и пулей вылетела из дома.       Переходя дорогу, я увидела такси, подъезжавшее к коттеджу Хоресов. Из окна автомобиля Клементина радостно помахала мне рукой. — Ты в галерею? — крикнула мне она, открыв окно машины. — Да. — Увидимся после? — Так мы с ней и договорились встретится у меня после работы на five o`clock tea. POV: Том       Мне снилась Айлин, то, как она вдыхала аромат белых лилий и улыбалась мне. После пробуждения настроение у меня было приподнятое благодаря приятному и красочному сну. Конечно же я заказал для нее лилии. Мне показалось это отличной идеей, и я уже видел радостное лицо Айлин, когда она придет домой и увидит букет ее любимых цветов. Ждать их пришлось недолго. От заказа до доставки прошло буквально несколько минут. Я поставил их в вазу на столе в гостиной и рядом положил небольшую записку для Айлин.       Еще несколько дней, и на сцене Фебуса будет поставлена пьеса Шекспира «Бесплодные усилия любви». Гильермо многое изменил вплоть до костюмов, поэтому репетиции длились дольше обычного в разы. Но мне очень зашла новая интерпретация постановки. Сегодня мы с Гильермо договорились встретиться чуть раньше. И я уже собирался выходить из дома, когда услышал звонок, и передо мной появился уже привычный голоэкран. Это был Ксандр. — Думал, что не застану тебя. — взволнованно проговорил он. — Только открыл дверь, стою на крыльце. Привет. — Всегда знал, что я чертовски везучий. — ухмыльнулся Ксандр. — ЗдорОво! Том, послушай меня. Это очень важно. — произнес он, убрав обычную веселость из голоса. — Конечно, в чем дело? — Нужно срочно встретиться. Прямо сейчас. — с той же серьезностью говорил Ксандр. — Что случилось? — Я кое-что нашел в центре Саши у Фрэнсиса в кабинете. По всей видимости какой-то секретный проект Джека, о котором он промолчал на конференции. Проблема в том, что я не могу его прочитать — данные закодированы. Мне нужно, чтобы ты передал их Саше. Она завтра возвращается из Киприды. — Ты же тогда и сам можешь передать. — Не смогу. Улетаю в долину Феникса, а когда вернусь неизвестно. Я пытался переслать их по нашей системе связи, но они не конвертируются в приемлемый для пересылки формат. — Хорошо, через сколько встречаемся? — спросил я. — Выходи прямо сейчас.       Только я открыл дверь, как Ксандр остановил меня: — Постой. Загримируйся как в прошлый раз. На случай, если за мной хвост. Не нужно, чтобы ты светился рядом со мной. Вам с Айлин не нужны лишние проблемы. — Согласен. — В кафе веди себя как обычный посетитель. Закажи что-нибудь, а затем пройди в уборную в самую последнюю кабинку справа.       «В этом черном парике я походил на одного из своих персонажей, которого играл будучи на Земле.» — размышлял я, стоя перед зеркалом. — Ей придется попотеть, чтобы расшифровать их. — продолжал Ксандр. — Смотреть ей их лучше не из ее лаборатории. Предупреди ее об этом. — Хорошо. Тогда мне ей придется рассказать про наши приключения в Киприде и про Джека с Фрэнсисом. — Само собой. — согласился он. — И раскрыть тебя. — добавил я. — У меня нет другого выбора. Готов? — Почти, вставляю линзы. — Хорошо. А что на счет Гильермо? Заметил что-нибудь необычное? — Нет. На носу премьера. Он все эти дни тотально погружен в пьесу. И… — я остановился, задумавшись на секунду, стоит ли говорить Ксандру о увлеченности Гильермо Клементиной. — Что и? — нетерпеливо спросил он. — И больше ничего. — Я не стал говорить про влюбленность Гильермо. Вряд ли это может быть чем-то необычным. На Венере любовь как раз таки самое обычное явление. — Точно? — Да. — подтвердил я, и так как я был уже абсолютно готов, добавил: — Я выхожу.       