Imaginary lies/Мнимая ложь

Рваный выдох нарушает тишину палаты. Ему чертовски холодно и непривычно тихо. Тай пытается почувствовать ноги хотя бы немного, но всё тщетно. Он не знает сколько времени прошло, какой час и день ли вообще сейчас. К нему никто не приходил уже некоторое время, Яги не знает чего ждать. Голова чертовски болит, как и правая рука. Неужели это его цена? Что ж, она ему не нравится. Тайлер немного приподнимается, садясь на койку, но всё ещё не чувствует себя. Ему отвратительно. Задыхается воздухом, что-то пытается говорить в пустоту. Но ответов нет, как и людей в этом месте. — Знаешь, ты похож сейчас на дворового кота, — раздаётся голос где-то рядом, отчего блондин дёргается, замирая. Он не услышал постороннего шума, что могло бы сыграть злую шутку. — Ты чего не спишь, Тай? Ночь на дворе. Постель в ногах мнётся от чужого веса и только сейчас американец узнаёт чужой голос. Тойя слишком незаметно пробрался в палату и Яги бы хотелось узнать как он это сделал, но он лишь сжал губы в тонкую линию. Ему не хотелось объясняться или разговаривать с ним. Это означало, что он признал бы свои ошибки. — Будешь молчать теперь, да? — в голосе слышится усмешка, а потом в нос ударяет запах никотина. — Ты чёртов ублюдок, Тайлер, сукин сын, что не умеет говорить нормально. Если бы ты, блять, хоть раз нормально рассказал мне что-то, то этого бы не было, но нет! Ты решил сыграть в героя, коим не являешься? Что ты ещё от меня скрыл, м? Его хватают за плечи, вынуждая поднять голову. Он не видит лица… А друга ли? Сейчас между ними ощущалась пропасть, будто бы эти полгода разрушили абсолютно всё, что так бережно выстраивалось. Тай не издаёт ни звука, понимая что ещё немного и он прокусит губу, из-за чего лишь выдыхает. Хватка становится сильнее, Яги чувствует как нагреваются чужие лодони. Возможно, если он сгорит заживо от рук Тойи, то это будет не такая уж и плохая смерть. Всяко лучше, чем от чужих рук. — Скажи хоть что-то, ублюдок, — Тодороки перебирается на его колени, не заботясь о возможном дискомфорте. Это мало волновало их обоих. — Тайлер, блять, говори. — Мой отец Всемогущий… Я… Я видел, как он пал, — слова давали тяжело, было ощущение, что его заставили глотать стекло. Хватка на плечах слабеет. Тайлер жалеет впервые, что не может заплакать. Глазам всё ещё больно. — Я внебрачный ребёнок, что вообще не должен был появляться в Японии. Детский дом расформировали, а Мэри не хотела проблем со мной. Он замолкает, будто бы ожидая новую порцию криков. И уж лучше бы он услышал их, вместо опустошения. Он не видит ошарашенного лица Тодороки, что с неверием смотрел на блондина. Герой, которым он так восхищался оказался фальшивкой. Смотря на Яги, Тодороки находит теперь всё больше сходств. Черты лица, разрез глаз, относительное телосложение и врождённый лёгкий загар выдавали в нём японца лишь на половину. Тай говорил, что он чёртов полукровка, но не настолько же. Опустив чужие плечи, Тойя всматривается в чужое лицо, что не подаёт каких-либо признаков. — Тц, ты чёртов ублюдок, слышишь?! Сука, как же ты заебал со своими тайнами! — Тодороки хватается за чёрные волосы, пытаясь переварить услышанное. — Я тебя, блять, ненавижу. Ненавижу тебя и твои секреты, ненавижу в тебе абсолютно всё. Тойя срывается сместа, всё-таки вспыхивая. Он смотрит на слепого друга и понимает, что сейчас испытывает к нему только ненависть. Ему нужно было освежить голову, именно поэтому Даби уходит также тихо, оставляя Тайлера в одиночестве. На улице в лицо дует ощутимый ветер и брюнет по пожарной лестнице забирается на крышу. Нужно было остыть. Достав пачку сигарет из кармана куртки, Даби поджигает кончик, закуривая. Руки, как и тело, жжёт до жути, хочется выкурить лёгкие. Тай всё время, блять, молчал об этом. И ведь говорил об этом герое так, будто он его любимый. Всё это вызывало в Тойе ненависть. Возможно, но он поторопился, когда дал своим чувствам хоть