Imaginary lies/Мнимая ложь

Рано или поздно, но вернулся бы сюда. Мысли в голове мешаются в один большой ком, не давая сосредоточиться. Он думал, что ему будет сложно вернуться сюда, но всё оказалось куда проще. В комнате по прежнему холодно, хотя на улице светит весеннее солнце. Слишком тихо, но это ожидаемо Сейчас большинство на уроках, а значит у него есть время побыть на едине с собой. Достаёт из-под кровати сумку, чихая от толстого слоя пыли. Следовало бы убрать её в шкаф, вот только та заняла бы большое количество места, а у него и так две с половиной полки. Они с Нори делили одну полку, только по причине наименьшего количества вещей. В остальном стандартные две. На настенных крючках висели куртки и немногочисленные олимпийки. Под ними стоят кроссовки, вряд, словно кому-то действительно важно их состояние. В комнатах они убираются сами, никто не следит за чистотой. Очередной чих и он достаёт из сумки старый, жизнью истрёпанный материнский блокнот и ту самую книжку по психологии. Он ненавидит это, отшвыривает подальше в угол комнаты и смотри. Ручка находится быстро и всё это он прячет под подушку. Из комнаты выходит слишком резко, не захотев больше там находиться. В коридорах его этажа тихо и неспокойно. Тенью перемещается по коридорам, смотрит и прислушивается. Спускаясь вниз, он видит взрослого мальчика, который курит в проёме на одной из комнат. Чёрные волосы прилипли к лицу, будучи мокрыми, под глазами залегли тени. Вызывает опасение и тревогу. Привычной тенью Тайлер возвращается на свой этаж в комнату. Стоило подготовиться к завтрашнему дню. Взгляд цепляет ненавистная книжка. Несколько порванная, грязная, но читабельная. Тайлер отправляет её под кровать в сумку. Ясуши и Маэдэ возвращаются в комнату первыми, замирая на входе. Они не ожидали увидеть их приятеля здесь. Блондин сидит за столом, что-то пишет, не слыша их. Нори ярко улыбается, ведь успел соскучиться по странному соседу, который давал списывать математику. Да и в принципе Яги никогда не ругал его за гиперактивность. Суга слабо ухмыляется, отмечая что они навестили его дважды. И то один раз он был без сознания. Зашуганный пацан, которого жизнь не жалеет. Как и их в целом. Отец Ясуши был алкоголиком, убив жену. Полиция приехала только на следующий день, когда из квартиры начало вонять трупным запахом. Его нашли в той же комнате, что и мать. Так рассказали воспитатели. Он плохо знает историю с Нори, но отчётливо знает, что его мать изнасиловали, а та умерла при несчастном случае. Аоки Тадао никогда не был с ними откровенен, но ещё до Тайлера рассказал, что он был не желанным ребёнком. А вот история семей Рэна и Яги была неизвестна. Блондин отмахнулся от них тогда, а Иендо упорно молчит, хотя ближе всех из комнаты с ним общается Ясу. Брюнет всегда молчит на тему семью, словно она для него одна из самых отвратительных. Они здесь с рождения, значит должны держаться вместе. Но иногда он заставлял нервничать Сугавару своими вечно изрезанными руками. Опыт с Сатоши Огавой был болезненный, отвратительный и мерзкий. — Хей-хей-хей! Ты всё-таки вернулся! — Нори вырывает его из мыслей своим голосом. — Хоть кто-то теперь с математикой будет помогать! Блондин вздрагивает и нехотя оборачивается. Два его одноклассника, судя по всему, только пришли и Тай выдавливает из себя измученную улыбку, что вообще на неё не похоже. Он видит как Ясуши бросает рюкзак на кровать, садясь за свой письменный стол. Всего их было пять в комнате, как раз для всех живущих. Удивительно как вообще здесь всё помещается. — Привет, ребят, — кивает в ответ, возвращаясь к учебнику. — Что-нибудь было в школе пока я отсутствовал? — Ничего, кроме того, что в школу приходила полиция. Так и не выяснили ничего, — пожимает плечами Сугавара. — Дело быстро замяли из-за твоей беспричудности. — Это и неудивительно. Было бы странно, посади их или отправь на исправительные работы, — пожимает плечами, переводя взгляд в окно. — Им никогда нет дела до ошибок мира. Они сидят в молчании. Никому не хотелось говорить больше. Маэдэ на скорую руку переодевается и залезает на свою кровать, копаясь в телефоне. Тишина не давит на мозг, становится комфортно. Редкие голоса в коридоре иногда заставляют напрягаться. Никогда не