Адриан проснулся в холодном поту. Руки тряслись, сердце так и норовило выпрыгнуть из груди, а дыхание сбилось ко всем чертям. Ему снилось раскрытие перед Маринетт.
Девушка из сна была разочарована в нем. Она не сказала ни слова. Просто смотрела своими голубыми льдинками прямо в душу, утверждая взглядом: «Ты меня предал. Я тебе доверяла, а ты обманул меня». От воспоминаний по коже поползи мурашки. Парень потёр лицо руками, судорожно выдыхая.
По привычке бросив взгляд на часы, Агрест увидел розовую стенку. Сердце пропустило удар. Повернувшись в противоположную сторону, парень заметил мирно спящую Маринетт по правый бок от себя. Какой же он идиот. Она могла раскрыть его в одно мгновенье. Просто от того, что он не смог удержаться и после тяжелого дня уснул на её ногах.
«А может, она уже видела, кто я?» — Щекотнула сознание страшная мысль. Но Агрест быстро отмёл её. Он бы не проснулся на утро, узнай Маринетт его личность таким глупым образом.
Девушка выглядела такой умиротворенной, так уютно сжимала одеяло, на месте которого ещё пару минут назад было его тело, что покидать тёплую комнату совсем не хотелось. Адриан даже не мог поцеловать её, потому что не имел права рисковать, пока он в своём гражданском обличии.
Издавая как можно меньше звуков, в чем скрипучая кровать ему совсем не помогала, Агрест осторожно спустился вниз, не отводя глаз от возлюбленной, пока та совсем не скрылась из виду.
— Плагг! — Тихий шёпот граничил с шипением. Паника разрасталась. Что, если квами спит непонятно где, и Адриану придется выкручиваться самому, так и не дозвавшись Плагга?
Но опасения взволнованного парня не подтвердились. Через минуту со всей укоризненностью во взгляде на него уже смотрели маленькие сонные глаза.
— Ты сошёл с ума, если решил, что тебе все это сойдёт с рук!
— Она знает, кто я?
— Нет, балбес, но очень даже легко сделает это, если ты не поторопишься свалить отсюда.
— Плагг, когти. — Короткий шёпот, зелёная вспышка на миг осветила комнату. Герой бросил последний взгляд в сторону кровати и как можно тише вылез через окно. Парень так и не смог заснуть этой ночью.
***
С самого утра Агрест копошился, как ужаленный. Дикий недосып красовался на лице модели в виде небольших впадин под глазами. Адриан не мог собрать мысли в кучу, не мог нормально позавтракать, не мог спокойно сидеть на уроках. В голове крутилась одна единственная мысль — поговорить с Дюпэн-Чэн.
Не как Кот. Кота она любит. А вот к Адриану равнодушна. Даже обижена. Избегает, игнорирует, обходится короткими холодными ответами. Может, если снова подружиться с ней в своём естественном обличии, шансы не получить по морде при раскрытии
и это в лучшем случае сократятся до минимума?
Мысль переросла в желание. Желание — в намерение. А намерение — в действие. Сразу после уроков Адриан слезно уговорил Гориллу прикрыть его и позволить добраться домой пешком, и принялся высматривать на школьном дворе синюю макушку.
И вскоре нашёл. В сопровождении одной красной и одной рыжей макушки. Так было и легче, и сложнее одновременно. Собрав всю волю в кулак, трусит, как мальчишка, честное слово, Агрест решительно направился в сторону небольшой компании.
— Маринетт, можно тебя на пару слов? — На одном дыхании выпалил парень, с мольбой вглядываясь в васильковые, полные удивления глаза.
Девушка переглянулась с Альей и снова уставилась на Агреста, хлопая глазами.
— Меня? За-зачем? — И снова заикается. Ну когда это закончится, в конце концов...
— Ну мы пойдём. До встречи, ребят. — Очень удачно вклинилась в разговор Сезер, подхватывая под руку замешкавшегося Нино.
Дюпэн-Чэн только возмущённо глотнула воздух, провожая взглядом предателей, и судорожно улыбнулась, в очередной раз обжигаясь пронзительным взором зелёных глаз.
— Позволь мне... проводить тебя до дома.
— Меня? Зачем? — Снова повторила Маринетт, мысленно хлопая себя по лбу.
— Хочу пообщаться с тобой.
— Адриан, я... Мне идти три минуты. Думаю, не стоит.
— Мы можем пойти через парк. Это займёт больше времени.
— Мне н-нужно срочно вернуться в пекарню. Там тако-о-о-ой завал, — активно жестикулируя, протянула Дюпэн-Чэн.
— Мари, прошу. Это всего 15 минут.
Девушка тихо выдохнула, замечая проскользнувшее в изумрудном взгляде отчаянье, и коротко кивнула головой.
— Ладно... Пойдём.
Агрест вмиг повеселел, хоть волнение совсем никуда и не делось. Даже усилилось. Первый шаг сделан, но... Что теперь говорить-то?!
