Главный штаб огромен: здание точно было чьим-то масштабным бизнес-проектом. Но чем именно он являлся до
катастрофы знают лишь начальные бойцы, обосновавшие его для своих целей.
Высокие потолки, покрытые уже сухими и рассыпчатыми белилами, с частичными пятнами серого бетона; гладкие высокие стены голубого, розового, всех цветов каких хочешь, они сияли и переливались на свету встроенных внутрь кровли ярких круглых лампочек, походящие на родные душе звёзды. Вечные длинные коридоры, пугающие, запутанные в лабиринт, и в конце разочарование с запертыми выходами из здания без ручек или высокие панорамные окна. За гладью стекла — тихая, холодная тишина вперемешку с поднадоевшей темнотой, лишь на высоких этажах горит солнышко…
Чёрные грозовые облака — пуховое одеяло, покрывают землю, стоят на месте в одном слое атмосферы, не давая свету лечь на изуродованную людьми землю.
Холод, страх. Никого, ничего…
Но иногда слышен протяжный вой или крик о помощи. Это единственные звуки, разрывающие давящий на виски образ устрашающего, заброшенного города.
Их отлично слышно с этажа столовой.
—
Пенни, всё в порядке? — пережёвывая что-то отдалённо напоминающее суп из картофеля, смотрит на девушку в шапке слабый на вид паренёк.
Серые жидкие волосы, испачканные не пойми в чем, возможно в саже, курносый маленький носик с веснушками и огромные, спадающие с лица круглые очки в черно-желтой тонкой оправе. Даже несмотря на постоянные издевки других бойцов, часто находился в приподнятом настроении, волновался за своих «друзей». —
Ты сегодня пришла позже.
—
Карл, просто… — в ее не особо чистой, юной голове было много странных, необъяснимых мыслей, даже слишком. Собрать всё в одну кучу и вести диалог сложно, а влажные раны на руках только делали ситуацию хуже.
Изначально, девушка была самой настоящей душой компании: вечный авантюризм, хитрые взгляды и безбашенные идеи, ее буквально любили и уважали даже сами легендарные. Инициатор всех взбучек в штабе и не только: кидать песок в глаза во время битв затея Пенни; воровать прямо из-под носа начальных бойцов вкусности со стола — запросто; смеяться над угрозами старших по классу, да раз плюнуть!
Золотой зуб был ее символом удачи и азарта, тогда коленки и руки были отбиты случайно, во время шалостей.
Пока к дистрикту не пришла она. Рыжие, огненные волосы, заплетённые в пушистые массивные косички, голубые, как тихое море, глаза. Подходила ко входу весело, всё время двигала бёдрами и руками в такт песни в наушниках, искажая лицо, словно поет текст вместо исполнителя. Пируэт, взмах руками, прыжок, шепот припева. Песня закончилась, танец за ней. Тяжело дыша, улыбаясь, остановилась и развернулась ко всем присутствующим лицом.
— А вот и я! — весело крикнула, сняв один наушник и помахав рукой.
— Джесси… — устало прорычала Джеки и отвернулась.
Пират видела ее впервые. Молча, заворожённо стояла, рассматривая фигуру в бежевой футболке и странно для себя дрожала.
Это стало первым шагом к ее «счастью».
С того дня жажда приключений на пятую точку угасала, став унылыми мольбами посидеть в тишине и забыться.
«Слабачка!» — крикнула однажды на отказ в хитром «плане для победы» Биби и харкнула в ее сторону.
В бою, так называемая, Джесси показывала неплохие результаты, Шелли часто с улыбкой на лице вызывала ее на события.
Используя электрическую винтовку, сравнимая с простым огромным шокером, и со своим псом Скраппи раз за разом побеждала, догоняя по репутации самого, тогда ещё сильнейшего, Вольта.
Их вторая встреча была напряжённой, утяжелённой «Парным столкновением». Команда начального бойца зажала пару сверхредкой и хроматического, буквально нечестно толкая в смертельный газ.
