***
Предавшись волнительным размышлениям, Блум сидела в отведённом ей кабинете, закинув нога на ногу. Она была готова совершить задуманное, лишь бы только не прогадать, не упустить свой единственный шанс на спасение. Напугав Саваду, девушка была уверена, что разросшаяся в его душе паника сможет принести положительные плоды, и он введёт в замешательство подчинённый ему отряд вонгольской мафии. Разумеется, она понимала, что два десятка человек, обитавших в стенах особняка, ничто по сравнению с теми группировками, которые может вызвать Реборн, почувствовавший хотя бы малое послабление. Сейчас его сдерживает её шантаж. А что, если настанет момент, когда киллер решит показать свои коготки? — Ну нет, Реборн — сама… В этой партии ты не сможешь защитить себя от моего тактического выпада. — задумчиво прошептала Блум, окидывая безучастным взглядом опавшую с потолка побелку. Она выступила против мафии, рассчитывая победить. Теперь она понимала — это невозможно, мафия — бессмертна и словно гидра, от каждого нового удара будет отращивать по несколько голов, пока не уничтожит того, кто встал на её пути. Выйти из мафиозных рядов можно, только применив бесчеловечную хитрость, ведь только она способна затуманить расчётливый рассудок хладнокровных палачей. Ни одна женщина не была на это способна. Но только не Блум, потерявшая свой первозданный облик и отдавшая душу на поругание ради спасения тех, кто успел стать ближе страха. Вновь увидев Хибари, фея убедилась, что ей срочно необходимо спасать своего бывшего защитника, ведь в стенах мафиозных подвалов он не продержится долго. Колоссальное количество плесени и грибков повлияло на состояние его здоровья, вызывая чудовищные приступы кашля, ерерастающие в неконтролируемые спазмы. «Нужно поторопить события или они поторопят меня…» — подумала Блум, осматривая наспех сконструированную бомбу.***
— Босс, почему вы приняли решение сотрудничать с этим прохиндеем? — подобострастный и предельно обходительный голос Луссурии заботливо окружил хозяина отвергнутой Варии, заставляя чувствовать внутреннее напряжение. Скриани сам понимал, что поступает необдуманно, принимая услуги вонгольского предателя, но более быстрым решением его проблемы он не владел. — Что — о? — захлопал глазами вариец, пытаясь донести до себя смысл заданного вопроса и неожиданную наглость своего подчинённого, — Ты чем — то недоволен, паршивец? — алые глаза вспыхнули привычной для мужчины ненависть, презрительно смерив хранителя Солнца. — Что вы, босс. Я всегда всем доволен, что связано с вами… — поспешно залебезил мужчина, изворачиваясь подобием змеи, — Просто опасаюсь за действенность избранного вами пути и не более того. — Заткнись! — одёрнул его Занзас, отворачиваясь в сторону. Больше всего в этот момент ему не хотелось что — то объяснять другим людям в момент столь сильного нервного напряжения. Он ненавидел чувствовать себя ущемлённым, действующим не в полную силу своих возможностей и средств. Сейчас он находился в поле зрения вонгольского предателя, от которого зависело дальнейшее завершение их операции по высвобождению рыжеволосой бестии из вражеского логова. Если бы он только мог задействовать все свои связи и получить желаемое прямо сейчас… Это было невозможно. Вария, снискавшая самую дурную славу среди мафиозных кругов, оказалась врагом для остальных кланов, не желавших пачкаться в гнусных делах Скриани. Хотя Вария начала своё существование именно как команда быстрого реагирования для уничтожения врагов Вонголы. Больше всего Занзас желал получить трон Десятого босса. Получить, наконец, то, что причитается ему по праву, как негласному преемнику своего отца. Но это чёртов Реборн… Он вечно становится на его пути, просчитывая все действия наперёд и предупреждая их своими. Даже сейчас, когда он спешил возвеличить Варию в глазах других и получить долгожданную власть, ничтожный киллер нашёл более удачного, по его точке зрения, преемника. Который на самом деле не имел ни малейшего представления об устройстве мафии и входящих в неё семей, о правилах и порядках