"На крыше".

      Мы оба сидели с красными лицами и смотрели друг другу в глаза. Я дотронулся до своих губ, и с трудом глотая воздух, встал на ноги, но снова упал. Каваки хотел поймать меня, но поздно среагировал. Он даже сейчас волнуется обо мне, да что с ним творится?!       — Объясни.       — Ты настолько глуп что ли?       — Видимо.       — Я люблю тебя, Боруто.       Я вздрогнул.       — Как это… не Сараду, а меня?!       — Да.       Мои теории о его странном поведении тут же разбились на тысячи осколков. Я нервно улыбнулся и посмотрел на него. Его глаза так же, как и вчера, когда мы стояли на крыше, горели страстным огнем. Только тогда не мог понять, как они горели, а сейчас до меня все дошло. Я активировал Карму и сделал портал, на что брюнет удивился.       — Ты куда?       — Пожалуйста. Не трогай меня.       Я через плечо посмотрел на него и вошел в портал, оставив его одного. Оказавшись у себя в комнате, упал на кровать. Перед глазами пролетали сцены с поцелуем. Я до сих пор чувствую жар ниже живота, посмотрев вниз, заметил, что я возбудился…       — Твою же мать. Ну невозможно, чтобы я… еще из-за Каваки.       Прикрыв красное лицо, остался дальше в комнате.       Каваки же вернулся домой через несколько часов в глубокую ночь, его встретил мой отец, который уже догадался, что мы снова поссорились.       — Каваки.       — Почему вы не спите?       — Хочешь поговорить?       Он нахмурил свои брови и тихо сказал:       — Я ему признался.       Хокаге удивленно посмотрел на него…       — Давай, мы лучше пойдем в мой кабинет и там поговорим.       Они ушли в уютную комнату. Брюнет плюхнулся на диван и сжал свои волосы.       — Господин Седьмой… почему ваш сын такой дурак?!       Он ничего не ответив, смотрел на своего второго сына и беспокойно скрестил руки, прислонившись к двери своего кабинета. Брюнет сжимал свои зубы, но слезы ничего не остановит, если человеку больно на самом деле. Наруто чуть ли не подпрыгнул, когда увидел, что сероглазый начал плакать, как ребенок, сжимая свои руки на голове. Он тихо вопил, чтобы не разбудить никого.       Я же, подслушивая все это, округлил глаза.       — Он все это время плакал из-за меня? — подумал про себя и сжал футболку, ведь почувствовал жгучую боль в душе.       Несколько часов назад в мою комнату зашел отец и заметил мое странное поведение. Он сказал, что знает все и не относится к этому плохо, а я как трус испугался любви парня и ушел, не обсудив ничего. Отец сказал, что уверен в том, что и у меня есть чувства к Каваки, но еще не осознал их, «А когда поймешь все… будет поздно, слишком поздно…» его слова звучали так, словно он сам разбит из-за этого…       Я не хотел слушать, как брюнет продолжал плакать из-за меня, и поднялся в свою комнату. И даже этой ночью я не смог уснуть. И каждый раз, вспоминая наш поцелуй, я возбуждался… «Ну как так такое возможно… я, что его правда люблю?»       На следующее утро, когда все уже были в кухне, я зашел к Каваки, однако его там не было.       — Боруто?       Я повернулся и увидел отца, который тоже зашел в комнату.       — Что ты здесь делаешь?       — Не знаю, — ответил я.       — Ты вчера подслушивал нас?       — Да…       — Теперь то веришь, что он любит тебя?       — Верю.       Мы оба молчали, папа тяжело выдохнул и продолжил.       — Боруто, мы ценим лишь тогда, когда теряем. Подумай хорошо. Ты знаешь, где его найти.