какую-то надежду. Они, блять, оба сломаны, как тут могут быть отношения? Это не проживёт дольше пятнадцати минут. Выдохнув клубок дыма, Даби садится на заснеженную крышу, предварительно кинув на пол куртку. Снега было мало, но жопу отморозить не хотелось. Тойе хотелось бы вернуться в прошлое, когда в их общении и дружбе не было секретов. Хотя он сомневается даже в этом. Ночь сегодня была необычайно красивая: снежинки аккуратно летали в воздухе, будто бы кружились в танце, звёзд, к сожалению, видно не было, но небо было чистым. Ичиро выдыхает, смотря на ребёнка, что сидел на диване в его кабинете. Курогири ещё не появился, из-за чего мальчику приходилось ждать его. Томура выглядел слишком спокойно, не пытаясь расчесать перебинтованную шею. Иногда Судзуки кажется, что он ввязался в большую проблему, когда согласился помочь этому ребёнку, что младше его дочери на год. Быть может у них были бы общие темы. Мальчишка залипал в какую-то игру на джостике и о чём-то бубнил. Брюнета напрягали шрамы, синяки и ссадины, нужно было бы позвонить в опеку, но прошлого раза ему хватило. Ему рассказали, что с ним сделают за это. Жить хотелось. Именно поэтому он молча подписывает очередные бумаги, забив на сон. Можно зайти к Тайлеру, но тот скорее всего спит или разговаривает с Тойе, что мог зайти через окно. Хирург переживал за их будущие взаимодействия и отношения, всё-таки они были очень близки. Невооружённым взглядом можно заметить как они смотрят друг на друга, пытаюся защитить, сберечь. И сейчас это всё было настолько хрупким, что докоснись — развалится. Тайны Яги не привели ни к чему хорошему, лишь усугубили ситуацию, чуть не разрушив всё. — Судзуки-сан, какого чёрта я узнаю, что его папашей является… — в кабинет без стука врывается чем-то недовольный Тойя, замирая на пороге, когда замечает Шигараки. — А этот утырок, что здесь делает?! Разве его не должен был кто-нибудь забрать?! — Тойя, зайди и закрой дверь, прекрати кричать, пока всё отделение не поставил на уши, — спокойно отзывается мужчина. — Это Томура и да, ему приходится немного ждать. — У вас снова какие-то секреты? Не боитесь облажаться и в этот раз? — ядовито выдавливает Тодороки, но смягчается. — Почему не бережёте себя, давайте я за этим бесёнышем присмотрю? Ичиро мягко улыбается подростку, что перевёл изначальную тему в другое русло. Он и вправду боялся проебаться и подставить этим всех. Он замечает, что Томура хмурится на предложение старшего, но молчит. Устал за день от этих всех обследований и исправлений. Мальчишка поджимает ноги, когда брюнет садится на диван, разваливаясь. В глазах обоих, по отношению к друг другу, плесали черти. Вот-вот и произойдёт взрыв, а ему придётся его тушить. — Подерётесь в кабинете и выкину обоих на мороз, — предупреждает красноглазый, видя как Шигараки пихает Тойю ногой, а тот тянется его ударить. — Тойя, всё будет нормально, я тебе обещаю. — Мгм, так вот где наш общий друг нахватался этого. Ладно, проехали, — кивает самому себе огненный. — От тебя воняет сигаретами, — морщит нос Томура, убирая джостик. — Судзуки-сан, как вы вообще его терпите? Курильщик, матершинник, небось ещё и лентяй. — За языком следи, паганка, где тебя вообще подобрали? Выглядишь, как потрёпанная псина, — язвит старший. Он показывает мальчонке язык, переводя взгляд в окно. — И вообще, я не курил, это всё слух и враньё. — Да от тебя за километр пахнет куревом, придурок, — шипит Шигараки. Он похож на зверька, что готов напасть на врага, только повод дай. Они погружаются в тишину, пока не открывается фиолетовый портал. Томура, бросив краткое прощаение, забегает в него и туман исчезает. Тойя выглядит так, будто ждёт ответов. От него и правда тянулся лёгкий запах сигарет, но Ичиро предпочёл не зацикливать на нём. В конце концов, но было очевидно, что Фудао позволит ему такую вольность. Благо не наркотики, этого хотелось меньше всего. Тойя укладывает на диване