Гравитация Венеры

POV: Том       Перед судом нам несколько раз звонил следователь для взятия показаний. Я был очень благодарен здешней системе за возможность сделать это онлайн, по венерианской связи, и нам не пришлось ехать в Киприду на очную встречу. Если бы и суд также проходил. Но нет, в суде необходимо было наше непосредственное присутствие. Сначала судебное заседание шло вполне по предсказуемой схеме: по очереди вызывали свидетелей, которые слово в слово зачитывали клятву, как и в нашем времени, а затем обвинение и защита задавали свои вопросы. Улики, предоставленные суду Ксандром не оставляли Джеку и Фрэнсису ни малейшего шанса на их оправдание. А свидетельствования Айлин, Клементины и Лилит дорисовывали мрачные перспективы подсудимых. Пусть виновность Фрэнсиса и Джека была очевидна, защита пыталась зацепиться хоть за какие-нибудь ниточки и использовать любые возможности для смягчения приговора. После Сашиной и моей дачи показаний вызвали Гильермо. И вот здесь защита попыталась сделать ход конем. — Мой клиент утверждает, — говорил адвокат Фрэнсиса, — что все, что он делал, это было для того, чтобы вернуть брата. — Протестую, ваша честь! — резко произнес прокурор. — Брат подсудимого, Билл Шейк, считается погибшим. Подобные заявления неуместны. — Протест принят. Мистер Ковингтон, — обратился судья к защите. — Прошу говорить по существу. — Есть основания полагать, — продолжила защита, — что брат мистера Клодиса, Билл Шейк, известный также как Лавли Билли, никто иной, как допрашиваемый в данный момент мистер Гильермо Спирс.       Зал заерзал и загудел. — Тишина в зале суда. — громогласно произнес судья. — Мистер Спирс, прямо сейчас я прошу вас еще раз назвать свое имя. И напомню, что дача заведомо ложной информации в зале суда преследуется законом.       Сейчас у Гильермо не было выбора. Второй раз соврать под присягой не виделось возможным. И как только он назвал свое настоящее имя, зал снова всполошился. А судья посмотрел на него, будто увидел призрака. Я со всех сторон слышал шепот: «Это Билли?», «Как такое возможно?» «Это что, правда?» и тому подобное. — Ну все, сейчас к зданию суда стекутся все журналисты. — прошептал нам рядом сидевший Ксандр. — Никто не упустит такой сенсации. — Не уверен, что Гильермо этому обрадуется. — ответил я. — По его лицу это уже понятно, — кивнул он в сторону Гильермо. Тот сидел угрюмый, со сдвинутыми бровями, и смотрел на всех исподлобья.       Было очевидно, он совсем не при таких обстоятельствах собирался об этом сообщать. И вообще, я не замечал в нем особого желания раскрывать свой секрет. Ему было комфортно в его новой личности. И если бы не Клементина, думаю, он так и остался бы для всех Гильермо Спирс. — Здесь есть другой выход? — спросил я у Ксандра. — Журналисты сейчас совсем не к месту. — Есть, но бьюсь об заклад, они уже и там. Нам нужно какое-то экстраординарное решение. Понимаешь, о чем я? — Вертолёт? — Именно. Наши мысли совпадают. — Ты можешь вывести Гильермо из зала? Ему не стоит сейчас возвращаться сюда к нам в общий зал.       К слову сказать, свидетели здесь сидели в общем зале, на первом ряду. Остальные места были заняты посетителями. Мы сидели с правой стороны зала, а прямо перед нами на небольшом возвышение находились подсудимые. Нас разделял лишь проход, ведущий к выходу. С левой стороны в два ряда располагались места присяжных заседателей. Судьи, как и везде, сидели за длинным столом напротив зала посетителей. Встретимся на крыше. — вставая, прошептал Ксандр и подошел к прокурору, который почти сразу же обратился к судье: — Ваша честь, прошу разрешения вывести из зала суда для снятия генетических данных свидетеля, который назвался именем погибшего Билла Шейка. — Разрешаю, можете вывести из зала предполагаемого мистера Шейка.       Клементина вопросительно посмотрела на меня, услышав просьбу прокурора. Я попросил Айлин, сидевшую рядом с ней по другую сторону, успокоить ее, пояснив наш план. — Тишина в зале заседания. — застучал своим молотком судья, пытаясь утихомирить взволнованную публику. — Суд удаляется для принятия решения. — Господа присяжные заседатели, проследуйте в совещательную комнату.       