***
— Признаться честно — я удивлён. — уважительно произнёс Реборн, рассматривая принесённые ему блюда. — Думал, девчонка способна перейти границу только в мелочах, а тут — убийство, со всеми отягчающими… Превосходно. Я в восхищении. — не переставал «рассыпаться» в похвалах киллер, под пристальный взгляд мужчины, со стороны наблюдавшего за изысками кулинарного искусства, в задумчивости потирая подбородок. — Вижу, ты тоже впечатлён Азраил. — добавил мафиози, довольно улыбаясь. — Конечно, она не то, что ты был в молодости… Созданные в период твоего психологического созревания, прости, разрушения, картины, превосходили творчество любого художника Италии. — Несмотря на это, у неё — скрытый талант. — отозвался мужчина, обволакивая пространство комнаты гортанным голосом. Несмотря на грубость тона, в глубине звучали отголоски спокойной уверенности, словно гипноз привлекавший каждого услышавшего. — Говоришь так, словно желаешь стать её наставником. — с усмешкой прыснул мафиози, бросая взгляд на своего коллегу. — А если и так? — раздаётся размеренный голос мужчины, сверху осматривающий своего собеседника. В его взгляде нет страха, раболепия или стеснения из — за внезапно открывшегося интереса к рыжеволосой бестии, оставшейся в комнате. — Азраил, она — не нужна тебе. Поверь моей интуиции, если ты попытаешься с ней заекшаться — это может кончиться плохо. — серьёзно сказал Реборн, оставляя мужчину наедине с собственными мыслями. Тонких губ коснулась еле заметная ухмылка.***
— Слышишь меня? — голос за спиной звучал гулко, отдалённо. Голова гудела. — Эй! — резкий рывок поднял фею с ног, облокотив её около стены. — Слышу… — слабо отозвалась девушка, сильнее прислоняясь к охлаждающей мраморной плитке. Приятная прохлада разливается по телу, принося долгожданное расслабление. Удивительный покой коснулся воспалённого рассудка рыжеволосой прелестницы, окидывающей окружающее пространство из — под пышных ресниц. — Выпей. — приказал голос, и, фея опустошила поднесённую к её губам жидкость. — Спасибо. — благодарно кивнула Блум, сильнее концентрируя взгляд на собеседнике. В первую очередь, взгляд мелькнул по невероятно широкой и крепкой спине мужчины, переходящей в не менее сильные ноги, твёрдо стоявшие на земле. Коротко стриженные волосы необычайно белого цвета, отражали свет лампочек так сильно, что казалось, по стенам вот — вот «побегут» солнечные зайчики. Разительным отличием был внешний облик незнакомца. Все офицеры Вонголы, и, многочисленные мафиозные соратники ходили в чёрных костюмах, словно секьюрити у президента. Только не этот мужчина. Он был одет в подобие военной формы, облегающей его мощное тело. «Ему идёт цвет хаки…» — пронеслось в голове феи, придерживающейся за край стола. — Ты — Блум, насколько мне известно. — сказал незнакомец, подходя к девушке и внимательно всматриваясь в её лицо. — Откуда вы знаете? — испуганно прошептала фея, не сводя взгляда с собеседника. — Вас послал ко мне Реборн? — Напротив, он настоятельно просил меня этого не делать. — улыбнувшись уголками губ, ответил офицер, доставая сигарету. — Тогда… Почему? — непонимающе спросила Блум, осматривая незнакомца. — Потому что, Реборн — не указ мне. — твёрдо ответил мужчина, выпуская дым из полуоткрытого рта. — Ты заинтересовала меня своей работой. Меня зовут Азраил. — Аз — ра — ил?.. — словно пытаясь осознать смысл имени, заинтересованно протянула девушка. Оно внушало непривычный страх, касающийся души несчастной, леденящими клещами отбирая у неё возможность дышать. — Да. — отрезал собеседник, на несколько мгновений переведя взгляд на стену, а потом, вновь возвращаясь им к девушке. — Ты боишься? — Я… Не знаю вас… Поэтому — да, мне страшно. — честно призналась Блум, не сводя взгляда с незнакомца. — Не соврала… — задумчиво покачав головой, улыбнулся Азраил. — Не вижу смысла скрывать то, что и так как на ладони. Если всё моё тело сотрясается от душевного волнения, воздух спирает в груди так сильно, что я не в состоянии сказать без заминки и слов, к чему же мне лгать? Разве что, показывать собственную глупость и наивность… — ответила Блум под одобрительные кивки нежданного слушателя. — Это — мудрое решение. — после слов феи, отозвался мужчина, туша окурок в пепельнице. — Я люблю, когда