царивших внутри. — Сукин сын решил выиграть собственную партию… — процедил сквозь зубы Скриани, сплевывая накопившуюся слюну на разгорячённый солнцем асфальт, — Если ничтожный мусор не выполнит уговор, я размажу его мозги по стене их особняка… Выкуривая шестую сигарету за пятнадцать минут, киллер никак не мог отделаться от навязчивых мыслей об отсутствии связи с Блум. Богатое воображение варийца рисовало самые яркие картины возможной судьбы нерадивой подопечной в замке неприятеля. «Зная твою смазливую мордашку, я уже не надеюсь, что ты не была тронута каким — нибудь вонгольским мусором…» — пронеслось в голове Скриани, от чего он крепко сжал кулаки, вонзаясь ногтями в ладони. Он помнил её болезнь. Знал, насколько тяжело будет с ней ужиться, Особенно, когда вспышки памяти бестии, словно огонь, танцующий в её волосах, вырывал безумную из жизни, заставляя подавать каждому дуновению чужих мыслей. Единожды совершив ошибку, Скриани должен был расплачиваться за неё вечность. Несмотря на непродолжительную жизнь, мужчине казалось, что он стал пленником времени, его немым рабом, который не в состоянии исправить упущение. Вся власть и связи теперь не имели значения, когда, играя с жизнью в шахматы, он проигрывал партию за партией. Каждое новое мгновение душа трепетала от чувства, что он вот — вот потеряет королеву, и именно она будет завершением игры, а не мат для короля. — Мы на базу, босс? — участливо спросил солнечный хранитель, выводя своего патрона из тягостных раздумий, благоразумно отходя на почтительное расстояние, чтобы не попасть под горячую руку. — Нет. В «Abgusto Terroni», — махнул рукой Занзас, шаря по карманам в поисках заброшенной зажигалки. В глубине души он пытался успокоить собственные мысли, убедить себя в том, что Блум смогла выпутаться из цепких лап вонгольцев и найти оптимальное поведение для собственного спасения, но с каждым мгновением его уверенность таяла. «О чём ты, чёрт побери, думаешь! — мысленно выругался Скриани. — Они уже давно установили её причастность к Варии и, уверен, пытали. Девчонка не могла выдержать всего, а значит, давно разболтала правду и у них имеется зуб на меня… Надо реще вытаскивать её оттуда и уничтожать это осиное гнездо. Плевать, что не по законам и Совет не поймёт. Когда я стану Десятым, они будут мне не указ, и я установлю собственные правила. Отомщу этому мусору!» Машина лидера Варии с шумом вильнула на повороте, направляясь к месту временного ожидания звонка.***
— Что будет со мной?.. — голос заложницы дрогнула на последнем слоге. Безнадёжно поникшее тело несчастной говорило о медленно угасающих надеждах в глубине её души. Она уже не рассчитывала на благоприятное разрешение своей ситуации и желала лишь знать, как долго придётся ей играть роль игрушки в руках психопатов, возомнивших себя властителями чужих судеб. Блум понимала её настроение. Чувствовала всеми фибрами души напряжённость, царившую в теле девушки, которая могла бы опасть от мимолётного ласкового слова и утешения. Хотя бы с её стороны. Но она не спешила этого делать. Если сейчас уровень стресса в теле невольницы сойдёт на «нет» она не сможет лгать Азраилу, чувствующему подвох словно акула кровь. Сейчас не было возможности подставлять всю операцию под удар, если она желает сбежать. — Что ты ноешь? — резко бросила фея, окидывая презрительным взглядом пленницу, — Я же сказал, что всё будет как надо, если ты будешь хорошей девочкой. — Я… Очень боюсь… — честно призналась девушка, сжимаясь в один комок нервов. — Боишься что я обману тебя? — с ухмылкой спросила Блум, прочитав в глазах собеседницы недоверие. Поймав на себе испуганный взгляд, Блум кивнула. — Значит, я прав. Ты выполнила всё, что я тебе сказал? — Да. Она, — кивнув в сторону внушительной коробки на столе, — рабочая. Необходимо только настроить таймер на нужное время и заложить в предусмотренное место и… Всё. — Великолепно. Думаю, это можно сделать сегодня, — соскочив со стула, довольно заключила фея, уносясь мыслями к тому моменту, когда она и Кёя смогут сбежать из чуждого для них