ханнен

казуха возвращается из поездки чуть усталый от людей, но счастливый. на четвёртый день каникул тома отвозит его, сару, горо и кокоми обратно в школу сразу после завтрака. ёимия уезжает к родителям (вот к чему была та огромная сумка), аяка, естественно, остаётся дома, а томо куда-то пропадает вместе с аято — оказывается, ему, как совершеннолетнему, не нужно разрешение от школы на выезд. да, ему восемнадцать и да, казуха тоже впервые об этом слышит. по возвращении в школу они с горо провожают девушек до их входа в общежитие (удивительно, что сара с кокоми нашли общий язык, точнее — общее молчание), а после бредут по заледеневшему асфальту мимо бледных, особенно неярких на фоне осенней унылости стен. — хорошо съездили, — подводит итог и их разговору, и поездке горо, когда они поднимаются до третьего этажа. казуха кивает. — я с радостью погостил бы ещё. — ну, возможно, мы поедем на зимние каникулы, — пожимает плечами горо. и неуверенно добавляет: — да и тебя они пригласят в любое время. ты же так хорошо поладил с аято. и с томой. казуха останавливается. в голосе горо грусти совсем чуть-чуть, но у него отменный слух. — горо… — нет, не подумай, я тебя не обвиняю! — перебивает горо и даже руками перед собой машет. — я имел в виду… от волнения он приподнимается на носочки, как будто ответ залетит ему в голову откуда-то сверху, но так ничего не придумывает и только вздыхает. казуха старается подобрать ободряющие слова, которые не похожи ни на оправдание, ни на льстивую признательность в вечной дружбе, но — не может. — горо, я не… — тебе не нужно оправдываться. я просто… — горо зажмуривает глаза и качает головой. — а, не важно. ладно, я пойду. встретимся за обедом! и — казуха ни слова вставить не успевает — он пропадает за дверью. казуха ещё минуту стоит, осознавая произошедшее, а потом качает головой и поднимается на свой, четвёртый этаж. ладно. он подумает об этом позже. к тому же, горо не обидчивый и понимающий. им просто нужно поговорить по душам. в раздумьях казуха не замечает, как доходит до своей комнаты, и только перед дверью вспоминает, что ключа у него нет. странная история. венти выпросил ключ и разрешение переночевать ещё до того, как казуха уехал. а в первый вечер поездки позвонил и спросил, пустит ли тот его к себе на кровать. и звучал искренне удивлённым, когда казуха напомнил, что ключ у него. как будто забыл. хотя, если верить сяо… казуха открывает дверь — ура, не заперто — и первым делом бросает взгляд на кровать соседа. и… ого. его точно не было три дня? кажется, в их комнате время текло иначе, и здесь прошло три месяца. потому что с кровати сяо ему машет рукой венти, а на ногах его, уткнувшись венти в живот, лежит сяо. — ого-го, — веселеет казуха, проходя к своей кровати. — признавайся, что ты сделал с сяо, пока меня не было? — я — ничего, — шепчет венти. — он сам таким сделался. и довольно-довольно улыбается. казуха раскладывает вещи в шкафу, перешёптываясь с венти. разговор заканчивается тем, что он фотографирует их с сяо («не забудь мне скинуть!»), а потом уходит, чтобы закинуть часть вещей в стирку и принять душ. стоя под струями воды, меняющими температуру от любого неосторожного взмаха рукой, казуха с ностальгией вспоминает ванную в доме камисато. деньги — зло, но если они подарят ему возможность валяться в горячей воде каждый день, то он готов стать злодеем. размышляет казуха, сидя на корточках под промышленным феном. голову сдувает электрически горячим воздухом, волосы летают туда-сюда, и казуха в который раз думает о том, что давно пора состричь их во славу архонтов. но, увы, его руки связаны глупым детским спором со скарой, по которому тот, кто первым из них сострижёт волосы, должен будет другому миллион моры… точно. скара. казухе так не терпится поскорее рассказать ему обо всём, что случилось в доме камисато, что он покидает душевые с полумокрыми волосами, а постиранные вещи развешивает в сушильной комнате как попало. вернувшись к себе, он здоровается с проснувшимся сяо и успевает выразить надежду на то, что ночью его соседи-молодожёны не будут слишком громкими (на что венти долго смеётся, а сяо выглядит так, как будто хочет кое-кого придушить), а потом убегает. казуха несётся по коридорам и лестнице быстрее ветра. сколько бы он ни думал о том, что они со скарой вместе двадцать пять на восемь и это очевидный перебор, он соскучился. скарамучча единственный, кому казуха может рассказать всё (даже стыдное или глупое) в полной уверенности, что его примут таким, какой он есть. и как раз сегодня у него рассказов на целое собрание сочинений. казуха тормозит возле двери, проверяет номер — сто шестнадцать, верно, — и стучит. потом, потому что ответа нет, ещё раз. и ещё два. никто не отвечает. скара что, спит или?.. казуха нажимает на ручку. закрыто. казуха отходит к окну, сбитый с толку. на всякий случай звонит по телефону — но сбрасывает, услышав музыку за дверью. он и предположить не мог, что скары не будет в комнате. потому что, ну, где ему ещё быть? друзей у него нет, долгов по учёбе — тоже. может, он в комнате отдыха? казуха возвращается к себе, чтобы одеться теплее, и его посещает чувство дежавю от того, кого он там встречает. только в этот раз роль спящего на коленях играет венти, и казуха — на всякий случай — тихонько спрашивает у сяо, не видел ли кто-нибудь из них недавно скарамуччу. сяо в ответ качает головой и смотрит угрожающе, мол, попробуй только разбудить венти. волосы леденеют, пока казуха бежит по улице, и он наспех прикрывает их от ветра капюшоном толстовки. в здание школы он влетает запыхавшимся и со спонтанной мыслью о том, что с такими спортивными нагрузками он скоро попадёт в сборную страны по лёгкой атлетике. но, кажется, торопится казуха зря: в комнатах отдыха — ни в первой, ни в средней, ни в последней — скарамуччи нет. только кучки учеников, смотрящих то «битву поваров», то какой-то иссекай, то документалку про пингвинов. от безысходности казуха на всякий случай проверяет библиотеку — но здесь на все комнаты только беннет с рэйзором, с серьёзным видом обшаривающие подоконники и колонны. и тётя лиза, появившаяся из ниоткуда и ласково поинтересовавшаяся, а не хочет ли казуха помочь ей разложить книги, раз в нём столько энергии, чтобы носиться повсюду, и он, извинившись, убегает. казуха начинает паниковать. нет, скара не маленький и может за себя постоять — но в том-то и дело, что он может за себя постоять! и казуха слишком хорошо осведомлён, к чему это «постоять» приводит. поэтому он продолжает бегать по школе — столовая, тренажёрный зал, учительская и приёмная директора. казуха на всякий случай спрашивает у секретарши, не отчислили ли кого-то за последние три дня, и узнаёт, что нет. — а было что-нибудь необычное? — в этой школе постоянно происходит что-то необычное, — охотно поясняет катерина, кажется, заскучавшая в одиночестве. — какие-то ученики приходят по очереди и требуют предоставить план школы. кто-то жалуется на неверные прогнозы таро, кто-то лезет ночью без разрешения в музыкальный класс. продолжать? — нет, спасибо, — отмахивается казуха, потому что, ну, скара ничего из перечисленного делать бы не стал. в конце концов он признаёт поражение. до обеда остаётся совсем ничего, и казуха идёт в столовую. скара точно там появится. рано или поздно. ему, наверное, не стоило носиться всюду как дураку. нужно было подождать. но он… правда скучает.