Отзвуки ледяной песни

Мадам Юй окинула молодых людей презрительным взглядом и, молча развернувшись, удалилась вслед за мужем. Цзян Яньли попробовала сгладить неловкость. — Это же замечательно, когда кто-то влюблён, особенно если это взаимно. Наш А-Сянь очень искренний, он бы не смог промолчать, господин Лань. Поклонившись Лань Ванцзи и остальным, девушка позвала всех к столу. Гости прошлись по открытым переходам, осматриваясь и подмечая необычное убранство и постройку. Цзян Фэнмянь на правах хозяина поднял пиалу с вином. — В первую очередь я хотел бы выпить за Вэй Ина и Лань Ванцзи, благодаря вам спасены мы все, и потомки будут вечно вам благодарны. — Только вот у мальчиков их не будет, — внесла свои коррективы в тост мадам Юй. — Ничего страшного, — отмахнулся Вэй Усянь. — Нам и вдвоём будет просто отлично. Да, Лань Чжань? — Мгм. — Если вам неуютно из-за подобных отношений, то мы можем удалиться, — предложил Лань Сичэнь, держа под столом мужа за руку. — Мы никого не осуждаем и не прогоняем, господин Лань, — склонил голову в полупоклоне Цзян Фэнмянь. — Это неожиданно, но мы принимаем выбор любого человека, жизнь у каждого своя. — Говори за себя, — одёрнула мужа мадам Юй. — А хотя… Делайте что угодно. В больших городах и не такое раньше встречалось. Яньли сидела смущённая и тихая. — Надеюсь, Цзян Ваньинь не явится сюда с мужчиной, хоть кто-то в семье должен любить женщин, и надеюсь, это не наша дочь. Вэй Усянь прыснул в кулак, Цзян Яньли покраснела, а Цзян Фэнмянь и вовсе пошёл пятнами. — Юй Цзыюань! — Цзян Фэнмянь, я что-то не так сказала? — Ешь. У нас праздник, а ты!.. — А я, такая нахалка, говорю неудобную правду. Цзян Фэнмянь покачал головой и неодобрительно глянул на жену. Она же лишь фыркнула и посмотрела на Вэй Усяня в упор. — Молодец. Мне всё равно, с кем ты связал свою жизнь, хвалить тебя есть за что. Вэй Усянь просто кивнул в ответ. Он привык к колкостям этой женщины, которая могла быть порой слишком прямолинейной. — И Лань Чжаня тоже есть за что хвалить, это и его заслуга. И Цзян Чэн нам помогал. Мы справились, и только это главное. Ему никто не стал возражать. Гости наконец-то смогли немного расслабиться и отвлечься на угощение. Не хватало только Цзян Ваньиня, чтобы окончательно успокоиться и вздохнуть с облегчением. — Идёмте, я покажу вашу комнату, — после трапезы Вэй Усянь провёл гостей по дому, показав и дворики, и пруды с лотосами. Он заглядывал в глаза Лань Ванцзи и пытался понять, нравятся ему цветы или нет. По его собственным словам, нравились. — Спасибо, мы с радостью отдохнём, — поблагодарил юношу Лань Сичэнь. — Конечно, конечно. Располагайтесь. А мы с Лань Чжанем будем тут недалеко. Если что-то понадобится, вот наша комната. Лань Чжань, ты же не против одной комнаты на двоих? Я попрошу поставить вторую кровать, как на постоялом дворе. — Хорошо. Вэй Усянь вышел, чтобы попросить слуг принести ещё одну кровать, и увидел остановившегося недалеко от дома Мэн Яо. Тот смотрел прямо на Вэй Усяня и явно хотел поговорить. — Господин Мэн, вам нужно чем-то помочь? — Просто Мэн Яо, мы одни. Хотел дать один совет. Если хотите завоевать мужчину, привыкшего сдерживать себя во всём, как следует выведите его из себя и отрежьте все пути к отступлению. Вэй Усянь усмехнулся. — Личный опыт? — Нет, Сичэнь вовсе не зажат, скорее деликатен и когда нужно напорист. Это ему пришлось меня завоёвывать, не наоборот. — Тогда откуда вы знаете? — Скажем так, я вырос там, где учат разбираться в людях и делать верные выводы. Вы нравитесь Лань Ванцзи и его чувства сейчас борются с его же барьерами. Не дайте барьерам победить. — Хорошо, спасибо. Обязательно попробую, но я никогда никого не завоёвывал. — Всё когда-то бывает в первый раз. Однако вы явно не тот человек, который пасует перед опасностями или чем-то неизведанным. Вэй Усянь согласно кивнул. Он действительно всегда шёл и поступал так, как велело сердце. И сейчас оно говорило ему быть с Лань Ванцзи всю жизнь. Он был твёрдо уверен, что не заклятье связывает их души, а чувства. Мэн Яо откланялся, и Вэй Усянь пошёл за кроватью, как и собирался. Он сможет завоевать любовь Лань Ванцзи, иначе его жизнь утратит смысл. Пока Вэй Усянь бегал за кроватью, просил чистую одежду для Лань Чжаня и самое лучшее одеяло, слуги принесли две бочки с подогретой водой. Вэй Усянь немного расстроился, что пришёл поздно и не смог посмотреть, как моется Лань Ванцзи — юноша уже закончил и успел накинуть нижнее ханьфу. Но сам Вэй Усянь упускать открывшиеся возможности не собирался. — Я устал и хочу помыться. Лань Чжань, ты пока устраивайся, я быстро! И Вэй Усянь без стеснения начал раздеваться, поглядывая украдкой на предмет своих мечтаний. Лань Ванцзи отвернулся и, кажется, негодовал. По крайней мере его руки были сжаты