Мой "Грим"

      — Пацаны, пожалуйста.       Сириус встрепенулся, кажется, отбрасывая на второй план все то, что происходило только что, подошел к кровати, достал Карту из-под подушки и запихнул в карман. Джеймс все еще находился в странном состоянии — не то гнева, не то разочарования, не то просто обыкновенного удивления, от которого он не мог отойти. Но при этом он тоже сразу собрался, в свою очередь, незаметно вытаскивая из сундука мантию-неведимку и пряча ее во внутренний карман своей мантии.       — Пошли, — одновременно сказали они двое. Сохатый сразу потупился и побагровел, а Бродяга отвернулся от него и взглянул на Рема.       Рем не знал, как реагировать и что делать, знал только то, что нужно срочно бежать на помощь. Отчего-то на душе было совсем не скверно, как, казалось бы, должно было быть. Он как будто бы не был рассержен, а наоборот — даже в какой-то степени рад тому, что сказал Джеймс. Странно.       Лунатик только сейчас начал выходить из исступления и осознавать, как свободно стало на душе. Сохатый кричал, говорил ужасные вещи, было ясно, что он не захочет общаться с ними двумя в ближайшее время точно, и Питер его в этом поддержит. Но от этого было еще приятнее и радостнее. Почему? Может, Рем мазохист? А впрочем, это неважно, сейчас было уже все равно. Главное, что самое страшное позади. Мерлин, Лунатика просто разрывало от этого осознания. Самое страшное позади.       Но это только для него самого. Куда больше он сейчас переживал за Сириуса. Тот сейчас страшно поссорился со своим лучшим другом, а для Бродяги это серьезно и очень неприятно. Своих друзей он ценил и любил больше всего на свете, а потому Рем прекрасно понимал, что ему сейчас несладко. Хотелось прямо сейчас убежать с ним куда-нибудь, поговорить об этом, крепко обнять его и сказать, что что бы не происходило дальше, Рем будет рядом.       Но сейчас перед ними стоял перепуганный Дейви, и нужно было бежать на подмогу и срочно. С Сириусом обязательно нужно будет обсудить все то, что произошло, но позже.       Поэтому Рем тоже взглянул на него, взял его за руку прямо при Дейви и потянул за собой из спальни. Бродяга сжал его руку в ответ и двинулся за ним, постепенно все сильнее ускоряя шаг. И сразу же сзади послышались шаги Джеймса и Питера.       Уже через несколько секунд они впятером неслись по коридорам, которые почему-то вдруг опустели, затихли, как на зимних каникулах. Рему стало не по себе. Это скольких же детей успели взять в заложники, если в коридорах никого?       Еще и педагогам запретили говорить… Нужно придумать безопасный способ, как это сделать. Нужно сообщить им как-то невербально, обязательно нужно. Потому что, если в школу смогли проникнуть Пожиратели, то возможно смог и Воландеморт. И не в первый раз, кстати.       Спукаясь в Подземелье, они замедлили шаг, осторожно шагая по лестнице и вслушиваясь в каждый шорох. Из-за угла доносились какие-то приглушенные голоса, но разобрать, что они говорят было невозможно. Рем изо всех сил напрягался, но не мог ничего расслышать. По лицу Сириуса было ясно, что он тоже ничего не понимает.       А еще Лунатик так и не понял, как он себя чувствует, потому что он не выглядел разбитым или даже расстроенным после ссоры. Да, он был заведен и немного напряжен, но это вполне нормальное состояние после разговора на повышенных тонах. Самое интересное, что ни капли грусти на нем не было видно. Ремус не знал, радоваться или нет. С одной стороны, возможно Бродяге сейчас просто не до этого, но с другой стороны он может специально заглушать свои чувства и отвлекать себя, что не очень хорошо, как кажется Лунатику.       А может он просто-напросто такой же мазохист, как Рем, и сейчас чувствует прилив сил и свободы. Хотелось бы, чтобы это было так.       Рем и Сириус, спустившись с лестницы и завернув в коридор, опустили руки, перед этим сжав их крепче, как будто на прощание. Джеймс, Питер и Дейви, шедшие сзади, поровнялись с ними и теперь шагали практически в одну ногу с Бродягой и Лунатиком, будто они какой-то спасательный отряд.       Рем завидел четверых человек в длинных черных мантиях и человек тридцать, как минимум, может даже сорок студентов самых разных факультетов с младших курсов. И внезапно понял, как глупо они выглядят со стороны. Они ведь просто дети, такие же студенты, как те, кого взяли в заложники Пожиратели. Что они смогут сделать? Сражаться с ними будут что ли?       Сириус бы ответил, что будут. И первым бы побежал в бой, разбрасываясь заклинаниями. Рема всегда очаровывала эта безбашенная храбрость, которая всегда приводила к успеху именно потому, что была такой безбашенной. Но сейчас было по-настоящему страшно. Одно неосторожное действие — и все. По спине побежал неприятный холод. Не хотелось даже думать об этом, даже заикаться.       — А вот и наши звезды, — улыбнулся во весь рот Мальсибер, разумеется, стоящий во главе всего этого действа.       — Взаимно, — бросил Сириус, скорее насмешливо, чем зло и вызывающе.       — Что ты тут устроил, Кловис, блять? — с претензией начал Джеймс, явно не желая, чтобы Сириус сейчас что-либо говорил.       — Хлодвиг, епта, — заржал Бродяга, немного подстебывая Сохатого. — Ладно. Серьезно, что это за цирк?       Рем почувствовал, как Джеймс какими-то импульсами пустил волну раздражения, но изо всех сил постарался не подать виду и, надо сказать, не подал.       — Нет, цирк — это по твоей части, Блэк, — съязвил Розье, стоящий рядом с Мальсибером в таком же черном плаще. Рядом с ним — вот это неожиданность — переминался с ноги на ногу чересчур довольный Эйвери, а неподалеку угрюмый Снейп прислонился к стене, наблюдая за реакцией Мародеров, как за самым настоящим цирком или любым другим комическим представлением. Уголки его губ приподнялись, глаза прищурился — он походил на коршуна еще сильнее, чем обычно.       — Браво, Розье, — похвалил Сириус. — Еще немного, и ты научишься несмешно шутить так же круто, как это делает твой старший товарищ. — Он мотнул головой в сторону Мальсибера.       — Помолчал бы лучше, Блэк, — закатил глаза Мальсибер. — За умного сошел бы. Не видишь что ли, что не до шуток вам теперь? — Он приставил палочку к голове маленькой девочки, стоящей позади. Девочка сжала по бокам свою мантию и зажмурилась, чуть ли не плача.       — Убери, — приказным тоном произнес Джеймс.       — Сейчас же убери, — так же твердо поддержал Сириус. — Она что ли на тебя нарывается?       Рему стало не по себе. Мальсибер начал раздражаться. С каждой секундой паника все накатывала, было до безумия страшно за Сириуса. Еще немного, и Мальсибер не выдержит, начнет схватку.       — Заткнись, Бродяга, — выплюнул Джеймс, поглядывая на него раздраженно.       — Могу сказать тебе то же самое, — спокойно пожал плечами тот, принципиально не поворачиваясь к нему и смотря в глаза Мальсиберу. Тот хохотнул и все-таки убрал палочку от девочки.       — У-у-у, — протянул Розье и остальные Пожиратели его поддержали. — Неполадки в раю?       — Да пошел ты, — небрежно отмахнулся Сириус. — На вопрос лучше отвечай.       Рему уже приходилось в своей жизни наблюдать конфликты, он прекрасно знал это ощущение, когда в животе холодеет, а воздух вокруг накаляется. Создается впечатление, будто ты сидишь на пороховой бочке или смотришь на того, кто на ней сидит и при этом играет с огнем.       Сейчас была именно такая ситуация. Лунатик понимал, что все это решаемо, что из любого происшествия можно выкрутиться, он был уверен, что у них получится спасти бедных детей и сдать Розье, Эйвери и Снейпа учителям, чтоб они и не подумали больше защищать их. Пусть их исключат — они хотя бы не будут находиться в школе на постоянной основе, а это хотя бы как-то обезопасит остальных студентов.       — Мы хотим, чтобы вы четверо выполняли наши указания, — объявил Эйвери так пафосно, что Рему показалось, будто он сейчас лопнет от гордости.       — Простите, пацаны, — тихо произнес Дейви. — Я не знал, что делать, они угрожали убить детей. Я запаниковал.       Получается, они еще и поставили ультиматум Дейви, чтобы он привел их. Потрясающий ход. Теперь уже даже Рем начал всерьез злиться и готовиться к перестрелке.       — Забей, все в норме, — отмахнулся Джеймс, даже не задумавшись.       — Мы все равно должны были здесь оказаться, так что, — пожал плечами Сириус.       — Но они же теперь нас убьют, — прошептал Питер, и прежде, чем Сириус успел ему ответить, Мальсибер хмыкнул.       — Если кого и убьем, то только тебя, Педдигрю, чтобы твои большие друзья немного поплакали неизвестно над чем. Интересно, почему они вообще с тобой общаются? Тебе самому не кажется это странным?       — Ну и выебистый ты, конечно, — с восхищением протянул Сириус, перебив Джеймса, который тоже явно хотел что-то сказать. — Как у тебя еще жопу не разорвало от языков, которые ее лижут.       Сохатый сначала закипел от того, что Бродяга опередил его, но потом расхохотался над метафорой, которую запросто мог бы придумать сам. Рем не очень любил такие тюремные выражения, но в данный момент он бы и сам точнее не сказал.       От смеха Джеймса на душе как-то потеплело, несмотря на то, что он тут же замолк и посерьезнел, видимо, не желая смеяться над шутками «таких».       — А то ты сам не знаешь, Блэк, — выдавил Мальсибер, запрещая себе злиться. Ремус вдруг испугался, что он узнал о них с Сириусом и будет теперь издеваться, но тот спросил:       — Как поживают четверокурсницы, кстати?       — Вот только не надо завидовать, Мальсибер, — попросил Бродяга. — А то с твоей стороны уже будет выглядеть, как педофилия. Ах да, — спохватился он, — тебе нравится, когда человек слабее тебя и не может сопротивляться.       