мира и получить шанс на новую жизнь. — Уже сегодня?.. — голос пленницы прозвучал тревожно, ударяясь о голые стены помещения и возвращаясь к своей хозяйке более усиленным. — Не рада? — удивлённо вскинула бровь фея, наблюдая за странной реакцией своей невольной знакомой, — Чем скорее мы сделаем это, тем быстрее ты окажешься у своего отца, разве не так? — Так… Но… — Но? — Я боюсь, что вы решите, избавитесь от меня, — пожав плечами промямлила пленница, уже жалея о том что решила поделиться своими мыслями с посторонним человеком. Но набравшись смелости, добавила, — Мой отец — влиятельный человек в мафии. Он нужен очень многим семьям. Поэтому наберитесь терпения и помогите мне выжить. А отец сделает всё возможное для вас. Внимательно рассматривая сменяющуюся на лице собеседницы мимику, Блум внутренне чувствовала её беспокойство. В глубине души для неё не был секретом колоссальный уровень стресса которому она подвергала свою невольную подопечную, но иначе не могла получить желаемого. Находясь в стенах особняка Вонголы, фея не могла доверять никому из этой семьи, зная, что не найдёт сторонников. Каждая шавка, служащая сколько нибудь значимому офицеру, знала, кем являлась Блум для Вонголы и кто протежировал её в ряды чужой семьи. Никто не осмелился бы помогать ей. Другое дело — посторонний человек, целиком и полностью зависящий от её воли и настроения. — Ты имеешь справедливые опасения, — сказала Блум, присаживаясь в кресло, — Беспредельщики действительно действуют на основании подобной схемы, но в серьёзных мафиозных семьях уговор дороже денег. Тебе это должно быть известно, если твой отец, как ты говоришь, свой человек в нашей среде, — кинув многозначительный взгляд на девушку и убедившись, что она слушает, Блум продолжила, — Мне необходима твоя помощь, и ты её окажешь мне. Ты обещала, что он сделает поддельные документы, и я приму их. Твоя смерть не выгодна для меня, понимаешь? Помолчав несколько секунд, пленница кивнула. — Вот видишь, ты всё прекрасно понимаешь. Поэтому, не накручивая ни себя, ни меня, а просто действуй по разработанной схеме и всё у нас будет хорошо, — доставая пачку сигарет, ответила Блум, готовясь немного расслабиться перед бурей. — Могу я задать вам вопрос? — подняв на фею взгляд, спросила невольница, ожидая ответа. Получив его в виде кивка, девушка продолжила, — Для чего вам взрывать собственную базу? Выдохнув порцию дыма, Блум улыбнулась. — Да — а… Должно быть, ты действительно дочка своего отца, раз не опасаешься задавать мне подобные вопросы. Я сделаю вид, что не слышала этого. Больше пленница не решалась разговаривать со своей надсмотрщицей. Впервые за долгое время в её душе загорелся слабый луч надежды на спасение, а в мыслях витало только одно убеждение: «Я сделаю всё, что он прикажет, если это даст мне возможность на спасение…»***
Накидывая куртку, Блум уныло посмотрела в зеркало. Отражение не порадовало павшую принцессу Домино, заставив разразиться отборным матом. Из зеркала на неё смотрел высокий спортивный парень с ярко выраженными скулами и голубыми глазами. Мешки под глазами свидетельствовали о полном отсутствии сна, а бледно — серая кожа походила на трупную. От былой женской красоты не осталось следа и фея могла надеяться только на собственный ум и полученную при операции силу. «Она явно может мне пригодиться,» — уныло подумала Блум, представляя весь масштаб будущего противостояния. Особенно, если ей не удастся сделать это скрытно. Сегодняшней ночью у неё была назначена встреча с Савадой, который должен был ждать её в собственных покоях и молиться о том, чтобы она не попросила больше того, что он уже сделал. Да. Она приказала ему выкрасть ключи Реборна и карту с отходными путями особняка, которые были вырыты ещё в XVIII веке некими свободными копателями в качестве запасного отхода. В скором времени ей, Хибари и пленнице очень понадобится запасной отход. — Надеюсь, он сделал всё как я приказал, — пробубнила фея и бросила беглый взгляд на уснувшую от усталости девушку, — Ничего. Скоро всё должно закончится.***