В сладких пальчиках было многолюдно. Добрая половина столиков была занята — на Венере любили завтракать в кафе. Мне пришлось сесть за столик в самом углу. Зато отсюда мне был виден весь зал. Пристально осмотрев кафе, я понял, что Ксандра еще здесь нет. Несмотря на аншлаг, обслуживание было великолепно, и уже через пару минут я получил свой заказ — эспрессо и синнабон. Сделав всего один глоток и еще не успев попробовать булочку, в дверях я заметил Ксандра, который, подойдя к барной стойки, заказал содовую.       Черт! Я напрягся, увидев Фрэнсиса, который неожиданно присоединился к Ксандру. Это совпадение или Фрэнсис и правда следит за ним? Если бы Хоросы были здесь, то я мог бы подумать, что он навещает Джеймса, но все их семейство еще не вернулось из Эроса. Мне не было слышно, о чем они разговаривали, но Ксандр держался очень спокойно и совсем не смотрел в мою сторону. Интересно, наш с ним план еще в действии? Плевать, сделаю все так, как запланировали. Сейчас доем синнабон и направлюсь в уборную. Нервная адреналиновая щекотка спровоцировала мое учащенное сердцебиение и добавила жару и в без того знойный день. Я ждал его в кабинке минут пятнадцать и уже подумал, что все-таки план сорвался, как вдруг услышал звук замка соседней кабинки, и следом рука Ксандра протянула мне запечатанный конверт через проем под перегородкой. Вместе с конвертом он передал мне записку. «Уходи прямо сейчас через черный ход. В зале охранники, которые были в Киприде. Могут узнать тебя. Утро выдалось бодрящим, мягко говоря. — Ты опоздал. — упрекнул меня Гильермо, когда я весь взмыленный вошел в репетиционный зал. — Выглядишь. — не мог подобрать он определение. — Мокро — помог я ему. — Подожди у тебя что линзы? — прищурившись спросил он, а потом его взгляд упал на парик в моей руке. — Зачем тебе парик?       Видя мое замешательство, он продолжил: — Ладно. Меня это не касается. Это твои личные дела. — Нет, я просто подумал, может это подойдет моему герою. — импровизировал я.       На долю секунды Гильермо задумался. — А это идея. У прототипа Бирона как раз темные, но короткие волосы. А глаза у него все-таки голубые.       «Вот это да!» — подумал я. Где только он выкопал такие подробности? — Давай быстро в душ и за дело. И да, Том, оставим Бирону светлые волосы и глаза. — Конечно. — охотно согласился я.       Сегодня весь день Гильермо у меня спрашивал, все ли в порядке. И я никак не мог понять почему. Настроение у меня было отнюдь не печальное. — Мы сегодня ни разу не звонили Айлин. Все хорошо?       И тогда я понял, почему он сегодня зачастил с вопросом «все в порядке?». Он ждал Клементину, и Айлин могла его оповестить о ее прибытии. Но в этот день я решил не звонить Айлин и не мешать ни ей, ни Массимо. POV: Айлин. — Массимо, Гильермо звонил? — спросила я ближе к обеду. — Слава богу, нет. Какой прекрасный день! Никто не дергает.       Этим утром в галерее царило спокойствие. Массимо был доволен, так как день прошел весьма продуктивно и «без назойливых звонков», как он говорил. Мы даже сделали сверх того, что было запланировано. — Вот что значит, когда никто не мешает. — поучительно произнес он, когда узнал, что мы перевыполнили план.       Мою радость омрачало лишь чувство вины. Простил ли меня Том? Хотя я сама высказывала недовольство о его звонках в галерею, теперь мне ужасно хотелось, чтобы он позвонил. Я даже почти решилась попросить Массимо о звонке Гильермо, но так и не осмелилась, видя его довольную улыбку весь день, причина которой отчасти было отсутствие звонков Гильермо. Так что я настроила себя на то, что сегодня вечером мы обязательно должны поговорить с Томом, чтобы между нами стало все как прежде. А когда я увидела цветы, войдя в дом, то поняла, что он меня простил и сегодня мы несомненно будем спать в объятиях друг друга. И это «я люблю тебя» в оставленной им записке вспыхнуло огнем внизу живота. — Том такой романтичный. — восхищенно сказала Клемми, с которой минуту