так, будто готовится ко сну, но тот продолжает смотреть своими голубыми глазами на него. — Я был у Тайлера полтора часа назад. Он сказал, что его отец Всемогущий, я накричал на него и ушёл, — выпалил Даби, словно на духу. — Я мог бы с ним поговорить нормально, но он явно не желает этого. Так, откуда вы взяли того пацана? — Меня попросили быть его нелегальным лечащим врачом, доходчиво объяснив некоторые моменты. — Вы чёртов жертвенник, нельзя таким быть. — Вы все ещё дети, — они смотрят друг на друга, ожидая чего-то. Слишком много спокойствия в одном кабинете, что казалось не правильным. Хотелось заполнить эту тишину хоть чем-то. — Что я ещё не знаю о Тайлере? Можете рассказать? — Его пытались изнасиловать, а также он резал себя в попытке стать лучше. Не суицид, селфхарм, шрамирование, но всё равно это никого не успокаивало. Я не знаю точной причины, по крайней мере это он так говорил. Он обещал прекратить это ещё давно, но увы, — Судзуки прекрывает глаза, расплетая волосы. — Он не хочет спасать себя, вот в чём его проблема. — Теперь понятно, жертвенность передаётся воздушнокапельным путём? — пытается отшутиться подросток, переваривая слова. — Погодите… Изнасилование? Но когда? И почему… Боже… Почему он молчал? — Если бы не обстаятельства, его бы изнасиловал старший подросток из приюта. Яги было тогда девять, а тому ублюдку шестнадцать. Насколько я знаю, то мудак всё ещё в тюрьме. Дело случая, не приди я раньше и Тай бы возненавидел весь этот мир. — Надеюсь он там сдохнет, — шипит подросток. — Блять, я не понимаю, в чём проблема проработать это? — Тайлер не хочет спасать себя. Он может храбриться и кивать дальше, говорить правильные вещи, но не вылезать из своего защитного кокона. Моримото говорил, что такими темпами он износит себя и захочет умереть. Дать ему возможность продавать анализы своего рода возможность понять ему себя. Пока мы не можем говорить о результатах, но надеюсь они есть. — Он за два года Сёкай окончил, какой износит? Или здесь всё глубже? — Намного глубже. Боюсь проблема идёт от его матери, а не Японии, — кидает догадку фрач. — Я разговаривал об этом с Моримото, тот тоже так думает. Тойя, он что-нибудь рассказывал о матери? — Нет, говорил, что не помнит, — немного подумав, ответил крашеный брюнет. Сказанное настаником Яги давало ответы на многие его вопросы. Он и раньше замечал их, стараясь найти повод для разговоров. Теперь было понятно, что Тайлер не впорядке, ему нужна была помощь. Чёрт возьми, им всем нужна была помощь. Всматриваясь в лицо мужчина, Тодороки только теперь понимает его мучения, сомнения и страхи. Ичиро боится, что Тай сорвётся и… — Пока он не захочет помочь себе мы будем бессильны, — устало проговаривает старшим. Тойя закрывает глаза, стараясь разобраться со всей информацией. Утро наступает несколько неожиданно для старшего подростка. Тот морщится, пытаясь перевернуться на узеньком диване, но падает на пол. Спина нещадно болела, правая рука онемела. Парень чувствовал себя отвратительно, ведь не выспался. Часы на столе главврача показывали семь утра, самого Ичиро не было, но на столе лежала записка. Чертыхнувшись, Тойя, шатаясь, подошёл к столу, чтобы прочитать листок. «Уехал домой, сходи в столовую и поешь. Я приеду только завтра утром, можешь заехать ко мне и отоспаться нормально, но перед этим зайди в кабинет Фудао, он хотел с тобой поговорить. Судзуки.» Кивнув самому себе, Тойя попровляет растрепавшие волосы, выходя из кабинета. Ключ находится на тумбе, поэтому парень запирает его, с намерением отнести на вахту. Мужчина не любил оставлять свою обитель открытой, но без присмотра. Слишком много ценных вещей было. Спускаясь по лифту вниз, Даби пытался ещё немного поспать стоя, но выходило плохо. Был удивительный наплыв людей, отчего Тоей стало дурно и, отдав ключ Норе, завернул в ординаторскую. Столовая столовой, но он не горел желанием там появляться. Заваривая себе какой-то