Слабый лунный свет касался помятой кровати и нервно подрагивающих рук её владельца. Еле слышимый стук заставил его встрепенуться. — В — в- войдите… Бесшумно отворившаяся дверь позволила будущему боссу Вонголы увидеть ночного гостя. — Десятый, я потревожил? — участливо раболепный тон мафиози на мгновение привёл Тсунаёши в чувство, заставляя шумно выдохнуть. — А… Это ты, Гокудера… Нет, всё в порядке. — По вашему виду не скажешь, — горько хмыкнув констатировал киллер, прикрывая за собой дверь, — Если желаете, можете рассказать мне всё что сочтёте нужным. Это умрёт вместе со мной. Преданная готовность хранителя урагана вселяла в пугливого парня некое подобие уверенности и надежды. Но он не мог позволить ему остаться при разговоре с Лумом, который вот — вот должен был прийти к нему за ключами и картой. Бросив взгляд на тумбочку, Савада словно пытался удостовериться в том, что украденные предметы всё ещё находятся внутри, но вместо этого привлёк лишнее внимание к своей персоне. — Джудайме?.. — Ничего, Гокудера, всё нормально. Но сегодня я должен побыть один, — задумчивый взгляд «не коронованного» босса привёл его помощника в замешательство. — Я… Чем — то не угодил? — Нет. Просто я обещал встретиться с одним человеком наедине. Понимаешь? Гокудера понимал. Он с детства был подготовлен ловить мысли своих собеседников, желая стать правой рукой будущего босса мафии. Отец его сводной сестры был одним из рукоположенных киллеров в семье, поэтому успел доходчиво объяснить пасынку смысл существования в клане. Сдержанно кивнув, Хаято удалился за дверь, направляясь к своей комнате. В голове гудел рой мыслей, и он понимал, что сегодняшней ночью не сможет заснуть, но тревожило его отнюдь не это. Уже несколько недель его мысли были заняты пропавшей Блум, нахальное поведение которой не выходило из его головы. Кто бы мог подумать что чужачка вскружит ему голову, вознесёт до самых небес, а потом безжалостно бросит на землю как ненужную вещь. «Если бы я только мог увидеть её вновь…»***
Закладка бомбы прошла успешно. На удивление, в безлюдных коридорах Блум и её помощница не встретили никого постороннего. Разумеется, на случай непредвиденных ситуаций фея имела несколько десятков отговорок, но самым удачном ей виделось именно отсутствие лишних свидетелей. Не дай Бог кто — то бы решился проверить место их посещения и обнаружить там неожиданный сюрприз. Когда девушка оказалась в комнате, Блум нетерпеливо поправила край военной формой и бросила взгляд на часы. 23:52. Пора идти. Терзавшее в глубине души беспокойство было подавляемо жёстким волевым усилием. Сейчас не то время, чтобы позволять себе расслабляться. Не то время, чтобы проиграть, то что было поставлено на карту. Преодолев несколько коридоров, Блум, словно волчица, приблизилась к богато украшенной двери будущего Десятого. «Надеюсь ты уже ждёшь меня…» — пронеслось в голове феи, прежде чем она дёрнула дверную ручку. Из комнаты на неё пахнуло странной затхлостью, будто помещение не проветривали несколько недель или даже месяцев. «В прошлый раз такого не было…» — сделала заключение Блум и медленно вошла внутрь. Комната была погружена во тьму, не позволяющую разглядеть даже очертания окна. «Неужели этот недоносок не сумел меня дождаться и уснул?» — мысленно чертыхнувшись, подумала она, продолжая движение на ощупь. — Джудайме, вы здесь? — тихо окликнула Блум в надежде найти объект встречи хотя бы по голосу, но ответа не последовало. Неконтролируемое чувство тревоги поразило рассудок ночной гостьи, давая понять что случилось нечто страшное и ей пора убираться отсюда, пока игра ва — банк не расплатилась с ей самодовольством. Слабо попятившись назад, она споткнулась о кресло и чуть было не упало, пока глаза не ослепил яркий свет от лампы. — Ты решила уйти, так и не получив того, зачем пришла? — пока Блум с закрытыми от внезапной вспышки света глазами пыталась угадать знакомый до боли голос, на её руке с лязгом застегнулись наручники. — Что?.. — ахнула фея, увидев перед собой фигуру Гокудеры. Сердце бешено забилось от неожиданности, и, нелепо