***
— Вот вы где. Профессор Фоули. Недовольный, нервный и даже раздраженный. Рем врос ногами в пол, а Сириус, не отрывая глаз от преподавателя, осторожно забрал книгу из его рук и захлопнул ее. — Ничего не хотите рассказать? — В смысле? — вздернул брови Сириус. — В прямом, — огрызнулся Фоули. Лунатик никогда не видел его таким злым. Хотя вряд ли он вообще что-то знает о нем. Рем сделал глубокий вдох и аккуратно, как бы между делом, на всякий случай засунул руку в карман, нащупывая палочку. Конечно же он не собирался ее использовать. Это лишь меры предосторожности, ничего больше. Правда страшновато, мало ли, что придет в голову Сириусу. А ведь он стоит и смотрит на Фоули, спокойный, лишь глубоко в глазах тревога. — Профессор, в чем дело? — нахмурился он. — Хватит прикидываться, Сириус, — зарычал профессор и уже собирался приблизиться к ним. Рем успел только моргнуть: в глаза ударил яркий свет, и, спустя мгновение, парализованный Фоули уже лежал на полу в дверях библиотеки. Бродяга рванул в дверь, перепрыгивая через него и попутно хватая Лунатика за запястье. Они бежали, долго бежали, уже неизвестно какой раз за этот день. Внутри у Ремуса царил хаос, в голове не укладывалось абсолютно ничего, слава Мерлину, что Сириус так быстро соображает. Да, с одной стороны, он напал на преподавателя, даже не успев разобраться, но с другой, быть может, это был их единственный шанс сбежать. Они уже преодолели все лестницы и перепрыгнули через порог входа в школу, когда Рем задался вопросом, куда они направляются. Он хотел притормозить, немного успокоиться и отдышаться, успокоить Сириуса, который явно волновался не меньше, но не мог. Бродягу несло куда-то вперед, и Ремус не стал останавливать его. Тогда уж пусть они сначала окажутся на безопасносном расстоянии от «места преступления». А вот когда они пошли быстрым шагом (бежать было уже сложновато) вглубь Запретного Леса Рему стало не по себе. Он сжал руку Сириуса крепче. — Сириус, — позвал он, безуспешно пытаясь выровнять дыхание. Он не ответил, продолжая идти и пусто смотреть вдаль. — Сириус. — Рем остановился и развернул его лицом к себе. Внутри все похолодело. Лунатик впервые видел его таким напуганным: он весь побледнел, лицо ничего не выражало, но вот глаза излучали какую-то дикую панику. — Думаю… — начал он, с огромными усилиями скрывая свой страх. — Думаю, нам лучше какое-то время побыть здесь… — Милый… — Ремус коснулся рукой его щеки, провел по волосам и притянул к себе за затылок, второй рукой обнимая за талию и прижимая к себе. Несколько секунд Сириус колебался и часто-часто дышал, Рем чувствовал его сердце, которое билось так быстро, будто бы вот-вот остановится. Лунатик стиснул его в объятиях сильнее, и тот обнял его в ответ, утыкаясь ему в шею. — Рем… Как так. Как так? Что… Как вообще… Фоули… — лепетал он дрожащим голосом. А у Рема только что, кажется, разбилось сердце. — Сириус, — шепнул он со всей любовью и нежностью, которая есть внутри него. — Что бы это ни было, во что бы он не ввязался, кем бы он ни был — да неважно. Мы со всем этим разберемся, слышишь? Мы ведь сбежали от него сейчас, а значит — у нас есть шанс. — Я его парализовал минут на двадцать. — Он всхлипнул, Рем почувствовал его горячие слезы у себя на плече, и тут же прижил его к себе еще сильнее. — Что за пиздец творится. Что происходит? Я просто… просто не понимаю. Какого хуя… — Тихо, тихо, солнышко… — У Лунатика защипало в носу. А ведь действительно — что происходит? Чего добивается Воландеморт? Как так вышло, что он вообще стал настолько силен, почему у мракоборцев не получается его остановить, почему с каждым днем новости в газетах, подслушанные разговоры учителей все страшнее? К чему все это приведет? Как Фоули мог оказаться предателем? Хотя это, конечно, глупый вопрос — любой человек может быть предателем, если так подумать, в особенности тот, кому ты доверяешь больше других. Обидно — это да. Но нужно что-то с этим делать. Как-то надо с этим справляться, остановиться, успокоиться и как следует продумать свои дальнейшие действия. Потому что если и дальше совершать такие импульсивные поступки, действовать наобум и без плана, то все это может нехорошо закончиться.***
Рем опустил некоторые подробности с их с Сириусом объятиями и ласковыми обращениями, но в целом донес всю суть. — И вы остались в лесу? — вскинул брови профессор Фоули. — Как ни странно, это было самое безопасное место, — пожал плечами Сириус. — Мы же не знали, куда идти, только хотели, чтобы нас не нашли. — А в лесу трудно найти кого-либо, даже если он не прячется, — кивнул Рем. — Вот мы и решили… — И долго вы там пробыли? Дверь в кабинет неожиданно распахнулась и вошел Грюм, опираясь на трость и хромая так сильно, что могло показаться, что делает это специально. Его взгляд упал на Сириуса с Ремом. Те замерли, ожидая самого худшего. Да уж, теперь мракоборцам точно не нужны такие люди как они. Наверняка Грюм уже пожалел о том, что все это затеял. Но тот не нахмурился и не рассердился, а громко и рокочуще расхохотался так, что, наверное, услышало все Министерство. — Бля, ребят… Вы