Всё в порядке, это...

Хёнсок отшвырнул от себя Джихуна и выбежал прочь из столовой, а затем и из дома. Лишь оказавшись за воротами, он почувствовал, как сходит с ума его сердце. Парень побрел по дороге, одновременно заказывая такси, чтобы как можно скорее добраться до безопасности своей родной комнаты. Голова разрывалась, мозг прокручивал последний момент снова и снова, не щадя бедного и потерянного Чхве. Что это, вашу мать, было? Его так раскидало, что парень шатался как пьяный, едва не сбивая столбы. Такси подъехало как раз вовремя, чтобы его не завело в какие-нибудь замшелые места. Он плюхнулся на заднее сидение и дрожащими руками разблокировал телефон, набирая Йошинори. Как бы ни протекали их отношения в последние дни, Хёнсоку было необходимо присутствие другого и, возможно, стоит и правда разделить с ним хотя бы часть забот. Йоши оказался возле его дома даже раньше, чем он сам. Было видно, что парень бросился к нему, не теряя ни секунды, в своей привычной домашней одежде. Как должно быть повезло Хёнсоку с лучшим другом, он должен куда больше ценить его самоотверженность и попытаться отплатить другому тем же. Все эти переживания прибавлялись к уже имеющимся, и общая растерянность только усугублялась. Не желая морозиться еще дольше, они закрылись в комнате, Хёнсок упал на постель, а друг уселся в компьютерное кресло в ожидании. - Я только что был на ужине в доме Пак Джихуна, - пробурчал в подушку старший. - А? – в тоне Йоши была отчетлива слышна озадаченность. Только бы он все же расслышал его слова, Чхве не хотел повторять дважды. - На ужине? К счастью, друг разобрал подушечные бурчания, но дабы предотвратить недопонимания на будущее Хёнсок положил голову на бок, но не в сторону Йоши, а в противоположную. Было не так просто говорить о только что произошедшем, не настолько он оказался смел, как представлял себе. - Его мама пригласила меня. - Зачем? – спросил Йошинори, и его вопрос был лишен какой-либо эмоциональной окраски, чисто уточнение. Этот парень был настолько тактичен, что та вспышка двухнедельной давности казалась каким-то сбоем в системе. Хёнсок закрыл глаза и вновь пережил моменты-флешбеки, всё так ярко оживало в его памяти, и знакомая эйфория окутывала тело. Его язык действовал отдельно от разума, фильтр вышел из строя, когда он бездумно выдал: - Джихун извинился передо мной, подарил цепочку и поцеловал меня. В ответ кричащая тишина, как будто он говорил сам с собой. Чхве распахнул глаза, осознав, что сморозил, и вскочил с постели. Йоши смотрел на него недоуменно, медленно моргая, и застыл неподвижно в слишком напряженной позе. - Йоши, ты не о том подумал! - попытался выкрутиться Хёнсок, на ходу придумывая правдоподобное вранье. - Я не осуждаю! – перебил резко младший, отводя взгляд, и начал качать кресло из стороны в сторону. – Мы живем в 21 веке… Но… Это «но» и затянувшаяся пауза знатно пощекотали нервы Чхве. Миллион мыслей атаковали его, и ни одна из них не была хорошей. Канемото откашлялся и понизил голос до шепота, возвращая взгляд к лицу друга. - Хёнсок, он сделал это насильно? Обдумывая прозвучавший вопрос, Чхве несколько растерялся. Подходя к Джихуну, он явно не представлял такое развитие событий, его не спросили, по сути это можно прировнять к неожиданной атаке. Но Хёнсок не сопротивлялся ни секунды, ничем не показал свое нежелание, он ответил, как умел, конечно, но ответил. - Нет. Теперь Йоши точно охренел. Поцелуи с парнями его не загнали в угол, но поцелуй с конкретным Пак Джихуном, кажется, был для него иным делом. И кто бы не был с ним солидарен, учитывая, как вся эта история складывалась. - Тебе нравится Джихун? – Теперь вопрос звучал абсолютно точно твердо и требовательно. Старший отвел взгляд, понимая, что не сможет произнести этого признания вслух. Да и не требовалось это, всё было очевидно и так. – Ты разыгрываешь меня? – Йошинори порывисто поднялся с кресла, теперь возвышаясь над своим другом. - Я слушал твоё нытье и бесконечные жалобы на этого мудака, ты ненавидел его! – Для этой сцены не хватало только толчка в плечо или грудь, но младший парень никогда бы не опустился до насилия. Он просто сверкал своими