Bloodlust

      Когда Кайл показался на пороге дома Картмана, он был воплощением тревожного хаоса. Дрожащим, с тяжело вздымающейся грудью и полосками от слёз на щеках. Открыв, Картман посмотрел на него сверху вниз.        — Ты всё сделал? — спросил он.        — Да, — тихо сказал Кайл. — Я оставил записку и- — он запнулся, чтобы шмыгнуть носом, — похоже, я теперь мёртв.       Картман торжественно кивнул, но тут же встрепенулся.        — Идём, покажу тебе твоё суперсекретное убежище, — он пропустил Кайла вперёд и закрыл за ним дверь.       Кайл проследовал за ним с опаской. На последнем этаже Картман начал раскладывать лестницу, ведущую на чердак.        — То есть, я реально буду Анной Франк, — сухо заметил Кайл.       Картман усмехнулся.        — Ага. Считай, что это символично.        — А если твоя мама сюда поднимется?        — Моя мама здесь не была с девяностых, так что не волнуйся, — сказал Картман, взбираясь по шатким ступенькам.        — А она сейчас дома? — спросил Кайл, пробуя нижнюю ступеньку ногой.       Картман напрягся на лестнице.        — Нет. У неё сегодня… клиенты.        — Ох, — сказал Кайл.       На чердаке было тепло и затхло, а в воздухе, в свете луны и уличных фонарей, танцевала пыль. Там было восьмиугольное окно, выходящее на улицу. Под ним Картман выложил гнездо из одеял и подушек. Кайл подошёл к нему, предварительно оглянувшись на скрипящие половицы, сел в одеяла, скрестив ноги, и посмотрел на Картмана.        — Спасибо, — сказал он.       Картман покраснел и отвернулся.        — Да не за что, — он сунул руки в карманы. — Тебе что-нибудь нужно?       Судя по виду, ему было некомфортно спрашивать.       — Нет, я в порядке, — Кайл встал на колени и выглянул в окно. — Надеюсь, меня здесь никто не увидит.       — А, подожди, — сказал Картман. Он порылся в старой картонной коробке и вытащил из неё белую простынь, а потом повесил её над окном на два торчащих из стены гвоздя. — Ну как?        — Лучше, — сказал Кайл. Простынь поможет и днём, защитит его от солнца. Кайл подтянул колени к груди. — Так что нам теперь делать?        — Ну, мне ещё надо организовать твою смерть, помнишь? — сказал Картман. — Дай мне телефон, ключи, кошелёк и всё такое.       Он протянул руку, и Кайл опустошил свои карманы.       — Скинешь их с моста? — спросил Кайл.       Картман кивнул.        — Звучит разумно, согласен? Они не могут обыскать всю реку, но если найдут всё это, то тело не понадобится.       — Да, — сказал Кайл. — Только постарайся, чтобы тебя не поймали. А то будешь главным подозреваемым в моём убийстве.       Картман фыркнул.        — Скорее всего, я и так буду главным подозреваемым в твоём убийстве. Был последним, кто с тобой общался. Уезжаю из города сразу после твоего исчезновения. Судимость. Известный засранец. — Он перечислял, загибая пальцы. Потом пожал плечами. — Но всё нормально. Я вернусь. Хочешь потом чем-нибудь заняться?       Кайл сглотнул и посмотрел в окно сквозь белую занавеску.        — Нет. Нет, я, наверное, посплю.       — Ну и ладно, неудачник, — сказал Картман и отошёл к лестнице. — Значит, поговорим завтра.        — Да, — тихо сказал Кайл. — Дай мне знать… что там происходит.       Картман ему кивнул.        — Сделаю.       Деревянный люк закрылся — Кайл слушал, как шаги Картмана удаляются, как открывается и закрывается задняя дверь. Потом он откинулся на подушки и уставился на балки под потолком. В его голове происходило столько всего… но он не мог сосредоточиться ни на чём. По большей части, однако, он думал о Картмане.       