молодцы, — еле выговорил он, не прекращая смеяться. — Считайте, что вы наняты. Закончите школу — сразу к нам, я не шучу сейчас. — И снова заржал в противовес своим же словам. Рем увидел переферическим зрением, как брови Сириуса взметнулись. — Ты бы тут не блякал, — хохотнул Фоули, не сдерживаясь и тоже подхватывая его смех. Лунатик и Бродяга посмотрели друг на друга, честно попытались не улыбаться, а уж, тем более, не ржать, но ничего не вышло. Грюм протер глаза, глубоко вдохнул, чтобы успокоиться и покачал головой. — А если честно, то всем нам очень повезло сегодня. — Он многозначительно стрельнул глазами в Фоули. — Не то, чтобы я тебе не доверял, Аарон, но ведь предателем может оказаться каждый, поэтому с сегодняшнего дня мы все друг другу рассказываем, чтобы сразу быть в курсе всего и не подозревать друг друга при обнаружении каких-нибудь неоднозначных улик. — Да, согласен, — вздохнул Фоули, улыбаясь. — На самом деле, я даже рад, что все это сейчас случилось. Теперь можно ничего не скрывать, да и ты не будешь устраивать мне допросы. А вы, — Он повернулся к Сириусу и Рему, — всегда будете сначала проверять, а потом доверять. — И вы не злитесь? Мы ведь подозревали вас в том, что вы работаете на Воландеморта, — не понимал Ремус. — И в том, что вы психопат, — добавил Сириус. — Нет, я же говорю, что вы правильно поступили, — покачал головой Фоули. — Вас чуть не сожрали дементоры, профессор, — напомнил Сириус и хихикнул. — И я вас парализовал. И мы рылись в ваших вещах! — Даже в вашей комнате! — не выдержал Лунатик. — Это я знаю, я сразу почувтвовал вторжение, когда вошел к себе. Я постоянно везде накладываю защитные чары, так что остаться незамеченными вы не смогли бы. Но очень хорошо, что вы все-таки это сделали, у вас ведь получилось провернуть то, что вы хотели. И если бы я в самом деле был предателем, вам двоим удалось бы сегодня посадить меня за решетку, а ведь это очень сложная задача. — Но мы облажались, — повесил голову Рем. — Вы поступили так, как поступили бы мракоборцы, — повторил Фоули. — Еще и не безуспешно, я же говорю, что у вас бы получилось, будь это по-настоящему. — Простите, что залезли в вашу спальню, — неловко улыбнулся Сириус. — Да все в порядке, — отмахнулся Фоули. — Главное — не делайте так больше. Вы ведь уже выяснили, что я не двойной агент, так что у вас больше нет надобности наведываться туда. — Он просто не хочет спалиться, что регулярно тра… — зогоготал Грюм, но Фоули пнул его трость, и он споткнулся и чуть не упал, но остался держаться на одной своей ноге и на другой деревянной, смеясь еще громче. Рем поджал губы, с огромным трудом контролируя порывы смеха, в чем совершенно не помогал Сириус, трясущийся от беззвучного хохота и в то же время старающийся сохранять серьезное лицо. Это было уже, наверное, нервное. — Знаете, я все-таки хочу дослушать эту вашу историю, — хмыкнул Фоули, с недовольством глядя на Грюма. — Она довольно долгая, сэр, — сказал Сириус, чудом не прыская. — А у нас как раз времени предостаточно — каникулы ведь, — пожал плечами профессор.***
Сириус поднес ладони к костру и выдохнул облако пара. Они каким-то чудом сумели развести огонь посреди снежной поляны, и это заняло примерно часа два, пока они разгребали снег, искали хворост, сушили его с помощью заклинаний, потом заставляли гореть, но шел один лишь только дым. С какой попытки у них все получилось — они уже не помнят. Самое главное, что получилось, и теперь они могут немного погреться. Рем подпер рукой подбородок, не отводя взгляда от Сириуса. Он был таким уставшим и измотанным… Хотелось обнять его, перенести куда-нибудь подальше отсюда, в теплую постель, где он сможет уютно устроиться под одеялом, хотелось заварить ему горячего чаю или какао и лежать с ним в обнимку целую вечность, согревая его, чтобы он уснул на плече. Они оба довольно-таки сильно замерзли несмотря на то, что накладывали друг на друга согревающие чары. Видимо, этих чар было недостаточно, да и действовали они недолго. Что же будет дальше? Этот вопрос вертится в голове Ремуса с тех пор, как они прибежали в Запретный Лес. Ведь уже темнеет, и, по всей видимости, им придется оставаться здесь на ночь, не возвращаться же в школу. И как это будет, они что, шалаш что-ли соорудят? Глупо. Какой шалаш, это ведь Запретный Лес. Здесь и днем-то бегают всякие твари, названия которых вспомнит только Ньют Скамандер, что уж говорить о ночи. И Рему из-за этого страшно, страшно за Сириуса и за себя — меньше всего на свете хочется вляпаться еще во что-нибудь. «Хогвартс, — мысленно вздохнул Лунатик. — А ведь когда-то говорили, что это самое безопасное место в Магической Британии… И что же будет дальше?» — Сильно замерз? — беспокойно спросил Сириус, и Рем поднял на него глаза. Кажется, он сам не заметил, что ежится и мелко дрожит. — Иди ко мне, — позвал его Бродяга и взял его за руку, притянул к себе, подсаживая ближе к костру и обнимая. — Да все в порядке, — смущенно улыбнулся тот, но не отстранился, а опустил голову ему на плечо. — Прости, что я так… — вдруг посерьезнел Сириус и