Гравитация Венеры

POV: Айлин       Насколько же легче стало на душе, когда наконец я смогла открыть свой секрет сестре. И сейчас мне не нужно было переживать о том, примут меня за сумасшедшую или нет, ведь доказательство моей вменяемости — дневник Лилит — я крепко держала в руках. Меня всю трясло от волнения, когда я рассказывала Жуди о Венере, Томе и… о родителях, о существовании которых сама только что узнала и о том, кем же они были в действительности. С самой первой встречи с Лилит, она меня волновала. Никогда бы не подумала, что она наша мама. Что-то в ней заставляло меня бояться ее тогда, но не сейчас. И я вспомнила наши последние минуты на Венере, как сквозь марево торсионных полей видела ее. Она все же пришла тогда попрощаться. Знала ли она правду обо мне? А если да — почему не открыла ее?       Я подняла глаза на Жуди. Она так же как и я в задумчивости смотрела сквозь пространство. Я была уверена — новые нейронные связи сейчас водили хороводы в ее мозгу. После некоторой паузы она спросила: — Почему ты мне сразу все не рассказала? — А ты бы мне поверила? — Не знаю, может быть… Постой, — внезапно что-то осенило ее, — если бы не сердечный приступ тети, ты бы улетела в Афродисию, а оттуда попыталась бы попасть на Венеру?       Я стыдливо отвела взгляд в сторону, кусая губы. — Ты готова была навсегда покинуть меня и тетю, даже не попрощавшись? — Все не так, — начала я оправдываться. — А как?       Но Жуди была права. В тот момент я совсем не подумала о них. Моим ориентиром был Том. К нему я стремилась всем своим сердцем. — Не было гарантии, что у меня получилось бы. Лилит, то есть наша мама, об этом же писала, что она пыталась много раз… — И все же ей удалось переместиться. А значит и ты могла. — В глазах Жуди я видела разочарование и укор. — Ответь, ты бы воспользовалась этим шансом и вернулась бы на Венеру? Внезапно исчезла бы из нашей жизни, не сказав ни слова?       Ее вопрос повис в воздухе. — Я не знаю. — Промямлила я на автопилоте. «Боже, зачем я это сказала!» То, как ранили мои действия и слова мою сестру, отражалось сейчас в полной мере на ее лице. — Все это слишком для меня! — Дрожащим голосом произнесла она и, быстро скользнув в полусапожки и схватив куртку, тут же выскочила вон из квартиры. — Жуди! Ты куда? — Бросилась я за ней в подъезд в том, в чем была одета. — Подожди! Не уходи! Я не исчезла бы не попрощавшись! — Пыталась я реабилитироваться и исправить ситуацию, крича ей вдогонку. В ответ услышала лишь быстрые шаги по лестнице и захлопнувшуюся дверь подъезда.       Когда я выбежала на улицу, Жуди и след простыл. Пара прохожих понуро шли по своим делам, пряча носы в тёплых шарфах. Было холодно, но я как вкопанная продолжала стоять на промозглом ветру в домашних шортах и майке. Все небо заволокло плотным слоем свинцово-грязных туч, откуда спускались редкие хлопья снега. Небо давило, готовое вот-вот разразиться снегопадом. Все вокруг было пропитано серостью: серые здания, серые унылые люди, серые безлиственные деревья и даже сам воздух был отвратительно серый. Чуть сфокусировав взгляд, во всей этой графитной тусклости я смогла разглядеть и другие краски. Теперь небо играло дымчато голубую симфонию, а воздух наполнился аметистовой прозрачностью. О Богиня, благослови венерианское зрение. Сейчас я знала, что оно мне досталось от отца. В моих венах текла венерианская кровь. Как бы Саша объяснила мои изменения и почему это не проявилось в детстве? У меня было столько вопросов. Суждено ли мне получить ответы на них… — Айлин? — прервал мой ступор удивлённый голос Себастьяна. — С тобой все хорошо? Ты что делаешь, раздетая, на улице в такой холод?       