Он ненавидел себя за это, но всё ещё был убеждён, что дело в чём-то ещё. После всего этого времени он всё ещё не мог понять, почему Картман стал по отношению к нему таким поддерживающим. Это было по меньшей мере странно. И забота, которую Картман вложил в то, чтобы сделать свой чердак приятным местом для Кайла, впечатляла, хоть она и заключалась в простых подушках, сложенных кучей на полу. Кайл чувствовал себя в тепле и безопасности и, хотя его сердце и разрывалось от решения, которое он принял раньше, ему удалось заснуть.       БАМ БАМ БАМ БАМ БАМ БАМ БАМ!       Кайл подскочил на месте и моментально проснулся. Утреннее солнце было ярким, и он сощурился, когда оно коснулось его лица.       БАМ БАМ БАМ БАМ БАМ БАМ БАМ!       Стук под ним не прекращался. На лестнице раздались шаги, и Кайл предположил, что грохот разбудил и Картмана тоже. Встав на колени, он выглянул в окно под простынёй. У человека, стоящего на крыльце, были чёрные волосы, и он безостановочно колотил в дверь. Кайл узнал Стэна в ту же секунду. Ему стало плохо.       Картман отпер дверь в одном нижнем белье. К счастью, развившийся слух позволял Кайлу уловить каждое слово.       — Марш, блять, чего ты хочешь? — сонно и раздражённо спросил Картман.        — Что нахуй ты с ним сделал? — зарычал Стэн.       Кайл сглотнул и пригнулся пониже. Картман раздражённо вздохнул.        — Придётся тебе мне объяснить, потому что я нихуя не понимаю, — сказал он, прислонившись к дверному косяку.        — Кайл, — сказал Стэн. — Что ты с ним сделал?       Картман застонал.       — Стэн, приведи-ка сначала свой дом в порядок, а? Не знаю, что там между вами с Кайлом происходит, но, блять, не вмешивай в это меня.       Он скрестил руки на груди, и даже несмотря на то, что Кайлу было плохо его видно под таким углом, он подумал, что выглядит он внушительно. Картман был невероятно хорошим лжецом, и быть в кои-то веки на его стороне было почти удовольствием.       Стэн смотрел на Картмана, а его плечи поднимались и опадали в такт тяжёлому дыханию.        — Он себя убил, Картман, — сказал он сквозь сжатые зубы.       — Хорош пиздеть, Стэн, ничего подобного, — сказал Картман.       Кайл был заинтригован. Настолько же, насколько смотреть на Стэна в таком состоянии разбивало ему сердце, видеть Картмана в деле было похоже на гипноз. Словно сидя на краю кресла в театре, он ждал, что будет дальше.        — Он оставил записку и исчез, — сказал Стэн тихим, дрожащим голосом. — Его мама сегодня утром позвонила моей, кричала и плакала, а копы даже не собираются его искать — говорят, это суицид чистой воды, — Стэн теперь бормотал что-то бессвязное, а Картман просто смотрел на него с пустым, неверящим выражением лица.        — Он бы этого не сделал, — наконец сказал Стэн. — Кайл бы себя не убил, и я знаю, что ты знаешь, что случилось. Я знаю, что ты что-то сделал.       Стэн был прав, подумал Кайл. Он бы себя не убил. Мысль об этом даже никогда не приходила к нему в голову. Стэн знал о нём так много, что это вызывало у него подозрения.       Картман сделал короткий острый глоток воздуха и немного отступил назад, в дверной проём. Кайл больше не мог видеть его лицо — но мог его представить.        — И ты приходишь ко мне и обвиняешь меня в этом? — сказал Картман. Его голос был таким грубым и грохочущим, что по рукам Кайла побежали мурашки, а из лёгких будто что-то вытянуло весь воздух. Картман замер, тяжело дыша. Если бы Кайл не знал правду, он бы решил, что он действительно расстроен словами Стэна. Хотя, кто знает, может, это и в самом деле было так. Кайлу почти хотелось спуститься вниз, чтобы видеть это лучше, но он не мог. К тому же, он знал, что Стэн говорит на эмоциях, от боли и горя, и это обожгло его виной.        — Я бы, блять, его и пальцем не тронул, — продолжил Картман низким, угрожающим голосом. Он сделал шаг вперёд и обвинительно ткнул Стэна в грудь — тот мгновенно ударил его по руке.       — Ещё как тронул бы, — зарычал Стэн. — Я сказал ему, что он пострадает. Я сказал ему тебе не доверять. Если кто-то бы и причинил ему боль, это был бы ты.        — Да, Стэн, конечно, это всё моя вина, — сказал Картман, его голос сочился сарказмом. — Это ведь я устроил ему ад безо всякой причины в прошлом месяце.       Стэн покраснел.        — Слушай, ты не знаешь, о чём говоришь.       — Я прекрасно всё знаю! — ответил Картман. — Потому что он ко мне приходил, чтобы выговориться! — он покачал головой и запустил пальцы в волосы. — Блять!       — Я знаю, что это ты, — повторил Стэн. — Это должен быть ты.        — Отвали от меня нахуй, — сухо сказал Картман.       — Или что?        — Я позвоню в полицию или надеру тебе задницу прямо на своём сраном заднем дворе, — предупредил он.       Стэн смотрел на него, его нижняя губа опасно дрожала.        — Я докопаюсь до правды, — сказал он. — И если я узнаю, что это был ты… — он остановился на мгновение, попытавшись отдышаться. — Я отомщу.       Картман усмехнулся без юмора, с одной только злобой.       — Попытайся.       Яд в его словах пустил по позвоночнику Кайла дрожь, и он опустился назад, на подушки, когда Картман закрыл перед лицом Стэна дверь. Всё ещё продолжая слушать, он уловил то, как Картман топал по дому. Кайл не был уверен, что именно он делает, но занимался он этим громко. Через пару минут люк чердака открылся, и Картман забрался в его поле зрения.        — Ну и наглый! — воскликнул он. — Ты его слышал вообще?!       Кайл кивнул.        — Он расстроен, — сказал он. — Не принимай близко к сердцу.        — Черта с два я не приму! — сказал Картман. Он плюхнулся на одеяла рядом с Кайлом, прислонился к стене и скрестил руки на груди. — Ебаный Марш. Вот ублюдок.        — Он винит себя, — попытался объяснить Кайл.       — Нет, он винит меня! — сказал Картман. — Подумать только… Ты… Если я… — Он изо всех сил пытался облечь свои мысли в слова и вместо этого притворился, что душит воздух перед собой. Потом вздохнул и ущипнул себя за переносицу. — Слушай, я бы тебе никогда не навредил, ладно? Ты это знаешь? Потому что мне важно, чтобы ты это знал.       Кайл моргнул.        — А, да, — сказал он. — Сомневаюсь, что ты бы сейчас смог, если честно. Но уверен, что раньше ты об этом думал.       Картман пренебрежительно помахал руками.        — Да, конечно, у меня были навязчивые мысли об этом в течение многих лет, но это не значит, что я бы реально это сделал, — он нахмурился, но потом всё же улыбнулся. — Ты уверен, что я не смогу?        — Ой, я тебя умоляю, — сказал Кайл. — У меня есть неземные сверхъестественные суперсилы, а у тебя что? Дерьмовый карманный нож.       Картман рассмеялся.        — Слушай, мудила, я знаю, где ты спишь. Вот пойду и выстрогаю деревянный кол моим дерьмовым карманным ножом — посмотрим, какой ты крутой.       Кайл тоже рассмеялся и почти на него упал, но, как только их плечи соприкоснулись, выпрямился и прочистил горло.        — Серьёзно. У меня есть чеснок и я не побоюсь его использовать, — сказал Картман с фальшивой угрозой.       