темными глазами и сжимал пальцы в кулаки. - Что поменялось теперь? Это что какая-то форма стокгольмского синдрома, а? Знал бы Хёнсок сам ответы на эти вопросы, так бы не мучился. Он грузно сел обратно на свою постельку, голова опустилась вместе с плечами, словно на них лежал неприподъемный груз. - Не знаю, - вышло тихо, но честно. - Может быть. Йоши смягчился, вероятно, Чхве выглядел довольно жалко. Младший вернулся в занятое ранее кресло с тяжелым вздохом. - Я бы не реагировал так, будь на его месте другой парень, - оправдался он, но в этом не было никакой необходимости, Хёнсок и так понимал, откуда ноги растут. - Но Пак Джихун…Я не могу быть уверен, что его намерения чисты. Вот именно! Пак Джихун и "чистота намерений" звучат комично в одном предложении. Если он так жесток с людьми, которых считал долгие годы друзьями, то какой-то парень сбоку-припеку уж точно не изменит его моральные принципы. - Ты прав, Йоши. Он не принял до конца свою ориентацию. Ему неприятна мысль, что я могу ему нравиться. Старший вдруг почувствовал, что его щеки влажные. Он испуганно посмотрел на друга, который в ответ посмотрел с не меньшим испугом. Хёнсок был в шоке, что, оказалось, что он уже пару минут как плакал. Это заставило Канемото тут же сменить локацию, перебравшись на кровать и утешительно приобнять его за плечи. - Не связывайся с ним, - прошептал Йоши. - Пожалуйста, Хёнсок, держись от него подальше. Это был без сомнения мудрый совет, которому Чхве хотел следовать. Он не настолько силен духом, чтобы выживать после каждого столкновения с Джихуном. Поэтому Хёнсок кивнул на слова своего друга, выражая свою солидарность с его мнением. Они о многом поговорили в тот вечер, и на душе стало гораздо спокойнее, штормы сменились штилем. Было страшно встретиться с Паком после случившегося, но они учились в одном классе и это было неизбежно. Много разных мыслей прокручивалось в голове парня - от выросшей ненависти к нему со стороны младшего одноклассника до реакции его матери. Хёнсок решил действовать по старинке – глаза в пол и дальше своей парты ни ногой. Эта тактика успешно помогла пережить почти две недели. Джихун не маячил рядом и ничего странного не предпринимал, порой не сумев перебороть свое желание взглянуть на него хоть глазком, Чхве подмечал, что парень пребывал где-то в своем мире. И потихоньку старший начал даже сомневаться в том, что между ними действительно что-то когда-либо было. Крупное событие разбавило школьную жизнь в целом и жизнь Хёнсока в частности – в этом году осенний чемпионат среди старших школ по плаванию проходил именно в их плавательном комплексе. Все вокруг только о нем и гудели, пловцы из бассейна почти не вылезали, а значит сосед Чхве всю неделю отсутствовал. В день соревнований половину занятий отменили, и все учащиеся и работники школы заполонили трибуны в предвкушении спортивного состязания. Хёнсок занял место рядом с Йоши и как оказалось не очень удачно – на этом ряду протянули длинную растяжку с лозунгом «Вперёд, Маши!», и что забавно, из шушуканий народа исходило, что данная растяжка спонсирована Харуто. Но это был не последний сюрприз от самого богатого парня школы. Внезапно народ на этой трибуне начал натягивать поверх школьных рубашек оранжевые футболки, включая и Йошинори, доставшего свою из рюкзака. - Что это такое? – удивился Хёнсок, глядя на милое личико Такаты Машихо, улыбающегося с ткани футболки. - Это акция в поддержку нашего старосты, - пояснил Йоши, разглаживая изображение. – Харуто всех заставил носить. - И ты даже не взбунтовался? - Кто бы осмелился? Не хочу лишних проблем. - Парень шутливо отмахнулся, хотя в этой шутке и шутки-то не было. - К тому же мне кажется это весело. - Ну да. - Хёнсок согласно покивал. - Футболка качественная, и фотография Машихо очень красивая. Харуто действительно постарался. Только ради чего? Этот парень таил в себе слишком много секретов - начни копать и до дна не доберешься. Чхве потряс головой, у него и так забот выше крыши, еще и над личностью Харуто гадать...