ханнен

знаете эту шутку — «его не зовут, он сам приходит?» так вот. венти даже искать не приходится. после тренировки сяо хочет заскочить в комнату на минутку — только для того, чтобы взять вещи в душ. и ничего не предвещает беды, пока он вытаскивает ключ из замочной скважины, надавливает на ручку, толкает дверь, делает шаг вперёд, тянется к выключателю, по привычке кидает взгляд на кровать казухи, которая, конечно, должна быть пустой — но на ней кто-то лежит. сяо моргает несколько раз, думая, что ему привиделось, но нет. у него превосходное зрение. но даже так сяо подходит ближе к кровати, чтобы удостовериться, что у него не галлюцинации на почве недосыпа и что это не аякс часом ранее выбил из него здравый смысл, и в комнате — про которую он точно помнит, что запирал, — действительно венти. и это он. всё те же косички, бирюзовая толстовка в цвет глаз, сяо присаживается на корточки, лицо, непривычно бесстрастное, как чистый лист — ни улыбки, ни хитрого взгляда, ни ямочек, ничего. лежит на боку, подложив руки под голову, и мерно дышит. в отличие от сяо. тот не может не задержать дыхание, когда оказывается напротив спящего (?) лица и когда до него долетает тёплый щекочущий воздух. времени больше нет. о том, что оно существует — где-то там, далеко, за пределами квадратика метр на метр, внутри которого они вдвоём, — напоминают только затекающие ноги. но сяо плевать. даже если ноги откажут, он хочет сидеть на полу и вечно наблюдать за спящим венти, потому что он скучал, скучал, скучал, ему не хватало и вряд ли когда-нибудь хватит времени, проведённого рядом, и если нельзя касаться, нельзя обнимать, нельзя проводить руками по волосам, по спине, нельзя держать за руки — то просто смотреть — этого ему никто не запретит. верно? и он сидит. и смотрит, и этого мало и нужно больше, больше, — но равнодушное ко всему время напоминает о себе. ноги вопят, что ещё немного, и они отвалятся. сяо прикрывает глаза. хорошо. сейчас он встанет, тихо соберёт вещи, сходит в душ, а когда вернётся, то разбудит венти и потребует объяснений. а потом… время его плана, верно? мысли о том, что он собирается сделать, холодят кожу мурашками. сяо открывает глаза, и встречает ответный взгляд. — доброго утречка, сяо, — ничуть не сонным голосом произносит венти и улыбается до чудесных ямочек на щеках. — хорошо спалось? а. он не спал. сяо вскакивает так резко, что колени хрустят. потом в два прыжка непослушных ног оказывается возле шкафа, открывает его и торопливо ищет полотенце. руки трясутся так, что он роняет на пол футболку, и нет, он не краснеет, не краснеет. не краснеет! — эй, куда ты? — не понимает венти. сяо молчит-молчит, но перед выходом всё-таки решает объясниться: — в душ. кидает он через спину, захлопывает дверь и стремительно шагает по коридору. хорошо, что в тёмном коридоре общежития пусто, потому что красными щеками и полотенцем в руках он напоминает извращенца, который выкрал чью-то одежду из бани. в раздевалке, просторной, если бы не ряды потрёпанных ржавчиной шкафчиков, тоже пусто. тихо, спокойно, тепло. и душно. сяо скидывает вещи в дальний шкафчик у окна и, перебирая их, немного расслабляется. хорошо, что здесь никого нет, и… так, подождите. ох. чёрт. сменной футболки тоже нет. сяо моргает. а что делать? ну, точно не возвращаться. он не хочет признавать настолько глупую ошибку перед венти. нет. ни за что. значит, у сяо остаётся два пути — либо вернуться в грязной пропотевшей футболке, которая сейчас на нём, либо. э. вернуться без неё. и сяо сначала выбирает первый путь, но начинает сомневаться в нём сразу же, как выходит из душа, когда сжимает в руках грязную футболку и понимает, что не хочет надевать её. вся поверхность его чистой и свежей кожи противится этому — и он, вздохнув, закидывает её вместе с другими вещами в стиральную минимашинку. по дороге от душевых до комнаты сяо, согласно закону подлости, сталкивается с целой кучей людей. но, так как общежитие мужское, никто не выглядит шокированным. да и не в этом дело — просто сяо чувствует себя неуютно, когда на него полуголого смотрят другие, и особенно, когда на него полуголого смотрит венти. — ого, — хмыкает тот, когда сяо возвращается в комнату и боком пробирается к шкафу. — горячим парням одежда не нужна, м? сяо игнорирует его и его наглый взгляд в спину и спешно надевает футболку. потом оборачивается, скрещивает руки на груди и наконец задаёт вопрос, который мучил его последние полчаса: — что ты здесь делаешь? его обращение — как сигнал к действию для венти, потому что тот, видимо, реагирует только на голосовые команды. он встаёт с кровати и подходит к сяо, становясь напротив, как обычно, так близко, будто у него проблемы со зрением, и ему обязательно надо прижиматься к собеседнику, чтобы разглядеть лицо. — первым я жду объяснений от тебя, — качает головой венти. — сначала ты смотрел, как я сплю, а потом сразу же убежал в душ. у меня не самые хорошие мысли насчёт этого, понимаешь? что… на что он намекает? нет, сяо не тупой, он понимает, просто до последнего не верит, что венти обвиняет его в- — признавайся, — томным голосом продолжает венти, — ты думал обо мне, м? да… да как он смеет- сяо чувствует, что ещё немного — и его щёки прожарятся до состояния «медиум». — ну, в таком случае, надеюсь, тебе понравилось, — с этими словами венти почти касается носом лица сяо, и это последняя капля. сяо вскидывает руку и накрывает ладонью губы венти — и тот замирает. всего на секунду. а потом улыбается хитро-хитро, и, немного откинув корпус назад, чтобы освободить губы, добивает: — хм, неужели это та самая рука?.. и всё. сяо сдаётся. с него, блять, хватит. он не титановый. у его эмоций есть пределы. он прикрывает лицо руками, чувствуя под пальцами жар. какой «медиум»? он сейчас сгорит. — замолчи, — шепчет он, и венти смеётся, смеётся долго и громко, пока сяо пытается не откинуться от перегрева, сенсорной перегрузки и несвоевременной нежности, которой в нём вызывает голос венти. — ну ладно, прости-прости, — успокоившись, весело говорит тот. — ты очень милый, когда смущаешься. я не сдержался. сяо не реагирует. его лица нет, есть только ладони. — ну же, сяо, — венти касается его, — яви своё личико. я больше не буду. хочешь, даже извинюсь… венти пытается развести его руки в стороны, но сяо опережает его — хватает за ладони и, глядя точно в бирюзовые глаза, медленно опускает вниз. — хватит. почему ты здесь? сяо хочет, чтобы его голос звучал холоднее воды на дне океана — но тот прогревается, пока проходит через пылающую голову. в нём слишком много тепла. а венти в очередной раз игнорирует его вопрос и вместо ответа смотрит на их соединённые руки. кажется, он ждёт, что вот сейчас сяо, как обычно, отстранится, но. он продолжает держать его ладони, маленькие и тёплые. и венти успокаивается. — почему я здесь, — мягко произносит он и выпутывает руки так, чтобы сразу же переплести их пальцы. — казуха отдал свой ключ и разрешил переночевать на его месте, пока его нет. он молчит и, в ожидании ответа, нерешительно гладит край ладони сяо большим пальцем. сяо прикрывает глаза. вздыхает. признавая поражение. — что, даже не прогонишь меня? — неуверенно спрашивает венти. — нет. я хочу, чтобы ты остался.