— Вы поступаете нечестно! — кричал Эш, выставляя густую мусорную метёлку вперёд себя, махая ею из стороны в сторону, пока соратница околопиратской внешности стояла рядом, сжав мушкетон в потных ладонях.
— Ты ведь знаешь девиз сражений? — сумасшедше улыбаясь, всё ближе подходила Джессика, надавливая пальцем на курок. В ее взгляде смешивалась радость и веселье с холодным отвращением, создавая какое-то новое, странное чувство. Её напарник — Эль Примо, взрослый мужчина мускулистого телосложения из редкого дистрикта, молча подходил, стиснув зубы. Верхнюю половину лица скрывала плотная голубая маска, и от этого было более неприятнее смотреть на него.
— Надо что-то делать. — шепчет мусорщик и машет оружием сильнее прежнего.
Розоволосая кивнула, моментально присела на корточки и схватила горсть искусственного песка, приготовившись кинуть ее во врагов, но похоже зажимающие не сильно горели желанием так глупо проигрывать.
— Ель Примо! — сумасшедше рявкнув, показала на пирата и оголила белоснежные зубы.
Правая рука, в которой находилось возможное спасение, была в тот же момент сломана с громким хрустом, похожим на треск макарон, оставляя за собой чёртовски смертельную боль.
Пенни разорвалась истошным воплем, рассматривая посиневшую, развивающиюся как тряпочка на ветру кисть.
— Ты нормальная?!
Мушкетон выпал из другой ладони, тихо пробренчали позолоченные дублоны. Газ, наконец-то добравшись до них, начал медленно обжигать незащищённую спину. Мортира была, по величайшей глупости, оставлена чуть ли не на середине поля, забрать ее обратно не вышло, не успела.
— Пенни? — забыв о сосредоточенной «самозащите», Эш отвлёкся, тем самым совершил ошибку. Голубоглазка моментально толкнула Пен ногой прямо в ядовитый туман, подходя ближе, пока Примо по-звериному накинулся на хромика с кулаками. Минута — и Эша как не бывало.
— Ну что же ты не кидаешь свой песочек? — издевательски усмехнулась рыжеволосая, прикрыла ладошкой рот.
— Столкновение! — прозвучало из динамиков и сердце сжалось. Фиолетовые глаза пилили голубые, подрагивая вместе с хозяйкой.
— Как забавно… — лицо, руки, плечи, всё, что было без защиты, разъедали опасные для организма химикаты. Кожа плавилась как сыр в печи, а мышцы жарились как куриная грудка на гриле. Это просто невыносимо больно. — С тобой я совершенно обо всех забыла.
Будь в нормальном состоянии вторая рука, можно было бы сбить её с ног и атаковать со спины выстрелами, но остаётся только безнадежно направить оружие на цель и ждать, надеяться.
Газ добрался до ближайших внутренних органов, заставив жертву отбросить все мысли о выживании, барахтаться на «песке» как рыба на суше и кричать что-то несуразное поглядывая на имитацию неба через смертельную зелёную пыль.
— Давай, избавлю от страданий. — стрельнув в солнечное сплетение электрическим зарядом, улыбнулась и помахала ладошкой на прощание.
Пенни проглотила кусочек картофеля и натянув улыбку на уставшее и избитое лицо повернулась к Карлу.
— Просто голова болит.
— Твои синяки под глазами стали больше, чем на прошлой неделе. — кусая кусок белого хлеба, оглядывался паренёк. — Да и сама ты тощая как скелет. Сходи к Байрону, пусть посмотрит.
— Даже не знаю… — рассматривая содержимое кирамической глубокой тарелки, тресла ложкой перед лицом, постоянно топая ногой под голубым столом.
— Сходи.
— Не
пизди, а жри быстрей,
заебал. — нагло ворвавшись в разговор, грубо, нецензурно начала девушка в красном комбинезоне и синем топике с короткими рукавами. Вытирая рот одной из своих перчаток, недовольно рассматривала задуманную Пенни и слишком доброго и озабоченного этой личностью Карла.