чай, подросток прислонился лбом к шкафчику, стараясь ни о чём не думать. У него были ответы на вопросы, но он не знал, что с ними делать, не знал как реагировать. Нужно было поговорить, хоть брюнет и понимал, что Тай не готов. С этим надо было что-то делать. Когда приходит Хината, то он успевает поесть, покурить и немного поспать на диване в ординаторской. Девчонка рассказывает, что к Таю пришли Айзава с Ямадой и проговорили с ним около часа, а потом разошлись. Брюнетка выглядела взволнованной, будто что-то тревожило. В последнее время она всё чаще выглядела такой, будто вот-вот произойдёт ужасное. — Выглядишь совсем паршиво, — замечает старший, когда она заваривает себе кофе. — Разве ты не должна быть сегодня в школе? — Сегодня суббота, дурик, у меня выходной, — хмыкает особа. Её волосы были заплетены в хвост, который она распустила, принявшись заплетать косу. — Я устала за эту неделю, хочу бесконечно спать и ничего не делать. Даже результаты на гимнастике упали. Уже не знаю, что делать. — Всё будет хорошо, нам нужно только перетерпеть этот момент, — уверяет парень её, хотя сам ни в чём не уверен. — Вот увидишь, мы ещё все вместе на пляж поедем загорать. — Мне кажется, но с тебя хватит загаров, — отпускает шутку юная девушка. — Но идея мне нравится. Осталось нам только Тайлера на ноги поставить. Тойя молчит о той инофрмации, что узнал. Таю пытались помочь, но он отвергает любое проявление помощи. Чёртов придурок, к которому у него осталась только ненависть и желание ударить. Можно было бы сжечь, но тогда Хина будет плакать. — Отец что-нибудь говорил? — тихонько интересуется брюнетка. — Нет, ничего такого, — теперь пришла очередь Тойи врать и ощущалось это отвратительно. Их детство закончилось, наступил этап взрослой жизни. Им всем придётся научиться брать ответственность за свои слова и действия, стать опытнее. Тойя не хочет этого всего, но у них нет выбора. Тайлер Яги — человек, что показал ему лучшее, а значит Тойя постарается принять это сквозь свою ненависть. Мори он или его бывший лучший друг — не важно. Нейто Монома всегда был любознательным ребёнком и его нахождение в больнице ничуть не притупили это. Было грустно, что родители редко навещали восьмилетнего юношу, но он понимал их. Работа действительно занимала много времени. И даже сейчас, бродя по коридорам, мальчик заглядывал в открытые палаты, не заходя, если не приглашали. Блондин и не мог представить, что здесь может быть так много людей. Нора-сан объяснила ему, что многие лежат на обследовании и с ними нет ничего серьёзного. За окном стояла хорошая погода, было желание отпроситься на улицу, но знал что не выпустят от сюда. Его только вчера переместили сюда на обследование, ведь его любимая матушка боится за здоровье мальчика. Проходя мимо одной из палат, Нейто заглядывает в приоткрытую дверь, замирая. На кровати сидел подросток лет шестнадцати с перевязанными глазами. Голова была повёрнута в сторону открытого окна, ветер из которого развивал красивые кудри незнакомца. Казалось, но он не замечает Моному, из-за чего мальчик немного сильнее открыл дверь, любуясь. Он никогда ещё не видел столь красивых людей, не считая своей матушки и отца. Блондин будто бы не замечал синяков и остальных бинтов, воодушевившись его внешностью. Несколько загорелая кожа красиво гармонировала с бинтами и стилем палаты. Пройдя в палату, мальчик остался около двери, наблюдая за подростком. Скрипунвшая дверь, видимо привлекла его внимание, из-за чего он резко обернулся на шум. — Хината, ты что-то забыла? — красивый голос со слабой хрипотцой заставил Нейто дёрнуться. — Кто здесь? Нейто набирается сил, чтобы пройти глубже в палату. Незнакомец завораживал, хотелось узнать почему он здесь и что с ним произошло. Его спокойствие распространялось на мальчика, поэтому тот старался быть уверен в себе и своих силах. Он искренне захотел подружить. Всё-таки ему ещё недели две здесь находиться.