женщины правильно рассуждают. К сожалению, мудрые женщины, обычно — мёртвые. Вздрогнув всем телом, Блум впилась взглядом в Азраила, чувствуя как по коже пробегают полчища мурашек, заставляя нутро, болезненно сжаться. Заметив реакцию феи, мужчина нахально ухмыльнулся. — Не бойся. Я не собираюсь тебя убивать. — Тогда, к чему вы мне это говорили? — пересохшими от страха губами, прошептала падшая принцесса, с трудом пытавшаяся контролировать обезумевший от страха рассудок. — Издержки профессии. — пожав плечами, ответил Азраил, поднимаясь с корточек и подходя к столу. — В Вонголе я работаю как киллер, способный выполнить задание самого капризного и извращённого заказчика. — В каком смысле?.. — В том же, в каком сегодня работала и ты. Неужели не помнишь, какой замечательный из тебя получился повар? — вскинув бровь, спросил мужчина, с интересом поглядывая на что — то вспоминающую собеседницу. — Честно, я предпочитаю видеть мужчин в этой профессии. Их не нужно так долго уговаривать. Не нужно ждать, когда тонкая душевная организация состыкуется с происходящим вокруг дерьмом. Они — просто делают. — Я… Сделала это только ради спасения человека. И… К чему вы всё это мне говорите? — теряясь в догадках, спросила Блум, чувствуя, как внутри всё сильнее возрастает напряжение, а к горлу подступает острый комок. — Предлагаю тебе, немного поработать со мной. Всяко лучше, чем мять постель с этим уродцем. — выдохнул Азраил, с нескрываемым удовольствием наблюдая за реакцией феи. — Вы… Сошли с ума… Я не собираюсь участвовать в ваших безумных планах! — в ужасе отпрянув, крикнула Блум, взглядом ища возможность побега. — Неужели, извращённый секс с коротышкой настолько хорош, что ты не готова его оставить? — скептически вскинув бровь, спросил мужчина, меланхолично наблюдая за поведением девушки. — Не смейте… Не смейте рассуждать на эту грязную тему! — окончательно вспыхнув, прокричала фея, спотыкаясь о стоявший рядом стул. — Кто дал вам право говорит о таких вещах?! — Я не привык ждать, когда кто — то что — то мне даст. Я привык — брать сам. Грязная не сама тема, а факт того, что она не теория моего прогнившего и опалённого развратом разума, а — практика, которой ты успела коснуться. — Нет… Не подходи! Или я… Убью тебя! — не в силах остановиться, кричала Блум, кидая в мужчину все, попавшие ей под руку предметы. — Знаешь, я решил тебе сказать правду только потому, что собираюсь работать с тобой. И… У тебя не будет выхода. Я заметил твою бессознательную работу с тем телом, когда ты — стала чем — то большим, чем жалкая девка… В эти мгновения, твой разум, словно соединился с поистине мужским, неземным продолжением тебя самой. — возбуждённо рассуждал Азраил, глаза которого горели нечеловеческим огнём. — Именно поэтому, я решил помочь тебе… Не трать силы, я добавил в твою воду снотворного. — Ты… Не имел права… — Извини. Мне просто надо довести тебя до совершенства, чтобы мы могли работать вместе. — пожал плечами мужчина, откидывая, лежащую на столе простынь и обнажая хирургические инструменты. — Поверь, ты будешь мне благодарна. Чувствуя слабость в теле, Блум стала медленно оседать на пол. Подмешанное лекарство начинало действовать. — Не бойся. Всё будет лучше, чем ты можешь себе представить.***
Открыв глаза, Блум увидела белоснежный потолок, на котором красовалось множество витиеватых узоров, причудливым образом складывающихся в миниатюрные изображения. С трудом приподнявшись, фея окинула взглядом помещение: табуретка, стол и грубая кровать, наспех укрытая мешковиной грязно — серого цвета. Полный минимализм. В очередной раз вспоминая произошедшие перед вынужденным сном события, Блум осознала, что судя по обустройству, комната принадлежит тому мужчине, который ворвался в её жизнь, подобием урагана, сметая все грани дозволенного на своём пути. «Его звали… Азраил… Он дал мне снотворного, а потом — я ничего не помню… Но зачем?» — думала фея, пытаясь сесть на кровати, но даже такое простое действие давалось ей с необыкновенным трудом. Тело ломало словно от сильнодействующего наркотика, голова гудела как рой пчёл, а кровь, будто прекратив привычный путь по организму, застыла у затылка, повышая давление. Блум казалось, что вот — вот из носа, обильным потоком пойдёт кровь, которую