Ну, уж нет. Начавшиеся соревнования здорово помогли ему абстрагироваться. Программа соревнований в бассейне довольно обширная: было необходимо провести несколько заплывов по каждому стилю плавания (или почти по каждому) на дистанции сто, двести, четыреста, восемьсот и полтора тысячи метров среди парней и девушек. Ну и понятное дело, мероприятие это не из коротких, даже несмотря на разделение соревнований на три дня. Два дня они с Йошинори отдыхали от учебы вместе с другими школьниками, следя за соревнованиями. Плавательный клуб оправдывал свое звание лучшего в стране, в каждом из заплывов были если не победители, то призеры. Отличились и одноклассники Хёнсока, к примеру, Пак Чону с пьедестала и не сходил. Было видно, как он любил плавание, и его широкая улыбка немного ломала Чхве, ведь сложись все иначе несколько недель назад, и на этом чемпионате младший бы не участвовал. Заключительный соревновательный день слегка был омрачен - Йоши вместо Машихо отправили выполнить какую-то срочную работу старосты, и Хёнсок оказался в ситуации, когда ему пришлось топать в плавательный комплекс без компании. Он прошел по давно выученному пути и безрадостно воззрился на трибуны, которые были забиты. И куда ему приткнуться? - Я знаю хорошие места, - внезапно произнесли совсем рядом. Хёнсок чуть шугано повернул голову и увидел Джихуна, открыто пялящегося на него. Это была их первая такая близкая встреча с момента ужина в резиденции Пак, и старший обомлел, потеряв концентрацию на несколько долгих секунд. Они не в дораме, и между ними все еще предельно большая разница в статусах, и Хёнсок не хотел становиться жертвой клише. - Да, любое место подальше от тебя, - нашелся он с ответом, сделав максимально равнодушный вид. Пак комично приложил ладонь к своей груди. - Тише, не разбивай мне сердце. - Оно у тебя есть? Шутить дольше Джихун явно не желал, его взгляд изменился, голос опустился до низкого шепота: - Ты пойдешь со мной или я устрою шоу, которое никого не оставит равнодушным. Чхве закатил глаза и раздраженно фыркнул. Джихун никогда себе не изменял, ведение переговоров с элементами шантажа – один из коронных приемов. Лишнее внимание Хёнсоку было не нужно, так что он пошел за ним, соглашаясь выбрать меньшее из зол. Пак привел его на одну из центральных трибун, откуда на соревнования открывался лучший вид. Хёнсок не удивился, ведь его одноклассник, будучи фанатом плавания (читайте: пловчих) отлично знал, какие места нужно занимать. И ничего такого не было в том, что ровно два места на под завязку забитой трибуне оказались свободны. Чхве мысленно материл мир на всех языках, которые ему были известны. Потому что те взгляды, что он получил, идя рядом с Джихуном, а потом и сев рядом с ним, были липкие и завистливые. Школа все еще помнила сплетни той знаменитой вечеринки у Харуто, так что Пак Джихун кормил тролля, открыто показывая, что они вроде как общаются. И не совсем ясно было старшему, к чему им соседствовать на трибунах, поговорить здесь особо не выйдет, по крайней мере на личные темы, которую, к слову, обсудить надо бы. - Сегодня самые интересные заплывы, - комментировал меж тем Джихун, словно для них это обычное дело - проводить время вместе. – Если наша комбинированная эстафета победит, состоится туса века. Хёнсок принял максимально незаинтересованный вид, с ленцой пялясь на еще пустой бассейн. Он не собирался поддерживать разговор, особенно когда вечеринка в честь пловцов была последним для него делом. Джихуна это категорически не устроило, он пододвинулся ближе, рука небрежно легла на ближнее к нему плечо старшего. - Пойдешь со мной? – прошептали ему на ухо с дразнящим тоном. Не вините Чхве за то, что он оказался не в силах контролировать свое тело: его щеки моментально вспыхнули, по спине пробежали мурашки, плечо горело от чужого прикосновения. Хёнсок услышал пронесшийся шепот по трибунам и почувствовал косые взгляды, присутствие на соревнованиях становилось для него все больше похоже на пытку. К его редкой удаче, всех отвлек голос диктора, анонсировавшего начало заключительного соревновательного дня и первый заплыв – эстафету среди девушек 4 по 100 вольным стилем. - Во-первых, еще никто не победил в эстафете. – Хёнсок повернул голову и едва не спровоцировал удар лбами, другой