Мафиозные шахматы

***

      Сердце тревожно ныло от переполняющих чувств.       С одной стороны, фея была счастлива, что ей сохранят жизнь, а с другой — неожиданно открывшаяся вакансия прислужницы Реборна не вселяла оптимизма.       Внутреннее чутье подсказывало, что она вложила в руки неприятеля самолично наточенный нож, который однажды прекратит ее жизнь.       Однажды…       Но не сейчас.       Сейчас ей предстоит увидеть Саваду, к которому, несмотря на его добродушие и внешнюю смазливость, она испытывала отвращение.       Да и к себе тоже.        «Молодец Блумми. Несмотря на собственное магическое происхождение, ты обслуживаешь «эстетические» желания маленького тирана в костюмчике и его недалекого ученика… А с другой стороны «Луны» находится Занзас, ожидающий благоприятного разрешения дела и которому также глубоко наплевать на меня.       Все видят лишь красивую куклу. Наружность, но не душу.       В нее никто не хочет соваться, ведь тогда придется выслушивать женские изливания, а мужчинам нужно совсем не это.       Дежурная улыбка, платье и поток поддерживающих эго восхвалений — вполне достаточно для удачного вечера…» — думала фея, вытирая непроизвольно скатывающиеся по щекам слезы.       Ноющая обида на чуждый мир вырвалась наружу, высвобождая сонм неприятных мыслей, отводящих фее самое последнее место.       Небывалая волна отвращения охватила тело девушки, подчиняя ее воспаленный рассудок неведомой воле. Движимая единственным желанием избавления, она впивалась ногтями в собственные запястья, словно лезвием разрезая белоснежную кожу рук и окропляя белоснежные простыни багровыми цветами увядающих надежд принцессы Домино.       Глаза застлала мутная пелена, окутывающая ее изможденный разум, пронзаемый сотнями тысяч проклятий, не давая возможности прийти в себя.       — Что ты творишь? — раздался где — то вдалеке отстраненный голос и крепкие мужские руки сжали плечи феи, резко встряхнув.       Преодолев тяжесть век, Блум удалось открыть глаза.       Перед ней стоял Кея, все эти недели посвятивший заботе о ее здоровье, хотя сама девушка не понимала, для чего ему такая колгота.       — Хибари — сан… Зачем ты здесь? — прошептала фея, чувствуя, что вот — вот сознание оставит ее и тьма вновь оградит измученный взор от грязи окружающего мира.       — Реборн попросил подготовить место для твоей встречи с Савадой.       Прикрыв глаза руками, Блум слабо простонала, нещадно размазывая багровые полосы по своему лицу.       Удивленный взгляд парня проскользил по дрожащей фигуре феи, заметив мученический отклик ее тела на сказанные слова.       — Ты не хочешь его видеть? — предположил Хибари и фея, словно очнувшись от долгого сна, встрепенулась, уставившись в пронзительные глаза собеседника.       Казалось, она пыталась найти в них ответ на заданный ей вопрос, но его не было.       Выражение взгляда Блум отражало нескрываемую мольбу и боль, колючей проволок стягивающей все ее внутренности и не позволяющей пошевелиться. Из груди вырывался сдавленный всхлип, сопровождающийся искусственным содроганием всех частей тела несчастной. Из искаженного агональной гримасой рта, стекала капля слюны, смешивающейся с вязкой консистенцией крови, которые фея даже не пыталась остановить.       — Блу — у -м — т — я — я- н! Ты здесь?! — торопливый галоп Тсунаеши, раздающийся на весь коридор, отскакивал от стен в многократном объеме усиливая шумовой эффект, заставляя Кею презрительно скривить лицо.       Он ненавидел шум. И Саваду тоже.       А когда два ненавистных объекта соединились между собой, настроение главы дисциплинарного комитета стало преотвратным и в голове вновь стали всплывать привычные для юноши садистские мысли, о которых мало кто догадывался.       Чертыхнувшись про себя, Хибари посмотрел на опухшее от слез лицо девушки и ее непрезентабельный вид, глубоко внутри себя испытывая еще большее отвращение к никчемному баловню.       Как никто иной, Кея был посвящен в план учителя Тсунаеши, решившего использовать фею ради вовлечения Савады в мафиозный клан и управления всеми его желаниями через несчастную девчонку.       Кто знал Хибари, мог с уверенностью сказать, что главным раздражающим фактором для юноши являлся шум, но… было нечто, способное заставить его пойти на более решительные поступки, нежели банальное избиение неугодных.       Это была слабость.       Он презирал слабых людей, считая их низшими существами на пути эволюции, а себя причисляя к разряду хищников, способных получить все, что пожелает. Но когда слабость и бездарность человека смешивалась с его неоправданным восхождением, сердце Хибари пылало ледяной ненавистью.       Он видел как Блум была избита.       Видел, как сдерживая рвущийся наружу крик, она смеялась в лицо своему обидчику, не подчиняясь даже когда удары нескончаемым потоком сыпались на ее израненное тело.       В эти мгновения он впервые увидел истинную силу, открывшуюся в столь уязвимом и уставшем существе.       А теперь, не успев перевести дух, ей было приказано порадовать никчемного сопляка, вздрагивающего от собственной тени.        «Ничтожество» — пронеслось в голове Кеи, осознавшего, что Реборн принял решение попросту подарить фею ненавистному знакомцу, чтобы тот не «плакал».       Резко подхватив Блум на руки, Хибари, под изумленный взгляд девушки, спешно понес ее в укрытую за занавесом комнату, словно ему ничего не стоило изменить словам самого Реборна.       — Хибари — сан, что ты…       — Молчи. — отрезал Кея, не дав фее договорить. — Сиди тут и не смей издавать ни звука. — голос парня был предельно серьезным и Блум побоялась перечить ему, согласно кивая сказанным словам.       Она видела, что парень что — то задумал и боялась вмешиваться в ход его мыслей и лишь проводив его взглядом, стала усиленно прислушиваться к происходящему за дверью.       Когда звуки шагов стали предельно громкими, Блум поняла, что в зале находится не один Хибари и с трепетом в груди ждала дальнейшего развития событий.       Первым заговорил Тсунаеши.       — Хибари — сан, я… Я… не хотел вас потревожить… — фея слышала насколько трепетал голос будущего главы мафии от одного взгляда на Кею и она невольно поморщила лицо.       — Что ты здесь делаешь? — надменно отчеканил парень, давая понять, кто из них главный.       — Реборн — сама сказал, что здесь я могу увидеть Блум — тя…       — Ее здесь нет. — резко оборвал его речь Кея, смеряя юношу презрительным взглядом. — И на твоем месте, я бы не искал ее. Скажи Реборну, что встреча была и все прошло замечательно.       — Но… Это же не так…       — Или, я забью тебя до смерти, если попробуешь открыть рот, и проходящие с учителями тренировки покажутся эдемовским наслаждением. Понял?       -Хи! — в ужасе выдохнул Савада. — П — п — онял Хибари — сан… Только не бейте! — закивал головой парень, испуганно ретируясь прочь.        «Он даже не попытался узнать, что со мной…» — грустно подумала фея, осознавая, насколько слаб ее нареченный жених и насколько она безразлична ему.       Блум пугало неоднозначное положение собственного существования, но она усиленно отгоняла гнетущие душу мысли.       — Он ушел. — сказал Хибари, входя в комнату. — Думаю, вернется не скоро.       — Спасибо, Хибари — сан. Я уже не знаю как благодарить тебя за все, что ты сделал. Мне очень не хочется доставлять неудобств своим присутствием.       Молча взяв со стола тряпку, Кея сел рядом с покрасневшей от смущения девушкой и стал вытирать кровоподтеки на ее лице и руках.       Замерев от неожиданности, Блум впервые остро почувствовала переполнявшую ее благодарность к этому ледяному отшельнику.Он был единственным, кто обращался с ней как с человеком, личностью, несмотря на то, что ей приходилось делать ради собственного существования и исполнения возложенной на нее миссии.       Беспристрастность, скрывающая его истинную сущность не мешала Хибари второй раз помогать ей, не требуя ничего взамен как это делали остальные.        «Возможно, он все же ждет, что я первая сделаю шаг?.. " — пронеслась в голове шальная мысль и фея нежно коснулась руки парня, который резко перевел на нее непонимающий взгляд.       — Хибари — сан… — прошептала девушка, по привычке преданно всматриваясь в лицо юноши.       — Что? — коротко пожал плечами Кея, не отводя ледяного взгляда от собеседницы.       — Ты устал… — сказала Блум, забирая из его рук тряпку и откладывая ее в сторону.       Плавно касаясь пальцами ледяных рук Кеи, она время от времени «окуналась» в безграничную глубину проницательных глаз парня, но каждый раз спешно отворачивалась прочь, опасаясь что может остаться в них навсегда.       Не чувствуя отторжения, девушка чуть наклонилась навстречу Хибари, но тот резко убрал свою ладонь из ее.       — Что это значит?       Чувствуя, как лицо покрывается краской, Блум отвернулась от впившегося в нее взгляда Кеи.       — Ты хотела отблагодарить меня? — немного помедлив, спросил парень и девушка покраснела еще больше.       — Когда ты произнес это вслух, я стала чувствовать себя дешевкой. — прошептала Блум, закрывая лицо руками. — Прости меня… Я совсем запуталась. Здесь все мафиози и… Я не знаю, что мне делать. — запричитала фея, опасаясь, что он посчитает брошенные в порыве слова Гокудеры правдой.       Ты думаешь, что за оказанную тебе помощь, теперь обязана любить меня?       — Мужчинам не нужна любовь. Только хорошо проведенное время и приятные воспоминания, но я… Не имела ввиду то, что… ты мог подумать. Я не поступаю так… — стала оправдываться Блум, но осознав, насколько нелепо звучат ее слова, замолчала.       Все равно он не поверит из — за ее поведения, поэтому лучше не рыть себе могилу еще глубже, чем она есть.       Некоторое время они сидели в тишине, которую первым нарушил Кея.       — Ты не должна быть такой неосторожной в мафии. Это приведет к плачевным последствиям.       Не веря собственным ушам, девушка поправила хаотично рассыпавшиеся по плечам волосы и впилась непонимающим взглядом в лицо собеседника.       — Ты… Не злишься на меня?..       — За твою наивность? Нет. Но у меня есть предложение, как ты можешь отблагодарить меня. Ты ведь все еще хочешь это сделать?       Поймав удивленный взгляд феи, на губах не расцветающего Хибари появилась ухмылка.