***
С трудом открыв глаза, фея вспоминала, что предшествовало её неожиданному провалу в сон. «Разумеется… Хибари — сан дал мне выпить какую -то настойку и я сразу же уснула. Но, я так счастлива, что он спас меня из лап этих недоносков… — промелькнуло в голове девушки, прежде чем она придала своему телу вертикальное положение. — Только… Насколько я помню, его комната была совершенно иной…» Осмотревшись, Блум поняла, что находится вовсе не в комнате Кёи, а в каком — то ином помещении, энергия которого внушает лишь ужас и отвращение. — Где я?! Хибари — сан! Что происходит?! — в страхе закричала девушка, но никто не ответил. Тело сковал липкий ужас, проскальзывающий в самые отдалённые уголки души, указывая, что её настоящее положение — намного хуже всего, что случалось с ней до этого. Силясь понять, что могло произойти, фея, всем своим телом пыталась выбить железную дверь, ударяясь об неё, словно птица об прутья стальной клетки. Безрезультатно. Срывая голос, в жалких попытках докричаться хоть до кого — нибудь, девушка полностью обессилела. Шло время. Блум не знала, как долго находится в этой камере; сколько времени прошло, и, шло ли оно вообще. Чувствуя себя полностью забытой, она молила Богов о том, чтобы хоть кто — нибудь удостоил её своим присутствием, принёс поесть и попить; дал возможность, сходить в туалет. Было стыдно признаться, что ей приходилось делать это в помещении, в котором она находилась. Из — за стресса и ужасной вони, девушка была не в состоянии сомкнуть глаз, мучаясь чудовищной бессонницей. Фее казалось, что всё вокруг смердит, включая её тело, а червяки, целыми скопищами рыхлящие землю, только и ждут момента, когда она отдастся сну, чтобы присосаться к словно омертвевшей плоти. — Я знаю… Знаю, что вы привыкли дожидаться трупов и питаться ими… Но я… Не позволю сделать этого с собой… — в полубреду шептала Блум, слабо ударяя руками вокруг места, где она сидела, чтобы распугать «собравшихся». — Владыка… За что мне это?.. — взмолилась девушка, чувствуя, что вот — вот потеряет сознание от голода. — Клянусь, что готова на всё, лишь бы попить каплю воды… — пересохшие губы дрогнули от одной мысли о живительной влаге, и, тело несчастной зашлось в рыданиях. Нечеловеческое отвращение накрыло девушку по отношению к самой себе. Представляя, насколько низменно выглядит она со стороны, Блум, из последних сил стучала в железную дверь руками, сбивая их в кровь, которую, вместе со слезами, она слизывала, чтобы хоть немного попить. — Кёя — сан… — слабо прошептала девушка, прежде чем потерять сознание.***
— Считаешь, что она ещё жива? — словно издалека донёсся грубый мужской голос. — А то. У меня пока никто не умирал так рано. — усмехнулся второй, и, сильно стукнув Блум по щеке, крикнул, — Эй, ты. Поднимайся! По телу прошлись болезненные конвульсии, и, фея открыла глаза, с ужасом всматриваясь в окружавшие её лица. Она не знала этих мужчин, но уже, безумно боялась. Полные нечеловеческой ненависти глаза, пожирали девушку. — Что смотришь? Нравимся? — усмехнулся один из них, лицо которого рассекал уродливый красноватый шрам. — А ты сомневаешься? — улыбнулся второй, и, встряхнув обмякшее тело феи, гаркнул, — Почему молчишь?! Тебе задали вопрос! — резкий удар, со свистом разрезавший воздух, сбил с ног тело несчастной, заставив её удариться головой об стену. Слабо простонав, Блум приложила все усилия, чтобы не потерять сознание в компании этих чудовищ, которые, Бог весть что могли сотворить с ней. — Видимо, она глуховата. — загоготал тот, что со шрамом. — Интересно, к чему боссу ущербная? — Тело на месте, значит — не такая она и ущербная. Дрянь. — сплюнул второй амбал, с презрением осматривая скорчившуюся от боли девушку. — Я бы занялся тобой, но, пока что, не получил на то дозволения. — пророкотал мужчина, нахально осматривая фею. Неожиданно, дверь открылась. — Почему не доложили, что она пришла в себя? — раздался до боли знакомый, полный недовольства голос. — Босс… Простите… Она только что пришла в себя. — словно овца, замямлил один из амбалов, вызывая в вошедшем ещё более сильную злость. — Кто дал право бить её?! Приоткрыв глаза, девушка увидела, что над ней возвышалась фигурка Реборна, казавшаяся теперь, невероятно высокой. «Боже… Только не он…» — подумала Блум, чувствуя, что к её глазам вновь подступают слёзы. — Чёртовы недоноски… Я позже разберусь с вами. А теперь — пошли вон! — крикнул мальчишка, заставляя мужчин в ужасе покинуть помещение. «Я недооценила его… Они так сильно боятся его не