находился все еще предельно близко и даже теперь отстраняться, по-видимому, не планировал. Джихуна что вообще ничего не смущало? И его взгляд было по-прежнему тяжело выдерживать, особенно в свете недавних событий. Но старший попытался, он очень старался. – Во-вторых, ты не затащишь меня на вечеринку. - Спорим? – так же игриво предложил Пак, чуть наклоняя голову в бок. Хёнсок так много вложил силы воли, чтобы удержать глаза хотя бы на уровне переносицы другого парня, но с треском провалился, и что хуже всего для его гордости, он проследил взглядом движение губ Джихуна. Эти губы касались его губ… От этого воспоминания, разом воскресшего в памяти, в горле пересохло. Он был почти готов вскочить и побежать без оглядки, однако чужая ладонь все еще удерживала его плечо. Спорить с Паком априори выглядело тупой идеей, но в голове старшего мысли перемешались в салат, и он растеряно выпалил: - На что? - На твой выпускной табель с отличием. Да пусть идет на хер! Хёнсок резко скинул его хватку с плеча и, встав как ошпаренный с места, бросился к ближайшей лестнице, чтобы уйти как можно дальше. В этот момент как раз дали сигнал для старта первого заплыва, и народ на него агрился как не в себя за то, что он мешал обзору, но ему было пофигу. Лишь бы уйти. Парень наконец оказался в подтрибунном помещении, нужно было придумать, где переждать соревнования, чтобы не вызвать недовольство учителей, условием отмены занятий которых было нахождение тем не менее внутри школьной территории на период учебного дня. Он мог бы пойти к Йоши, да, звучало неплохо. Хёнсок потянулся за телефоном, чтобы связаться с другом, но попал в неожиданную западню из чужих крепких рук, которые обняли его из-за спины. - Я ведь говорил, что в этот раз ты не сбежишь, - сообщил с насмешкой до боли знакомый голос. – Как ты можешь так поступать после того, что между нами было? - Между нами ничего не было, - вскипел Чхве, дергаясь да безуспешно. - В какие игры ты играешь? Что тебе от меня надо? Джихун скользнул носом и губами за ухом, медленно спускаясь вниз к линии челюсти. У Хёнсока застыли и руки, и ноги, он не мог шевельнуться от чужих несвойственно нежных действий. Над их головами были слышны выкрики, хлопки и заученные кричалки болельщиков, совсем недалеко девушки преодолевали бассейн за бассейном ряди победы, а его тут зажимали как, как… - Скольких еще ты сюда приводил!? – взбеленился Чхве, осознав свое положение окончательно, и все-таки выбрался из хватки одноклассника, теперь разворачиваясь лицом с четкой целью отшить засранца. - Давай не переворачивай. Это ты меня сюда привел, - воскликнул Джихун, ну технически не врал. - И не волнуйся так, под этими трибунами я вообще ни разу не был. Хёнсок моргнул раз, второй, пережевывая эту ситуацию и судорожно ища способ ее закончить. Он нервничал, так сильно, что потели ладони. Представлять, насколько любвеобильным был парень, стоящий перед ним, было не лучшей идеей. Эта чертова ревность и обида расцвели в нем яркими цветами. Да и в целом домыслы о том, как могли бы развиться отношения между ними после поцелуя… они – два парня, один из которых переспал с половиной девчонок школы, а может и города, а другой невинен как одуванчик. Принятие самих себя все еще огромная проблема. - Как это должно меня успокоить? – голос Хёнсока слегка надломился, словно он вот-вот заплачет. - Я не собираюсь с тобой…ничем таким…заниматься. - А в чем проблема? – легкомысленно поинтересовался Пак и скрестил руки на груди. - Я нравлюсь тебе. Ты нравишься мне. Чего я не могу сказать о большинстве своих пассий, чьи имена даже не помню. Признание влюбленности во второй раз – тоже было далеко от воздушных мечт Хёнсока. То, как это небрежно звучало, доставляло очередную порцию боли и возмущения. Их представления о любви явно не совпадали. - Я, наверно, должен быть рад? – Он решился пойти на тот шаг, о котором долго думал после разговора с Йоши. - Джихун, история счастливой любви точно не про нас с тобой. Давай притворимся, что ты никогда мне этого не говорил, а я никогда этого не слышал. - Нет, - резко ответил Джихун и двинулся не него, пугая сталью во взгляде. Хёнсок почти потерял