знаешь кто может зайти к тебе в комнату. Ясуши читает литературу, Тай восполняет пробелы по урокам. Особенно по математике, которая из-за матери даётся пока что слишком легко. Мэри хотела идеального сына, чтобы без изъянов и недочётов. Но вышло как вышло, а мальчик теперь считает это своеобразным плюсом. Неаккуратный почерк резал глаза, ошибки и зачёркивания стали нормальным делом в его тетрадях. Жаль, что в жизни так нельзя было сделать. Учителя называли его тетради черновиками и грязью, тот лишь молчал. Если сравнивать его с Тойей, то в плане учёбы различия были колоссальные. Как сын одного из сильнейших героев, Тодороки должен был быть идеальным, а потому не допускал ошибок. Делал всё на листке, а потом переписывал. Строгость, чёткость и повиновение стали для мальчика удушающим ошейником. Рэн ненавидел этот приют всей душой и желал ему сгореть дотла со всеми обитателями. Чёрные волосы обрамляют детское исхудавшее лицо, пока в руках он держит старое ржавое лезвие. Он оставлял местами не глубокие, но кровоточащие порезы. Боль больше не чувствовалась, лишь лёгкое жжение из-за самоненависти. Это продолжается на протяжении двух лет и мальчик топит в себе абсолютно всё, становясь апатичной куклой. Ему больно, хочется прижаться к кому-то, чтобы просто обняли и приняли, но всё что у него есть — это ржавое лезвие. Его брали и возвращали, его ненавидели, старались обходить десятой дорогой и это приносило мальчику только боль. Иендо смиренно ждал, когда вернётся мама. Его нежная, добрая и всегда ласковая мама. Но её не было. Зато была несправедливость. Рэн никогда не думал о том, что этот Ад может закончиться. Он не хотел жить, но и не хотел умирать, своего рода дрянное существование. Пряча лезвие под чехлом, Иендо ополаскивает руки, опуская рукава толстовки и выходит из общей уборной. Ему не нужны лишние беседы с местным психологом-шизофреником. Рэн не удивляется сильно, когда видит Тайлера. Он лишь молча подходит к своей кровати, забрасывая вещи на вторую полку. Разговаривать хотелось меньше всего. Паренёк залезает следом, сворачиваясь колачиком, и закрывает глаза. Он пытается заснуть, прийти в себя чтобы стало легче жить. Слёзы не текут, всё выплакано, остаётся лишь неприятный осадок внутри и недосказанность обидчикам. Когда наступает новый день, то у Тайлера дрожат руки. Он натягивает белую рубашку, аккуратно застёгивает пуговицы, даже не смотря в зеркало. Хватает рюкзак, выходя вслед за Нори и Ясу, которые ушли далеко вперёд. Спустя полтора месяца оказаться в ненавистном коллективе было сродни пытки. Он выдыхает свежий воздух, подходя к воротам младшей Орудеру. Сотни учеников проходят мимо него, не замечая. Было бы прекрасно, если бы это продолжилось и в классе. В горле ком, ноги становятся ватными, но он идёт, занимает последнюю парту и ждёт своей участи. Сугавара изредка бросает на него взгляды, словно пытаясь прочесть его мысли. Весь мир Тая схлопывается, когда в класс заходит синеволосый Танака Даичи. Завидев блондина, тот меняет своё направление, подходя к его парте. Во взгляде серых глаз читается ненависть, призрение. — Ты, выблядский мусор, из-за тебя моего брата хотели отправить в колонию! — хватает Яги за волосы и опрокидывает вниз. Слишком жестоко для восьмилетнего ребёнка. скидывает свой рюкзак на пол, подходя к жертве. — Как же я тебя ненавижу, сука. Твоё рождение было ошибкой, ты сам являешься ошибкой. Твоя мать небось покончила жизнь суицидом, после твоего рождения, мусор. Танака пинает по ногам, наступает на руки, пытается причинить больше боли. А Тайлер жмурится не от боли. Вся та ненависть и злость что копилась в нём жаждала выйти наружу. Ему нужно было дать сдачи, чтобы дать понять, что он не мусор. В голове нет голоса разума, лишь эмоции движут им. Тайлер впервые бьёт кого-то с нескрываемой яростью, готовый убивать. Даичи в шоке смотрит на Яги, держась за щеку. Он не заметил, как мальчишка замахнулся и ударил, он вообще ничего не видел, изпинывая беспричудного. Видеть всегда слабого мальчика столь решительным крайне странно, но сейчас блондин был уверен в себе. В нём бурлило желание избить и заставить извиниться. Он сжимает кулаки, не сводя взгляд. И кажется, что справедливость восторжествовала. Маэдэ переглядывается