рванувшись, павшая принцесса смогла только разрезать наручниками собственную руку. «Нельзя выдавать себя… Ни в коем случае… Но… Почему он так говорит?..» — хаотичные мысли бились о черепную коробку несчастной, ещё больше загоняя её в тупик. — Что вы себе позволяете? — стараясь сделать голос более спокойным, спросила Блум, злобно смотря на оппонента, — Кто вам дал право говорить со мной в женском роде, тем более в подобном тоне и пристёгивая меня наручниками?! Немедленно снимите и объясните происходящее! — мужской рык, вырвавшийся из трепетавшей от страха груди феи, ударился об углы комнаты, казалось бы, создавая внушительный офицерский образ. Но лукавая улыбка Хаято говорила о том, что он не верит ни единому слову пойманной «волчицы». — К чему же нам вновь представляться друг другу, Блум? Ведь мы так хорошо с тобой знакомы, — нараспев ответил киллер, пожирая взглядом свою добычу. — Неужели ты думала, что я не узнаю тебя? — Что за бред вы несёте? Отпустите меня, или я пожалуюсь Джудайме! — стараясь не сбавлять командного голоса, крикнула фея, но мафиози лишь приветливо улыбнулся. — Жалуйся. Джудайме перед тобой.***
В это мгновение Блум показалось, что земля уходит у неё из-под ног. Остервенело пощипывая себя за руки, она пыталась понять, что происходящее ей не снится и всё это не какой — то обморок, в который она свалилась от истощения своего измученного постоянной работой организма. «Нет… Этого просто не может быть… Он… Нет…» — Что ты такое несёшь? — перейдя на менее официальную форму общения, прохрипела Блум, — Десятый — Савада Тсунаёши. — Так думают только те, чей уровень не столь высок чтобы знать правду, — меланхолично пожав плечами, ответил киллер, присаживаясь в кресло, — Тсунаёши — достойное прикрытие настоящего Десятого. То есть, меня. Ах, да, кстати. Я Десятый уже как несколько лет и до сих пор никто из менее приближённых кланов не знает об этом. Мне доставляет несравненное удовольствие сама игра. Я — всего лишь правая рука самодурного и явно тупого сопляка, который должен пройти обучение чтобы стать главой всех глав мафии. Это ли не забавно? — самодовольная улыбка коснулась белоснежного лица юноши, заставляя Блум вновь рвануться в паническом приступе. — Н — нет… Не может быть… — теряя над собой контроль, пролепетала она, осознавая в какую ситуацию влипла. Все её усилия были напрасными и она лишь развлекала сумасшедшего сукина сына, доставляя удовольствие своими жалкими потугами добраться до правды, а потом — просто сбежать. — Знала бы ты как интересно было наблюдать за всеми заговорщиками, которые столь рьяно пытались отобрать место Десятого босса, обходя вниманием столь мелкие фигуры как я, — мечтательно закатив глаза, проворковал Гокудера. — Я же… Я… Всё потеряла! Только не это! — истеричный крик феи разрезал воздух, заставляя парня на несколько минут зажмуриться. — Потеряла что? — Твои изверги сотворили со мной такое… Я больше не девушка. Не человек. Никто! Задумчиво покосившись на собеседницу, Хаято вновь нахально улыбнулся. — Была разочарована работать с нашей семьёй? — Да будьте вы прокляты! — нескончаемые рыдания, которыми захлёбывалась Блум, не давали ей возможности сказать и слова. В её глазах рушился весь мир, которым она раньше дорожила. Уверенность в том, что она больше никогда не увидит Хибари, ранила сильнее любого ножа. Она не сможет помочь ему выбраться, так как теперь сама на коротком повадке у мафиозного психопата. Она провалила миссию и теперь судьба Скуало осталась для неё так же далеко за поворотом, которого ей не суждено больше увидеть. — Если ты задумал убить меня, то сделай это… Не надо мучить… — обречённо прошептала фея, прокручивая в голове все возможные варианты собственной кончины, — Будь джентльменом, избавь меня от своей болтовни. — Почему ты всегда такая дерзкая, когда я оказываю тебе подобные услуги? — лицо парня обидчиво осунулось, а глаза наполнились печалью, — Я думал мы поиграем ещё. — Пусть с тобой твои подопытные крысы играют… — огрызнулась фея, отворачивая голову в сторону. Несоразмерная