Как только присяжные удалились, Ксандр провел Гильермо к выходу. В этот момент мое внимание привлек Фрэнсис. Он не сводил глаз со своего брата, а его поза выдавала в нем некое намерение, на которое он никак не мог осмелиться, но в последнюю минуту решился и выкрикнул: — Билли, прости меня! Билли!       Но Гильермо даже не взглянул на него, и они вместе с Ксандром покинули зал. Совещание присяжных длилось не более получаса, прежде чем они огласили своё решение. — Мистер Блэквуд, вы обвиняетесь в предумышленных убийствах 134 человек, произошедших в ходе ваших лабораторных испытаний и приговариваетесь к пожизненному заключению на острове Рамнузия. Подсудимый, ясен ли вам приговор? — Да. — злобно процедил сквозь зубы Джек. — Вы можете обжаловать его в течении 10 дней. Судебное заседание по делу Джекила Блэквуда окончено. В отношении Фрэнсиса Клодиса слушание переносится на два месяца в связи с возникшими обстоятельствами. На сегодня суд объявляю закрытым. Скажу честно, нас огорчила новость о том, что нам снова придется сюда вернуться. Мы прибыли на суд с мыслью, что он наконец поставит точку в этом неприятном деле. Сейчас расстроены были все: и Айлин, и Клементина, и Саша. Это читалось по их озадаченным лицам. И лишь Лилит невозмутимо наблюдала за всем происходящем. Мы встали с наших мест и намеревались уже выйти из зала, как перед нашим носом конвой провел к выходу осужденного Блэквуда. — Думаете я проиграл? — прошипел Джек, проходя мимо нас. — Ничего подобного. Вы еще увидите мой триумф. Блэквуды всегда своего добиваются. — Хватит трепаться. — обрубил его охранник. — Рамнузия обязательно увидит твой триумф.       Следом вывели и Фрэнсиса, но тот молчал и скорее всего даже и не заметил нас. Он казался погруженным в себя и был безразличен ко всему происходящему вокруг. На крыше нас уже ожидал вертолет. — Поторопитесь. — крикнул Ксандр. — У меня нет разрешения летать над центром Киприды.       Поднявшись над зданием суда, мы видели внизу толпящихся журналистов и у главного входа, и у входа со двора. Гильермо был нам признателен за идею с вертолетом. — Мало того, что все вышло из-под контроля, так еще и назойливых журналистов с их неуместными вопросами не хватало. — возмутился он, но не стал продолжать эту тему, погрузившись в мрачное раздумье.       Летели мы в тишине, каждый в своих мыслях. За эти четыре с небольшим месяца столько всего произошло, что у меня сложилось чёткое ощущение, что как-будто несколько лет прошло. Я удивлялся, как такой небольшой период смог впихнуть в себя столько событий?       Ксандр высадил нас всех на крыше нашего дома. Лететь дальше в центр Адониса, где жил Гильермо, было просто запрещено. Ксандр не стал искушать судьбу. Ему и так влетит за Киприду.       Гильермо полностью отключил коммуникатор, так как он разрывался от звонков и сообщений. Мы уже стояли в коридоре прощаясь, как мне позвонила Люси, которая видимо не смогла дозвониться до Гильермо. — Мистер Спирс с тобой? — Да. — ответил я. — Собираются домой. — Что происходит? Театр обступили журналисты, утверждают, что Гильермо — это пропавший Билл Шейк. Дом его тоже окружен. И вообще уже вся Венера об этом гудит.       Я сделал слышимой и видимой голограмму Люси для других. — Люси, — обратился к ней Гильермо, — договорись об интервью с Галатеей. — Это что правда? — Просто договорись. — Обещай, что честь театра не будет затронута. — Обещаю.       Позже Люси сообщила, что интервью состоится завтра в прямом эфире программы Галатеи и прислала примерный список вопросов. Галатея была одной из лучших журналистов и одной из немногих, кто деликатно ведет интервью. Я обратил на это внимание еще на премьере пьесы. — Том, Айлин, вы не против, если мы останемся у вас? — спросил Гильермо, понимая, что домой им точно нельзя, если они хотят избежать столкновения с назойливыми папарацци. — Ты мог даже и не спрашивать. — Я приготовлю вам спальню. — добавила Айлин.       Немного погодя к нам наведались Хоросы. Маргарита принесла с собой пирог, а Джеймс бутылку бренди. Как же это было вовремя. Всем, хотя бы ненадолго, хотелось забыть о суде и о переполохе в связи с новостью о Гильермо.       