вздохнул. — Как-то я расклеился. Все происходит так быстро… Надо бы собраться и быстро соображать, а я… — Нет, ну что ты, — Рем поднял голову и развернул его лицо к себе, мягко касаясь подбородка, — не извиняйся ни в коем случае. Сириус, мы оказались в ситуации, в которой не должны оказываться люди на шестом курсе Хогвартса. Мы ничего не должны. Мы можем постараться помочь мракоборцам, но это не наши обязанности. К тому же, человек, которому мы доверяли чуть ли не больше всех взрослых, оказался двойным агентом. И если бы только это, я как вспомню эти символы у него в записной книжке… Ими же все было исписано! Ты вообще представь, что у него в голове. — Дело даже не в этом, — покачал головой Сириус, но по нему стало заметно, что слова Рема подействовали хорошо, и он немного расслабился. — Понимаешь… Я всегда думал, что… Я всегда хотел бороться с темной магией. Я хотел ловить этих сраных колдунов, которые у себя в подвалах варят запрещенные зелья, я хотел находить убийц, хотел мастерски владеть защитой от темных искусств, чтобы сражаться с кем-то вроде Воландеморта. Я хотел, чтобы все, кого дискриминуруют, так называемые, «чистокровные» волшебники, были свободны и имели такие же права, как все остальные. Но как только произошла действительно серьезная ситуация, я обосрался и поддался страху. — Ты поддался не страху, а эмоциям, — поправил Ремус. — Ты же сам всегда говоришь, что это не плохо. И это далеко не первая серьезная ситуация — вспомни хотя бы инферний и Воландеморта, который стоял прямо перед нами, окруженный своими приспешниками. Ты тогда не растерялся, мало того, возможно мы выжили только благодаря тебе. Никто из нас не смог бы вызвать Патронус, тем более способный передать сообщение. Я, если честно, восхищаюсь этим и немного завидую белой завистью одновременно. — Хочешь, научу тебя? — улыбнулся Сириус, все больше успокаиваясь. — Хочу, конечно, — ответил Рем. — Но и сейчас, ты разве растерялся? Ты зарядил в него заклинанием раньше, чем он успел понять, что произошло. Возможно и в этот раз мы живы и сбежали только благодаря тебе. Я совсем не понимаю, за что ты извиняешься. Не могу понять. — Я разрыдался, как четырехлетний ребенок, которого напугал старший брат. И это даже почти не метафора. — Ты всего-навсего не стал сдерживать эмоции! И то, уже после того, как все случилось. Не вижу здесь никакой проблемы. — Рем обнял его за шею и прижался губами к его щеке, немного колючей из-за почти незаметной щетины. Сириус обнял его в ответ и поймал его губы своими, очень мягко и благодарно целуя. — Спасибо тебе, — сказал он, остранившись. — Мне все еще не по себе из-за всего этого, но стало намного легче, правда. — Ты очень смелый, — уверенно проговорил Ремус, гляля ему в глаза, — и все у тебя получается, а даже если не получается, то обязательно получится. Ты слишком строг к себе. Я так говорю, потому что я знаю тебя, Сириус, и вижу тебя со стороны. Ты будешь прекрасным мракоборцем. Сириус поджал губы, а в голубых глазах на секунду блеснула влага, но Рем не успел ничего сообразить, потому что Бродяга впечатался в его губы. Это было так чувственно, так… откровенно. Для Лунатика все то, что он сказал, было и так очевидно, у него даже сомнений не возникало в том, что Сириус один из самых храбрых людей, кого он знает, что он всегда быстро соображает, всегда старается не растеряться и действительно не теряется. Но для того это было… чем? Хорошими словами? Поддержкой? Или комплементами, которые он сам себе бы никогда не сделал? В любом случае, Сириус так не считал, и когда Рем говорил, в его глазах просыпалось нечто вроде удивления. — Ты правда так думаешь? — прошептал Бродяга ему в губы, разорвав поцелуй и прислонившись к нему лбом. — Конечно, — как-то пьяно отозвался Лунатик, сглатывая (его вело от каждого прикосновения Сириуса, не говоря уж о поцелуях, несмотря на то, что за эти три дня они целовались столько, сколько, казалось бы, может хватить на всю жизнь) и пытаясь сосредоточиться на важном для Бродяги разговоре. — Я даже удивлен, что ты сам так не думаешь. — Ну… — протянул Сириус. — Мне и близко так не кажется. — Он нервно хохотнул. — А я что, выгляжу как человек, который дрочит на себя в зеркало? — Не-ет! — распахнул глаза Ремус и испугался, что как-то неправильно выразил свои мысли. — Ты конечно можешь повыпендриваться, но ты не самовлюбленный, я это прекрасно знаю. — Да я шучу, — успокоил Сириус. — Но понимаю, что выгляжу так в глазах других. Хотя… Похер на других. — Вот именно. Сириус, все, что я сейчас наговорил — не пустые слова. Я, конечно, хочу тебя поддержать, но это не просто слова поддержки. Это правда так. Сириус так очаровательно, так благодарно и с такой теплотой ему улыбнулся, что Рем не выдержал и поцеловал его сам, обнимая везде, где можно дотянуться, и заваливая его спиной на снег. Как хорошо, что в таком дремучем лесу не чувствуется ветер, и что они умеют накладывать согревающие чары. Да, переодические долгие поцелуи и крепкие страстные объятия даровали немало тепла, но они все еще зимой в лесу в одних свитерах, да еще и близится