ханнен

— я по-о-нял, сяо! — раздаётся громкий голос где-то возле правого уха, и кто-то садится рядом. ху тао подпрыгивает на стуле, ложка сяо падает в тарелку, разбрызгивая молоко вокруг, а сам он встречается взглядом со слишком довольным венти. — я нашёл ответ на твой вопрос, — улыбаясь и сияя, как чёртово солнце, говорит он, — ты мне нравишься! громко. слишком громко. ху тао издаёт непонимающий писк, сяо открывает и закрывает рот, и все, ну абсолютно все, сидящие рядом, оборачиваются в их сторону. даже… о, нет. нет, нет, какого чёрта чжун ли оказывается здесь именно в этот момент? венти сидит к тому спиной и не замечает, но сяо видит. видит отражение собственного непонимания в янтарных глазах, а потом. ох. блять. чжун ли кивает ему. ободряюще улыбается. и проходит мимо. блять. у сяо внезапно появляется мечта всей жизни — провалиться под землю. или чтобы на него свалилась комета, нет, лучше на венти, или на всех, кто сидит рядом, (хотя… там ху тао, отец и казуха, так что лучше пусть на него) и все смотрят, и все ждут ответа, а единственный, кто должен объясняться, только хитро-хитро улыбается и купается во внимании. замечательно. то есть когда нужно говорить, он молчит, а когда время молчать, он вдребезги разбивает спокойствие сяо. хорошо устроился. — это твои проблемы. сяо произносит это тихо и хрипловато, потому что давно не говорил, и отворачивается. удивительно, что в этот раз на лице не отражается мешанина из бурлящих чувств, которые уже второй раз вызывает в нём встреча с венти. и даже не то что встреча, а близость, потому что тот не знает, что такое личные границы, и снова касается сяо. и ему от этого прикосновения тепло и хочется больше — возле сердца враз открывается тревожная дыра, глубокая и бездонная, которую ему кое-как удаётся затыкать каждый раз, кроме этого. и из неё выплёскивается тоска, и разом заливает всё тело, и блять. это вообще нормально — что его душевное равновесие рассыпается от одного-единственного прикосновения? венти встаёт, и сяо машинально оборачивается на движение. и. ему становится ещё хуже — потому что венти стоит, опустив голову, и на лице его уже нет улыбки, только потерянное и ненужное выражение, и сердце сяо перекручивают через мясорубку, и нечестно, нечестно, нечестно, отвратительный, подлый, низкий приём — так играть на жалости сяо и его с таким отчаянием закопанной привязанности, потому что да, да, да, они знакомы, они были знакомы, хорошо, сяо признаёт это. он готов рассказать всю историю с самой первой встречи, чтобы венти понял — он обязательно поймёт — почему сяо не хочет его видеть, не знать, не быть рядом, быть как можно дальше, чтобы никогда не становится причиной его печали и не видеть эту печаль. и всё его сердце, и вся душа, и весь он хочет сейчас встать и объясниться. но все вокруг смотрят и ждут продолжения шоу — и сяо молчит. а венти уходит.