Айлин на скорую руку приготовила ужин, в чем я и Клемми ей помогли, пока гости мирно беседовали. А за ужином нас веселили байки Джеймса и Гильермо, которые вспоминали былые времена, чем скрасили вечер не самого приятного дня. Я многое узнал о похождениях юного Шекспира. А Джеймс на радость Гильермо рассказал добрую дюжину забавных историй из детства Клементины. Она буквально купалась во внимании, заботе и любви сразу двух отцов. Счастью её не было предела. Вдруг Айлин встала и направилась к лестнице ведущей на крышу. — Ты куда? — удивился я. — Забыла полить кумкват. Сейчас вернусь. — У вас на крыше садик? — спросила шепотом Лилит, стараясь не мешать рассказам Джеймса. — Пара растений. — Могу я взглянуть? — Конечно. Вас проводить? — вежливо предложил я. — Нет, благодарю. Лучше останьтесь с гостями. — тихонько сказала Лилит. — Я найду дорогу.       Повествование перехватила Клементина, рассказав о том, что она с детства мечтала познакомиться с Биллом Шейком, и ужасно расстроилась позже, когда еще будучи маленькой девочкой, узнала от Джейса о том, что ее любимого писателя уже нет в живых. А когда Джеймс рассказал ей о своей дружбе с ним, была этим горда. У Гильермо увлажнились глаза и он не смог сдержать слез, и крепко обнял свою дочь. Я радовался исполнившейся мечте Клементины, да и своей тоже. Пока никто, кроме меня, Айлин и Лилит не знал всей правды о Гильермо. А возможно, никогда и не узнают. POV: Айлин       Я была рада за Клементину, но в тоже время очень ей завидовала. У нее было целых два отца. Я же не знала любви ни одного. Боясь испортить момент счастья Клемми своей сентиментальностью, я поднялась на крышу под предлогом полить растения. Еще поднимаясь по лестнице наверх, слезы непроизвольно потекли по щекам. На террасе, оказавшись под открытым небом в окружении умиротворенной природы, готовящейся ко сну, я заметила явный контраст между бурями внутри меня и спокойствием всего живого снаружи. — Ты в порядке? — услышала я голос Лилит сзади. — Да. — ответила я, не поворачиваясь к ней, так как стеснялась своих неконтролируемых слез. — Просто поняла, что никогда не смогу почувствовать то, — Что чувствует Клементина? — договорила она за меня. — Я никогда не знала своего отца. В общем то я и маму свою не знала, но тетя Коллет смогла ее хоть как-то заменить. Но заменить сразу обоих родителей никому не под силу. — Ты сейчас счастлива? С Томом? — Да. — произнесла я, осмелившись наконец-то повернуться к ней лицом. — Очень. — Береги это чувство. — Лилит протянула свою руку к моему лицу и легонько смахнула слезу. — То, что случилось уже не изменить. Но ты можешь выбирать, на чем фиксировать свое внимание: на том, чего не было, умножая боль от нехватки или на том, что уже есть. А то, что есть у тебя сейчас бесценно.       В эти мгновения Лилит мне уже не казалась отстраненной и холодной, как до этого. От нее струилось тепло и участие. Все таки я ошибалась на ее счет. Меня приятно это удивило, а от ее слов полегчало на душе. Из-за окрашенных в разные цвета облаков, на живописном сумеречном небе, появилось сапфировое сияние Земли, а следом и самые яркие звёзды. — Клементина говорила, вы вернетесь на Землю. — Как только будут известны координаты. — подтвердила я. — Вы не хотели бы остаться?       Это вопрос застал меня врасплох. Решение вернуться мы приняли с Томом еще будучи по сути никем друг другу, совсем не зная ни Венеры, ни жизни на ней, и больше не заговаривали на эту тему. Но сейчас я была и правда счастлива здесь. Хотела ли я остаться? Возможно. Но мы должны были вернуться. Имели ли мы право так жестоко обойтись с родными? — Земля наш дом. — это все, что я смогла ответить. И мне не хотелось продолжать эту тему. — Клементина сказала вы были в долине Фаллосов. И заинтриговала тем, что вы что-то там увидели. Правда увидели? — Я давала повод сомневаться в моих словах? — Никогда. Мы были там перед свадьбой. Никто из нас ничего не увидел и не услышал. Даже жрица. — Долина ничего не покажет тому, кто не готов увидеть, не готов