назад мы столкнулись у входа в наш дом. Как мы и планировали, она пришла на 5 o’clock tea. В руках у неё был персиковый пирог к чаю. — Да. — сияла я вся от радости. — Вы так неожиданно уехали. — Спонтанная поездка. Навещали братьев. — Кстати, кто ухаживал за твоими животными, пока тебя не было? — Дамий. — Вы общаетесь? — удивилась я. — Да, я даже сходила с ним на свидание. — Вот как! — ошарашила она меня такой новостью. Ведь перед нашим с Томом отъездом мне показалось, что они сблизились с Гильермо. — Да, он сам предложил последить за животными, пока я буду в отъезде. — продолжала Клементина. Она отвела взгляд в сторону и улыбнулась сама себе. — Что-то еще? — Мы с ним каждый день созваниваемся. — призналась она. — Он тебе нравится? — Да. — А как же Гильермо? — Спросила я, и сразу увидела волнение в лице Клемми. — Прости, я просто думала, что между вами что-то зарождалось. Если хочешь, то больше не будем об этом говорить. — На самом деле мне надо с кем-то об этом поговорить. Гильермо мне тоже нравится и часто снится. — Получается ты влюблена в обоих? Это дилемма. А что насчёт притяжения? К кому из них ты его испытываешь? — спросила я и поставила кипятить воду. — Думаю, что тоже к обоим. — А такое может быть? — Уже не знаю, но раньше думала, что такого не должно быть. — А что за сны с Гильермо? — Как раз во сне я ощущаю очень сильную любовь между нами и притяжение, но просыпаясь меня настигает чувство вины. Как-будто он искушение для меня, что-то запретное, но очень притягательное. — Это может быть вполне объяснимо. Он старше тебя, и он с Люси. Пусть между ними и нет того самого притяжения, но они часто вместе. — Они всего лишь работают вместе. — Ты ведь можешь считывать чувства другого человека. Каковы его чувства к тебе? — Очень тёплые. Мне в них хочется закутаться. — она с такой любовью произнесла эту фразу и так уютно поежилась, прикрыв на пару секунд глаза, что по моим венам пробежалась еще большая приятность от предстоящей встречи с Томом. — Знаешь, Гильермо звонил каждый день, чтобы узнать приехала ты или нет. — поделилась я. — Правда? — Да. — Но никогда не звонил мне. — печально проговорила Клемми. — Тоже не знаю почему, но когда с тобой был приступ он так переживал. У тебя больше не было этих приступов. — Нет.       Чайник вскипел, и я полезла в шкафчик за чаем, но он, как назло, закончился. — У нас есть, сейчас принесу. — Клемми тут же вскочила. — Подожди. — остановила я ее. — Я с тобой. Поздороваюсь с Джеймсом и Маргаритой, и за одно та дам… — Я взяла корзину с разными вкусностями с кухонного стола, — передам гостинцы из Диониса. — Ммм подарки. Люблю подарки.       Следуя по мощёной тропинке к коттеджу Хоресов, мы заметили, что входная дверь открыта настежь, и Клемми ускорила шаг.       Когда мы вошли, я узнала Фрэнсиса, хотя он стоял спиной к входной двери, а значит и к нам. Он так громко говорил, что не заметил нашего прихода. — Джеймс, тебе давно пора уяснить, что Клементина не твоя дочь! — На лице Джеймса отразились испуг и паника, в тот момент, когда он заметил Клементину в дверях. — У меня на неё больше прав, чем у тебя. — продолжал Фрэнсис, ничего не подозревая. — Это правда? — дрожащим голосом проговорила Клемми, заставив Фрэнсиса обернуться. — Клемми, дочка, послушай. — начал Джеймс. — Скажи, что он лжёт. — К дрожи в голосе Клементины добавились ещё и всхлипы, и он стал надрывней. Я не видела ее лица, но по всему было понятно, что слёзы у неё текли рекой. — Скажи, что ТЫ мой отец! — умоляла она Джеймса. — Прошу. А мама? — Детка, родная, давай я все объясню. — Так это правда? Просто ответь да или нет. — Да, но дело в том, что.       Клементина не стала дослушивать. Она вся в слезах выбежала из дома, а я, поставив корзину с гостинцами на стол, быстро ринулась следом за ней.