с Ясуши, словно он может дать ответы на вопросы. С каких это пор их зашуганная крыса стала столь боевой? — Я не мусор и уж точно не ошибка. Ты ничерта не знаешь, Танака, чтобы так говорить, — голос американца звучит слишком серьёзного для ребёнка. — Твой брат заслужил это. По твоему мне было хорошо лежать с многочисленными травмами в больнице или на операционном столе? Думаешь, мне было приятно, когда трое придурков избили меня почти до смерти? Поверь, это самое безобидное наказание. — Ты… Да ты больной ублюдок! — Танака кричит, пытаясь вернуть былую уверенность и силу. — А ты? — в зелёных глазах плещется яд. — Если я больной ублюдок, то ты злодей. Только злодеи причиняют боль, получая удовольствие. И самое страшное в этой ситуации было то, что Яги полностью копировал поведение матери, хоть и неосознанно. Возможно, мальчик бы замкнулся после осознания, но сейчас это давало ему преимущество. Его мать была ужасным человеком, раз ребёнок вёл себя так, но это дало ему силу. Силу, которую нужно было правильно использовать. И у него получилось. В голове ничего не было, одни чистые эмоции и некогда заученные слова. Синеволосому мальчику страшно видеть мусор столь устрашающим. В классе полнейшая тишина, неизвестно где ходит учитель. Кто-то из девочек закрывает ладошками рот, словно вот-вот расплачутся. — Ты ничем не лучше меня, раз так поступаешь. Надеюсь наш конфликт разрешён, — разжимает ладони, садясь на место, всё ещё не сводя взгляд. Стоило ему повести себя немного иначе и все его боятся. Дверь хлопает, оповещая о приходе учителя, но Тайлер не сводит взгляда с обидчика. Педагог не обращает внимания на вернувшегося, призывая всех занять свои места. Урок начинается скомкано и не комфортно, на блондина всё время кидали взгляды и перешёптывались. Мальчик не был горд собой, но и не был подавлен. Он считал, что сделал всё правильно. Каждый должен получить то, что заслуживает. Это был первый раз, когда Тайлера не одолевали сомнения в его действиях, а страх не подступал. Он всё сделал правильно. Ичиро не мог сказать, что он скучает по двум своим юным пациентам, но без них действительно было как-то странно. Он успел привыкнуть, успел понять, что мальчишки смышлённые. Хотелось бы продолжить их обучение, но нет. Возможно они больше не встретятся и эти дети вскоре забудутся. Дома тепло, есть желание возвращаться сюда, где тебя ждёт пятилетняя дочь и жена. Поднимаясь по ступеням подъезда, врач думал о ужине, семье и отдыхе. Он обычный человек, который как и все заслуживает счастья и тепла родных. Несмотря на свою холодность и сдержанность, то при дочери он становился совершенно иным человеком и самым лучшим папой, который буквально боготворил дочь. В его жизни она была самой прекрасной и чувственной девочкой, которая слишком сильно любила животных и не могла пройти мимо бездомных. Чудесный ребёнок от его не менее прекрасной жены. — Папочка! Ты пришёл! — в ногу врезается черноволосая девочка, мгновенно обхватывая отцовскую ногу. — Мы с мамой готовим твои любимые токояки и онигири! Её голубые глаза напоминают цветы. Маленькая, хрупкая, будто фарфоровая кукла, как её мама. Вот только причуда комбинированная. Мужчина смеётся, треплет дочь по коротким волосам. Девочка не хочет отцепляться от ноги отца, ведь не видела его трое суток. Сильно соскучилась. Взяв дочь на руки, брюнет направляется на кухню, где был слышен звук посуды и воды. Судя по всему, Минами и вправду готовила обед. — Мама! Папа пришёл! — радостный голос Хинаты заставил обернуться зеленоволосую женщину. Она ярко-ярко улыбнулась, подходя и обнимая мужа. — Рада, что ты наконец вылез из своей берлоги, — целует в губы, беря дочь на руки. Она понимает, что Ичиро работает и живёт этим. Для него больница — это второе детяще, которое стоит оберегать, пока есть силы. И Минами никогда не была против, даря любовь, поддержку и помощь. Они ведь и познакомились благодаря третьей городской больнице. Она — молодая девчонка, пришедшая со старшим братом на осмотр, и он — молодой хирург. Судзуки был в некоторой степени знаком с её старшим братом, который учился на юридическом. Слово за слово и спустя три года женятся. Никто ни о чём никогда не жалел, они счастливы, будучи вместе. — Поверь я