— Джеки, спокойнее. — встав из-за стола, монотонно сделал замечание толстоватый, одноглазый мужчина с дредами на голове, завязанными в странного вида хвостик. Остановился, дотронулся до хрупкого плеча в тёмно-синей мешковатой рубашке. — Пенни, мы можем поговорить, если ты хочешь.
—
Дерр… — подняв голову на мирно сидящую Джессику, что элегантно отрезала кусочек стейка острым ножиком, сглотнула и сжала ручку ложки до ее искривления. —
Я полностью в порядке.
Никита, отпивая из длинной баночки сильный по крепкости энергетик, постоянно что-то клацала в голубом ноутбуке. Судя по ее лицу — не спит третьи сутки, а лопнутые сосуды в глазном яблоке только подтверждали теорию о бессоннице.
Булл, будучи слишком нервным для самого себя, прятал за пазуху бутылки красного и белого вина. Наверное, Шелли снова обиделась, вот и решил прикатить с выпивкой и извинениями.
— Дженет! Дженет! Дженет! — прыгая на месте, радостно вбежала в помещение хроматическая Колетт, тянув за собой высокого роста девушку, вечно крутясь перед той. Джесси отвлеклась от еды, рассматривая внезапную сценку, облизывая вилку. — Вы сейчас умрёте!
— Колетт громко кричать. — грустно и тихо ответил на ломаном языке азиат, игнорируя пристающую полупьяную и веселую Лолу, макая в сырный соус печеную картошку по-деревенски и запивая каким-то лимонадоподобным напитком.
Белобрысая моментально села за стол, начав с самой странной новости, которая к сожалению осталась в тайне между хромиками, ибо слышно уже не было.
— Хей, Джесс, ты в этой вилке дырку щас пролижешь. — смеясь «пошутил» темноволосый мужичок с пирсингом в носу.
— Шелли привет. — зыркнув на того, почесала нос и потянулась за какими-то бутербродами. — Подай.
— Попросишь — подам.
— Ладно, сама достану. — непринужденно вкинув брови и плечи, привстала и продолжила тянутся. Ещё секунда и бутылка достаточно дорогого алкоголя была опрокинута рядом с увлеченной компьютером Нитой, браво ей, успела спастись сама и поднять над столом ноутбук.
— Джесси, хватит. — вытирая скатерть от жидкости первым, что попалось, упрекала ее красноволосая положив пк на соседний стул.
— Чего печатаешь? — весело спросил Булл, рассматривая потемневший экран.
— Не твоего ума дело.
— Зануды. — Джессика, показав язык, бросила чистое махровое полотенце на еду в тарелке и, подняв нос, ушла, широко шагая.
За столом хроматических было спокойнее, даже после некого объявления от Колетт.
— У нас было это. — счастливо шептала девчушка, склонившись к сидящим параллельно бойцам.
— Только один вопрос: почему вы две не пришли на завтрак? — сердито начал бывшый рок-звезда —
Базз, встряхивая холодную баночку с манговой колой.
—
Я видела вас в баре… — проворкавала Лолита и упала на плечо бывшего любовника, перехватывая кусочек картошечки из его рук.
— Лола, моё.
— Ну мы с Дженет… — смутилась, взялась за ладонь сидящей рядом Джен, что нервно попивала моккачино, заедая тостом с твороженным сыром и помидором. —
Переспали. — все замолчали, избранница подавилась, раскашлявшись. Фэнг не понимающе уставился на острозубую, но когда та показала что-то странными жестами — кивнул и шире заулыбался. — Сегодня ночью.
— Так и знала. — выпалила Лола, кинув в рот еду.
— Не знать, что вы спать любовью. — спихивая с себя женщину, слизывал со своих губ соус узкоглазый.