Он тут же снял с себя пальто и, старательно пыхтя, набросил на меня. Пряный древесный аромат его парфюма ударил в нос, напомнив о далеком прошлом, о совершенно другой моей жизни, обо мне той, которая даже и не подозревала насколько измениться мое мироощущение. Где-то в глубине души я позавидовала себе той, беззаботной, у которой жизнь была определена, а мечты просты. (Хотя это спорный вопрос — были ли эти мечты моими собственными.) Сейчас же мое будущее было туманно, я словно находилась в подвешенном состоянии, ни в чем не уверенная. И к чему бы я не прикасалась — все рушилось и исчезало. Как исчез Том, Коллет, а теперь и Жуди… — Я слышал о Колетт. — Как следует укутав меня, заговорил Себастьян. — Мне очень жаль. — Спасибо, — отрешенно ответила я. — Что ты здесь делаешь? — Пришёл выразить своё соболезнование. — Он выдержал паузу и продолжил. — И поговорить с тобой. — Не думаю, что нам стоит говорить. Мне прошлого раза хватило.       Несмотря на тёплое пальто Себастьяна, холод захватывал меня, делая мою речь дрожащей. — Айлин, ты замёрзла! — Несколько удивленно сказал он, взял мои руки и начал их согревать своим дыханием.       Его взгляд упал на мои босые ноги. — Где твоя обувь? — Он тут же попытался взять меня на руки, но я не далась. — Пошли я хотя бы отведу тябя в дом. — Нет, — противилась я, не сдвинувшись с места. Сейчас мне было не до Себастьяна, и пускать его в дом для выяснения отношений означало бы бессмысленную потерю времени. Мне нужно было найти Жуди и извиниться перед ней. В кармане пальто завибрировал телефон Себастьяна, а следом раздался гудящий звук бесшумного виброрежима, на который он не обращал никакого внимания. — Дорогая моя, я так сожалею, что повёл себя как полная сволочь в нашу последнюю встречу. Прости. — Он льнул ко мне, желая объятий. Его извинения удивили меня. Себастьян никогда не просил прощения. Видел в этом проявление слабости. К тому же он всегда считал себя правым. Мои руки рефлекторно сами обхватили его. Он подкупал своим искренним раскаянием и несвойственной для него непосредственностью проявления чувств. — Айлин, любимая, как же я скучал по тебе. — Шептал он мне на ухо. А телефон все не унимался, продолжая названивать. Я слегка отстранилась и все-таки достала телефон из кармана. — Думаю, стоит ответить.       На той стороне провода оказался замдиректор компании Себастьяна. — Перезвоню, — сказал резко он и хотел было на этом закончить разговор, но у собеседника, видимо, оказались слишком важные новости. Звонок был мне на руку, чтобы я легко могла ускользнуть от нежеланного для меня разговора.       Я сняла пальто и подала его Себастьяну в другую руку. Не успел он опомниться, как я шмыгнула в подъезд, и дверь за мной захлопнулась. — Айлин! — услышала я уже сквозь закрытую дверь, когда поднималась по ступенькам в свою квартиру.       Сейчас меня волновала Жуди. Я звонила ей много раз, но она не брала трубку. В это время один за другим приходили сообщения от Себастьяна. Он все ещё стоял у подъезда под окнами моей квартиры, в надежде, что ему все же удасться со мной поговорить. Тем временем легкий снегопад разошелся в полноценную вьюгу, достаточно редкое явление в Париже. Дождавшись, когда Себастьян уйдет и одевшись потеплее сквозь сильный ветер и неприятные влажные хлопья снега, я добежала до соседнего дома, где жила Жуди. В ее окне горел свет. На мое удивление она сразу открыла мне дверь. — Жуди, прости меня. — Сразу же, с порога, выпалила я. — Я поступила эгоистично и необдуманно. И мне стыдно. Прости меня. Я люблю тебя и тетю Колетт. Просто Том… Я чувствую такую сильную связь с ним. Она иногда перекрывает весь здравый смысл. — Что ж, я не была на Венере и не испытывала венерианского притяжения. Думаю, мне не стоит судить тебя за это. — Ее глаза наполнились слезами. — Простишь меня? — Ты еще спрашиваешь!       Я бросилась к ней на грудь, и так хорошо стало на душе. — Расскажи мне ещё про нашу маму? — Шмыгая, попросила меня Жуди. — Ну она необычная женщина. — начала я, вспомнив самое первое своё знакомство с ней в лаборатории Блэквуда, где она чуть не расплавила его мозги. — Я немного помню ее. — Сказала она после моего рассказа. — Как же было бы здорово ее снова увидеть. — Что, если нам попытаться вместе переместиться, — предложила я с некоторой опаской. — Айлин, ты понимаешь, какой это риск. Рулетка. — Мы будем крепко держаться за руки. Ничто нас не разъединит. — Вы с Томом тоже держались за руки. Это вам не помогло. Прости. Ляпнула не подумав. — Ничего. Ты права. Хотя… — не унималась я. — Мы с Томом из разных миров, поэтому нас разъединило. Каждый попал