ханнен

темно. прохладно и просторно. тихо так, что слышно только дыхание, хриплое и аритмичное. и если сяо ощущает лишь лёгкую слабость в ногах, то венти, кажется, вот-вот упадёт от непривычной нагрузки. а ведь они всего-то пробежали через двор. а потом — по лестнице на третий этаж. от такого не умирают. — ся-я-яо, можешь понести меня? — шепчет венти мимо уха. — вряд ли. я не настолько сильный. венти мучительно выдыхает — с таким шумом, что, если бы в коридоре перед ним кто-то был, того бы сдуло потоком ветра. — если устал, давай отдохнём, — предлагает сяо. — нет уж. немного осталось. откуда венти знает? сяо видно только тёмный силуэт слева-спереди от себя, очертания стен и пола и тусклый свет из окон. он примерно представляет, где они идут, но чем дальше они проходят по тёмному коридору, тем меньше остаётся от этого понимания. венти же на удивление хорошо ориентируется в ночной школе, и у сяо есть к нему пара вопросов. но он оставляет их при себе, пока они пробираются по коридору, и задаёт первый только тогда, когда они доходят до музыкального класса. венти бесшумно и с первого раза (всё ещё в темноте) отпирает его, впускает их и сразу же закрывает за собой дверь. и только после этого включает свет. — откуда ключ? — спрашивает сяо, щурясь от света, и моргает, прогоняя слепоту. венти к тому моменту успевает оказаться возле двери в левой стене. услышав вопрос, он оборачивается наполовину, наклоняет голову и задумчиво произносит: — ну, как сказать… хм. вот скажи, сяо, ты считаешь себя законопослушным? сяо задумывается. и решает, что, ну, в целом — да, если не считать тех случаев, когда он перебегал дорогу на красный свет. — да. — тогда тебе лучше не знать, — подмигивает венти, отворачиваясь, и сяо, подумав, соглашается. да. некоторые вещи лучше не знать. вместо этого он подходит к венти, и тот распахивает перед ним дверь. — вот она — обитель музыки! — торжественно объявляет венти. сяо заходит неуверенно — ему точно можно быть здесь? — но комната не выглядит особенной. у него язык не повернётся назвать её «обителью музыки». обитые толстой бежевой материей стены, светлый потолок, паркетный пол. и куча музыкальных инструментов — сяо задерживает внимание на каждом, пытаясь вспомнить название. вот, например, барабанная установка. наверное. пусть она и стоит в самом дальнем углу, но занимает чуть ли не треть комнаты. а ещё на ней столько пыли, как будто её не трогали со времён покупки. справа от неё два в ряд синтезатора, слева — гигантская струнная хрень. кажется, контрабас? или виолончель? сяо про себя зовёт её мегаскрипкой. ещё левее — полочки с флейтами (или дудочками, чёрт их знает) разных размеров, какая-то изогнутая золотистая труба. и куча стульев в углу слева от сяо. пока он осматривается, сзади что-то хлопает. сяо оглядывается на стук и видит, как венти поворачивает ключ, запирая их. запирая. запирая. в маленькой душной комнатке. без единого окна. оживляя один из его кошмаров. — открой дверь, — сяо не просит, а требует. венти замирает с ключом в руке, удивлённый его тоном. — ты что, боишься остаться со мной в одной комнате? — венти. — сяо всё труднее говорить. — я не хочу ругаться или отнимать ключ. он тяжело вдыхает воздух. — просто. открой. в его голосе — панические нотки, едва заметные, но у венти хороший слух. он открывает дверь. увидев выход, сяо выдыхает с облегчением. присаживается на ближайший стул, потому что кости в ногах словно меняют на поролон. стул низкий и деревянный, так что даже с его ростом колени приподнимаются слишком высоко — но это не мешает венти усесться на них. пока сяо приходит в себя, его уже хватают за щёки и приподнимают голову. — мы обязательно, — венти делает акцент на последнем слове, — поговорим об этом. но позже. он умеет быть и серьёзным, и требовательным, и таким, кому невозможно отказать, но сяо всё равно пытается: — я не хочу об этом говорить. — о, поверь, — улыбается венти, отпуская его голову, — со мной — захочешь. сяо… в очередной раз нечем возразить. и чем дольше он молчит, тем довольнее собой выглядит венти. и они сидят так, играя в гляделки, до тех пор, пока пугающе-властное выражение не стирается с лица венти, и он становится обычным собой. — меня обману-ули, — качает головой он, ёрзая туда-сюда, — это так красиво выглядит со стороны — сидеть на ногах. не думал, что это так неудобно. ещё как будто вот-вот свалишься назад… сяо успевает схватить венти за талию в тот момент, когда тот заваливается на спину, и удерживает его на себе. венти в ответ сцепляет руки на задней стороне его шеи, и холод его ладоней так резко контрастирует с жаром сяо, что тот вздрагивает. — всегда знал, что на тебя можно положиться, — отчего-то радостно произносит венти. сяо не комплексует из-за роста, но ненавидит, когда с ним разговаривают сверху вниз. но если это будет венти, и если он будет смотреть на него одной из тысячи вариаций своих ехидно-игривых и наполненных жизнью взглядов — — всегда? — ну, с тех пор, как мы познакомились, — соглашается венти. и уточняет: — в смысле, в этот раз познакомились… короче, ты выглядишь как надёжный человек. это комплимент? если да, то — — спасибо. — за правду не благодарят, — подмигивает венти и наклоняется, чтобы ткнуться носом в его нос. сяо выпадает из реальности всего на секунду (по его ощущениям), но, когда возвращается, венти уже нет на его коленях. а есть он на стуле напротив сяо, и в руках его — гитара. — …с тобой хорошо, но мы всё-таки пришли сюда, чтобы я сыграл, — бормочет он, поворачивая туда-сюда винтики в верхней части грифа и вслушиваясь в звучание струн. сяо не отвлекает его: знает, что настройка — дело непростое. только наблюдает. за тем, как венти скрючивается чуть ли не пополам, обнимая гитару. за тем, как он щурит глаза и открывает рот, словно так легче расслышать неведомые сяо оттенки звучания струн. за тем, как он морщится, услышав что-то неправильное, и улыбается, переходя к следующему винтику. в нём столько жизни. столько восторга. столько его самого. сяо тоже хочется жить и найти что-то такое, чем ему не надоест заниматься каждый день. — что сыграть? — спрашивает венти, настроив, наконец, гитару. — не хочу хвастаться, но я знаю больше ста песен! сяо выходит из режима «наблюдать и восхищаться» в режим «думать». и ему становится самую малость обидно, что музыка в памяти венти занимает более высокое положение, чем он. но тот выглядит таким счастливым и гордым, что сяо не смеет лезть со своими незначительными обидами. — что хочешь. — я знал, что ты так ответишь, — хмыкает венти. — я уже хорошо тебя знаю, правда? сяо улыбается. — лучше всех, — подтверждает он.