вечер. А, точно, еще костер был очень кстати, но Рем про него как-то забыл. Когда они оба уже слишком разгорячились, Сириус отстранился и шепнул Лунатику на ухо, что хотел бы, чтобы его, Рема, первый раз «произошел в постели, хотя бы на кровати Дейви, но никак не посреди леса, где к сексу в любой момент могут присоединиться в лучшем случае кентавры». Рем рассмеялся и мысленно порадовался холоду, потому что иначе… ну… было бы немного сложнее. Уже начинало темнеть. Рем все чаще ежился и оглядывался по сторонам, вздрагивая от каждого шороха. — Сколько мы уже здесь? — спросил он Сириуса. Тот посмотрел на наручные часы. — Часа четыре точно. Знаешь, пора бы нам решить, что делать дальше. — Нужно добраться до Министерства, — вздохнул Рем. — Обязательно. Оповестить Грюма. — И сделать это раньше Фоули, — подхватил Сириус. — У нас преимущество — он не знает, где мы. Только вот как добраться до Лондона и остаться незамеченными — это вопрос. — Псих… — выплюнул Бродяга. — Вот мы блуждали с тобой по лесу, а я думал о том, какой он оказывается повернутый. Ты был прав, у него в башке действительно твориться что-то ужасное… И он ведь еще так мастерски все это скрывал! Как думаешь, он психопат? — Возможно, — задумался Лунатик. — А может он просто владеет оклуменцией. Обычно оклуменги превосходные актеры — им невозможно не верить, потому что никто не умеет так что-то скрывать, как это делают они. Сириус вздохнул и пнул ногой полено в костре — за это время они нашли упавшее дерево и, обратив ветки в топоры, нарубили дров для костра. — У меня даже идей нет, как выбраться отсюда. — А может попробуем незаметно пробраться в Хогсмид и воспользоваться чьим-нибудь камином? Хотя нет, это слишком опасно. — Подожди, — оживился Сириус. — А ведь это правда вариант. — Не вариант, — мотнул головой Рем. — Незаметно пройти туда не получится. И не забывай о том, что мы не знаем, где Фоули. — Да он наверняка двадцать раз уже его обыскал. Он же догадывался, что мы ходим туда гораздо чаще, чем положено, так что логично было предположить, что мы знаем тайный ход. И, по логике, где нам прятаться, если не в Хогсмиде? — Ну точно не в Запретном Лесу, — усмехнулся Лунатик. — Это да, — хохотнул Бродяга. — Нет, правда, Рем, мы можем пойти туда. Других вариантов у нас сейчас нет. — Как? Как сделать это незаметно? Фоули же… — Да пусть нахуй сходит, может адекватность в нем проснется, — отмахнулся Сириус. — Я знаю, как пройти незаметно. Рем подозрительно прищурился. — Ты мне доверяешь? — улыбнулся Сириус, приблизился к Рему и провел губами от его губ, по щеке и скуле к уху. Почувствовав его горячее дыхание, Лунатик растаял вмиг. Невозможно сопротивляться, невозможно не согласиться с Сириусом, когда он так улыбается, когда он так нежно смотрит в глаза и творит что-то подобное… — Да, но… — Сириус провел языком по мочке уха и вобрал его в рот, мягко посасывая. Рема чуть не разорвало на мелкие кусочки от удовольствия и резко накатившего возбуждения. — Да, конечно. Да, Сириус… — сдавленно протянул он, стараясь не сорваться на стон. Понадобилась огромная сила воли, чтобы отстранить его от себя, и в Ремусе она, как ни странно, нашлась. — Я тебе доверяю, но мне все еще не нравится эта идея, — на одном дыхании выговорил он. — Но лучше ничего нет, — довольно облизнулся Сириус, радуясь тому, что удалось расплавить Рема всего за считанные секунды. — А я не хочу, чтобы нам с тобой пришлось ночевать здесь. — Я тоже не хочу… — вздохнул Рем. — Тогда идем, — сказал Сириус, вставая и подавая ему руку. Лунатик указал палочкой на костер, затушил его и протянул руку Бродяге.***
— И мы пробрались в Хогсмид через тоннель в Запретном Лесу, — закончил Сириус, тоже не вдавшись в подробности, умолчав о Ремусе. — В Запретном Лесу есть подземный проход в Хогсмид? — изогнул бровь Фоули. — О нем почти никто не знает, — гордо отметил Сириус. — Нам его показали кентавры, когда мы с Джеймсом в том году отбывали наказание в Лесу и немного заблудились. Они сами его и вырыли, как они сказали, около семидесяти лет назад, чтобы у них был быстрый и легкий путь добраться до колдунов и оповестить о чем-то или что-то подобное. До Хогвартса из той части Леса идти и идти, а вот Хогсмид — совсем другое дело. — Так вот оно что, — протянул Грюм. — А я думал как они так быстро… И где он находится? Сириус хмыкнул. — Не скажу. — Это еще почему? — прищурился Грюм, и Рем даже почувствовал, как он напрягся всем телом. — Потому что это их ход, — пожал плечами Бродяга. — О нем никто не знает. Нам они сделали исключение, к тому же мы им потом помогали таскать какие-то лунные камни для наблюдения за звездами. — Кентавры ебучие… — зарокотал Грюм, собираясь уже вскинуться. — Аластор, — оборвал его Фоули. — Хорош горланить. Я хочу дослушать историю. — Он повернулся к Сириусу и Рему. — Ну так что, вы нашли камин? — Ага, — ответил Сириус. — Только нас чуть не поймали хозяева дома. Рем прошел первым, так что его не видели, а вот меня успели заметить, и даже схватить за ногу. Но все закончилось нормально, я тоже прошел. — А вот в Министерстве началось самое интересное, — безнадежно вздохнул Ремус. — Да, — согласился Сириус. — Как вы вообще разгуливали по Министерству? Неужели никто не заметил посторонних? — не понимал Фоули. — Там была группа студентов, которые, как мы поняли, должны были присутствовать на суде. И мы просто прошли с ними, и нас никто не заметил.***
