ханнен

— ух, ся-я-о, — сочувственно тянет ху тао, — у тебя синяки под глазами такие гига-а-антские. опять плохо спал? сяо ничего не отвечает — в зоне слышимости сидит с десяток человек, чёрт бы побрал эту крошечную столовку: подвал, слышно все запахи (и звуки) с кухни, жуткая холодрыга круглый год и столы все разные — то на восемь человек, то на трёх. а садиться каждый раз в дальний угол не получается — всё-таки он не один социофоб на всю школу. потом сяо смотрит на полурастаявший белый прямоугольничек в ложке и думает, что, ну, здесь хотя бы кормят вкусно. — с таким режимом ты долго не протянешь, — со знанием дела произносит ху тао. сяо переводит на неё «что это вообще должно значить?»-взгляд. ху тао улыбается хитро: — если что, ты знаешь, кто проведёт твои похороны по высшему разряду! сяо вздыхает, а рука так и тянется ударить себя по лицу. ху тао невыносима. сяо первое время подобные заявления и нервировали и пугали. потом он понял, что, ну, у неё такое чувство юмора. и что она пытается подбодрить его. и не только его, а вообще всех. поэтому у неё нет друзей. хотя… кто бы говорил. он тоже ни с кем не общается, кроме ху тао, а казуха не считается — у него своя компания. вот они, сидят возле окна и о чём-то спорят. сяо некоторое время смотрит на соседа — тот тоже выглядит задолбанно-усталым — а после оглядывает и весь зал. всё такое же, как и раньше. те же лица, те же компании, те же голоса. в этом месте ничего не меняется, только стареет и ветшает. сяо непроизвольно зевает — и видит, как ху тао протягивает руку в его сторону, и чувствует, как в рот ему залетает что-то маленькое, холодное и кислое, и слышит, как подруга тихонечко хихикает. — что это? — недовольно спрашивает сяо, выплёвывая нечто на тарелку. — просто конфетка, — отвечает подруга, но сяо уже и сам видит жёлтый прозрачный овальчик. — призванная скрасить твоё серое утро. у сяо слишком болит голова, чтобы спорить с этим.