— Я тоже в шоке, Фэнг. — согласилась возлюбленная «акулы» и осушила кружку на половину одним глотком.
— Ну, это значит, что вы закрепили свой союз. — соединив руки в замок, улыбнулась мадам. — Он должен быть один на всю жизнь.
— А у тебя безлимит я так понимаю? — Колетт прыснула в кулак с достаточно удачной шутки Базза.
— Смешно, хоть я не понять зачем это смешно. — посмеялся длинноволосый, сминая упаковку от съеденного обеда, приступив к подтаившему ванильному мороженому.
Такая веселая и приятная обстановка, сладкий напиток, отдающий шоколадом и миндалём.
«
Вкусно, согласись.»
Этот «
голос» значительно так подбешивает, как бы находится в самой глубине сознания, как переносной друг. И доверие к нему нет, сколько бы он не звучал по-родному или знакомо.
— Неплохой.
— Чего «неплохой» Дженни? — активно обсуждая бурную ночную жизнь со всеми кто есть рядом, радостная до чёртиков девица всё же отвлеклась на заданный вопрос.
— Не бери в голову. — ответом послужил поцелуй в острую щеку.
— Хорошо.
Перед столом хроматических вальяжно проходит один из начальных бойцов.
Ее яркие рыжие, чуть кудрявые волосы подпрыгивают вместе с объемной, но небольшой грудью, на лице еле заметные веснушки, а на поясе — рация в виде маленькой собачки.
Остановилась и посмотрела в сторону низких по классу дистриктов, словно ожидая чего-то.
Послышался грохот посуды и стучащие, скользящие по полу быстрые шаги.
Прибежала представитель сверхредкого дистрикта, что являлась по мнению Лолы грязью. У нее на левой руке находился серебряный тонкий браслет, на правой руке начального находился такой же.
— Сегодня позволяю взять за руку. — монотонно, чуть слышно сказала фигуристая рыжая и подняла ближайшую ладонь перед бойцом.
— С-спасибо. — хрипло ответила покалеченная околопиратка и осторожно, медленно, неуверенно взялась за протянутую конечность.
— У меня к тебе дело. — Дженет заинтересованно рассматривала пару, пока те поспешно не вышли из помещения.
— Слушайте, завтра ведь среда? — возбуждённо меняла темы Колетт, взмахивая руками. — Предлагаю сходить к Лу за мороженым!
— У меня сливки закончились. — развернувшись к ним с соседнего стола, спокойно предупредил мороженщик, допивая апельсиновый сок.
— Тогда возьмём фруктовое!
— Почему бы тебе не заказать его тут? — сидящий рядом с Лу Эш недовольно вставил свои пять копеек, откусывая корндог.
— Оно здесь не вкусное!
«
Как ребенок, ей богу.»
— Смотри, Фэнг уплетает с улыбкой на лице, значит нормальное. — макая палец в перчатке в мороженое с сиропом, затем слизывая содержимое говорила Лола. — Хотя ванильное ужас. Как ты это ешь?
Колетт щёлкнула пальцем перед азиатом, обратив внимание.
— Как ты ешь мороженое? — активно жестикулируя руками перед лицом и ртом, спрашивала «француженка» смотря на жующего парня.
— Ложка? — вскинув бровь, облизнул столовый предмет и снова кинул в маленькое корытце с «лакомством».
— М-да.
***
—
Байрон! — громко начинает сверхредкая Джеки, вбегая в среднего размера медицинский кабинет, которым заведует мифический пожилой мужчина Байрон, окликая того по имени.
Козлиная бородка, многочисленные позолоченные кольца с разноцветным «магическим» стеклом на пальцах обеих ладоней, белый знакомый всем бойцам халат, надоедливый запах медикаментов и многолетний опыт — вот его арсенал. Единственный врач на весь штаб, профессионал своего дела, хотя наверное просто сравнивать не с кем. Ему одному выделили целую половину огромного этажа под нужные для осмотров кабинеты, палаты, операционные, даже морг, являющимся огромной морозилной камерой.
