Talan ebasit hissra

      Райанна проснулась посреди ночи от ноющей боли в раненом боку. Спросонья она хотела было повернуться поудобнее, но отчего-то не смогла – тело, будто сдавленное какой-то тяжестью, словно одеревенело.       «Наверное, от холода», – успела подумать она прежде, чем поймала себя на том, что ей на диво тепло. И что волосы на затылке колышет мерное дуновение. И что нечто тёплое за спиной – это не каким-то чудом нагревшаяся стена пещеры, а сковавшая тело тяжесть – не затёкшие мышцы, а руки коссита, по-хозяйски переплетающиеся на её животе и груди.       Райанна с трудом удержала себя от того, чтобы не попытаться вырваться от неожиданности – всё-таки по её личной шкале «удивительных пробуждений», которых в последнее становилось угрожающе много, данный способ зашкаливал далеко за десятку.       Вместо этого Хоук лишь глубоко вздохнула, попытавшись расслабиться, ведь по сути всё было не так уж и плохо: ей было тепло и в какой-то степени даже уютно… если забыть о том факте, что за спиной у неё, мать его, огромный кунари!!!       То есть, не кунари. Что, впрочем, вовсе не отменяло семи футов роста, чуть ли не десяти пудов мускулов, и смертельной опасности.       – Баз что-то беспокоит? – неожиданно раздался у неё над ухом спокойный и совершенно не сонный голос.       - Можно и так сказать, – нервно хохотнула Хоук. Да, пожалуй, наличие серокожего гиганта за спиной и впрямь было поводом для беспокойства. А для кого-нибудь, более впечатлительного, чем Райанна – и поводом для паники. – Очень хотелось бы знать, почему из всей огромной пещеры ты выбрал место в дюйме от меня. Хотя, и дюйма тут, пожалуй, много…       – Ты дрожала от холода. Разжечь костёр было не из чего. Вместе теплее, – коротко ответил коссит, будто говорил о чём-то само собой разумеющимся.       – А о такой штуке, как «личное пространство» ты что-нибудь слышал?       – Вряд ли баз выбрала бы замёрзнуть насмерть, чтобы соблюсти какие-то принципы, – всё также спокойно и невозмутимо отозвался Тал-Васгот.       Под неоспоримостью аргументов Райанна пристыженно замолчала.       А, судя по тому, что коссит по-прежнему и не думал отодвигаться от неё, и даже напротив – поудобнее перехватил девушку руками, ничего сверхъестественного или предосудительного в подобном жесте он не видел, и уж тем более не вкладывал какого-то скрытого смысла, кроме того, который только что озвучил.       Хоук лишь со вздохом закрыла глаза, уверенная, что теперь-то она точно больше не сможет заснуть.       Ещё никогда она так не ошибалась.       Потому что пробудилась она лишь поздним утром, когда полоска солнечного света, сочащегося из отверстий в потолке пещеры, доползла до её лица, заставляя непроизвольно сощуриться.       Тал-Васгота нигде не было видно, что было вполне логично: гроза закончилась, и коссит, разумеется, ушёл по своим делам. И, к вящей своей досаде, Хоук неожиданно почувствовала, что этот факт её даже немного расстраивает. Ведь даже поблагодарить толком не успела.       С трудом приподнявшись, магесса огляделась по сторонам. У противоположной стены, там, где вчера из дыры в потолке хлестал дождь, в углублении пола образовалось вполне приличное небольшое озерцо, и, собравшись с силами, Хоук кое-как заковыляла в его сторону.       Из зеркальной водной глади на неё посмотрело отражение бледной осунувшейся девушки с чёрными волосами до плеч. Их пришлось коротко обрезать, когда она вынуждена была год работать наёмницей у Миирана, но сейчас они уже немного отросли.       Кое-как умывшись и выпив немного воды, Хоук поняла, что на этом её силы и закончились. Похоже, ущерб от раны был настолько велик, что магический резерв не восстановился ни на капельку, и все силы тело пускало лишь на восстановление здоровья.       Промочив ноги и мантию в попытке отползти от озерца, Райанна без сил прислонилась к холодному камню, закрыв глаза и подставив лицо солнечному свету, в надежде хоть немного собраться с силами.       Правда, через несколько минут на лицо её набежала тень, и открыв глаза, Хоук увидела перед собой словно выросшего из скалы коссита.       – Ты уже можешь двигаться, баз – это хорошо, – ровно проговорил он, тут же без какого-либо видимого усилия легко подхватывая девушку на руки и перенося на сухое место.       – Зачем ты вернулся? – сумела спросить Хоук, когда, наконец-таки, смогла справиться с отпавшей от изумления челюстью.       – Нашёл несколько целебных трав – они помогут быстрее затянуть рану, – Тал-Васгот бережно положил её на землю. И, похоже, ему и дела не было до её замешательства.       Видимо, за утро коссит успел найти ещё и сухого хвороста, потому что через несколько минут в углублении пола пещеры уже весело трещали язычки огня и начинал закипать чуть помятый жестяной котелок, извлечённый Тал-Васготом из своей сумки. Тут же, на камнях у огня, он разложил подогреться и несколько походных лепёшек, появившихся всё из той же сумки, хоть и совсем небольшой на вид.       При виде этой непритязательной пищи в животе у Хоук живо заурчало.       – Почему ты путешествуешь одна, баз? – спросил коссит, переворачивая лепёшки на другую сторону. – Здесь это опасно даже для баз’саирабаз.       – Я была не одна, и, возможно, мои друзья даже ищут меня где-то поблизости, – вопрос сперва снова зародил у Райанны некоторые подозрения, но, справедливо решив, что на то, чтобы убить её, ограбить или надругаться в распоряжении коссита была целая ночь, а вместо этого он собирается кормить её завтраком, она немного расслабилась. – Ты, случаем, не видел там снаружи обаятельного гнома с арбалетом и большого бестолкового детину с двуручным мечом?       – Нет, баз.       – И прекрати уже называть меня «вещью»! – праведно возмутилась Хоук, однако, заметив, что Тал-Васгот хотя бы перестал обращаться к ней так, будто её здесь не было. – Моё имя – Райанна.       – Как пожелаешь, – коссит равнодушно кивнул.       И замолчал.       – Обычно в этом месте полагается сказать своё имя в ответ, – заметила Хоук, так и не дождавшись, когда он снова заговорит. – У тебя ведь есть имя?       Казалось, коссит на пару секунд помедлил с ответом, как показалось Хоук – даже в некоем замешательстве. Что, впрочем, никоим образом не отразилось на выражении его по-прежнему бесстрастного лица, а поэтому так и осталось лишь догадкой.       – Ашталан, – медленно произнёс он, как будто сам осторожно пробуя слово на вкус.       – Это имя дали тебе кунари?       – Нет.       – Тал-Васготы?       – Нет.       – А кто?       – Я сам.       – Ты на редкость разговорчив… – хмыкнула Хоук, и тут же осеклась, вспомнив рассказы о кунари в человеческих городах: серокожие гиганты ни в чём не признавали несовершенства, а поэтому не могли позволить себе плохо говорить на незнакомом для них языке, а посему чаще предпочитали молчать. Было ли это на самом деле, или же косситы от природы своей были так молчаливы, оставалось только гадать.       – Кабетари слишком много болтают. Много шума. Бессмысленно, – отозвался Тал-Васгот, тем самым не подтвердив и не опровергнув ни одну из теорий.       Тем временем, лепёшки подоспели, и Хоук получила свою порцию вместе с пахучим отваром каких-то трав в жестяной чашке.       – А где же все твои приятели? – продолжила она разговор, утолив первый голод. – Ведь Тал-Васготы обычно собираются в большие группы.       – Я один.       – Почему?       – То, что они делают – неправильно, – Ашталан, словно в осуждающем жесте, покачал головой.       – Ты имеешь в виду – работу наёмниками? – односложность ответов то и дело сбивала магессу с толку, но сдаваться она пока не собиралась.       – Нет. Их смысл – в отрицании Кун. Мой – нет.       «Пожалуй, к этому странному косситу стоит присмотреться повнимательнее», – заинтересованно подумала Хоук.       Ей ещё ни разу не приходилось встречать коссита, который задумывался бы о «смысле», хотя, возможно, она просто не там искала – ведь учение Кун как-то совершенно не располагало своих последователей к философским изысканиям.       – Я отрёкся от Кун, в нём нет истины, – неожиданно продолжил Ашталан даже без очередного наводящего вопроса. – Но нет её и в отрицании Кун. Я выбрал свободу.       – Так разве не в этом смысл становится Тал-Васготом? – как ни старалась Хоук, она всё же потеряла нить повествования.       – Нет.       – Так объясни.       – Нет.       – Но…       – Ты – базра.       – И?..       – Ты не поймёшь.       – А ты попробуй. Взгляни шире – ведь это тоже означает свободу. В том числе и от стереотипов, ведь пока ты продолжаешь находится в их плену – ты не свободен.       Тал-Васгот ничего не ответил, надолго замолчав, и Райанна лишь вздохнула, видя бессмысленность дальнейшего разговора. Однако, спустя почти что четверть часа, коссит неожиданно произнёс, будто этой паузы и не было вовсе:       – Ты дала мне пищу для размышлений, женщина. Я благодарен.