Это напомнило Кайлу о том, как он говорил несколько минут назад, и волосы на задней части его шеи встали дыбом.       Картман на мгновение задумался.        — Чеснок реально что-то делает вампирам, или это просто хрень собачья?       — Мне кажется, у меня теперь на него что-то типа аллергии, — сказал Кайл. — Он меня не убьёт, но моему телу он не нравится.        — Отстой, — сказал Картман. — Похоже, никакой тебе пиццы.       — Ой, ты сможешь вырвать пиццу только из моих холодных, мёртвых рук, — сказал Кайл.        — Они уже довольно холодные и мёртвые, так что, ну, в каком-то роде это твои обычные руки, — сказал Картман. — Но ты говоришь, что не стал бы есть пиццу с двойной порцией чеснока, если бы я её сейчас заказал?        — Нет, потому что сейчас восемь утра, — сказал Кайл. — Хотя я проголодался.        — Хочешь еду или кровь?       Вместо ответа Кайл бросил на него извиняющийся взгляд. Картман покачал головой.        — О нет, — сказал он. — Донорская кровь. Для тебя у нас донорская кровь.        Кайл драматично упал на бок.       — Но она такая отстойная!       — Что ж, тебе придётся как-то с ней смириться, потому что у нас осталось ещё шесть пакетов, а я не знаю, что с ними делать, если ты их не выпьешь!       — Верни их в больницу, — сощурился Кайл.       — О, чтобы они достались всяким пидорским травмированным людям? Не, спасибо.        — Через минуту ты у меня будешь травмированным человеком, — поддразнил его Кайл.        — Осторожно, злой Дракула, — закатил глаза Картман.       Кайл фыркнул.        — Уморительно, — сказал он и сдвинулся с места. Картман заметил, что что-то его тревожит.        — Что?        — Ничего, — сказал Кайл. — Просто… Картман, Стэн не остановится. Если он думает, что это его вина, он попытается доказать, что это не так. Он хочет, чтобы это был ты.        — Я не боюсь Марша, — сказал Картман и напряжённо облизал губы. — Слушай, я пойду принесу тебе крови и буду притворяться грустным — всякая такая гейская шняга.        — Ну, удачи с этим, — сказал Кайл. Он достал из рюкзака книгу в мягкой обложке. — Я буду здесь. Не то чтобы были варианты, конечно.       Картман кивнул и начал спускаться с чердака.

***

      Прошло два дня и Кайла начала одолевать скука. Несколько раз в день к нему заходил Картман — он приносил кровь, новые книги и просто составлял ему компанию, но всё равно большую часть времени Кайл проводил в своих мыслях.       Днём ранее судебные ныряльщики нашли на дне реки его телефон. Полиция была готова закрыть дело. Кайла это успокоило.       В данный момент на чердаке он был один. Ради его родителей их синагога решила прочесть за него кадиш ятом. Кайл сказал Картману, что ему стоит туда сходить. Ему хотелось узнать, что происходит, и чтобы Картман перестал выглядеть как подозреваемый в убийстве. Так они могли бы как можно скорее поехать в Денвер. Помимо того, что пребывание в Южном Парке вызывало в нём ужасную вину, он ещё и становился пугающе голодным.       Сидя в одиночестве на чердаке, Кайл принял твёрдое решение: они уезжают сегодня, несмотря ни на что. Так что, когда Картман вернулся из синагоги с усталым видом и поджатыми губами, он был готов и сидел с собранным рюкзаком, скрестив руки и ноги.        — Мы уезжаем сегодня, — сказал Кайл, глядя на то, как Картман закрывает за собой чердачный люк. На нём был чёрный костюм. Кайл никогда его в нём не видел, но был почти уверен, что Картман не стал бы покупать новые вещи ради его фейковых похорон.       Картман положил руки на бёдра.        — Еврей, — сказал он твёрдо, но его голос звучал измученно.        — Сегодня, — настоял Кайл. Он поднялся на ноги и шагнул вперёд; в лунном свете, рассеянном белой занавеской, его кожа выглядела полупрозрачной. — Завтра я убью этого чувака, ты-        — Кайл.        — Ты со мной или нет?       Кайл смотрел на него сияющими зелёными глазами, но у Картмана всё ещё было это странное выражение на лице, говорящее, что он правда не в настроении, чтобы спорить. И всё же Кайл продолжал хмуриться. Он никогда не отпускал Картмана легко.       — Ты правда хочешь уехать сегодня? — спросил Картман.        — Да, — сказал Кайл. — Мне нужно убраться из этого города.       Картман выпустил длинный раздражённый вздох.        — Ладно. Мне нужно переодеться и собрать пару вещей, потом начну грузить машину, — он развернулся, чтобы уйти, но Кайл поймал его за рукав и притянул назад.        — Что случилось? — наконец спросил он.       Картман усмехнулся.       — Еврей, я только что с твоих похорон. Это было пиздец как удручающе. Мне пришлось плакать и обнимать твою маму.        — Господи, — сердце Кайла как будто разрубили пополам. Он развернулся и запустил пальцы в волосы. — Я такой мудак. Я разрушил моей семье жизнь.        — Расслабься, — сказал Картман. Раздражение в его голосе немного растаяло. — Ты сделал то, что должен был сделать, — он сделал паузу, и его брови дёрнулись. — К тому же, я прочёл твою предсмертную записку.       Если бы Кайл мог покраснеть, он бы покраснел.        — Да?        — Ну, да, очевидно, ты же целый абзац лично мне написал, — сказал Картман, пряча усмешку.        — Не особо вчитывайся, — закатил глаза Кайл. — Было бы подозрительно, если бы я со всеми попрощался, кроме тебя.        — Правда? А мне казалось, что в твоём характере скорее было бы специально меня проигнорировать, — задумчиво проговорил Картман. — Учитывая, что ты меня ненавидишь и всё такое.        — Ты думаешь, я бы сидел сейчас на твоём чердаке, если бы тебя ненавидел, придурок? — сказал Кайл. — Мы друзья, наверное. Так что завали хлеборезку.       Картман замурлыкал какую-то мелодию и снова направился вниз. В этот раз он почти скрылся на лестнице, но словно о чём-то вспомнил.        — Да, точно, — сказал он и положил подбородок на скрещенные руки, невинно моргая на Кайла. — Ты обнародовал очень интересную информацию в своей предсмертной записке, Кайл. Хочешь о чём-то поговорить, Кайл? — его губы растянулись в шаловливой улыбке.       Сердце Кайла ухнуло куда-то в живот. Он почти забыл, что в этой записке совершил каминг-аут, и уж точно не рассчитывал, что Картман когда-либо её прочитает.        — Иди нахуй! — воскликнул Кайл, пытаясь спихнуть его с лестницы. — Это там было не для твоей тупой башки! Не лезь не в своё дело!        — Эй! Я пытаюсь быть поддерживающим другом, демонический ты жидяра!        — Ничего ты не пытаешься!       — Пытаюсь!        — Иди собирай свои манатки!       — Но, Кайл-        — Заткнись!       Кайл захлопнул крышку люка и услышал под собой неистовый смех Картмана. Он слушал, как тот продолжает напевать себе под нос, пока собирает вещи, как открываются и закрываются шкафчики. У Картмана был настолько красивый голос, когда он пел, что это было почти нечестно. Даже несмотря на то, что это было всего лишь тихим мурлыканьем под нос, а Картман находился на целый этаж ниже, Кайл всё равно слышал, как мягкие, сонные ноты зарождаются у него в груди, срываются с губ и наполняют пространство вокруг. С его внутренностями это делало вещи, которые Кайл предпочёл бы не признавать. Он вязко сглотнул и продолжил слушать.       