— Дело
пиздецкой важности! — делает тяжёлые вздохи после каждого слова. Бежать со сверхредкого дистрикта до медицинского центра около семи этажей, почти как к начальным.
— Я просил не выражаться в кабинете. — спокойным басом твердил мифик, перелистывая чью-то больничную историю, легко нажимая на клавиши на клавиатуре, посматривая периодически на экран. — Что случилось?
— Заноси! — визжит кому-то в коридор девушка с двумя хвостиками и отходит с прохода.
— Погодите, кого?
Что случилось?! — лекарь резко встал из-за стола, прогоняя с прохода Жаклин, шире открывая дверь в помещение. Круглые маленькие очки падали с острого носа когда хозяин аксессуара морщился от недовольства с наглости «гостей», но замолчал, увидев кого подзывает пациентка. —
О боже…
Медленно передвигая тощими ногами в широких, испачканных в грязи штанах, держа на слабых, дрожащих руках, Карл кряхтел и постоянно шептал на ухо рвано дышащей Пенни слова спокойствия. Она была повернута к парнишке лицом.
С виду, всё в порядке, но
наличие крови на одежде обрывала все надежды на хороший расклад.
Мужчина мигом рванулся с места, аккуратно забрав тело с собой в ближайшую операционную комнату, крикнув в ответ короткое «не волнуйтесь».
Бойцы переглянулись, молча проследовав в комнату ожидания, игнорирую гудок отбоя. Их не пугал факт того, что их не пустят в дистрикт, всё же
«соседка по комнате важнее правил».
Час.
Второй.
Кабинет для операций с тихим скрипом открылся и Байрон в белых, с небольшим оранжевым налетом, перчатках смахнул пот с морщинистого лба. Пара сверхредких как ошпаренные подбежали к нему, опрокинув скамейку, стоявшую рядом.
— Ну что? — синхронно спросили Карл и Джеки, перекрыв путь мужчины.
— Состояние нормальзовалось. Важные для организма органы частично не повреждены, но к сожалению правое глазное яблоко больше функционировать не сможет. — сняв резинку с ладоней с громким шлепком, буквально упал на, небрежно поднятую с плиточного пола, скамью. — Его пришлось удалить. Второй раз за всю мою работу кто-то теряет глаз. — усмехнулся и поправил очки. — Сейчас она отдыхает, но утром, мне придется многое выяснить. — из-за освещения казалось, что один из окуляров в оправе светится внеземным светом, пока второй находился в тени. —
Очень много.
Пенни стояла на палубе огромного пиратского корабля, которым когда-то владел ее покойный отец. Запах морской соли, только что выкрашенных деревянных досок и приятного крепкого рома. Перистые облака, намекающие на ближайшую перемену погоды красовались на ярко-голубом небе, направляемые лёгким северным ветром.
— Капитан! — громко окликает самый младший в из трио — Тик и весело подбегает, дёргая за мешковатую штанину. — Все готовы к отправке!
— Отлично! Где Деррил?
— Что-то делает на кухне. — подходя вместе с девушкой к трюму, тараторил парнишка. Интерес? Страх? Почему его голос такой странный? — Говорит, очень важно, и что ему нельзя мешать!
Она заходит, молчит, аккуратно ступает на каждую половицу, рассматривая ботинки после уверенных шагов, как бы ругая себя за излишний шум. Хотя почему он излишен? Тик куда-то пропал, но задаваться этим вопросом не было желания.
Громкий стук по тупому предмету. Кухонный топорик?
Шаг. Ещё один стук. Повтор действий.
Дверь в помещение скрипнула и…
Темнота. В воздухе висит лакированная доска для мяса и огромный нож для разделывания туши.
— Пенни… — показывается неанатомичная длинная и худая ладонь, хватающаясь за рукоять холодного оружия. — Пенни… — с потолка падает глазное яблоко с фиолетовой радужкой и полуслепым зрачком. — Пенни… — лезвие резко разрубает орган напополам. Адская боль в районе виска и гортанный смех будят пирата.