она не в силах будет остановить. — Эй, ты… Азраил… — позвала фея, в надежде, что очередной мучитель придёт и скажет, что он сотворил с ней. Незнакомые ощущения скованности тела, ни на мгновение не покидали несчастную, с трудом поднявшуюся на ноги. Облокотившись на ближайшую стену, Блум неспешно и осторожно последовала в сторону выхода, мысленно вознося молитвы о том, чтобы дверь была открыта. И она была… Пустой, захламлённый коридор, ярко контрастировал с вычищенными до блеска помещениями мафиозного особняка, где обитал Реборн, не терпящий и малейшего беспорядка в своих владениях. «Куда же ты завёл меня?..» — с горечью думала пленница, фокусируя взгляд на постоянно расплывающихся очертаниях пространства. Внезапно, Блум услышала шум приближающихся шагов и её сердце забилось так сильно, что казалось, вот — вот выпрыгнет из груди. Опасливо озираясь по сторонам, она безуспешно искала возможность скрыться от надвигающейся угрозы, но, как назло, рядом не оказалось ни одной двери или закоулка, где павшая принцесса могла бы укрыться от посторонних глаз. Через несколько секунд, к ней вышел высокий мужчина, одетый в военную форму, схожую с той, что она видела на Азраиле. Безразлично окинув фигуру феи, мужчина буркнул. — Что встал, солдат? Собрание в комнате «Индекс Четыре» или ты привык опаздывать? — и, не дождавшись ответа, размашистым шагом прошествовал мимо оцепеневшей от подобной наглости девушки. «Солдат? Привык?! Что этот мужлан себе позволяет?!» — выругавшись последними словами, думала Блум, решив пойти в противоположную собранию сторону. После минут десяти блуждания по коридорам — близнецам, фея почувствовала резкую боль в груди, сменявшуюся одышкой заядлого курильщика. — Надо было морду набить наглецу… — прошептала Блум, медленно присаживаясь на корточки для минутного отдыха. — Так и набила бы. — раздался уже знакомый голос, заставивший фею резко обернуться. Да, это был Азраил. Он стоял в нескольких метрах от неё, скрестив руки на груди и внимательно наблюдая за феей, словно встретив её в первый раз. Не дожидаясь его реакции, Блум вскочила на ноги, словно кошка оскалившись на ненавистного пособника всей Вонгольских тварей. — Что ты сделал со мной?! Отвечай немедленно! — в исступлении ярости кричала фея, не сводя полыхающего ненавистью взгляда со своего оппонента, на лице которого не дрогнул ни один мускул. Он лишь молча кивнул на вмонтированное в стену зеркало, на которое Блум почему — то не обратила внимания. — Ты меня ещё и отвлечь пытаешься, мразь?! Я расскажу Реборну всё, что ты говорил! Пусть он не меньший мудак чем ты, но я хочу видеть как он твои кишки на фонарный столб намотает! Или не — е — ет… Пусть он подарит тебе шарф! Из твоих внутренностей! Довольная улыбка скользнула по лицу негодяя, с явным наслаждением слушавшего угрозы несчастной, прежде чем он повторил: — Посмотри в зеркало. Я не прошу о большем. Блум не заметила, как при осыпании Азраила проклятиями, приблизилась настолько, что зеркало оказалось на одной прямой с её фигурой. Бросив спешный взгляд по абсолютно гладкой поверхности, фея заметила высокого парня, спортивного телосложения, смотрящего прямо на неё. — Что, дружка своего привёл?! — крикнула Блум, занимая более агрессивную позу. Лишь спустя несколько секунд, до разума несчастной стало доходить чудовищное сходство её внешности и внешности парня, смотрящего на неё из… зеркала. — Что?.. Что это… Что ты сделал?! — в ужасе закричала Блум, впервые услышав, что её голос — мужеподобный. — Я сделал тебя идеальной. — мечтательно произнёс Азраил, с удовольствием рассматривая своё творение. — Точнее, идеальным. Пока ты была без сознания, я поменял твой пол ибо долго искал того, кто способен творить подобное искусство, как и я. Но… Тебе было тяжело. Женское тело противилось находящейся внутри тебя, исконно мужской природе. Я только позволил тебе стать совершенным. Ты всегда была мужчиной! По своей манере, общению с офицерами и интересам! Почему думаешь, ты привлекала такое внимание? Сексуальность, разврат, женское тело? Нет и ещё раз нет! Твоя природа — вот что венец искусных деяний поражённого мужским рассудком разума! Нечеловеческий крик разрезал пространство, когда Блум смотрела в зеркало на себя в мужском обличии…