Сириус с Ремом со всех ног неслись по коридору, выложенному черной плиткой. У Лунатика в голове не укладывалось, как они сумели все это провернуть. Их никто не заметил и не отдал под суд. Их до сих пор не убили и даже не исключили из школы! Только бы все дальше также продолжалось. Рем услышал звук открывающегося лифта, схватил Сириуса за рукав и потянул его за собой. — Молодые люди, — обратился к ним строгий женский голос. У Рема внутри все похолодело, и рукав Сириуса выскользнул из рук. Все начиналось так хорошо, у них был шанс. Если бы они успели добраться до отдела мракоборцев, все бы получилось. Поджилки тряслись от страха, когда в голове возникали предположения о том, что с ними будет дальше. Наверное, будет даже лучше, если их сейчас оставят здесь, если вызовут родителей Рема… Хотя тогда Сириуса могут задержать, он ведь совершеннолетний, а это административная ответственность, как минимум. Но, нет, это все равно будет лучше, чем если их отправят назад в школу, прямо в руки Фоули. Наверняка он предполагал, что они с Сириусом придут сюда, и всех уже предупредил, что где-то шатаются шестикурсники, сбежавшие из школы. — Рем, — прошипел Сириус, отвернувшись от женщины и посмотрев на него ужаснувшимися глазами. — Рем, сделай что-нибудь с моим лицом. Пожалуйста, сейчас же. — Что? — не понял Рем, пугаясь не меньше и совершенно не понимая, зачем он это говорит. — Кинь в меня каким-нибудь заклятием, — запаниковал Сириус. — Любым. Лучше временным, конечно. Лунатик напрягся, вспоминая что угодно, хоть что-нибудь, направил палочку на Сириуса, но так, чтобы со стороны было непонятно, что он делает. Голубые глаза Бродяги тотчас почернели, нос вытянулся и на нем образовалась красивая горбинка, подбородок тоже вытянулся, скулы заострились, а нижняя губа чуть распухла. Да уж, все, что пришло в голову Рему — это обычное трасфигурирующее заклятие и гоблин. Теперь Сириуса правда было очень сложно узнать. Он не был похож на обычного гоблина хотя бы из-за роста и телосложения, но характерные черты внешности в нем очень выделялись и сразу бросались в глаза. Хотя он был все еще похож на человека, и это плюс. Рем все еще не понимал, почему Сириус так испугался и зачем попросил его сделать это, но очень надеялся, что не подвел его. — Я к вам обратилась, — еще строже и холоднее сказала женщина, подходя к ним и цокая каблуками по плитке. — Вы на заседание? Оно проходит в зале суда. Почему вы здесь? Лунатик просто не знал, что говорить. Казалось бы, можно было бы соврать, пойти вместе со студентами на этот суд, как-то выкрутиться там и только потом пойти в Мракоборческий центр, но тогда они потеряют кучу времени. Но какие есть другие варианты? — Нет, мы искали мистера Аластора Грюма, — ответил Сириус каким-то не своим голосом. Рем сначала похолодел, подумав, что перестарался и заколдовал ему связки, но потом понял, что Бродяга… специально так говорит. И тут до Лунатика дошло. Скорее всего эта женщина как-то связана с его семьей, какая-то хорошая знакомая родителей или даже родственница. — Он ждет нас, — убедительно протянул Сириус. Женщина неодобрительно и почему-то с отвращением поджала губы при упоминании Грюма. Пока Лунатик не видел в ней никакого внешнего сходства с Сириусом, но вдруг он заметил бейджик, висящий у нее на шее, прямо на идеальной черной мантии с воротником, в какой обычно заседают присяжные в суде.mrs. Д.Блэк
Рем не очень разбирался в родословных чистокровных семей и не знал, кем Сириусу приходится эта женщина, но очевидно, что кем-то она ему приходилась. — Ждет? — хмыкнула она холодно. — И почему же он не удосужился встретить вас и проводить в штаб-квартиру? — Он очень занят в последнее время, — максимально аккуратно произнес Рем. — И нам не нужно в штаб-квартиру, нам бы всего лишь добраться до его кабинета. — Мы уже были у него, так что дойдем сами, — нарочито вежливо добавил Сириус. — И что же вы в таком случае делаете в Отделе Тайн? — Она сложила руки на груди и испепелила Сириуса взглядом. Это выглядело даже немного странно, потому что смотреть ей приходилось снизу вверх, отчего ее взгляд не казался таким уж устрашающим, но, тем не менее, Лунатику казалось, что Бродяга очень напряжен. — Нам сказали, что мистер Грюм ушел сюда, и мы решили его найти, — не растерялся Ремус. — Извините, пожалуйста, но у нас к нему очень срочное дело. Мы, пожалуй, пойдем. — И вас даже не надо проводить? — вздернула одну бровь миссис Блэк, и Рему этот жест показался смутно знакомым. По ее лицу было ясно, что меньше всего на свете она хочет провожать их в Мракоборческий отдел, да и вообще как-либо связываться с мракоборцами. — Нет-нет, спасибо большое, всего доброго, — попятился Лунатик, схватил Сириуса за локоть и потащил к лифту. Как только двери перед