слабость окатила девушку в мужском теле с головы до ног. Ей больше не хотелось жить. Осознавая собственное поражение, она думала только о том, чтобы окончание её жизни было не слишком болезненным. Хотя… После стольких дней и ночей боли, казалось, она уже привыкла к испытаниям своего тела на прочность. «Маленький мерзавец победил… Неужели он знал о том что Десятый — Хаято? И всё это время морочил ей голову…» — пронеслась болезненная мысль в её голове, ущемляя остатки самообладания и сжимая сердце в единый комок нервов. — Он… Реборн… Знал?.. — с трудом выжила из себя вопрос фея, переводя взгляд на парня, который просто улыбнулся. Ответа на вопрос не последовало. Гокудера оставил её на растерзание собственным мыслям, с удовольствием наблюдая за муками души несчастной противницы. С трудом сдерживая очередную волну накатывающей истерики, Блум закрыла глаза, пытаясь удержать себя в рамках и не показывать слабину перед сероволосым негодяем, глумившимся над ней. Он знал что пленница не ждёт подмоги. Знал, что её муки будут продолжаться столько, сколько он сам определит для неё и не хотел останавливаться. Чувствуя собственную власть над почти безжизненным телом, его взгляд был пропитан удовольствием и превосходством. Блум думала, что в эти моменты он вспоминал все унижения, которым подвергся с её стороны; все взгляды, которые она бросала в его сторону, показывая что уже нашла себе избранника в лице ничтожного и слабого Тсунаёши. Каждый в доме видел его раболепие перед всеми и никто не мог бы поверить, что хоть одна здравомыслящая девушка способна ответить взаимностью подобному червю. А она… Идеал для многих мужчин, отдала предпочтение именно ему, отказывая более достойным кандидатам. Унижая их на глазах робкого слабака и заглядывая ему в рот после каждого слова. «Переиграла… — горько подумала фея, сжимая ослабевшие руки в жалкое подобие кулаков. — Если бы я только знала, что он не Десятый… Если бы вела себя иначе, у меня появилась бы возможность всё отмотать назад. Сказать Гокудере что он всё не так понял и сбежать вместе с Хибари… Я бы успела… Клянусь, успела бы…» — Хаято… — слабо позвала девушка, не рассчитывая что он ответит. Охрипший мужской голос не вязался с слезоточащей душой ранимой феи, обнажённой от немыслимого горя, свалившегося на её плечи. — Да? — спокойный, несоизмеримо для ситуации, голос, прозвучавший в ответ Блум, заставил её открыть глаза и всмотреться в фигуру собеседника. Помолчав несколько мгновений, чтобы убедиться что ей не послышалось, она продолжила. — Ты можешь убить меня. Пытать. Делать всё что тебе вздумается, но… — её голос дрогнул и она невольно зажмурилась. — Но? — подхватил парень, не давая пленнице потерять ход мыслей. — Прошу тебя, отпусти Хибари Кёю… Умоляю… Я ни о чём больше не попрошу… — Хибари? Жестокий нелюдим стал тебе дорог? — циничный голос юноши отдавал морозным холодом, заставляя фею поверить в то что он не отпустит его. — Хаято… Я готова выполнить все твои приказы… — униженно прошептала Блум, — Я прошу тебя только об этом… — Говоришь, готова выполнить абсолютно всё? — помолчав несколько секунд, спросил киллер, с сосредоточенным интересом вглядываясь в лицо своей собеседницы. — Да… — И мне даже не надо будет приковывать тебя наручниками? — Нет. Я никуда не побегу, — честно призналась фея, жалко цепляясь за тонкую ниточку надежды на спасение Кёи. — Мне стоит подумать об этом, — кивнул мафиози, присаживаясь в кресло, — Соглашусь, твоё предложение стоит того. Ведь я так долго охотился за вниманием с твоей стороны, что совершенно забыл, каково это получать то, что я хочу запросто. По одному приказу. Признаюсь, я желал видеть тебя в более покорной роли. Но… Прошло время… — на последней фразе, голос Гокудеры капризно дрогнул. — Я всё та же… За исключением тела… Но если ты пожелаешь, это тоже не будет для меня проблемой. Неожиданно, в глазах парня мелькнули смешинки, а губы расплылись в довольной улыбке словно он вспомнил нечто очень приятное. — Мне надо подумать, — ответил он, поднимаясь с кресла, — А тебе — подождать.