Это была последняя капля и, надо отметить, удар ниже пояса. Сириус отослал Мальсибера к прошлогодней истории с Мэри Макдональд, которая, конечно, поразила всех, кто о ней узнал. После нее захотелось не просто исключить Мальсибера из школы, а посадить в Азкабан, чтобы он как следует там подумал над тем, можно ли лезть к людям, которые этого не хотят. Рем, если честно, был в ужасе от того, что ту историю не восприняли всерьез. Ведь это только тогда Мэри удалось остановить это и убежать! А если бы она не смогла? А если Мальсибер уже сделал это с кем-то другим? А если он без зазрения совести продолжает этим заниматься?       «Вот от чего страшно и противно, а не от наших с Сириусом отношений, Джеймс», — вздохнул про себя Лунатик.       Какое-то время назад Рем сам на себе испытал этот страх и ужас, он собственной персоной попал под раздачу, еле смог отбиться и спастись. Он прекрасно помнил эти чужие руки на себе, этот, казалось бы, ранее приятный, но теперь навсегда отвратительный запах одеколона, именно того одеколона. Его до сих пор передергивало и начинало тошнить, когда он вспоминал свои ощущения в тот момент. Нет ничего отвратительнее и неприятнее. Так что, так тебе и надо, Кловис.       Но вот со стороны Сириуса это было опрометчиво и опасно. Рем приготовился вытащить палочку из кармана и взмолился, чтобы Пожиратели использовали защитные заклинания, а не уклонялись, иначе они точно попадут в кого-нибудь из детей.       — Еблан, — процедил Мальсибер, и Рем только успел вытащить палочку, как первое заклятие уже полетело в них пятерых. Сириус с Джеймсом отреагировали мгновенно: выпустили по заклинанию в ответ и создали щиты.       — Я ведь могу убить вас всех, вы понимаете? — самодовольно и как-то снисходительно произнес Мальсибер, вертя палочку в руках.       — В жопу ее себе засунь, — предложил Джеймс, указывая на палочку. — Может полегче станет.       Рем уловил тонкий намек, и воодушевление немного поутихло. Все-таки Джеймс не отойдет так быстро, как могло бы показаться.       Бродяга же лишь подзакатил глаза и снова выпустил заклятие в Мальсибера.       И вот теперь к ним подключились Розье, Эйвери и Снейп. Заклятия полетели, как фейерверки. Мародеры наступали, Дейви тоже не отставал, но у Пожирателей был козырь — дети позади них. Те и охали, и ахали, и перешептывались, кто-то остолбенело сидел на холодном каменном полу, кто-то прятался за других, кто-то тихонько плакал, но старался стирать слезы. Рем переживал за них ужасно. Каждое заклятие он выпускал так, чтобы оно не могло попасть ни в кого из них.       Еще сердце постоянно падало куда-то вниз за Сириуса — тот как-то повеселел, расслабился и кидался заклинаниями, как своими шутками. Нет, он прекрасно колдовал и не терялся: быстро соображал, отбивал все проклятия, летящие в него и в остальных Мародеров. Но в такие моменты лучше быть сосредоточенным. Разумеется, это не про Сириуса, и потому Рему было очень беспокойно. Мерлин, хоть бы все обошлось.       Наверное, схватка длилась уже несколько минут. От отбитых заклинаний летели искры. Джеймс размахивал руками и уже, кажется, помогал себе всем телом и всем своим спортивным опытом, чтобы быстро работать палочкой. Питер с Дейви периодически прятались за кого-то из них троих, но тоже очень активно участвовали в бою.       Уже все выдохлись, и Мальсибер начал наступать, шагая вперед. И вдруг резко остановился, окидывая Мародеров насмешливым взглядом.       — Темный Лорд сказал мне, чтобы я сделал это только в крайнем случае, — заговорил он, и Рему поплохело от словосочетания «темный лорд». — Чтобы вы не узнали, что мы используем эти заклятия и не боимся их. Но вы меня уже конкретно заебали, а я считаю, что это крайний случай. — Он направил палочку на Джеймса. — Пусть пока будет главарь, а дальше по ситуации.       Джеймс усмехнулся и тоже направил на него палочку, Сириус напрягся, но ждал, когда Мальсибер что-нибудь сделает, Питер с Дейви сжались, а Рему в голову ударило какое-то гриффиндорское отчаяние, основанное на инстиктах: как только из палочки, направленной на него, вырвалась зеленая вспышка, он напрыгнул на Сохатого и оттолкнул его к стене, сам упав на него.       Джеймс остолбенел от неожиданности, а Рем тут же отпрянул от него и обернулся, чтобы увидеть, куда придетело заклятие. А прилетело оно в другой конец коридора, прямо в стену. Лунатик не видел до конца, но готов был поклясться, что стена треснула. Его снова обдало холодом, и он машинально взглянул на Сириуса, чтобы убедиться, что с ним все в порядке.       К огромному облегчению, с ним все было хорошо. Разве что, он немного растерялся от того, что сделал Рем, и пытался рассмотреть трещину в стене в конце коридора, но в целом он был жив и здоров, Мерлин упаси, стоял на ногах.       