— Пенни! — перед лицом оказался знакомый мифический лекарь с пальчиковым фонариком в руке. — Очнулась.
— Где я?.. — покряхтывая, приподнимается на койке пациентка и чешет больную голову усталыми движениями.
— В мед. пункт как к себе домой поступаешь. — огроченно вдохнул Байрон и повертел в руках фонарь.
— Простите, простите, простите… — повторяет извинения неизвестно сколько раз, закрывает ладонями глаза.
— Скажи мне кое-что, только
честно. — монотонно и спокойно прерывает психи девушки. —
У тебя личные проблемы? — Пен дернулась, как только услышала последнее слово и застыла как статуя на постели, широко открыв единственный глаз. — В который раз видимся, и каждый раз раны более страшные. — она взглянула на огромный ожог в области своего левого запястья с тыльной стороны и снова на мужчину, который сгорбился, пялясь на чуть отражающий его уставшее и старое лицо пол. — Сегодня, они довели тебя до операционной. — сейчас бы ему сигарету меж пальцев и был бы кадр из какого-нибудь фильма с тяжёлым смыслом. — Меня пугает твое бездействие.
В комнату пулей влетает Джесси, мотая огненно-рыжими распущенными волосами из стороны в сторону.
— Где она?! — громкий, сумасшедший вой наполняет их уши, приглушая на короткое время.
— Джессика, о ком вы?
— Не придуряйся! — распахнув голубые глаза, с кроваво-красным отливом. — Где ты
ее прячешь?!
Пенни вжалась в мягкую тяжёлую подушку, зажмурив последний глаз. Кажется Байрон догадывается, почему пират является его «постоянным клиентом». Хотя возможно и ошибается.
— Д-джесси… — поднявшись босыми ногами на свою койку, сжала изуродованные кулаки.
— Я говорила, что тебе запрещено выходить из дистрикта!
— У нее было кровотечение! — перебивает доктор и поправляет спавшие с носа очки. — Если бы она пришла хотя бы на полчаса позже, вам даже её искать не пришлось! — он на удивление спокоен, даже яростная начальник так не пугала, как этот спокойный мужик. — Я бы просто направил вас в морг!
— Мы
любим друг друга. — тихо проворковала Джесс, улыбаясь ниточкой губ. — А бьёт — значит любит, верно?
—
Тогда позвольте Пенни нанести вам удар. — он выделил слово вам и схватил нежданную гостью за запястье, толкая в сторону испуганной сверхредкой. — Будьте добры, не стесняйтесь.
Пен задрожала сильнее, словно переводила всю злобу и силу в ладонь, что нависла над головой начального бойца.
—
Не уж-то правда ударишь? — хитро сверкнув глазками, уверенно спросила рыжая, выпрямляя спину. — Ну что же ты застыла?
Ты жертва. Ты жертва. Ты жертва. Ты жертва. Ты жертва. Ты жертва. Ты жертва. Ты жертва. Ты жертва. Ты жертва. Ты жертва. Ты жертва. Ты жертва.
Пенни замахивается сильнее, до хруста лопаток и просто даёт абьюзеру пощечину, оставляя за этим жестом красный, с фиолетовым оттенком, синяк и по инерции упавшее на пол тело. На душе странно стало легко и радостно, хоть беги к остальным и объявляй о шаге в новую жизнь. Глаз перестал колоть как нож, осталась от него маленькая булавка и шрамы на теле, они как лучи солнца грели анорексичный организм.
—
Я больше не люблю тебя. — чеканит одноглазая и улыбается, сейчас точно засмеётся. — Я наконец свободна и ты мне больше
не нужна! — радуется, прыгает на кровати, пока сильный удар чистым электричеством не проходится по хрупким венам.
Джесси ухмыляясь встаёт с пола, потирая зудящее место.
— Знай свое место,
грязь.