Увидев секундное замешательство парня, Дюпэн-Чэн помахала перед его лицом ладошкой, кивая головой в сторону их потенциального направления. Агрест спохватился, по привычке неловко почесывая затылок, и выхватил у смутившейся от подобного жеста Маринетт розовый рюкзачок, шагая в направлении парка.
Девушка последовала за ним, понемногу заливаясь румянцем. Она уже очень давно нормально не общалась с Адрианом. А после того, как он прошёлся колючей подошвой по её сердечку своим поступком, Дюпэн-Чэн совершено не знала, о чем с ним можно болтать.
— Ты... хотел о чем-то поговорить? — Не выдержав, разрушила гнетущее обоих подростков уже несколько минут молчание Маринетт.
— Да. Нет. Да. — Адриан вымученно простонал. — Извини.
— О... чем?
— Маринетт, мне кажется, наши отношения немного испортились...
— Да? Я не заметила чего-то подобного.
— Ты меня игнорируешь? — Этот вопрос по интонации больше походил на утверждение.
— С чего ты взял? Мы просто не часто пересекаемся. Мы и раньше почти не общались.
— Да, но... Я не знаю, как это объяснить. Мне просто кажется, что я тебя чем-то обидел.
— Адриан, все у нас хорошо. Точнее, между нами все хорошо. Ну, то есть, ты меня не обижал! Все в порядке!
— Правда?
— Конечно.
— Я... очень рад. — Парень тихо вздохнул, сглатывая колючий ком. Конечно, Маринетт врала. Она слишком светлая, чтобы обижать кого-то, даже если это хоть как-то задевает её чувства. Он выучил её слишком хорошо за четыре года знакомства.
— У тебя что-то случилось? Ты поссорился с Кагами? — Увидев обеспокоенное выражение лица, осторожно поинтересовалась Маринетт. В любом случае, они были друзьями. И он ничего плохого ей не сделал. По крайней мере, не мог знать об этом. Не мог знать, что нравился ей. А она все равно счастлива с другим парнем. Зачем тогда держать обиды?
— Что? Нет! Маринетт, мы не встречаемся! — На эмоциях выпалил Агрест. Парню так хотелось оправдаться, так хотелось признаться, что ему не нужен никто, кроме неё.
— Как... — Маринетт запнулась, переваривая полученную информацию. — Как это вы не встречаетесь?
— Мой отец... он заставил меня появиться с ней на показе, чтобы... не знаю, зачем. Он хотел сенсации. Я ничего к ней не чувствую. Мы просто друзья.
— Вы не были похожи на друзей, когда целовались на школьном дворе. — Фраза ударила больнее пощечины. — То есть... я не то имела в виду! Прости...
— Это была ошибка. Я... Понимаешь, я очень люблю одну девушку. — Заткнись, Агрест, просто заткнись, ради всего святого! — И она, наверное, не разделяет моих чувств... Я бы даже сказал, ненавидит меня. И я наивно полагал, что начав встречаться с Кагами, смогу выкинуть эту девушку из головы.
— Но это неправильно. Это нечестно ни по отношению к Кагами, ни по отношению к той девушке.
— Я знаю... Знаю. Ты в праве осуждать меня, но все имеют право на ошибку.
— Я не осуждаю тебя, Адриан. Просто... Ты даже не признался этой девушке, а уже решил, что она тебя ненавидит.
— Поверь, на то есть веские причины. И вообще, я не собирался вываливать на тебя всю эту информацию. Это неважно.
— Адриан, я... Я не знаю, что сказать, правда. Если ты хочешь совета — у меня вряд ли найдётся что-то подходящее.
— Нет! Мне не нужен совет, Маринетт. Я просто хочу помириться с тобой.
— Да мы не ссорились! — Немного более раздраженно, чем собиралась, прикрикнула Дюпэн-Чэн.
— Прости.
— Нет, это ты меня прости... Послушай, Адриан, не знаю, что ты себе там придумал, но у нас все хорошо. Мы по прежнему друзья.
— Я... рад это слышать, Мари. Спасибо...
Перед молодыми людьми выросла знакомая пекарня, как бы намекая на то, что этот странный разговор пора заканчивать.
— Адриан, ты должен признаться той девушке в своих чувствах. Даже если она не разделит их, тебе станет легче. Поверь мне, я знаю о чем говорю.
— Я... Хорошо, я признаюсь.
— Вот и славно. Ну... я пойду тогда? Спасибо, что проводил. — Забирая сумочку из рук Агреста, смущённо пролепетала Дюпэн-Чэн.
Их пальцы на секунду соприкоснулись, от чего оба подростка начали багроветь. Лазурные васильки встретились с темными изумрудами. Молодые люди затаили дыхание. Он — смотрел на любовь всей своей жизни. Разрывался от желания поцеловать её. Но не имел права. Не имел на это разрешения в своём настоящем облике. Она — вглядывалась в глаза, в которых раньше охотно желала утонуть навсегда. И вылетающее из груди сердце больно кололо сознание.
Неужели у неё остались чувства к нему? Неужели она ревнует к той таинственной девушке? Неужели она все же воспользовалась Нуаром, чтобы заглушить болезненный удар чужим теплом и лаской?