просто так…» — словно змея, проскользнула шальная мысль, в голове Блум, не сводящей взгляда с карлика. — Да, дорогая. Ты недооценила меня. — холодным тоном отозвался киллер, напоминая девушке его нечеловеческую способность читать мысли. — Где… Хибари — сан?.. — слабо прошептала фея, стараясь изо всех сил сохранять хотя бы внешнее самообладание. — Хибари — са — ан, во — от как… — задумчиво протянул мафиози, потирая подбородок. — Кажется, ты забыла, кто твой хозяин. — У меня нет хозяина… Я — не собака. — твёрдо ответила Блум, но тут же получила удар по лицу. — Глупенькая… Кто тебе сказал, что ты не собака? — ласково заворковал мальчик, приподнимая голову девушки за копну рыжих волос. — Если я прикажу, ты будешь и собакой, и кошкой, и кем угодно. Поняла меня? В ответ было молчание. Очередной удар разрезал воздух и раздался приглушённый стон. — Поняла? — Я… не буду больше… подчиняться тебе… — прошептала Блум, сплёвывая на пол багровый сгусток крови. — Где Хибари — сан?.. Что ты сделал с ним?.. Поднявшись на ноги, киллер высокомерно осмотрел тело девушки, скорчившейся на полу от боли. — Считаешь, что он сможет выжить, после того, что совершил, да? Словно волна тока прошлась внутри принцессы, подчиняя её, накатывающей прямо из ниоткуда панике. — Что… Что ты сделал с ним?! — крикнула фея, получая очередной удар по лицу. — Разве я разрешал тебе говорить? — вопросительно и меланхолично приподнял бровь карлик. — Хотя, сегодня я добрый: он жив. Пока что жив. Но скоро, я исправлю это досадное недоразумение, ведь он посмел рассказать тебе о моём маленьком секрете. А я так не люблю, когда мою личность обсуждают за моей спиной. — говорил Реборн, вытирая руки белоснежным носовым платком. — Прошу тебя… Не убивай его… Он ничего мне не рассказал…- взмолилась фея, рассчитывая на милость чудовищного садиста. — О — о, не — ет, дорогая. Я же знаю, что парень не удержался. — усмехнулся киллер, не сводя чёрных глаз со своей пленницы. — Он рассказал тебе о том, сколько мне лет на самом деле. Рассказал, на что пришлось пойти взрослому мужчине, чтобы получить демоническую силу, которой нет равных среди смертных. — заговорщически прошептал Реборн. — Поверь, я не жалею о том, что отдал свою душу и тело, ведь меня — невозможно победить. — Единственное, что меня удручает, это то, что я потерял собственный облик, не имея возможности даже на мгновение становится прежним… — с сожалением сказал мальчик, рассматривая фею. — Представляешь, никто здесь не знает о том, что я — не ребёнок. Только Хибари, который, словно Иуда, предал меня. Теперь, знаешь ещё и ты… — Я… Никому не скажу… — поспешила заверить девушка, видя, насколько зло смотрит на неё Реборн, глаза которого горят огнём чудовищной ненависти. — Конечно не расскажешь. Если хочешь, чтобы Кёя оставался жив и невредим. — безучастно отозвался киллер. — И, это не всё, что ты должна будешь делать ради его жизни… Ты ведь хочешь, чтобы она оставалась у него? — с поддельным интересом спросил Реборн, обращая взгляд на свою собеседницу, которая, согласно закивала. — Хорошо… Ведь честно, порой, я весьма удручён тем, что никто кроме Кёи, не знал о моей тайне. Мужчине, весьма тяжело существовать в таком теле, согласись… — понизив голос, говорил мафиози, не сводя взгляда с Блум. — Наверное… — не понимая, к чем клонит её собеседник, прошептала фея. — А тут… Ты так кстати узнала об этом… Мне ведь тоже, бывает о — очень одиноко. А у тебя, такие обширные умения в том, чтобы составить хорошую компанию. — ответил Реборн, и, уловив удивлённый взгляд девушки, добавил, — Ты же не думаешь, что я не заметил того, что Хибари поспешил украсть тебя как раз в тот момент, когда тебе нужно было отвечать о своей принадлежности к Варии? А там — одни извращенцы. Мне известно это. Тем более, твоё общение с Левиатаном при встрече, когда ты одним лишь взглядом умоляла его спасаться… — так очаровательно… А как же Гокудера и Савада? Каждый был по — своему счастлив. Мне известно, насколько возбудился Хаято, когда избивал тебя. — Тем более, сам Хибари. Мы же не можем так просто закрыть разговор о нём. — покачал головой киллер, смотря на испуганные глаза собеседницы. — Он же тоже по — своему, был привязан к тебе, Блум. Я к чему это всё — мне тоже нужна компания. — сказал карлик, кладя свою ладонь на ногу феи, и, нежно проводя по ней. Резко отдёрнув её, Блум с нескрываемым отвращением посмотрела на мафиози. — Ты… Ты извращенец! — крикнула фея, захлёбываясь собственным возмущением. — Ты выглядишь как ребёнок! Тебе