В конце концов он услышал, как открылась входная дверь, и переместился к окну, чтобы выглянуть из-под простыни. Картман закинул чемодан и сумку в свой фургон. На нём теперь была другая одежда: красная ветровка и джинсы. Он сходил внутрь и взял ещё один рюкзак.       Внезапно Картмана окликнул голос, и снова Кайл узнал его в ту же секунду. Стэн.       Картман застонал и с силой захлопнул заднюю дверь машины.        — Что, блять, на этот раз, Стэн? — спросил он, звуча до ужаса недовольно.       Кайл смотрел, как Стэн идёт к Картману со скрещенными на груди руками. Он был не в костюме — Кайл вообще не был уверен, что он был в синагоге. С одной стороны, он бы не стал такое пропускать, с другой… Стэн в целом в последнее время вёл себя не как своя лучшая версия.       Стэн всегда жил по соседству, между домами Кайла и Картмана, он всегда разделял их, удерживал мир. Это было иронично, но теперь он тоже пытался вклиниться между ними. Порядок был нарушен, и Прирождённому Лидеру Стэну Маршу больше ничего не оставалось.        — Я вижу, ты уезжаешь из города, — холодно сказал Стэн. — Заметаешь следы, а?       Кайл увидел, как напряглись мускулы Картмана — он предположил, что это от гнева.        — Марш, — сказал Картман, изо всех сил стараясь удержать голос ровным. — Не знаю, заметил ты или нет, но у меня больше нет причины здесь оставаться.       Кайл был сбит с толку. А для чего вообще Картман оставался в Южном Парке? Это было враньём? Было в этом что-то от правды? Кайл просто не знал.       Стэн усмехнулся.        — Пиздёж.       — Это не так, и ты это знаешь, — прорычал Картман.       Стэн сжал и разжал челюсть.        — Я не знаю, чему теперь верить, — он прозвучал почти как Стэн Марш, которого Кайл знал. — Но я разберусь. Я всё раскопаю.        — Да, да, ты это уже говорил, — сухо сказал Картман.        — Я серьёзно, — сказал Стэн. — Не расслабляйся.       Картман издал громкий нечитаемый звук и язвительно рассмеялся.        — Не расслабляться? Не расслабляться?! Блять, да ты совсем ебанулся? Ты с ума сошёл? — воскликнул он. — Мне не расслабляться?! Это ты не расслабляйся!       Кайл вздохнул и покачал головой. Начались приступы голода, и он боялся, что это займёт какое-то время. Он наблюдал за тем, как они ссорятся. Кайл начинал понимать Бебе Стивенс, за которую мальчики сражались почти всё школьное время. Причины у них, конечно, были разные, но это всё равно было неприятно.       Про себя Кайл молился, чтобы словесная перепалка не перешла в драку. В этот раз ему нельзя было выходить из своего укрытия, чтобы их разнять.       В конце концов, Стэн сделал то, за чем пришёл — поклялся отомстить, а Картман ответил ему креативным потоком ругательств, ушёл в дом и захлопнул за собой дверь. И снова Кайл вздрогнул, услышав, как он топает по дому и грохочет всем, что видит, понемногу разрывая своё жилище на части. Ему стало интересно, вёл ли он себя так же, когда в детстве уходил домой, поссорившись с ними всеми.       Кайл повторно проверил, не оставил ли он что-то, закинул рюкзак на плечо и сел у стены, дожидаясь, когда Картман успокоится. Через какое-то время он услышал, как заводится машина Стэна, и он уезжает прочь. Спустя ещё несколько минут Картман наконец заглянул на чердак.        — Я готов, когда ты готов, Еврей, — сказал он, не показывая ни следа от того гнева, что Кайл только что видел снаружи.       Кайл кивнул, поднимаясь на ноги.        — Поехали.