Talan ebasit hissra

      Пробуждение от царапающего кожу холодного лезвия кинжала никогда не относилось к числу приятных, и лишь судорожное желание сообразить, где она находится и что происходит, не позволило Хоук завизжать от неожиданности.       Осознание возвращалось медленно: пещера, полумрак, запах сырости и крови, коссит, с невозмутимым лицом срезающий с её бока окровавленные бинты…       Кажется, она всё-таки взвизгнула. Точнее – попыталась, потому что вместо этого из пересохшего горла вырвался лишь хриплый кашель.       – Баз очнулась, – проговорил Тал-Васгот, не прерывая своего занятия. Изогнутый кинжал из какого-то красноватого металла в его когтистых ручищах выглядел довольно жутко, а манипуляции и вовсе были странными, так что первым порывом Райанны было отшатнуться в сторону. И остановил её лишь внезапно возникший в голове вопрос: а как, собственно, эти самые бинты попали на её тело?..       – Ты… перевязал меня? – недоверчиво спросила она. Голос вышел хриплым и слабым.       – Да, – кивнул коссит. – Повязка намокла, нужно снова сменить, – и, не дожидаясь согласия, легко приподнял девушку, прислоняя её спиной к каменной стене пещеры.       Открывшаяся взору девушки рана действительно оказалась глубокой и тут же вызвала приступ тошноты, но, воспаления, к её величайшему облегчению, не наблюдалось, к тому же лёгкое, по счастью, оказалось не задето.       Коссит всё также невозмутимо размотал длинные полосы льняной ткани, извлечённые из своей поясной сумки, и приступил к перевязке. Мысленно Хоук лишь горестно вздохнула: мантия, огромный кусок которой был попросту срезан ножом вокруг раны, ничуть не мешала перевязке, но вот восстановлению теперь точно не подлежала.       К величайшему её удивлению, большие мускулистые руки коссита с тяжёлыми шероховатыми на ощупь ладонями действовали легко и бережно, почти невесомо – даже Андерс не бывал так осторожен, когда ему приходилось исцелять магессу.       – Почему ты решил помочь мне? – спросила она, наблюдая за сноровистыми движениями рук Тал-Васгота.       – Потому что это правильно, – отозвался тот.       – Правильно? Но ведь ты меня совсем не знаешь! К тому же кунари считают саирабазов – что своих, что человеческих или эльфийских – опасными тварями…       – Я – не кунари, – резко отрезал коссит с внезапно прорезавшейся жёсткостью в доселе бесстрастном голосе. Взгляд мигом вскинувшихся на неё глаз был нечитаемым, но и дружелюбным его было сложно назвать.       Хоук никогда особо не приглядывалась к косситам – да и зачем, если все они практически на одно лицо?       Но сейчас, когда у неё появилась возможность так близко и внимательно разглядеть Тал-Васгота, она поняла, что это мнение было ошибочным: он не был похож на того же Аришока или воинов его ближайшего окружения. Светлые, почти белые волосы рассыпались по плечам, широкий лоб круто переходил в короткие чуть загнутые рога. Глаза его, в отличие от большинства виденных Райанной косситов, были не серыми, а светло-карими, высокие скулы и широкие массивные брови придавали лицу грозный вид, а нос с горбинкой и чуть опущенные вниз уголки крупного рта ещё более подчёркивали в его облике черты хищного зверя. Что, впрочем, ничуть не делало его отталкивающим. Напротив – каменное бесстрастие его лица отчего-то внушало Хоук… спокойствие, что ли…       Наверное, именно поэтому она решила отбросить свою недоверчивость и как можно миролюбивее переспросила:       – Почему ты считаешь, что помочь мне – правильно?       Коссит вернулся к своему занятию, и лишь через несколько минут, когда хвостик последнего бинта был завязан в ловкий узелок, ответил:       – Ты мне не враг, баз. А оставлять кого-то умирать, когда можешь помочь – недостойно.       Сказав это, коссит поднялся и неожиданно вышел из пещеры.       Райанна озадаченно сморгнула и сочла за благо оглядеться по сторонам. В пещере стало заметно темнее, но за порогом и из дыр в потолке продолжал хлестать дождь, а небольшой проём входа то и дело освещался вспышками молний, из чего Хоук заключила, что пробыла без сознания достаточно недолго.       Магический резерв и не думал восстанавливаться в искалеченном теле, рана ныла, в теле ощущалась ломота, от потери крови постоянно знобило, клонило в сон, но умирающей магесса себя уже явно не чувствовала. И, поёжившись от очередного громового раската, Хоук едва успела задаться вопросом, куда в такую погоду мог отправиться её неожиданный спаситель, так он тотчас же вернулся: промокший с ног до головы. В руках он держал жестяную чашку, наполненную дождевой водой, которую тут же протянул Райанне, и она с жадностью опустошила её, пробулькав слова благодарности.       Ничего на это не ответив, коссит сел на пол пещеры, прислонившись спиной к стене, и закрыл глаза. Кажется, он собирался спать.       Райанна и сама была бы не прочь вздремнуть – от потери крови всё сильнее клонило в сон, но стылая пещера обещала сделать его не таким уж приятным и желанным.       «И как же этот здоровяк не мёрзнет? – с завистью подумала магесса, пытаясь устроиться поудобнее. – Полуголый, да ещё промокший до нитки!»       Зябко обхватив себя руками, Райанна закрыла глаза.       Ночь обещала быть холодной.