самому не омерзительно?! Крики феи, отражавшиеся от стен её очередной камеры, оставили киллера полностью безучастным. Ни один мускул не дрогнул на его лице, пока он выслушивал крики рыжеволосой девушки. — Всё сказала? — меланхолично спросил он, когда Блум задохнулась от своих же криков. — Это — всего лишь тело. Мой возраст тебе известен, а значит, никакого извращения тут нет. Тем более, даже если бы было — тебе не привыкать обслуживать кого ни попадя. — отмахнулся киллер, пожимая плечами. — Нет! Никогда! — нечеловеческим голосом закричала фея, представляя, что ей предлагает маленькое чудовище. — Джованни, Бонни! — громко позвал Реборн и в помещение вошли двое мужчин, которых он несколько минут назад, выгнал. — Вам нравится девка? — спросил он, указывая на съежившуюся от страха, Блум. Амбалы оскалились и заулыбались, активно закивав. — Тогда, можете пользоваться ей как хотите. — сказал киллер, поднимаясь с корточек и направляясь в сторону двери. — Наши мольбы были услышаны. — загоготал один из них, взглядом раздевая девушку. — Дон Реборн… Благодарим вас… Как давно у нас не было женщин. — спешно благодарил второй. — Сейчас мы исправим эту ситуацию! — поддакивал первый. — Нет! Не подходите! Не надо! Реборн — сан! Пощади! — взмолилась Блум, понимая, что её ожидает дальше. — Дорогая, ты знаешь о моём условии. — безучастно сказал карлик, холодно смотря на свою пленницу, душа которой, разрывалась от ужаса. — Ты ведь… Не отдашь меня им?.. — теряя собственное «лицо», жалко прошептала девушка, чувствуя, как её женскую честь и достоинство, смывает словно песок, проливным дождём жестокости мафиози. — Если соблюдёшь мои условия — нет. Мужчины, наблюдавшие за разговором, переглянулись. Один из них, не выдержав, крикнул: — Эй, красоточка! Может передумаешь? Я ужа — асно давно не владел женским телом! Тем более, таким как у тебя. — Реборн — сан! Я согласна на твои условия, не отдавай меня им! — упав на колени, зашептала девушка, глаза которой наполнялись слезами от безысходности. Некогда, принцесса величественного Домино, лучшая ученица в Алфее, гордость Фарагонды, стояла на коленях перед карликом, глумившимся над её душой, стирающем её волю. — Выйдите вон. — приказал Реборн, заставляя обозлившихся мужчин, вновь покинуть камеру. Подойдя к своей пленнице, он провёл рукой по её лицу. Блум вздрогнула, невольно отшатнувшись, но увидев удивлённый взгляд мучителя, усилием воли заставила себя вернуться на место. — Ты понравилась мне далеко не своей внешностью. — начал киллер, рассматривая собеседницу. — Мне нравилась именно твоя беспринципность. Ты готова была идти на что угодно, чтобы добиться собственной цели, не гнушаясь самыми мелкими представителями нашего мира. Каждому, ты готова была угодить. Мне подошло это, ведь я не привык, брать силой тех, кто может сойти с ума от более близкого общения со мной, как… с мужчиной. А ты — другое дело. Сама не была против дарить благосклонность, ради получения результата. — Ты… Не тронешь Хибари — сана?.. — прошептала Блум, не в силах сдерживать, скатывающиеся по щекам слёзы. — Вот видишь… Даже сейчас. Тебя не столь сильно отвращает наша с тобой соглашение, сколь важно существование Кёи. — ухмыльнулся Реборн, проводя рукой, по плечу феи. — Знаешь, я действительно не трону его, если меня всё будет устраивать. Он — достойный мафиози, и, я рассчитываю, что он возьмётся за ум, вновь примкнув к нам. Но… Как только тебе «надоест», наша дружба, моё сердце не дрогнет. — Я… поняла… — прошептала Блум. — Вот и отлично. А теперь, я попрошу чтобы тебя привели в порядок после долгого заточения, накормили, очистили, и, дали отдохнуть. — более бодро ответил мафиози, направляясь в сторону двери. — И помни: если вдруг, моя компания покажется тебе скучной, я всегда могу заменить её на человек пятнадцать из моего личного отряда. Эти мужчины смогут достойно тебя развеселить. — Тем более, большинство из них по пол года бывают на заданиях, и, женщин видят только в порно — журналах. Они будут рады твоей персоне. И да — не пытайся покончить с собой. Как только ты это сделаешь, я убью всех, кто сколько — нибудь стал тебе дорог. Помогавший тебе Хибари — станет первым. Поверь, я буду о — очень до — олго его пытать, пока он не умрёт от собственных криков. Дьявол всегда на моей стороне, поэтому, не думай даже обмануть НАС. — с этими словами, Реборн вышел за дверь, оставляя фею, наедине с собственными мыслями. Камеру разрезал душераздирающий крик девушки, осознающей весь кошмар происходящего с ней.