дыхание, отшатываясь. Непредсказуемые действия и реакции Пака заводили его в тупик. - Так, вы что тут делаете? – учитель Шин оборвал их разговор на самом важном моменте. – Вы оба должны быть на трибунах! Давайте, шуруйте. Тут вас быть не должно! У учителя Шина был превздорный характер и лишний раз с ним водиться, тем более спорить, ни ученики, ни коллеги не желали. Так что в своих действиях оба одноклассника оказались едины, они вежливо поклонились и скрылись с его глаз, выходя обратно на трибуну. - Увидимся вечером, Сок-и. – Джихун, многозначительно подмигнув, щелкнул ему по носу и деловитой походкой направился к ранее занятому месту. Так словно между ними не было никакого напряженного диалога несколько минут назад. Хёнсок ошеломленно проводил его ровную спину, потирая кончик носа. Что за нахер? Какой еще «Сок-и»? Он сделал глубокий вдох и выдох, осматривая куда приткнуться и заметил более-менее свободное пространство на галерках, откуда ему махал рукой Едам. Отбросив лишние мысли, которых было уж слишком много в его голове, парень поднялся наверх. - Едам-а, как дела у ребят? – спросил Хёнсок, присоединившись к своему одноклубнику на трибуне. Младший улыбнулся ему, показывая, что рад встрече. Рядом с ним стояли его товарищи, которые были так увлечены соревнованием, что даже не обратили внимания на пополнение в строю. - Ах, хён, - со вздохом начал Бан. - Все так расстроились, узнав, что ты не сможешь сыграть с нами. Мы серьезно в стрессе. - И я расстроен, что не смогу участвовать в последнем школьном чемпионате. – Хёнсок пропускал через себя это переживание снова и снова, тем не менее смирение постепенно укоренилось в его сознании. Он способен это пережить. - Но вот так бывает в жизни. Переживать не стоит, я в вас, парни, верю, вы справитесь. – Парень вскинул свой маленький кулачок. - Файтин! Едам добродушно рассмеялся, давая ему пять. Народ на трибунах взревел, зашумел и загудел: мужская кролевая эстафета принесла их школе первую победу дня. - Ну, мы постараемся, - ответил младший, переждав почти нескончаемую пятиминутную шумиху. - Теперь у меня больше времени на тренировки. - Почему? Стало попроще в агентстве? - Нееет. Я пролетел с музыкальным конкурсом в этом году, так что мне не нужно ходить на репетиции. Новость оказалась для Хёнсока подобной раскату грома при ясном небе. Едам каждый год участвовал в этом престижном конкурсе и постоянно занимал призовые места и становился победителем. Он был настолько непоколебимой персоной как талантливейший соло-исполнитель в их школе, что никто даже не задумывался, кто станет представителем от школы. - В смысле пролетел? - Я не прошел школьный отбор. Школьный отбор, как слышал Чхве, предполагал только одного представителя от школы, значит, в этом году у них новая звезда взошла на небосводе? - И кто же его прошел вместо тебя? – прозвучал закономерный вопрос. - О, ты знаешь этого парня. Он - твой одноклассник, Ким Доён. Хёнсок испытал шок, натуральный и продолжительный. Не стало ли слишком много упоминаний Ким Доёна в контексте их школы? Он словно в каждой бочке затычка. - Доён??? Как так вышло… - сокрушался старший. - Ты нормально себя чувствуешь? - Эээмм… сперва было не очень, но теперь я более-менее смирился с произошедшим. Как ты и сказал, хён, в жизни такое бывает. И без того было грустно, стало еще тоскливее. Продолжать спокойный разговор оказалось затруднительно, накал страстей все возрастал. Соседняя трибуна подняла клич в честь выходящего на бортик Машихо, оранжевое море всколыхнулось. - Кстати, Едам-и. – Хёнсок вдруг обратил внимание на внешний вид младшего. – Разве ты не должен, как и твои одноклассники, носить эту оранжевую футболку? Бан сконфужено улыбнулся, почесывая затылок. - Нууу, да, вообще-то. Просто Машихо запретил мне это делать, а я боюсь его больше, чем Харуто. Старший протянул понятливое «аааа», но мысленно это звучало как: «А зря…». Тем временем упомянутый староста уже передал эстафету следующему и взволнованно следил за заплывом. Там внизу ему было до фени, кто надел футболку, а кто нет. Плавание на спине не было коньком их школьного клуба, да Таката был хорош, уже завоевав