Конферансье

Человек во фраке резко и легко развернулся, и по мановению дирижёрских рук - летучий скелет-корабль колыхнуло, шевельнулись фигуры в бледных лохмотьях, призрачные тела оседлали корпус на парусах. Дирижёр-конферансье исчезает в тенях, а фигурки продолжают свой - последний? посмертный? - танец на перилах и перекладинах, выгибаясь над водой, падая друг другу в руки, в такт шаманской уверенной музыке из-под купола. Мия смотрела распахнув глаза и глупо приоткрыв рот. Рука в холодной белой перчатке мягко, но непреклонно потянула её в сторону, и девушка облегчённо попятилась туда, от летунов подальше. Вот заметят они её, спикируют сверху, как птеродактили, прервут свой танец и унесут свежее мяско к себе в гнездо... но ладонь проводника в её руке тверда и спокойна, а распорядителю лучше знать. Его прикосновению, бесстрастному и властному вместе, хотелось доверять, хотя никаких оснований не было. "Это у него никаких оснований не было", - одёрнула себя девушка, лишь бы не пялиться на потусторонних гимнастов, пролетающих над головой неприкаянными тенями. Они вцеплялись в скелет своего корабля как утопающие в соломину, но она у них есть, эта соломина, а ты - что здесь делаешь? Да уж. Вошла такая, через весь пустой зал, в руках афишка эта дурацкая... Нет же зрителей, не приёмный день, стоит себе человек на сцене у занавеса, складки поправляет, обтрёпанные края выискивает, мало ли у завхоза дел. А ему тут дура с афишкой - здрасьте! - ищу мужика, у меня любоффь! - любой вахтёр тебя бы выставил на его месте, а он и выслушал, и афишку изучил, за руку провожает вот... Он и не вахтёр, - поправляет себя девушка, - он почти не отличается от этих призрачных силуэтов. Может, и вообще не человек: видала, какой буквой зю он изогнулся, когда тебя встретил? Птица бы наклонила голову набок, а он - всем корпусом! Виском касаясь колена, руки вразлёт и почтительная улыбка к немыслимой позе. Человек-водоросль - гибкий и холодный. Такой не упустит из рук нужную вещь - будь то нитки для штопки или перекладина трапеции - засмотревшись на незнакомую девушку... "Это он из-за меня, из-за меня!" - совесть принялась защищать молодого гимнаста, светло глядящего с афишки, - "я его отвлекла, что он трапецию упустил!! Вот я его найду... найду, и... извинюсь! Вот!" "А он тебе на это", - влез в мысли безжалостный голос матери, - скажет "клопы атакуют!", как Стив с параллельного потока, и тоже свалит в закат с какой-то модельной дылдой. Далась ты ему, метр с кепкой". Рост был для Мии больным местом. Пять футов, полтора долбаных метра, чтоб Толкину с его хоббитами икалось всю вечность! "Природа отдохнула", - вздыхала мать, высоко вознося лебединую шею, - "Где ж ты Дюймовочка, на тебя не польстится даже крот, можешь смело ходить ночью по парку, маньяки на этот день возьмут выходной. Где золотые локоны, где фигура? доска доской, сколько ни корми, одни кости. Глазки болотного цвета, волосики жиденькие, теперь ещё и стрижка под лесбиянку, - нет, "под мальчика" это ты себе льстишь, несчастье. Иди уже на свою гимнастику, принесёшь деревянную медаль "Звезда района"..." Медалей Мие не светило никаким боком. Способной её не считали, о соревнованиях речи не шло. Зато в школе учителя, стоило краем уха услышать про гимнастику, тут же начинали песни в стиле "спортсменам ума не завезли", и с поступлением в колледж ничего не изменилось. "Там вам самое место", ага. Парни тоже полагали, что её место в детсаду, и разглядывали сверху вниз, как недоразвито-придурочную. Только этот странный, безумный, беззвучный конферансье додумался глянуть на неё снизу вверх. Не слишком приятно, если честно - вдумчиво и внимательно, так смотрят дворецкие, при всей почтительности видя людей наизнанку. Ну и ладно, чего в ней необычного увидеть можно... Ой мамочки!... Там, у борта! Чёрные провалы глаз. Вместо волос метровые