Мафиозные шахматы

***

      Слабо приоткрыв глаза, Блум почувствовала острую боль в области живота.       Попытавшись стиснуть зубы, чтобы не закричать, фея поняла, что не в силах пошевелить ни одной из частей тела, которые, будто атрофировались.       В голове смутно проплывали события последних минут перед потерей сознания, главным героем которых был Хибари Кёя.       «Он пытал меня… Нанося раны не только моему телу, но и душе… Только потом, я так и не поняла случившегося… — вспоминала Блум, пытаясь объяснить самой себе, что же всё — таки произошло. — Он вонзил в меня кинжал, заставляя дышать снова и снова. Не обращая внимания на то, какую адскую боль испытывает всё моё существо… Но… Несмотря на произошедшее, я больше всего хочу, увидеть его снова…»       Блум ощущала могильный холод и странную вязкость, но, слишком отдалённо, словно, всё это не касалось её тела, являвшегося в эти мгновения, сторонним «наблюдателем» новой камеры несчастной пленницы.       Каменные потолки и стены были полностью покрыты мхом и плесенью, делавших воздух невыносимо влажным и трудным для дыхания. Пробирающий до костей холод, казалось, источал каждый валун в полукривой стене, едва пропускающей слабые лучи света.       Пытаясь приподняться, фея вновь поняла, что не в состоянии пошевелиться и даже вдохнуть. От охватившего её ужаса хотелось плакать, рвать на себе волосы и выть от безысходности, но и этого она не могла сделать, чувствуя себя, как никогда беспомощной.       «А вдруг, они залили половину моего тела бетоном? — пронеслась в голове девушки шальная мысль. — Однажды я слышала, что мафия способна сотворить это со своими врагами. А теперь, они ждут, когда я очнусь, чтобы продолжить мои мучения и выведать всё, что мне известно о Варии… Боги… Как я боюсь, что не смогу больше противостоять пыткам…» — думала Блум, чувствуя, как к глазам снова подкатывают слёзы, а в горле образуется комок, пресекающий и без того слабое дыхание девушки.       Неожиданно, фея услышала за дверью знакомые голоса, и, мгновенно прекратила поток мыслей, словно опасаясь, что вошедшие, способны их услышать.       — Что с тобой случилось, Хибари? Ты впервые перестарался? — голос, принадлежащий Реборну, был недовольным и непривычно грубым.       — Я не стремился исполнять это задание и предлагал тебе выбрать кого — нибудь другого. — сухо отозвался второй голос, в котором девушка узнала Кёю.       Казалось, его вовсе не трогало недовольство самого уважаемого киллера, и, он не стремился угодить ему, объясняя причину своей «ошибки».       — Ты явно забываешь, что мафия даёт тебе достаточно возможностей для реализации, очень редко прибегая к твоим услугам. — сквозь зубы процедил Реборн. — Поэтому, если я призвал тебя на помощь, значит, только ты можешь исполнить задание. Моим условием было получение информации о её связях с Варией, а теперь, ты говоришь, что она мертва. Как это понимать?       — Буквально. Она — мертва. — отчеканил Хибари, и, после нескольких секунд, добавил, — Не выдержала пыток.       Тело Блум словно пронзило током.       Значит, Кёя пытается убедить Реборна в её смерти. Но зачем?..       Затаив дыхание, фея вслушивалась в каждое слово, которое могла уловить из помещения, пытаясь понять смысл действия парня, в очередной раз поражающего её своим поведением.       — Разве ты не должен был быть более аккуратным? Насколько мне известно, твои жертвы долго остаются в сознании, даже если находятся на границе между жизнью и смертью, когда тебе это выгодно. — сказал Реборн, продолжая наседать на мафиози. — В чем же произошла заминка сегодня?       — Девчонка оказалась слишком слабой. Её организм, донельзя ослабленный ужасом от происходящего, был не в состоянии выдержать даже малейшего натиска. — сухо и по — прежнему безразлично отозвался Хибари, подходя ближе к двери камеры, в которой находилась фея.       — Что она говорила тебе? Она успела хоть что — нибудь рассказать о Варии и Скриани?       — Только то, что не знает никого из Варии.       — А как же их встреча с Левиатаном в парке? Как она объяснила её? — задал вопрос киллер, и душа принцессы Домино, словно рухнула с самого высокого небоскрёба.       «Как же теперь Хибари — сан будет выкручиваться?.. — пронеслось в голове феи, мысленно вжавшей голову в плечи. — Ведь я так ничего и не ответила ему…»       — Она сказала, что тот мужчина, преследовал её ровно с того момента, как она стала состоять в более тесных связях с Савадой. Сказала, что Левиатан принуждал рассказать её более подробно о женихе, к которому она спешит и встретиться. — как ни в чём не бывало, рассказывал Хибари, тон голоса которого, не изменился ни на секунду. — Мне она успела сказать о том, что нечаянно проговорилась незнакомцу о своих чувствах к Саваде, учителем которого он представился и именно поэтому пошла в тот вечер в парк.       — Хочешь сказать, что ты веришь, будто Левиатан смог задурить ей голову, представившись учителем Тсунаёши? — скептически хмыкнул Реборн, но парень резко оборвал его.       — Я говорю то, что успела рассказать мне она. Не более того. Тем более, что девушкам, намного легче задурить голову, чем мужчинам. А она — была влюблена в будущего Десятого. — ненароком добавил Кёя, привлекая к себе внимание киллера, несколько мгновений сохранявшего молчание.       — То есть, Мия была влюблена в Тсунаёши? — всё же решившись, спросил Реборн, в глубине души, ожидая отрицательного ответа своего доверенного.       — Да. — сказал Хибари, окончательно ломая планы вонгольского учителя, привыкшего полагаться на чутьё ледяного помощника.       Несмотря на то, что Кёя никогда не причислял себя к семье Вонголы, Реборн с самого первого момента, как увидел этого парня, знал, что только он с самого рождения являлся прирождённым и хладнокровным убийцей.       Проведя некоторые исследования, Реборну удалось установить прелюбопытнейшую деталь сущности черноволосого парня: ещё находясь в утробе матери, Хибари подвергся генетической мутации, которая лишила его большей части человеческих чувств, по сути, сделав его, человекоподобным роботом, не испытывающим жалости, любви, сочувствия и тепла.       Всё это, делало Хибари идеальным кандидатом на пост одного из членов мафиозной семьи, которого Реборну удалось переманить на собственную сторону, пообещав множество благоприятных возможностей для Кёи, который в глубине души, был неимоверным садистом, обожавшим избивать людей.       Полученная в школе Намимори должность, давала Хибари неограниченные возможности для удовлетворения его садистских наклонностей, а Реборн — ловко решал вопросы с полицией, которые могли возникать при особо тяжёлых случаях «забав» его помощника.       Обоих вполне устраивало такое существование и киллер, мог не беспокоиться, что Хибари предаст его, ведь парень не был способен испытывать чувства любви и жалости.       Поэтому, когда Кёя пересказал ему «слова Блум», мафиози поверил, лишь добавив:       — Покажи её тело.       Внутренне, фея сжалась в комок, предчувствуя, что может ожидать их обоих, когда выяснится, что Хибари посмел обмануть этого уродца — карлика.       Закрыв глаза, Блум изо всех сил пыталась задержать дыхание, слыша, как дверь в её камеру открывается, пропуская слабый луч света.       — Мда… Сильно ты её… — ответил Реборн, слегка пнув ногой девушку, еле сдержавшуюся, чтобы не вскрикнуть. Неожиданно, она почувствовала, как чья — то рука касается её шеи и несколько мгновений, проводит по ней пальцами. — Пульса нет. — подытожил киллер, и, фея поняла, что это именно он проверял, жива ли она или нет.       — Ты рассчитывал, что он будет, после того как я зарезал её? — хмыкнул Хибари, и Блум почувствовала, как у неё поднимают футболку, обнажая разрез на животе.       — После такого, ей вряд ли удалось бы выжить. — сухо сказал Реборн. — Чёрт. Если бы у нас в руках остался хотя бы Левиатан, мы могли бы гарантировать взаимодействие с Варией. А теперь? Если рыжая не имела отношения к ним, то Занзас не станет рыпаться тем более, ведь у нас не осталось никаких рычагов давления на его клан. А она — не выстрелила в него, видимо потому, что не имела никакого представления о том, как убивать. Ладно, хватит прелюдий. Сожги её, чтобы Савада не знал.       — А ему что скажешь? Он потерял любимую игрушку. — усмехнувшись, спросил Кёя.       На несколько секунд в камере повисла тишина.       — Скажу, что она сбежала. Подделать прощальное письмо — не проблема. У меня есть люди, которые способны повторить любой почерк. Он забудет её и продолжит заниматься учёбой, а мы, впредь, будем более внимательны. — с этими словами, Реборн покинул помещение, оставив Хибари и Блум, всё ещё боящуюся открыть глаза, наедине.