два призовых места в предыдущие дни, но собрать равнозначную четверку было куда сложнее, так что ожидаемо, их команда осталась третьей. Соседнюю трибуну не сильно волновал факт проигрыша двум более сильным четверкам, они качали зал до тех пор, пока не вышла девичья команда на свой заплыв. Довольно быстро по ощущениям, когда всех без исключения захватил этот соревновательный и болельщицкий дух, настало время последнего заплыва чемпионата – комбинированной эстафеты среди юношей. Народ вокруг притопывал от нетерпения, это один из самых интересных заплывов, к тому же в нем участвовал их чемпион Пак Чону. Забавный факт – своим «отпуском» в больнице Чону заслужил от тренеров нехилый хейт, и когда он выписался и вернулся к тренировкам, они его полоскали в бассейне сутками напролет. Состав в целом был интересный: первый этап на спине достался без сомнения Такате Машихо, второй этап брассом – Ян Чонвону, единственному второгодке, четвертый этап вольным стилем – естественно Пак Чону. Третий этап немного удивил и внес путаницу и смятение в ряды фанатов, тренеры выразили доверие Ким Джункю. Однако Джункю не был чистым пловцом стиля баттерфляй, он был хорош именно как комплексист, доказав это выиграв двухсотметровку. Всезнающая девчонка, сидящая на ряд ниже, прояснила окружающим дело, оказалось, что команда пловцов-бабочек после своей эстафеты сцепилась в раздевалках с парнями из другой школы и ни тех, ни других не допустили для дальнейшего участия, а скамейка запасных к сегодняшним соревнованиям у них опустела, кто-то травмировался, кто-то заболел, кто-то не был допущен из-за успеваемости. Так что у тренеров не было другого выхода, кроме выбрать пловца из комплексистов, ну и по спортивным показателям выбор пал на Джункю. Хёнсок был напряжен, наблюдая как один за другим парни преодолевают свои метражи. Из-за Джихуна у него появилось скрытое раздражение по поводу этой эстафеты. Ассоциативная цепочка тянулось от «победы в комбинированной эстафете» до «неприятностей на чемпионской вечеринке». Он знал, попади на эту пати и приключений хватит до глубокой старости. В виду этого Чхве, конечно, желал парням победы, но себе четко дал установку и носа не показывать из дому после завершения этого чемпионата. Несмотря на опасения публики, Джункю прекрасно справился со своим этапом, а Чону завершил эстафету красивой и уверенной победой. Шумиха не успокаивалась еще минут двадцать, всю церемонию награждения народ только и предвкушал эту тусовку тысячелетия. Это стало лучшим моментом для побега, которым Хёнсок и воспользовался. Он попрощался с Едамом и, духу его больше не было в плавательном комплексе. Как бы не звал его Йоши, Чхве не поддался на уговоры, обещав себе даже близко к вечеринкам с участием Т6 не приближаться. Друг, в конечном итоге, смирился и пошел на эту вечеринку без своего лучшего друга, но за него не стоило беспокоиться, потому что в отличие от Хёнсока, Канемото был более приближен к элитной прослойке школы, и у него были и другие друзья. Сама локация вечеринки оставалась большой тайной, которая должна была открыться народу в самый последний момент, и сначала школьный чат, который парень даже не раз за вечер собирался покинуть, не замолкал, гадая над этим вопросом, а потом смски резко прекратились. Хёнсок подумал, что высшие силы пощадили его нервную систему, и тусовка просто завлекла всех настолько мощно, что они убрали свои гаджеты куда подальше. Йоши тоже не отвечал на сообщения, и это заставляло старшего немного волноваться за него. Так что когда наконец ответ пришел, он поначалу обрадовался, но вскоре волнение снова овладело им.

Йоши-я: Продул в споре, и теперь должен проникнуть в плавательный комплекс. Вот торчу перед ним и хз че делать.