тоже рад. Дай мне десять минут, — Ичиро целует жену в лоб, направляясь в ванную. В комнате он быстро переодевается в домашнюю одежду. Так приятно было вернуться в место где тебя ждут. Вот он сидит на кухне, рядом щебечет Хина, рассказывая о подружках из садика и, что сегодня она снова использовала причуду, пускай и неосознанно. Он спокойно ведёт диалог, сон уходит на задний план. Ему нужно чаще бывать дома с семьёй. — Я вчера с Мицумото разговаривала, — начала диалог Минами, садясь по левую сторону. В её руках находится большая кружка с любимым чаем. — Почему сразу не рассказал о двух мальчиках, которые были практически месяц в твоей больнице? М? В её голосе не было упрёка, лишь любопытство и интерес. Будучи учителем младших классов, Минами обожала детей. Для неё они были маленькими лучиками света. То что произошло с Таем и происходило с Тоей ужасало её. Девушка не понимала как так можно, хотелось защитить их, чтобы они не видели ужас этого мира. Никто не заслуживал такого отношение. Сколько же поломанных судеб появлялось из-за этих чёртовых причуд. Ичиро чуть сильнее сжимает палочки, но выдыхает. Конечно, ему стоило предугадать такой расклад, ведь девушки неплохо общаются. Ему стоило раньше рассказать, знал же, что криков и скандалов не будет. Минами слишком идеальна для него, мягкая и понимающая. — Были причины на это, — Судзуки упирается взглядом в стену. — Один беспричудный, а второй сын Старателя. Если бы я сказал об этом сразу, то могли возникнуть проблемы. Он не говорит какие именно, а может просто соврал, чтобы было меньше вопросов. Хотя за распространение информации про сына второго героя он мог получить не хило так по шапке. Минами кивает, переводя взгляд в окно. Ичиро вёл себя так, когда какие-то пациенты цепляли его. Лет пять назад был подобный случай с девочкой, у которой был потенциал к медицине. Как оказалось позже, девчушка умерла из-за рака крови. Жалко было её, но Минами узнала об этом слишком поздно, чтобы поддержать мужа. Иногда ей казалось, что она делает слишкои мало, что не может правильно поддержать или разделить его душевный груз. Конечно у неё и у самой были проблемы, но проблемы мужа были иногда серьёзнее её. Тихо сев рядом с мужем, зеленоволосая устраивает свою голову на его плече. Его чёрные волосы красиво сочетались с её зелёными, девушка рада что именно его цвет передался Хинате. Ичири аккуратно обнимает за плечи, поглаживая кожу. Такая тишина для них была священной, словно общались мыслями и эмоциями. — Как у тебя дела в школе? Не достали эти спиногрызы? — тихо интересуется, не нарушая идиллию. — Ммм, нет, хотя есть там придурковатые родители. Вчера на родительском собрании говорила, что детям нужны тетради рабочие по математике, согласились деньги сдать только десять человек, остальные молчат, мол, им это не надо, — делая глоток чая, отвечает Мина. — Иногда начинаю ненавидеть эту работу, но вспоминаю, что это временно и скоро будет новый поток. Не все же родители бывают такими, верно? — Верно, — кивает мужчина. — Как тут Хина, не сильно скучала? — Сильно, ты же знаешь, что она тебя любит и тянется к тебе, — немного смеётся, вспоминая как дочь каждый вечер спрашивала про отца. — Она у нас славный ребёнок. Судзуки кивает, целуя Минами в макушку. Хината воспитывалась крайне строго, ведь как никак, но дочь известного врача и учителя. Иногда Судзуки казалось, что это не правильно и ребёнок не должен жить так, но видя как на неё это действует выдыхает с облягчением. Они с Минами не садисты, чтобы лишать ребёнка детства. Маленький глоток безнаказанности даруют его чаду его же родители, обожающие внучку. Балуют, холят и лелеют. Мужчина смеётся, что его в детстве так не баловали, как его дочь, но родители лишь махают рукой уделяя огромное внимание внучке. Главное чтобы палку не перегибали с таким вниманием. Ичиро никогда не устанет повторять, что его семья самая лучшая. Несмотря на свою занятость в больнице, он готов проводить каждое свободное время с женой и дочерью, иначе он не видит смысла без них. И он безумно рад, когда маленькая Хина просит заплести ей волосы или сама пытается сделать что-то с отцовскими, ведь не зря тот их немного отращивает. Такие моменты становятся самыми ценными в его жизни.