в свой мир. Но мы с тобой из одного мира. — Мы с мамой тоже были из одного мира. Однако почему то не переместились вместе с ней. Уверена, она нас крепко держала. — Но это наш с тобой единственный шанс. Других вариантов нет. Жуди колебалась. Это было заметно. В ней боролись здравый смысли и детское желание снова увидеть маму. — Хорошо. — наконец сказала она. — Мы поедем в Афродисию и попытаем счастье. POV: Том       Мою новую управляющую галереей звали Франсуаз. За этот месяц она превосходно себя показала. Так что я ни на грамм не пожалел, что нанял ее. Мои познания в области организаций выстовок были довольно скудны. К тому же я часто пропадал на съемках своего нового фильма на мою венерианскую пьесу, и Франсуаз оказалась загружена до основания. Что привело меня к мысли найти ей помощника. Все утро я просидел на сайте Лондонского института искусств. Хотелось найти кого-то толкового для неё.       Периодически меня отвлекал дизайнер со своей командой рабочих, которые продолжили отделочные работы в моем кабинете, так как это единственное помещение, которое было еще не закончено. И все это время я работал в полупустом кабинете, и как мне казалось с недокрашеными стенами. Но оказалось, что это дизайнерское решение. Все стены, кроме одной, были светло-зеленого цвета. Стена же напротив моего рабочего места была темно-зеленой. Хотя, когда в офис зашла Франсуаз и разговорилась с дизайнером, мне стало стыдно за мою примитивную градацию цвета. Теперь я знал наверняка, что стены в моем кабинете мятного, слегка припыленного цвета, а стена напротив бутылочно-зеленая. — Вот сюда ставьте, — указав на бутылочно-зеленую стену, скомандовала рабочим дизайнер, Мисс Фокс, и через пару секунд она и Франсуаз любовались гармоничным сочетанием стены и кушетки, глубокого бордового цвета, с изящно изогнутыми ножками. — Мисс Фокс, подушки тоже прибыли, — зашёл рабочий с коробкой в руках.       Пока Франсуаз и Мисс Фокс раскладывали только что прибывшие подушки, обшитые тканью тартан в тех же благородных цветах — бордо и бутылочный зелёный и с вышитым золотом цветочным орнаментом, мне позвонили из The Art Newspaper. Это не первый Арт журнал, который мне звонил на этой недели. Слухи об открытии галереи разносились молниеносно. Но у нас даже ещё не было четко установленной даты открытия и концепции выставки, а журналы уже хотели статью и интервью. — Мистер Хиддлстон, мне тоже уже нужна тема выставки и дата для продвижения галереи в соцсетях, — сказала Франсуаз, когда Мисс Фокс с рабочими уже ушла. — Мы с вами еще не обсуждали этот момент. — Давай сейчас определимся, — ответил я ей на это, взяв телефон со стола, и открыл папку с фото, которые сделал со своего голограммного экрана. — Посмотри вот на эту картину, — повернул я ей экран телефона с изображением Айлин. — Очень красивая. А кто художник?       Я задумался на пару секунд. — Не живет в нашем мире. — Мне очень жаль, — соболезнующе произнесла Франсуаз. — Это был кто-то близкий? Я закивал, не зная, что ответить. Вряд ли можно было назвать Массимо сколь-либо близким мне, но он идеально написал портрет Айлин. — Значит выставка должна быть в стиле ню? — Продолжила Франсуаз расспрашивать. — Я правильно понимаю? — Не обязательно. Но мне хотелось бы видеть эту картину на выставке. И подобрать тему так, чтобы она вписалась. — Тогда я подумаю над темой, — ответила она, делая пометки в своём блокноте. — А картину, думаю, уже можно было бы разместить в зале. — Здесь есть небольшая загвоздка. — скорчил я озадаченное лицо. — Оригинала у меня нет.       Она слегка выпучила глаза, и бровки приподнялись от удивления. — Скажи, ты смогла бы написать копию этой картины? — Я? — Еще сильней отобразилось удивление на ее лице. — Я не могу копировать чью-то работу. Моя репутация художника может пострадать. — Оригинал уничтожен и художника нет в живых. — Пояснял я. — А картину мы подпишем просто безымянный автор. Чтобы ни у кого не возникло претензий. — Пожалуй это возможно. — Немного с опаской, но все же согласилась она — Тогда мне нужно приступать к работе над картиной. А я и так разрываюсь. — Это решаемая задача. Как раз ищу помощника для тебя. — У меня будет помощник? — Ты управляющая галереей. У тебя он должен быть. — Мистер Хидделстон, я только закончила академию, — говорила она со своим милым французским акцентом. — Даже и представить не могла, что у меня сразу же будет такой высокий пост. — Ты прекрасно справляешься, Франсуаз. — Глаза ее заблестели, улыбка засияла на все лицо, а на щёчках появился лёгкий румянец. Из кабинета она выходила окрылённая и полная счастья.       