***
— Хей, Нита! — громко и беззаботно зовет Сэнди, подбегая к полусонной Никите подпрыгивающим шагом. — Как насчёт сходить в кинозал завтра после вечернего обхода?
Своими впалыми глазами он напоминал девушке о прошлой жизни. Тогда она жила в маленьком шалаше над землёй, в густом сосновом лесу. Рядом был миролюбивый и весёлый братишка, с которым они на пару таскали воду из ближайшего колодца, жарили по вечерам различные грибы на слабеньком костре, пока их отец настраивал самодельную укулеле, чтобы завершить день знакомой детишкам песенку
«О волке и трёх овечках» под приятную мелодию.
—
Страшный серый волк-обидчик
Как-то шёл искать добычу… — маленькая гитарка начинала мелодию мило, тихо, спокойно. Хотелось спать. —
Вдруг охотник-молодчина,
Испугал ножом волчину.
Три овечки мирно в поле
Ели траву, блея вольно.
Волк, заметив, подбежал
И в траве свой хвост поджал. — мелодия остановилась, создавая паузу и нависшую тишину.
Перед глазами появлялось огромное зелёное поле, которое переливалось малахитовым, изумрудным, ярко-лаймовым с тремя маленькими овечками и притаившийся неподалеку волка, мирно ждущего напасть. Где-то вдали плещется голубая, лазурная речка с огромными камнями на дне. —
Ветер тихо убеждал:
«Волки тут, пора бежать!»,
Но глупы были овечки,
Волк уверен в их увечье. — музыка нагнеталась, монстр готов был прыгнуть и в ту же минуту всё затихло снова. Но той лёгкости, что передавала первая тишина, не было. —
Три минуты — нет овечек.
Только лес, трава и речка… — мёртвая тишина и густая темнота.
После этой истории, сколько бы раз она не была рассказана, всегда тяжело и страшно.
Ведь в жизни ты никогда не будешь на месте волка, только овечкой.
Волк — и есть жизнь.
Главнокомандующая и есть волк.
И если он хочет тебя съесть, ты будешь съеден бесповоротно.
— Знаешь Сэнд… — выбрасывая очередную банку кофе нового напитка, весело начинает Нита. — Давай.
Парень подпрыгнул на месте и налетев на хрупкую девушку в капюшоне обнял, чуть ли не визжа от радости.
— Тогда жду завтра около лифта! — целует в щеку и убегает в свою комнату, широко растягивая полосочки губ, от одного уха до другого.
— Хорошо. — машет на прощание ладонью и подходит к автоматике братца.
Громкий гудок оповестил о ночном времени. Леон открывает дверь и оба заходят в неосвещенную комнату.
— Сколько у нас пассажиров? — тихо спрашивает парень, не многозначительно придерживая за талию младшую сестру.
— Пока не знаю, но планирую взять с собой семерых. Ты всё подготовил?
— Да, боеприпасы, еда, вода. Я долго всё это собирал. На время побега хватит.
— А после побега? — открывая все шкафчики, какие были в комнате, проверяла наличие того, что указывал Леонель. — Хотя я даже не знаю, что за оградой.
— Но ты же всё время на патруле? — непонимающе спрашивает, присаживаясь на кровать.
— Мы никогда не покидаем границы Главного Города.
Оба замолкли, не разрывая зрительный контакт. Хотя как он появился — загадка, ибо Никита стояла в кромешной тьме, пока Лео был рядом со слабым ночником на кровати.
— Сколько у нас ещё времени?
— Я не знаю, но если я не ошибаюсь в расчетах: около десяти дней.
— Ты уверена в успехе?
— Леон, мы обязаны сбежать. — она вытерла сухим пальцем щеку, по которой похоже покатилась небольшая слезинка. — У меня больше нет времени, прости. Мне пора.
— До завтра? — весело спрашивает и ласково улыбается.
— До встречи. — сухо отвечает сестра и дверь закрывается.