дреды, похожие на тонкие канаты. Гладко блестящие чешуйки вдоль руки и шеи. Русалка. Они что тут, не люди? где вообще я?! На загробный мир не потянет, хотя... но красиииво!.. Их тормозит как в замедленной съёмке, "слоу-мо". Мия семенит, а её облачённому во фрак спутнику-путеводителю полагалось бы ковылять, как учителю музыки при школе - но он движется крупными прыжками, наподобие гепарда, и их обоих облипает вязкое время, они почти что стоят на месте, омут всё не кончается, и тут эта красивая тварь... Предупреждающий жест - русалка гневно щурится на белую перчатку. Мия обмирает, но Проводник спокоен - застывший на полушаге, как стальная конструкция. Рука в обхвате фрака живёт своей жизнью, коброй змеясь перед русалочьим носом, сгоняя демоншу прочь на глубину. Короткий взгляд - всё ли с подопечной в порядке? - и новый шаг, тягучий томительный скачок, вбок, в сторону... А над головой тревожными птицами пролетают гимнасты. Служки в алых сюртуках (что-то в них безумно инквизиторское) набегают из-за кулис хищной волной, отцепляют крюки с верёвками - и "летучий Голландец" наклоняется всеми рёбрами, заставляя седоков откинуться на перекладинах. Мия семенит не глядя под ноги, чуть ли не вися на ведущей руке, жадно вглядываясь вверх. Круче, чем Алисина страна Чудес!... Один из призрачных вдруг сбился с такта, не влетел в подставленные руки, свалился в воду. Музыка отозвалась гулкой дробью, вода хлюпнула, Мия ахнула, секунда, другая, волна улеглась, а там никого... Не выпуская её ладони, фрачная фигура стекает к борту, падая на колено, изворачиваясь боком, погружая вторую руку аж по плечо, и омут на миг подсвечивается красным изнутри. Призрачный тут же всплывает, отфыркиваясь, держась за чью-то спину. Сверху ему грозятся товарищи - ни в одном коллективе не любят раззяв.* Девушка выдыхает - от облегчения за упавшего, а вовсе не любуясь грацией проводника. Тот уже отпрянул от края, но всматривается вглубь, нарочито сутулясь. Ловит вместе с Мией пристальным взглядом чей-то победный жест из воды - чёрное, гладкое, резиновое, - нацеливает указующий перст на этого ударника труда (влажная перчатка ярко взблёскивает), и выразительно чиркает им по горлу, с веером брызг от мокрого рукава. Мия хихикает, развеивая драму, прикрываясь ладошкой. Непрошибаемый белый лик оборачивается к ней, но ей тепло и смешно. Так это у него по-будничному получилось, так правильно!.. ...ЛеВье краем уха слышал байку про молодого циркача, что сверзился к ним из верхнего мира, заглядевшись на бабу. Глянул на девушкину афишку, сложил два и два. "Зато красавец, кто б сомневался. Возомнил себя гимнастом, а сам не смог собраться в кучу, при первой же юбке". Подумал, кого из них двух стоило бы пожалеть - девчонку, соблазнившуюся смазливым растяпой, - или же мужика, за которым через весь астрал бежит дура с афишкой. Храбрая, кстати, дура - не побоялась же прыгнуть следом, глазёнки распахнуты, всем афишку суёт, руку ему даёт... Сам бы он такому привидению ходячему, как себе, руку бы не доверил - одним тычком спихнёт в яму с русалками-крокодилами, только булькнет. А она вон хихикает... Тень улыбки трогает чётко очерченные губы, и с подкрашенными "уголками вниз" выглядит жутенько. Девушка замолкает и бледнеет. Мокрая рука движется было к ней, спохватывается, и рывком вперёд, чуть менее плавно, чуть более сильно. Гимнаст победно усмехается с афишки. Слоу-мо продолжается.** ______________ *В реальном цирке а) подводной тревожной кнопки не существует, б) спасатели-водолазы не ворон считают, и в лишних отмашках не нуждаются. Но здесь не совсем будни, и не совсем реал, и даже спасателям самим иногда нужно дать пинка))) ** Slow-motion - замедленная съёмка (ну и съёмка мультов методом стоп-кадра). А в реале, чтобы так двигаться, нужна нехилая сила - держать по полминуты неустойчивый шаг или промежуточную позу.