Я же долго не мог оторвать глаз от изображения Айлин в моем телефоне. И снова кольнула меня боль, уже притупленная, но все такая же мучительная. Медленно начал листать ее фотографии, задерживаясь подолгу на каждой, потом снова вернулся к той, что была нарисована Массимо. Я облокотил телефон на экран ноутбука и упершись локтями в стол, а руками подперев лоб, уставился на изображение Айлин. Просидел я так, пока не услышал голос Эммы, которая незаметно для меня появилась в кабинете. — Галерея преображается с каждым днем. — Разглядывая кушетку, произнесла она, чем выдернула меня из моих фантазий. — Эм.? — Так дела не пойдут, брат. Ты и сам меня учил, что нужно жить дальше. — Я пытаюсь. — Уставившись на портрет? — Я попросил Франсуаз сделать копию портрета для выставки.       Эмма тяжело вздохнула, подошла ко мне и заключила в свои объятия. — Не могу смириться, что потерял ее.       Эмма молчала. Да что тут скажешь! Она просто еще сильней обняла меня. — Мы с Сэмом собрались на теннис. — Сменила она тему. — Давай с нами? — Не представляю, где я сейчас кого-то в пару себе найду. — Я уже позвала Франсуаз. — Вот как?! — Она классная. Мы с ней вдвоем уже играли в теннис. — Когда вы успели подружиться? — Удивился я. — На прошлой неделе. Проходила мимо галереи. Думала, застану тебя, но ты был на съемках. Вот мы и познакомились. — Франсуаз мне ничего не говорила. — А она должна обо всем тебе докладывать? — Нет, конечно. — Кстати, она неплохо играет в теннис. Так что будь благодарен. Я нашла тебе сильного партнера по игре.       В теннис мы славно поиграли в тот вечер. Эмма была права насчёт способностей Франсуаз. Оказалось, она не просто неплохо играла, она занималась этим видом спорта. Не трудно догадаться, кто выиграл матч.       Эмма изо всех сил пыталась нас свести. К тому же она мне многим напоминала Айлин. Даже небольшой инцидент, случившийся на премьерной выставке месяц спустя заставил меня ещё сильнее в этом убедиться. Мы с Себастьяном стояли поблизости, когда с Франсуаз заговорил то ли неудавшийся художник, то ли искусствовед. — Все же, мне кажется, в женском искусстве нет гениальности. — рассматривая пристально картину, фыркнул он. — Почему вы так думаете? — поинтересовалась Франсуаз. — Ну посмотрите в прошлое и назовите хотя бы одну женщину-художника столь же прославленную как, например, да Винчи, Ван Гог. Ни одного яркого имени. — Они были бы, если им не запрещалось заниматься искусством. Но даже тем единицам, что удавалось связать свою жизнь с творчеством, подвергались гонениям и угнетения со стороны своих отцов или мужей. А к некоторым шедеврам стоит присмотреться повнимательней, их автором может оказаться женщина, чьё творение могли приписать автору мужчине, так как оно продавалось лучше и за более высокую цену. — Что за чушь! Какая наглая клевета! — возмущенно воскликнул горе-посетитель, да так громко, что многие в зале обернулись на него. — Добрый вечер! — подошёл я к Франсуаз и раскрасневшемуся от злости мужчине. — Все в порядке? — Ваша галерея, мистер Хиддлстон, полна невежд. — Все таким же громогласным голосом говорил мужчина. — Не ждите от The Art Magazine позитивных отзывов! — Злорадная ухмылка скользнула по его лицу и, демонстративно развернувшись, он с гордостью направился к выходу.       Мужчина оказался одним из редакторов журнала и критиком искусства, довольно известным в своих кругах. Ни я, ни Франсуаз не знали его в лицо. — Простите, — напуганно произнесла, Франсуаза, — я сейчас его догоню и попрошу прощения. — Не нужно, Франсуаз. Ты все сделала верно. Молодец. Чёрный пиар — тоже пиар. Нам ни к чему лишь слащавые отзывы. Это притянет еще больше посетителей.