ними захлопнулись и миссис Блэк исчезла из поля зрения, Сириус шумно выдохнул. — Расколдовать тебя? — спросил Рем. — Нет, пока лучше не надо, — замотал головой Сириус, и его голос на мгновение дрогнул. — Мало ли, может она решит проследить дошли ли мы до Грюма, или еще чего похуже. — А… — Ремус осекся. Было бы глупо сейчас спрашивать, кто она такая, Сириус вряд ли хочет об этом говорить — семья всегда была его самой больной темой. — Кто она мне? — договорил за него Бродяга. — Ну да. — Ну… можно сказать, что тетя, — вздохнул Сириус. — Жена брата моей маман. Они, знаешь, такие… лучшие подружки. — Он хохотнул. — Та еще парочка. — Погоди-ка… — задумался Рем. — Мама Андромеды. — Ага, — кивнул Сириус. — Беллы и Нарциссы. Интересно, она знает, что одна из ее дочерей уже радостно вступила в ряды Пожирателей Смерти? Думаю, знает. Это повод для гордости ребенком. Ребенок продолжает дело своих родителей — дискриминирует людей, убивает полукровок и вылизывает очко всем, кто сильнее его. — Да уж, — выдохнул Рем. Двери открылись и показался знакомый коридор. — Но мы хотя бы уже почти у цели, — попытался утешить Ремус. — Главное, чтобы Грюм нам поверил. — Мне точно не поверит, — убито выдавил Сириус. — Поверит, — покачал головой Рем. — Мне кажется, что он настолько подозрительный человек, что будет счастлив, если обнаружится вероятность того, что его друг — предатель. Сириус слабо и грустно улыбнулся, и Рем узнал эту улыбку даже под этим странным гоблинским заклятием. Но внезапно остановился, заозирался по сторонам — вокруг никого не было, и горячо, но очень быстро поцеловал Бродягу в губы, втягивая нижнюю и тут же отстраняясь. И тогда тот улыбнулся уже искренне, отчего внутри Лунатика все затрепетало. Они очень хорошо помнили кабинет Грюма, и где он находится. Они преодолели коридор буквально за несколько секунд и забарабанили в массивную дверь с огромным тяжелым замком. — Мистер Грюм! — позвал Рем. — Мы к вам по очень важному делу, — бодро провозгласил Сириус. — Заходите, — донеслось из-за двери, и послышался щелчок засова. Сириус распахнул дверь, нырнул в кабинет — Рем еле успел за ним — и тут же захлопнул ее. — Фоули предатель, — крикнул он раньше, чем Грюм успел открыть рот. По лицу мракоборца тут же поползло искреннее недоумение. Он поверил. Сразу. Кажется, Рем правильно предположил, Грюм поверит в любое предательство, даже со стороны друзей, пока не докажет того, что его не было. — Что? — всем своим существом напрягся Грюм. — Что вы видели? И что, черт возьми, у тебя с лицом? — воскликнул он, только заметив. — Ну, то, что он встречается с Забини, я полагаю, вы знаете, — затараторил Сириус так быстро, как будто бы от скорости зависела его жизнь. — И это тоже момент неоднозначный, но дело не в этом. Мы заметили, что он странно себя ведет последнее время, а сегодня наступил пик. И мы обыскали его комнату. И кое-что нашли. — Символы, — добавил Рем, когда Сириус остановился, чтобы сделать вдох. — Древние темно-магические символы, автором которых был Йорген Яксли. Они означают: грязнокровки, полукровки, маглы. В пятнадцатом веке людей, когда чистокровные волшебники разыскивали полукровок и казнили их, на мешках, которые надевали им на головы, рисовали именно эти символы. — У него вся записная книжка ими исписана, — поддержал Сириус. — Он рисует их рядом с какими-то важными записями, заметками. — Я понимаю, это все может показаться странным, но… Вы знаете точную причину, по которой он уехал из Америки? — Поссорился с начальством, — безэмоционально пророкотал Грюм. Его лицо озарилось, и он немного побледнел, будто пазл сложился. — Как выглядели символы? — спросил он, просканировав глазами Рема. Следуший час прошел, как в тумане. Грюм таскал их по отделу тайн, и Рем показывал ему символы, потом мракоборец потащил их с собой на самый нижний этаж министерства, где находилась камера предварительного заключения. Там Лунатик впервые своими глазами увидел дементоров и вцепился в Сириуса, но все равно потерял сознание. Потом Грюм сунул ему в нос какую-то гадость, от которой Рем сразу пришел в себя, но еще минут двадцать чихал и моршился, чувствуя этот отвратительный запах. Потом выяснилось, что Сириусу тоже стало плохо, но он как-то собрался и смог вызвать Патронус, не упав в обморок. Грюм буркнул что-то о том, что мракоборцам дементоры не страшны, потом быстро накалякал какое-то письмо, схватил за лапы чужую сову, пролетевшую мимо и всучил ей пергамент. И прошло еще минут десять, когда сова вернулась и вернулась не одна, с десятью людьми в мракоборческой форме. — Найти, — рычал Грюм, будучи на удивление спокойным. — Из-под земли достать. И притащить сюда. Живым. Кажется, он этого ожидал. Ожидал, но явно очень боялся. Как будто все его страхи стали реальностью. Рем съежился и вздрогнул, вспоминая дементора, а Сириус тут же сжал его руку, пока Грюм отвлекся и не смотрел на них, а потом и вовсе хлопнул дверью, уйдя вместе с мракоборцами. Они оба сидели на полу в его кабинете. На полу, оперевшись на стену, после потери сознания почему-то гораздо удобнее, чем в