- Валить оттуда, дурак! - воскликнул телефону Хёнсок. Вот что бесило его в этих самых тусовках. Он тут же набрал друга, но трубку не взяли ни на первый звонок, ни на пятый. Это совсем не понравилось парню. Может, Йоши уже совсем в неадеквате? Хёнсок не мог успокоить свою тревогу и решил, что усидеть на месте не в силах, так что он надел первые попавшиеся джинсы и толстовку и улизнул из дома. Такси довольно скоро доставило его к зданию школы, и парень обходным путем через лазейку потопал к комплексу. По мере приближения предвкушение чего-то плохо неизменно усиливалось, и друга на горизонте не наблюдалось. Он подошел к входной двери, забыв о камерах и охране, и открытие истины шокировало его, насколько подлой к нему была его судьба. Чхве тут же развернулся, намереваясь унести ноги, потому что изнутри комплекса доносилась музыка. Вот где проходила гребанная туса века! - Уже уходишь? Не томя ожиданием, перед ним появился и тот человек, который, как был уверен Хёнсок, обманом заманил его сюда. Как телефон Йоши оказался в руках Джихуна? Этот и многие другие вопросы заполнили голову парня. - Я тут подумал. – Пак приближался к нему на манер хищника, загоняющего жертву в угол. – Мы не договорили. - Почему бы нам не отложить разговор? – тщательно маскируя панику, предложил Хёнсок. – Так поздно. Я должен быть дома в это время. - Но ты здесь, так что видимо всё ок. – Он бесцеремонно схватил старшего за руку и потянул за собой, исключая любую попытку сопротивления. – Идём, нам нужно место получше для разговора. Так они оказались внутри комплекса. Тусовщики явно неистовствовали, стоило войти, музыка оглушила на мгновение Чхве. Весь сыр-бор, кажись, творился именно у самого бассейна, потому что в фойе наблюдались лишь парочка человек. Джихун уводил его совсем в другую сторону, как догадывался старший, куда-то к раздевалкам. У Хёнсока были не особо приятные воспоминания о данных помещениях, так как именно с одной такой истории, где он стуканул на Пака, и начались его сложности. Однокласснику было плевать на препоны со стороны другого, и его память, скорее всего, была коротка для того случая, потому что он не нашел лучшего места, чем именно та самая раздевалка. Хёнсок тяжело вздохнул, оказавшись в помещении с шкафчиками и лавками. Он сел на одну из них, решив, что будет благоприятнее для него не спорить с Паком. Джихун сел на скамейку напротив него, обеспечив им расстояние, и, хотя бы за это другой был благодарен ему. Кажется, это все же будет разговор. - Как отреагировала твоя мама? – Хёнсок решил разумным начать диалог самому, чтобы хотя бы попытаться управлять его ходом. По первой реакции было понятно, что младший не был готов к этому вопросу. Но он быстро собрался. - Она была шокирована, но этого недостаточно для нее, чтобы внезапно перестать считать меня своим сыном. Так же, как и изменить свое отношение к тебе. Ты ей понравился с первой встречи. Чхве ощутил явное облегчение, услышав это. Ему ни в коем случае не хотелось заслужить ненависти со стороны госпожи Пак. Она была слишком добра к нему, чтобы парень так ответил на ее доброту, «испортив» ее сына. - Но мама слишком серьезна в таких вопросах, и она взяла с меня обещание тщательно обдумать всё, и я действительно эти две недели пиздец много думал…о тебе и обо мне. – И вот так управление разговором мгновенно перешло к Джихуну. – Не сказать, что я был рад, обнаружив в себе это…это гейство. – Как будто Хёнсок был рад. Ага. – К тому же, подумав, я понял, что девушки по-прежнему привлекают меня, так что, может быть, правильнее назвать это бисексуальностью? Что удивило Чхве, так это как ответственно подошел его одноклассник к своему самоанализу, в то время как сам парень запер всё, что связано с Паком, максимально отстраняясь. Вот оказывается, чем объясняется это затишье в две недели. - И все же меня к ним не тянет сейчас. Ты, блять, единственное, о чем я могу думать. И это меня выводит! Чужая вспышка негодования повлекла в Хёнсоке парадоксальный приступ спокойствия и безразличия. Он ведь и не надеялся на чудо под названием «счастливая первая любовь», причем вера в таковое уснула в нем задолго до сегодняшних событий. И уж меньше всего парень верил в то, что Джихун увидит в нем нечто большее, чем раздражающий объект. Зато он хорошо усвоил из целого ряда примеров, исторических и нынешних, что чувства – штука недолговечная. - Рано или поздно, это пройдет, - без колебаний произнес Хёнсок. - О да. – Пак усмехнулся, кивая. Очевидно, он тоже разделял точку зрения старшего, скорее всего даже испытываемые им самим чувства