Лунатик даже сам не понял, зачем оттолкнул Джеймса. Это было действительно на каком-то рефлексе, на подсознательном уровне, будто бы он ощутил, что сейчас необходимо сделать именно это. А может, слова Мальсибера про «крайний случай» произвели на него какое-то такое впечатление, что он понял, что скорее всего простым и даже улучшенным защитным заклинанием здесь не спастись.       Так, стоп. Рем знает только один вид заклятий, которые нельзя отбить ни одним видом защиты.       Вот оно что. Они используют все Непростительные проклятия.       Даже от мысли об этом бросало в холодный пот. Средневековье возвращается. Неужели Воландеморт готов пойти на такие вещи ради захвата власти… Здесь нужно действительно создавать самый настоящий Орден сопротивления.       — Сука, — процедил Мальсибер, глядя на Рема. — Все время забываю, какой ты умный. Твои долбоебы-друзья специально заговаривают людям зубы, чтобы ты потом выполнил стратегически верный ход?       — Не завидуй, — бросил Джеймс, все еще отходя от произошедшего.       — Он у них как секретное оружие, — хмыкнул Розье. — Применяют его только тогда, когда сами уже ничего не могут. Хорошие взаимовыгодные отношения, ничего личного. Поттеру с Блэком вообще плевать на людей, они ценят только силу.       — Все сейчас восхитились твоим мозгом, Розье, поздравляю, — огрызнулся Сириус, направляя палочку Мальсиберу в голову. — Жаль только, что ты никогда не поймешь, насколько ты тупой.       Но Мальсибер лишь качал головой, глядя на Ремуса. Бродяга все сильнее и сильнее напрягался, уже собирался стрельнуть чем-то в Мальсибера, но Лунатик поднялся с пола и взглянул тому в глаза.       — Чего вы от нас хотите? — уверенно и спокойно спросил он, каким-то чудом маскируя страх.       — Вот именно, — раздраженно согласился Джеймс. — Может, хватит беседовать?       — Пусть сначала твой дружок уберет палочку от моего лица, — противно улыбнулся Мальсибер.       — Он мне… — Сохатый явно собирался сказать: «Он мне не дружок», но почему-то осекся. Рем не знал отчего: из-за Пожирателей, которым сейчас был бы очень на руку их разлад, или из-за того, что действительно не хотел пока вычеркивать Бродягу из своей жизни. Лунатик надеялся, что второе. Да, наверняка второе. Джеймс, конечно, может чего-то не понимать, может злиться, но что касается отказа от своих друзей… Он не смог бы отказаться от Сириуса.       Бродяга нехотя опустил палочку, и только тогда Рем хоть немного выдохнул. Он чувствовал, как от того исходили недовольные вибрации. Сириус явно сдерживался с трудом.       — Значит так, — хмыкнул Мальсибер, окончательно перестав веселиться и посерьезнев. — Темный Лорд просил передать, что у вас пока еще есть возможность присоединиться к нам. Но я не очень понимаю, почему он так этого хочет и почему до сих пор считает, что вы это сделаете. Я знаю вас очень давно и потому понимаю, что вы ни за что не поменяете своих взглядов — вы скорее умрете, но останетесь тупыми. Поэтому я не буду бегать за вами-имбецилами. Так что, вкратце перескажу вам то, о чем Темный Лорд попросил во вторую очередь: вы должны перестать совать нос в чужие дела. А значит, чтобы выполнить эти условия, вы можете оставаться в Хогвартсе, чтобы его закончить, но вы не должны в свободное от учебы время находиться в коридорах или за пределами школы, за исключением тренировок. На переменах вы держитесь от любого студента Слизерина на расстоянии пять футов минимум. — Мародеры вскинулись и уже были готовы перебить его. — А если вам сейчас придет в головы спорить с нами, я убью ребенка. — Опередил он. — Любого. Мне без разницы.       Ребята замолкли, испепеляя его взглядами.       — Нет, еще у вас, конечно, есть вариант уйти из Хогвартса, но я думаю, что для вас это не…       — Я согласен уйти, — тотчас громогласно заявил Джеймс и остальные уставились на него в изумлении. — Я никогда не буду подчиняться твоим приказаниям, а раз ты еще и даешь такой великодушный выбор…       — От слова душный, — вставил Сириус кивая.       — То я выбираю уйти, — проигнорировал Сохатый. Снейп, стоящий рядом с Эйвери, усмехнулся.       — Какой идиот, — восхищенно протянул Мальсибер. — Пожертвуешь своей дальнейшей карьерой ради своего тупого инфантильного свободолюбия?       — Именно это я и сделаю! — воскликнул Сохатый. — Кто со мной?       — Я, — в один голос отозвались Сириус и Рем, и Джеймс даже удивился.       Рем пока не знал, зачем и что он вообще творит, но нутро подсказывало, что именно это правильно.       — Я, — несмело отозвался Питер, переводя взгляд с Джеймса на Сириуса.       — Отлично, вы знатно упростили нам жизнь своим идиотизмом, — обрадовался Мальсибер.       — Ну вы и тупые, правда, — согласился Розье.       — Отпустите детей, — напомнил Рем, будучи не в силах больше беспокоиться за них.       — Хорошо, — взглянул на него Мальсибер. — Будем считать, что договорились. Но имейте в виду: если вы нарушите уговор… Вы же помните, что сделали с малявкой-хвостиком недавно? — Джеймс закипал. — Так вот, на его месте может оказаться любой из вас, а он — особенно. И я не уверен, что все для вас обойдется недельным больничным в лазарете. Не забывайте, что мне не составит никакого труда снести вам ваши благородные головы.       Мальсибер отошел от детей и открыл им проход в коридор, указывая рукой на выход. Дети сначала осторожно крались под его самодовольным взглядом, а потом топоча по каменному полу понеслись по коридору со всех ног, как от пожара. Рем снова значительно выдохнул.       — Бегите по своим гостиным, — крикнул им вдогонку Сириус, и Лунатик ощутил мимолетный прилив нежности от его заботы о младших.       И вдруг у него в голове созрел план. Может, Джеймс, конечно, тоже подумал об этом, когда согласился на условия Пожирателей, но не факт. В любом случае, растерянность и страх исчезли — пришли волнение и слабая надежда.       — Вы прямо сейчас убираетесь из Хогвартса, — твердо, явно не шутя и не преувеличивая, приказал Мародерам Мальсибер. — И это не обсуждается. У вас есть пять минут, чтобы исчезнуть. Как хотите.       — Ты су… — зарычал Сириус, но Рем оборвал его, хватая его за локоть.       — Хорошо, — ответил он за него и потащил за детьми по коридору, к лестнице наверх. Бродяга остолбенел, но поддался, глядя на уверенного Рема и доверяясь ему. Питер оглянулся на них, потом оглянулся на Джеймса и Мальсибера и все-таки побежал за Бродягой и Лунатиком.       Джеймс сначала застыл как вкопанный, кажется, не понимая, что это они только что сделали. Несколько секунд посмотрев в глаза Мальсиберу и немного позлясь от безысходности, он все-таки развернулся и направился к лестнице вслед за ребятами.       — Какого хуя вы двое вытворяете? — зарычал он, как только они поднялись на несколько выше — безопасное расстояние, и как только попрощались с Дейви, отправив его на поиски учителей (потому что Пожиратели на этот раз ничего не сказали о том, что учителям нельзя рассказывать о произошедшем).       — Ты же сам согласился на то, чтобы покинуть школу, — пожал плечами Рем спокойно, понимая, что паника — это сейчас последнее, чем стоит заниматься. Медлить было нельзя.       — Да, но вот так просто слушаться его?! Ты что, совсем охуел, Ремус? — разрывало Джеймса.       — Да угомонись ты уже, — еще рассерженнее, чем он, зарычал Сириус. — Сейчас не до разборок. Нам в любом случае придется держаться вместе, даже если ты уже не считаешь нас своими друзьями. Иначе кто-нибудь попросту сдохнет.       — Да не в разборках дело! — зашипел Сохатый. — А в том, что он просто развернулся и ушел, когда Мальсибер сказал уйти.       — Ребят, может я, конечно, не прав, — обратился Питер скорее к Джеймсу, чем ко всем. — Но если мы прямо сейчас не уйдем, правда будет плохо. Физически плохо.       — Да, именно, — согласился Рем. — Во-первых, Пожиратели четко дали нам понять, что нам лучше делать то, что они говорят. Нам нужно понимать, что их далеко не четверо. Пожиратели не состоят из одних студентов из нашей параллели — мы знаем, что их гораздо больше, и точно не знаем сколько. А еще нам известно, что большая часть из них взрослые волшебники, которые уже много чего повидали и уж точно сильнее нас четверых.       — И? — с легким отвращением качнул головой Джеймс, глядя на Рема. Но Лунатику было все равно, как он на него смотрит. Жаль, конечно, но ведь он знал, что Сохатый неправ и ведет себя глупо, а это придавало сил и уверенности.       — Это во-первых, — пояснил Рем, еле сдерживаясь от желания закатить глаза. — А во-вторых, у меня есть план.       — Какой же? — изогнул бровь Джеймс.       — Да хорош уже рожи корчить! — окончательно разозлился Сириус. — Потом будешь демонстрировать свое отношение к нам! А сейчас веди себя, пожалуйста, как адекватный человек в экстренной ситуации!       — Все пидоры такие обидчивые? — выплюнул Джеймс, ближе подходя к Сириусу и вздергивая подбородок.       — Все олени такие дебилы? — ответил взаимностью Бродяга. — Не подходи близко, а то вдруг засосу.       — Твою мать, да в кого ты превратился?! — с ужасом всплеснул руками Сохатый.       — В корнуэльского пикси от ебли в жопу! — огрызнулся Бродяга.       — Хватит, — твердо и громко произнес Ремус, переводя взгляд с одного на другого.       Сириус и Джеймс повернулись к нему, хлопая глазами от неожиданности.       — Хватит, — повторил Рем спокойнее и мягче. — Обсудите это позже. Я сейчас даже говорить ничего не буду на эту тему. — Тех немного отрезвили его слова, и они отошли друг от друга, уже не собираясь конфликтовать. — Вы же взяли Карту и мантию?       — Взяли, — тут же кивнул Сириус, делаясь виноватым и тут же включаясь в ситуацию, достал из кармана Карту и отдал ее Рему.       — Так… — протянул Лунатик, развернув ее и указав на нее палочкой. — Торжественно клянусь, что замышляю только шалость. — Он пробежался глазами по всей Карте, попутно разворачивая ее, и наконец нашел то самое место. — Вот! Это здесь.       — Но там ничего нет, — нахмурился Джеймс, тоже включившись. — Ни тайного хода, ни какого-нибудь кабинета. Хотя кабинет в нашем случае бесполезен так же, как эта стена.       — Тайный ход тоже ничего нам не даст, — покачал головой Рем. — Все ходы ведут в Хогсмид, а там сейчас слишком небезопасно, да и вообще зачем нам уходить туда, если у нас есть возможность хорошенько спрятаться в школе.       — Как? — заинтересованно спросил Сириус, глядя ему в глаза. — Ты нашел что-то в этом месте? Что-то, о чем мы не знали?       — Не совсем, но можно и так сказать, — неопределенно ответил Лунатик. — Если коротко, в детстве отец рассказывал мне историю о комнате, которая находится в Хогвартсе на восьмом этаже за гобеленом и открывается только тогда, когда человеку нужна помощь. И в ней все будет обустроено так, как необходимо нуждающемуся.       — Я тоже слышал об этом, — на удивление рассказал Питер. — Один знакомый с Хафлпаффа говорил, что однажды на первом курсе заблудился в школе на верхних этажах и не мог понять, как попасть в свою гостиную. И внезапно ему открылась дверь в стене. Он зашел туда, а на столе лежала схема, как пройти в гостиную Хафлпаффа оттуда, где он сейчас находится. Я думал, он врет или выдумывает…       — Но, если честно, правда ведь похоже на пиздеж, — пожал плечами Сохатый.       — Да, звучит странно, — согласился Сириус. — Я, конечно, знал, что в Хогвартсе много чего неизученного, но это… прям сказка какая-то. Или легенда.       — Я тоже так думал, но, судя по всему, это правда, — ответил Рем. — Не могли же двое людей врать об одном и том же. А еще я недавно наткнулся на намек на нее в одной книге: там об этом не рассказывается прямо, но если додумать, то описывается именно эта комната. Но это еще не все. Она, насколько я понял, не отображается ни на одной карте. Ее невозможно обозначить на схеме здания — она как-то так зачарована.       — Ты уверен, что она есть? — закусил губу Сириус.       — Должна быть. Нет… Я уверен.       — Тогда идем, — так же твердо, как он, ответил Бродяга.       Рем сам не понимал, почему настолько уверен в своей безумной идее, в его голову то и дело прокрадывались мысли о том, что они придут, а никакой комнаты там нет, и все — они пропали, а Лунатик не просто оказался в идиотском положении — он подставил друзей, подвергнув их риску гибели от рук Пожирателей. Но почему-то он все эти мысли спокойно отметал и уверенно шагал по лестнице на восьмой этаж.       Дорога проходила без происшествий, Мародеры старались передвигаться быстрее, но при этом держаться вместе. Все было тихо, пока по пути им не встретились все девочки с их курса и запыхавшийся Дейви. Они тут же, перебивая друг друга, начали рассказывать, что профессоры Дамблдор, Макгонаголл и даже Фоули отбыли в Министерство по срочным делам и оставили на дверях таблички с записками.       — Только они трое? — нервно хмурился Сириус.       — Да, — ответила Марлин. — До остальных добежать мы не успели. Дейви столкнулся с нами в гостиной, сказал, что идет за вами, чтобы помочь спасти детей, а потом мы сразу побежали за преподами. Но их, как специально, и след простыл. Вот сейчас мы возвращались назад и опять встретились с Дейви.       — Не как, — догадался Рем. Все уставились на него вопросительно.       — Специально, — повторил он. — Либо Пожиратели выждали момента, когда они уйдут, либо подстроили что-то, чтобы они срочно ушли именно сейчас.       — Пожиратели? — вытаращила глаза Одри Лоренс, хватаясь за свою не менее ошарашенную подругу Шарлотту Джексон — Рем редко общался с ними, хоть они и были их однокурсницами, и потому их от присутствия становилось немного неуютно, будто бы он на паре отвечает теорию у доски.       — Да, Пожиратели Смерти, — отрезвляющим тоном ответила Лили, будто бы говоря, что это серьезно, но таковы наши реалии. — Розье, Эйвери и Снейп стали Пожирателями, присоединились к команде Мальсибера и носятся на задних лапках перед Воландемортом!       Рем увидал, как Мэри побледнела при упоминании Мальсибера.       — А… — осторожно произнесла она. — Где они сейчас?       — Были в Подземелье, а потом ушли в гостиную Слизерина, — сообщил Джеймс, коротко улыбаясь Лили. Та так же коротко улыбнулась ему в ответ, и Рем готов поклясться, что увидел, как его рука машинально приподнялась, чтобы взъерошить волосы, но он опомнился, одернул ее и волосы не взъерошил.       — А, — понимающе кивнула Мэри.       — Я думаю, раз уж мы столкнулись, давайте спрячемся все вместе — мало ли что, — вдруг предложил Джеймс, явно переживая не за себя. — Пока не придумаем, как связаться с преподами.       — Да, давайте, — без промедления зачем-то согласился Рем, сразу чувствуя, как ответственность, лежащая на нем, увеличилась. Вот почему он это сказал? Он хочет, чтобы все увидели его позор?       — А зачем прятаться? — испугалась Марлин. — Они угрожали?       — Они любезно предложили нам съебать из Хогвартса, ну а мы согласились, — хохотнул Сириус. Рем всегда восхищался его умением искренне смеяться и шутить в трудных ситуациях, это напоминало о том, что через все можно пройти, что все, над чем можно похихикать, не такое уж и страшное. И потому сам рассмеялся, механически хватаясь за его плечо и утыкаясь в него лбом. Бродяга улыбнулся шире, глядя на него, и легко, почти мимолетно коснулся его руки и поясницы.       Но этот жест смутил только Джеймса. Никто ничего не заподозрил, даже Питер никак не отреагировал — он был сейчас слишком напуган, чтобы замечать такие мелочи. Но Сохатый отвел глаза, и по его лицу Рему показалось, будто ему неловко, будто он чувствует себя лишним, хотя раньше, когда Бродяга с Лунатиком просто общались, такого не было.       — В смысле? Они сказали вам уходить? Насовсем? — нахмурилась Лили.       — Да, — кивнул Рем, все еще чувствуя спиной приятное прикосновение и ловя флешбэк с доканикульных времен. — Но с этим мы позже разберемся. Нужно сначала придумать, как нам ввести в курс учителей и как обезвредить Пожирателей.       — Не нравится мне этот их финт, если честно, — добавил Сириус, качая головой. — Странно как-то.       — Пойдемте все на восьмой этаж, — вклинился Джеймс. — И чем быстрее, тем лучше.       — А почему на восьмой? — спросила Марлин, начиная паниковать. — И где вы собираетесь прятаться?       — Идем, — повторил Джеймс и побежал вверх по лестнице.

***

      Рем стоял напротив гобелена и изо всех сил пытался выглядеть уверенно. Отец говорил, что нужно трижды пройтись туда сюда возле этого места, думая о своей проблеме… Вроде бы так.       Лунатик, стараясь не казаться идиотом, три раза прошел мимо стены с гобеленом и отвернулся от нее, чтобы не видеть, как никакой двери не откроется.       — Что это?.. — потрясенно протянула Лили.       — Не знала, что такое есть, — ахнула Одри.       — Получилось, — счастливо произнес любимый низкий голос за спиной Рема, и Лунатик буквально услышал, как Сириус улыбается. Мерлин, это что, будет длиться вечно? У него будет екать сердце каждый раз, когда он будет видеть или слышать Бродягу?       Хотя, впрочем, это и не важно, главное, чтобы они были вместе. Слащаво, глупо… Возможно. Но сейчас это было жизненно необходимо. До безумия хотелось этой опьяняющей нежности и трепета. И плевать на всех, кто бы что ни говорил, будь это даже Джеймс.       — Вау, — только лишь и сказал тот.       — Заходите, — предложил Рем, указывая на дверь и сам не веря своим глазам. Действительно получилось. Он нашел прекрасное место, чтобы спастись, он не облажался.       Все тотчас ринулись в комнату, отворяя небольшую дверь и крутя головами по сторонам.       Рем и Сириус вошли последними. Лунатик сначала старался не смотреть на него, но потом не удержался и взглянул. Бродяга прятал улыбку, лицо его светилось, он будто бы говорил «я горжусь тобой». Рем поджал губы, борясь с желанием поцеловать его, и именно в этот момент он почувствовал, как его ущипнули за ягодицу, можно сказать, жамкнули, не очень больно, но очень неожиданно.       — Аэ, — воскликнул Рем, вздрогнув, сжавшись от неожиданности, схватился за ущипанное место и одернул руку Бродяги. — Ну Сириус, — обиженно протянул он, с облегчением увидев, что никто не обернулся на его восклицание.       — Прости, — тихонько захихикал Сириус ему на ухо. — Просто резко захотелось схватить тебя за задницу. И я подумал: когда, если не сейчас.       — Кто, если не мы, — пробурчал Ремус.       — Ну прости, — протянул Бродяга, чмокая его в ухо. — Ты умничка. Если бы не ты, мы бы сидели, как в тот раз, в Запретном Лесу. Или в Воющей Хижине, того хуже.       — Еще этого не хватало, — снова пробормотал Рем, уже для того, чтобы скрыть гордость и смущение.       — Когда все успокоится, пойдем поговорим? — шепотом предложил Сириус.       — Конечно, — улыбнулся Рем, падая взглядом на его губы. — По поводу… Джеймса? — с небольшим напрягом спросил он, не понимая, как Сириус все-таки отнесся к его реакции.       — В том числе, — кивнул Бродяга, не меняясь в лице. Кажется, его это не очень задело. Если это правда так, то Рем счастлив.       — Как ты вообще? — на всякий случай уточнил он, но Сириус не успел ответить, потому что они уже зашли и разинули рты.       Помещение было абсолютной копией гостиной Гриффиндора, разве что на столиках лежали кучи каких-то книг, а диванов и кресел было больше, чем на самом деле стоит в гостиной. В камине потрескивали алые угли. Рем улыбнулся краем губ.       — А как… Как… Как это… — то и дело повторяли все.       — Видимо, это то, что нам сейчас нужно, — потрясенно произнес Джеймс.       