кресле. Сириус поглаживал большим пальцем его внешнюю сторону ладони. — Ну как ты? — тихо спросил Сириус. Рем уже так привык к нему с внешностью гоблина, что был уверен, что очень удивится, когда расколдует его. — Меня немного смущает запах, — хихикнул Ремус. — А так, нормально. — О да, воняет эта хуйня гадостно, — с энтузиазмом согласился Бродяга. — Стой, подожди! — ни с того, ни с сего стал рыться в своих карманах. — Ты сказал, что сможешь научить меня вызывать Патронус… — Конечно научу, о чем речь. Погоди-погоди… Нашел! Обшарив всю свою штанину он вытащил из нее небольшой прямоугольничек, завернутый в упаковку. — Это что, шоколадка? — вскинул брови Рем. — Но… откуда она у тебя? — Она всегда лежит в этих штанах, на «черный день», — довольно улыбнулся Сириус. — Я, например, сейчас дико хочу есть, думаю, ты тоже. Это тоже может быть одной из причин обморока, но неважно. Я где-то слышал, что сладкое помогает прийти в себя. Не знаю, правда ли это… Если нет, ты хотя бы немного перекусишь. — Он протянул Рему шоколадку. Лунатик засмеялся, взял ее, развернул. Она немного побелела от времени и перемен температур, но Рем никогда в жизни не видел ничего вкуснее и… романтичнее. Он разломил пополам, протягивая половину Бродяге. — Нет, Рем, сейчас тебе нужнее, — покачал головой тот. — Да нет, ну я так не могу, — настаивал Лунатик. — Нет, она твоя. — Ты же сам сказал, что хочешь есть. — Я, может, и хочу есть, но я сыт по горло всем этим пиздецом, — сказал он, описывая круг рукой и оглядывая кабинет Грюма. — Так что не переживай за меня, ешь давай. Ремус сначала только прыснул, но потом не выдержал и расхохотался в голос. Шоколадку они съели все-таки вместе. И Рем в жизни не ел ничего вкуснее.***
— Потом вас и привели, — пожал плечами Сириус, завершая рассказ. — А Сыворотка Правды? — спросил Фоули. — Кто-то дал на нее разрешение, или Грюм своим костылем разбил витрину с зельями? Сириус с Ремом засмеялись, а Фоули улыбнулся, по-братски потрепав Бродягу по голове, как он всегда обычно делал. Лунатик невольно улыбнулся, глядя на это. Мерлин, как же он был рад, тому, что Фоули невиновен. Ему все еще было стыдно за то, что они так ошиблись насчет него, но теперь его просто переполняла радость. Еще остались люди, которым можно доверять. Профессор Фоули, лучший преподаватель по ЗоТИ за всю историю Хогвартса, полностью невиновен. Это придавало надежды что ли. — Типа того, — усмехнулся Грюм. — Я сходил туда и вынудил отдать мне без разрешения суда. Не сказать, чтобы это было очень сложно но, все же. Твою мать, Аарон, ты понимаешь, откуда корни всех проблем? Понимаешь, почему все это произошло? Фоули вздохнул и посмотрел на него виновато, но с какой-то щемящей дружеской теплотой. — Потому что я ничего тебе не рассказал, — ответил он. — Да и вам, парни. Вы тоже должны были быть в курсе. Я ведь знал, что вы будете смотреть внимательнее, чем некоторые мракоборцы, что будете цепляться за мелочи, подозревать всех во всем, но все равно не ввел вас в курс дела. А должен был. — Да ладно вам, профессор, — всерьез удивился Сириус. — Вообще-то это мы здесь сначала делаем, а потом думаем. — Да, — согласился Рем. — Мы так хотели найти хоть что-то, что помогло бы как-то остановить или хотя бы присечь Воландеморта, что в итоге видели улики там, где их нет. — Это не плохо, — неожиданно сказал Грюм. — Лучше подозревать, чем не подозревать. — Ты в своем репертуаре, — хмыкнул Фоули.***
— Кто-нибудь мне объяснит, какого черта здесь творится? — орал профессор Фоули, пока его скручивали сразу четверо человек. Он был похож на какого-то героя легенд, которого поймали злодеи, но не догадывались о его силе. И вот теперь он расталкивает их, вырывается на свободу, и злодеям приходится заковать его в десятки тяжелых цепей, чтобы хоть как-то удержать. Как жаль, что на самом деле он совсем не герой. Рему все еще с трудом верилось в происходящее. Он глядел на извивающегося под руками мракоборцев Фоули, и в носу у него щипало. К горлу подкатил ком, пришлось силой заставить себя проглотить слезы. Лунатик поднял глаза на Сириуса, предполагая, что тот тоже с трудом держится, но нет. Сириус был абсолютно спокоен, лишь в гоблинских глазах бушевал какой-то невиданный гнев. — Сириус? — позвал его Рем. — Ублюдок, — процедил Бродяга, глядя на Фоули. — А я еще из-за него убивался. Ты смотри: он продолжает свой спектакль! — Защитная реакция, — пожал плечами Рем, смотря на то, как Фоули заводят в камеру и закрывают дверцу, и чувствуя холод и подавленность от близости дементоров. — Он будет до последнего поддерживать свою легенду, мало ли что будет. Вдруг ему решат поверить. — Актер блять, — ядовито выплюнул Сириус. И Рем был с ним согласен. Очень обидно, когда вот так глупо доверял человеку, а он оказывается именно тем, кого стоило опасаться больше всего. — Да ребят! — орал Фоули, а глаза его были такими искренними, такими тревожными и даже напуганными, что к горлу Рема снова подкатил ком. Он еще не видел, чтобы человек так искренне и откровенно врал. — Мы можем разобраться?! — не успокоивался он. — Это все из-за