встретиться со своими страхами. — Кажется, что я никогда не буду готова с ними встретиться. — вздохнула я. — Если хочешь жить полной жизнью — придется. — А знаете, — вдруг озарило меня, — у Клементины были видения. Правда они произошли не в самой долине, а на острове. — Действительно? Это интересно. — Лилит на долю секунды застыла, задумавшись. — Возможно просто запоздалая реакция. — Меня тогда очень напугали эти ее пограничные состояния. — делилась я своими воспоминаниями. — Они потом еще несколько раз повторялись у нее, но это было уже не на острове. — Что же, значит нам еще предстоит разгадать тайну этой долины. — А то, что увидели вы, вам понравилось? — Я смогу с этим жить. — Коротко ответила Лилит, и я поняла, что она не желает вдаваться в подробности. — Любимая, у вас все в порядке? — Том поднялся на крышу, заметив наше долгое отсутствие. — Мы вас все заждались и уже начали думать, что вы устроили потоп бедному кумквату. — пошутил он, нежно подхватив меня за талию, и, прижав к себе, поцеловал.       Перед сном, когда Том был еще в душе, мне позвонила Клемми. Ей было интересно, что же мы так долго делали на крыше с Лилит, учитывая мое былое отношение к ней. Я сказала, что изменила свое мнение о ней в лучшую сторону. — Эта чудесная новость! — радостно воскликнула она. — Начало дня меня так расстроило, но вечер получился славный. — Точно подмечено, — согласилась я. — Жаль Саше и Луке пришлось остаться в Киприде. — И жаль, что ей не удалось ничего узнать у Джека про твое зрение. Кстати, как оно? — Пока все хорошо. — И это было правдой. Приступы пока не повторялись. — Слава Богине. И поле вокруг тебя тоже спокойно. Как обустроились папа Билли и Лилит? — Думаю уже спят. — Знаешь, хотя папа Билли и расстроен, но сейчас я даже рада, что все открылось. Теперь не придется ничего скрывать от Дамия. А то он уже жутко начинал ревновать и никак не мог понять мою «одержимость этим эксцентричным режиссером», как он говорил.       Честно говоря, мне это тоже было на руку. Массимо перенес свою выставку, так как громкая новость о Гильермо перекрывала своей масштабностью его мероприятие. Пусть он и являлся поклонником Билли и безусловно был рад его чудесному воскрешению, но тщеславие свое запрятать подальше он тоже не мог, к счастью для меня. Так что, я точно успею с портретом.       За то время, что оставалось до выставки мое зрение все-таки меня подводило несколько раз, и, к сожалению, Саша так и не смогла найти причины этого. Благо времени у меня было предостаточно, и портрет был написан в срок. Как же я обожала эти утренние часы позирования Тома. И на мой субъективный взгляд эта картина была самым прекрасным моим творением. — Что это за техника? — удивился Массимо, когда впервые увидел ее. — Я не встречал такого стиля и смешения красок. — Но ты доволен работой? — спросила я не до конца уверенная в его одобрении. — Как ты это делаешь? — всматривался он в мазки. — Что? Что-то не так?       Я стояла перед ним, в нетерпении ожидая его оценки, а он все оттягивал свое четкое заключение. — Уже думал, что моя выставка останется за порогом грандиозности. Еще бы! После такого скандального интервью Гильермо-Билли, — с показным негодованием произнес он. — О нем до сих пор говорят! — Это ожидаемо. Он ваша легенда. — Ну Венера, держись! — наконец Массимо оторвался от моей работы и повернулся ко мне с лучезарной улыбкой на лице. — Эта картина произведет фурор. Айлин, ты понимаешь, что это новое слово в искусстве? — Он слегка потряс меня за плечи от избытка эмоций. — У тебя появился свой стиль. Да такой, какого еще не было ранее! — Так тебе нравится? — Обалдеть как! Так, — начал он что-то просчитывать в уме. — Гуттенбергу придется доплатить. Ты не достанешься ему за гроши.       Массимо своего не упустит. Восхищаюсь его способностью из всего извлекать пользу. Мы были абсолютно готовы к выставке, но он все равно оттягивал обозначить точную дату. Все ждал более благоприятного момента. А у меня было много свободного времени, которое я проводила в обществе Тома и Гильермо. Мы готовили новую пьесу. Вернее я конструировала костюмы и декорации к ней.