воспринимались как что-то ошибочное и временное. - Но как я, по-твоему, должен продолжать жить, если так и не получил тебя? Или Джихун видел в нем лишь очередной трофей – поставил на полку и забыл. Потому что гордиться таким завоеванием - вещь для другого почти постыдная. Что из себя представлял Чхве Хёнсок? Статист в классе с заурядными внешностью и способностями как в учебе, так и в спорте, и в искусстве. Мальчик, чье имя забудут сразу после выпуска, а может уже забыли. Даже двойняшек Ким будут помнить, хотя они и проучились всего-то полгода, а Хёнсока – нет. - А как, по-твоему, я должен продолжать жить, если ты получишь меня и уйдешь после? – от того его протест звучал одновременно обвинительно и обиженно, даже может, горестно. Джихуну, конечно, никогда не понять страхи и переживания другого, ему не продвинуться в этом ни на шаг, особенно с его нулевой эмпатией и старанием. - С чего ты это взял? – спросил он на полном серьезе. - Наши с тобой миры не совпадают, это раз. – Пришлось объяснять буквально на пальцах. - Мы живем в Корее, и свободной любви здесь нет, это два. - Мне на это класть, это три, - закончил Пак расчёт. Конечно, он не врал, потому что так звучал его стандартный ответ практически в 90 % случаев. Хёнсок дернулся, поднимаясь на ноги. - С тобой невозможно нормально разговаривать. Джихун проделал то же самое, следом приближаясь. Чхве прочувствовал в своих движениях панику, когда попытался обойти другого, но в итоге всего лишь отступил назад, попадая, на удачу, в промежуток между двумя скамейками и вскоре врезаясь спиной в шкафчики. - Тогда к черту разговоры, - выпалил Пак, наступая окончательно. Его ладони легли на скулы, и старший понял, что он в ловушке, из которой ему не выбраться. Как он давал отпор раньше? Все способы и приемы в одночасье исчезли из головы, сменяясь туманной дымкой. Они уставились друг на друга, разделяя странное предчувствие фатальности. Младший застыл в нерешительности, несвойственной ему, его взгляд бегал по лицу Хёнсока, который, как завороженный, прилип к этим долбанным шкафчикам. И, может, другой ждал, что он хоть что-то попытается сделать, протестуя, но Чхве как всегда превратился в пластилин. Тогда Джихун воспринял это безмолвие как согласие и закончил свое планируемое действие. Старший зажмурился, когда их губы встретились (уже в который раз…), дыхание перехватило, аромат дорогого парфюма Пака окутал его. Джихун был подвыпившим, то, чего не заметил Хёнсок раньше, но теперь вкус алкоголя ощущался в поцелуе. Это было логично, учитывая, что за стенами раздевалок по маршруту дальше в полном разгаре проходила вечеринка. И лучше было бы, если бы старший тоже хлебнул шотов так три, потому что объяснить себе на трезвую голову, почему он позволил другому парню расстегнуть свою толстовку и блуждать руками по его торсу, залезая под майку, было проблематично. Джихун от почти невинных поцелуев перешел к более рейтинговым. Он целовал его, чрезмерно развязно, почти вынудив Хёнсока задыхаться от нехватки воздуха. И тут он почувствовал странное, как будто парень проглотил что-то маленькое. Ужасное подозрение проникло в его сознание. - Что…это было? – прерывисто спросил Чхве, наконец, пытаясь, избавиться от чужих прикосновений. - О чем ты? – Пак продолжал выцеловывать его лицо, подбородок и шею, очень влажно и не заботясь об отметинах и следах. - Что ты впихнул мне в глотку?! - Еще ничего. Но я могу, если ты так торопишься. - Ублюдок… - Странные ощущения наслаивались друг на друга, это нечто начинало давать свой эффект. Хёнсок предсказывал, что пойдет ко дну утянутый этим чертовым парнем, в которого ему не повезло вляпаться. И стало так болезненно, внутренности обрывались от путающихся мыслей, в каждой из которых красный свет и сигнал тревоги. – Я никогда тебе этого не прощу. Ты слышишь, Пак Джихун? Никогда. Он смутно слышал отголоски фраз типа «ничего не будет» или «никто не умирал от этого». Веки потяжелели, стали неприподъемными. Хёнсоку казалось, что он падает, а, может, так и было на самом деле. Понимая, что разум покидает его вместе с сознанием, парень думал лишь об одном: «что ожидает его там, в забытьи?».