— Маринетт... — Длинные пальцы осторожно заправили синюю прядь за ухо. — Ты... очень дорога мне. Я надеюсь, все сможет стать как прежде?
— Да... — Не узнав свой голос, Дюпэн-Чэн судорожно прокашлялась. — Да, Адриан. Все и так как прежде. Мы друзья.
— Спасибо. — Молочную щеку обожгло горячее дыхание. Короткий робкий поцелуй куда-то в скулу запустил по девичьей коже табун мурашек.
— До завтра, Адриан. — Придя в себя, в своей прежней манере булькнула Маринетт, быстро скрываясь за стеклянной дверью. Все хуже, чем она думала.
***
— Алечка, дорогая, ты не понимаешь... Я не могу и дальше бороться за его чувства.
— Но почему?! Он ведь сам сказал, что не любит Кагами.
— Да, но... Его сердце все равно занято другой девушкой. И я... кажется, уже ничего к нему не чувствую.
— И поэтому уже второй час ноешь мне в трубку?! Не ври себе, Дюпэн-Чэн. Адриан не отвергал тебя. Он просто встречался с Кагами по воле отца. Это все обьясняет.
— Я не могу любить его! Ты не понимаешь!
— Да что я не понимаю, Маринетт? Любовь не проходит просто так. Не может такого быть, понимаешь? Любила-любила четыре года, истекала слюной, а тут на тебе. Ты же мечтала об этом! Мечтала, чтобы у тебя появился шанс заговорить с ним о своих чувствах.
— А если я люблю другого парня?! — Всхлипывая, прокричала Маринетт, спохватываясь в немом вздохе. Родители дома и могут услышать её крики, а ещё она только что раскрыла подруге слишком многое.
— Что ты... Любишь другого парня?!
— Ну, то есть, нет... я... Агрх... Алья, я запуталась, понимаешь? Я бы не звонила тебе, если бы все было так просто. Адриан хороший и он мне очень дорог, но... Я не могу вернуться к этому пройденному этапу. Я пообещала самой себе.
— Тебе твоё гордое обещание важнее собственного счастья?
Маринетт обессилено расплакалась, утыкаясь носом в подушку. Не было в этом мире человека, способного её понять. О любви к Нуару знали только два человека: она и Кот. Поэтому даже Алья не видела никакой проблемы во внезапно вернувшихся чувствах к Агресту.
— Маринетт?
— Да, я тут... Понимаешь, так не должно продолжаться. Если он каждый раз будет уделять мне внимание после того, как я решаю его отпустить, это никогда не закончится. Я устала...
— Но ты ведь так нормально и не призналась ему. Почему бы не попробовать последний раз, если ты все ещё любишь его?
«Потому что я люблю не только его...» — Не озвученная мысль больно билась о черепную коробку.
— Потому что ему нравится другая девушка... — Тихо солгала девушка.
— Да это ты, Маринетт! Он говорил про тебя, как ты не осознаешь? Это даже Нино понимает. С чего бы ему вдруг внезапно провожать тебя до дома, изливать душу насчёт какой-то таинственной любви? Он просто не может тебе признаться. Вы как два глупых подростка! Ничего сами решить не можете.
— Алья, я... Спасибо, что ты выслушала, но мне пора идти. Маме нужна помощь в пекарне. А мне нужно подумать.
— Подумай, девочка. Обязательно подумай. Особенно о том, как в очередной раз не профукать собственное счастье. Всего доброго. — В трубке послышались быстрые гудки.
Дюпэн-Чэн обессилено разрыдалась, откидывая телефон на подушку. Единственная подруга не могла ей помочь. Родная мама не могла ей помочь. И любимый человек тоже не мог. Ведь это касалось ещё одного любимого человека. А в делах любовных на счастье имеют шанс только двое.
Тикки тихо прижалась к щечке Маринетт, успокаивающе поглаживая подопечную лапкой. Единственным созданием, которое могло хоть как-то поддержать, оказалась квами, которая и близко не могла представить, что сейчас чувствует Дюпэн-Чэн.
Да какое этот Агрест имел право так резко рушить её хрупкое, только отстроенное счастье? Как он мог одним своим грустным монологом всколыхнуть все, что она чувствовала последние четыре года, заставив хоть на мгновение забыть все то, что сделал для неё Нуар? Она была уверена, что Агрест навсегда убил её любовь к нему. Но почему тогда девушке было так стыдно перед Котом? Так стыдно и паршиво, будто она им просто воспользовалась. Вытерла ноги об него и его чувства, когда нуждалась в чьей-то поддержке.
Но это было не совсем так... Она любила Нуара. И чертового Агреста тоже.
И это было так неправильно. Так гадко и так неестественно. Маринетт не имела права разбивать сердце Кота после всего, что он для неё сделал. Она любит его так же сильно. Она доверяет ему. Она ни за что не сделает ему больно. Даже если ценой непростительной ошибки. Даже если ценой собственного счастья. Она ни за что на свете не расскажет ничего Нуару. И ни за что на свете не признаётся в чувствах Агресту.