Дверь позади захлопнулась и раздался нехороший громкий щелчок, будто бы закрыли огромный металлический засов. Лунатик и Бродяга обернулись — дверь действительно закрылась на засов, а на ручке висел огромный тяжеловесный замок. Что ж, будем надеяться, что этого хватит, чтобы, если что, остановить Пожирателей.       — Мы закрыты, — фыркнул Сириус голосом провинциальной продавщицы из какого-нибудь ларька, и Рем захохотал, хватаясь за живот. Может быть, он просто до сих пор ликовал от того, что смог помочь всем спрятаться, а может, соскучился по Сириусу.       В конце концов, нельзя же каникулам так резко заканчиваться! Теперь Лунатику сложно отойти, сложно привыкнуть к тому, что они больше не только вдвоем. Так страшно хотелось сейчас подойти к нему и заобнимать, затискать, вдыхая носом его запах… Или хотя бы просто посмеяться от души, что он сейчас и делал.       А может его так прорвало, потому что это действительно прозвучало смешно. Даже Джеймс с трудом сдерживал хохот, несмотря на то, что ему, по всей видимости, было совсем не весело, да и над шутками Сириуса смеяться не хотелось.       Все расположились на диванчиках, бурно обсуждая произошедшее, правда похоже было скорее на игру «Кто кого перекричит», но это было даже и хорошо, все-таки нужно же куда-то выплескивать накопившуюся энергию. Мародеры отошли ото всех в уголок, где в настоящей гостиной начиналась лестница. Рем достал Карту и снова разблокировал.       — Подземелье смотри, — подсказал Сохатый.       Лунатик послушно перевернул Карту и добежал глазами до Подземелья.       И его всего обдало холодным потом, а сердце чуть не остановилось.       Он перечитывал и перечитывал имена, находящиеся в гостиной Слизерина, а именно, в спальне мальчиков шестого курса, и сперва надеялся, что ему просто мерещится. Но, к сожалению, ему не мерещилось.       Том Реддл, Кловис Мальсибер, Филипп Луи Мальсибер, Беллатриса Лестрейндж, Рабастан Лестрейндж, Родольфус Лестрейндж, Кристоф Нотт, Люциус Малфой, Нарцисса Блэк, Антонин Долохов, Корбан Яксли, Грегори Розье, Эван Розье, Брутус Эйвери, Северус Снейп, Регулус Блэк.       В спальне. А нет, уже выходят из нее.       У Рема чуть глаза не вывалились, но не признать, что все они здесь, что они пришли, что они нашли способ проникнуть, было невозможно.       — Еба-а-ать, — сипло протянул Джеймс.       — Сука, — выдохнул Сириус.       У Питера, кажется, не было слов. Он оторвал взгляд от Карты и пялился куда-то в пустоту. Рем прекрасно его понимал, он и сам бы сейчас так стоял, если бы все это не требовало срочных решений и действий.       — Так, — пытаясь привести мозг в порядок, выдал Рем. — Так, так, так…       — Нужно срочно высылать сообщение в Мракоборческий центр, — покачал головой Сириус. — Срочно.       — Патронусом? — уточнил Рем.       — Ну а как еще? — пожал плечами Бродяга.       — Сможешь вызвать?       — Да. — Он достал палочку и отошел от них на несколько шагов. — Я тогда пока займусь этим.       — Хорошо, — кивнул Рем, глядя на него своим самым ободряющим и вселяющим надежду взглядом. Сириус немного расслабился и кивнул ему, мол, все хорошо, спасибо.       — У нас же полная школа детей, — наконец подал голос Питер. — Что они хотят сделать? Зачем они пришли? Поубивать полукровок-двенадцатилеток?       — Понятия не имею, Хвост, — покачал головой Джеймс. — Знаю только, что детей нужно срочно эвакуировать. И желательно сюда, к нам.       — Как ты себе это представляешь? — заморгал Питер. — Сорваться сейчас и побежать к детям, группами приводить их сюда?       — Да, — нашелся Сохатый, хлопая его по плечу. — Спасибо за идею!       — Но мы здесь даже не вместимся!       — Можно приводить только тех, кто не в гостиных, потому что, кем бы ни были Пожиратели, в гостиные они не проникнут, — предложил Рем. — И только тех, кто не со Слизерина, потому что своих они не тронут. Чертова философия.       — Да, — согласился Джеймс. — Но нужно начинать прямо сейчас, медлить нельзя ни секунды. Как хорошо, что я взял Мантию. Пит, ты не с нами?       — Пацаны, да это безумие какое-то, — судорожно выдохнул Питер — он явно не собирался во всем этом участвовать.       — Безумие — это списывать на паре у Макгонаголл, — поправил Джеймс. — А это классное приключение.       — Так, — нахмурился Рем. — Будем надеяться, что людей там немного. Будем внимательно следить по Карте… Сириус, что там у тебя? Получилось? — Он повернулся к нему и увидал, как большой лохматый пес из голубо-серебристого света кивнул и выпрыгнул куда-то сквозь стену.       — Готово, — кивнул Сириус. — А что вы решили?       — Пойдем собирать тех, кто ходит по коридорам, и приводить сюда.       — Тогда нужно идти прямо сейчас. Нужно бежать.       — Да, погнали скорее.       — Питер, а ты не?..       — Ребят, я не могу, я… Это слишком.       — Да нас троих хватит, пусть остается, — одернул Джеймса Сириус. — Мы все сделаем. Хвост, расскажи остальным.