того, что нашли у меня Сириус и Рем? Прозвучит тупо, но это не то, о чем вы думаете! Где Грюм? ГРЮМ? ГРЮМ, СУКА! ПОДОЙДИ СЮДА СЕЙЧАС ЖЕ, ГДЕ ТЫ? Волна холодных мурашек окатила Рема с головой. Нет, он не сможет присутствовать при поцелуе дементора. Это слишком. Он просто не сможет. — Здесь я, не ори, — пророкотал Грюм. — У тебя есть тридцать секунд на кретинские оправдания, но только потому, что я тебя когда-то уважал и считал тебя своим другом. — Грюм, ты… Ты ебнулся? — нервно рассмеялся Фоули. — Да что с вами не так? — Он перевел взгляд на Рема и Сириуса. — Вы серьезно думаете, что я писал все это, потому что я одержимый? Думаете, это моя идеология? Вы меня за кого принимаете? — Как же хорошо, что ты научил своих студентов внимательности к деталям, — сказал Грюм, отвернувшись от него. — Всем спасибо, дальше я сам, — добавил он мракоборцам и те, переглянувшись покинули помещение. Рем увидел у него в руках маленький пузырек с прозрачной жидкостью и тут же понял, что это. — А теперь я хочу знать, как долго ты на него работал и что еще скрывал, — пояснил Грюм, подойдя к решетке вплотную. Фоули не отступил ни на шаг, а просто долго молча смотрел ему в глаза. — Давай, — произнес он наконец. — Мне нечего скрывать. Если ты можешь доверять людям только так, значит я буду хоть каждый день закидываться этими сыворотками, чтоб ты знал, что я никогда не врал тебе. Я мог чего-то не говорить, но я никогда не вру, Грюм. И ты это знаешь. Это прозвучало так серьезно и так искренне, что Рем поверил. Да, ему просто захотелось поверить, но… Такие слова не могут быть ложью. Сложно представить себе человека, который способен на такую искусную ложь. Фоули выхватил пузырек из рук Грюма, откупорил и выпил его залпом, морщась и кашляя. — Ты работаешь на Воландеморта? — рявкнул Грюм. Может Рему показалось, но… Кажется, его голос дрогнул. — Нет, — ответил Фоули. — Я никогда не работал на него. — Что за хуйня у тебя в записной книжке? — Эти руны означают «грязнокровки, полукровки, маглы». Я нашел их, нацарапанными на руке моей мамы, когда обнаружил ее без признаков жизни у себя в квартире. Воландеморт начал свою работу еще там. А потом я узнал, что было еще несколько жертв с такими же символами. Один из его приспешников — Яксли-Старший, продолжал дело своих предков, убивая полукровок. Поэтому я и уехал. Я расследовал это дело и раскрыл его, но Воландеморт успел убить Яксли, и это собирались повесить на меня, и намекнули, что лучше всего сейчас будет, если я сменю род деятельности. Я послал их всех и уехал сюда. Но это не все. Когда я последний раз виделся с Яксли, он признался, что у символов есть еще одно значение, и что Воландеморт о нем знает и, как он выразился, «использует». Больше он ничего не сказал. На следующий день я нашел его мертвым в камере. Я очень долго искал, искал во всех библиотеках, спрашивал у всех историков магии, у всех, кто разбирается в рунах — никто не знает об этом втором значении. Яксли сказал, что смысл рун скрыт в их изображении, вот я и пытался понять, что они значат. Я бесконечное количество раз рисовал их, думал, на что они похожи, вертел, смотрел со всех сторон, вычитывал буквы из старинных алфавитов, которые похожи на них — все не то. Я просто повернулся на этих рунах, но я до сих пор уверен, что это что-то очень важное, что это приведет нас к чему-то, к какой-то разгадке. Но я так и не смог понять их смысл. Рем в полном шоке взглянул на Сириуса. У того, кажется, отвалилась челюсть.***
— А что делать с рунами? — спросил Рем. — Надо ведь выяснить, что имел в виду Яксли. — Согласен с тобой, — кивнул Фоули. — Я прям задницей чувствую, что там что-то важное. Но я ведь уже сказал, что все перерыл. Я поднял исторические архивы, я ходил по священным магическим местам, перебрал все книги по темной магии — нигде ничего. Думаю, мне стоит пока притормозить с этим и заняться другими делами, которые пока не в тупике. — А этим делом займемся мы, — еле слышно ухмыльнулся Сириус, потирая руки. — Только не влипнете опять куда-нибудь, — хохотнул Фоули. — Мы вас отлеплять не будем, — ворчливо добавил Грюм. — И, кстати, ты так и не рассказал, почему ты был похож на ребенка великана и гоблина, — обратился он к Сириусу. Сириус уже давно принял свой обычный облик, потому что трансфигурирующие заклятия, как известно, не бесконечны. — Меня могли узнать некоторые нежелательные люди, — небрежно пожал плечами Бродяга. — Какие же это нежелательные люди? В дверь кабинета постучали и, не дожидаясь ответа, открыли ее. — Хм-хм, мистер Грюм, двое молодых людей разгуливали по всему министерству, они вас нашли? — спросила миссис Блэк с презрением и отвращением ко всему, что ее окружает, даже к ручке двери, за которую она держалась. Сердце Рема рухнуло в пятки. Краем глаза он заметил, как Сириус побледнел. — Нашли, — буркнул Грюм, явно удивляясь ее присутствию. Взгляд миссис Блэк скользнул по Сириусу, и ее глаза тотчас изумленно распахнулись. — А, — понимающе кивнула она, снова меняясь в лице. — Тогда понятно. До свидания. И ушла. — Сука, — тихо выругался Сириус и прикрыл глаза.