на одеяле так сильно, что становилось страшно. Вдруг пальцы переломает. Вэй Усянь расслабленно уселся в тёплую воду и прикрыл глаза так, чтобы всё равно видеть Лань Ванцзи. — Лань Чжань, как ты? Тот не ответил и только ниже опустил голову. Вэй Усянь вздохнул. — Лань Чжань, можешь подать мне мочалку? — Он специально не стал брать её сразу и теперь показывал пальцем на скамеечку, где та и лежала. Лань Ванцзи взял себя в руки, встал и подошёл ближе. Взяв мочалку, он сделал ещё шаг и протянул так, чтобы не видеть ту часть Вэй Усяня, что была под водой. — Лань Чжань, мне не дотянуться, — прохныкал Вэй Усянь даже не пытаясь привстать и потянуться. — Подойди поближе. Явно борясь с собой, Лань Ванцзи сделал ещё шажок, протягивая мочалку снова. — Всё равно далеко. Ну пожалуйста, Лань Чжань. Тяжело вздохнув Лань Ванцзи посмотрел Вэй Усяню в глаза, а затем его взгляд непроизвольно скользнул по обнажённой груди и замер над кромкой воды. Вэй Усянь провёл рукой, зачерпнув предварительно воды, по шее и ниже. Реакцией на его действия стали покрасневшие щёки и явное смущение. Тогда он коснулся пальцем левого соска и медленно очертил его по кругу. — Что ты делаешь? — хрипло спросил Лань Ванцзи, не отводя взгляда. — Моюсь и жду мочалку. Ты такой жадный, Лань Чжань. Никак не можешь мне её дать. Тогда я сам! — И Вэй Усянь резко встал, держась за края бочки и расплескивая воду. Гамма эмоций, что сменилась на лице Лань Ванцзи, наполнила его весельем и он засмеялся. — Бесстыдник, — гневно прошептал юноша. — Прости, Лань Чжань, прости, — он забрал мочалку и сел обратно, довольный, что продемонстрировал себя во всей красе. — Просто мне очень нужна мочалка. Резко выдохнув, Лань Ванцзи отвернулся. Судя по тому, как у него сжались кулаки, он был крайне возмущён. Вэй Усянь, решив дать ему перерыв, принялся за тщательное мытьё и, только закончив основные процедуры, позвал Лань Ванцзи. — Лань Чжань! Потри мне спинку! Лань Ванцзи резко обернулся и гневно уставился на Вэй Усяня. — Вэй Ин! Бесстыдник! — А-а-а, ну Лань Чжань! Я не достаю, уже и так, и так пробовал, ну пожалуйста! Возмущённо сопя, Лань Ванцзи всё-таки подошёл к бочке и, отобрав мочалку, резко приказал повернуться. Вэй Усяня даже дрожь пробрала от такого властного тона, но он послушно развернулся, чуть расставив ноги и выпятив задницу. Прикосновение мочалки сбило ему дыхание. Он схватился за края бочки, чтобы не потерять равновесие, и немного склонился, выражая тем самым полное доверие. Лань Ванцзи медленно провёл мочалкой по спине и остановился, так и не помыв толком. — Ты чего, Лань Чжань? — он обернулся и столкнулся с потемневшим взглядом. Лань Ванцзи тяжело дышал не в силах продолжить начатое. Тогда Вэй Усянь развернулся всем телом и подставил под мочалку грудь. — Я бы с удовольствием потёр тебе спинку, Лань Чжань. — Вэй Ин. — Да, Лань Чжань? Взгляд прожёг его своей откровенностью. — Развернись. Он покорно вернулся в прежнюю позицию и почувствовал сильное трение. На этот раз места, где касалась молчалка, даже щипало. Лань Ванцзи тёр его нещадно, со всей силы, и вскоре Вэй Усянь начал причитать. — Лань Чжань, ты так с меня кожу снимешь. Если хочешь не тереть меня, а что-то другое — залезай. — Вэй Ин! — Что Вэй Ин? Ты уже касался моей души. Неужели думаешь, что если тронешь что-то ещё, будет более лично? Лань Ванцзи резко выдохнул, кинул мочалку в воду и вытащил Вэй Усяня из бочки, прижав к себе. — Ты! — Что я? Я тоже этого хочу. — Ты невыносим, — прошептал Лань Ванцзи перед тем, как завладеть его ртом. Это было грубо, но так нужно, так правильно... Вэй Усянь никогда прежде не целовался, как, судя по всему, и Лань Ванцзи, но точно знал, что они быстро научатся. Он первый попробовал лизнуть языком чужие губы, и оба юноши замерли, а потом инициативу у Вэй Усяня полностью отобрали. Он трясущимися руками развязал чужое ханьфу, желая чувствовать тёплую кожу, ласкать и наслаждаться каждым мгновением. На этот раз их души коснулись друг друга как будто помимо них, сами собой сплетясь в том же танце любви, что и языки. Лань Ванцзи подхватил его на руки и, донеся до постели, бережно опустил на неё. Он замер, рассматривая так жадно, что тряслись руки. — Прошу… О чём он просил — понимали оба, и Лань Ванцзи наконец коснулся его кожи своей, чтобы быть ещё ближе, слиться и стать одним целым, на этот раз не только душами, но и телами. Вэй Усяня трясло от смеси невероятных ощущений и ярких эмоций. Он и подумать не мог, что всё будет именно так, но тянулся к своему избраннику, просил и получал горячие ласки, поцелуи, всплески магии. Она бурлила между ними, то окатывая прохладной волной, то опаляя жарким зноем. Лань Ванцзи трогал его так бесстыдно, словно не он только недавно смущался даже смотреть на обнажённое тело. И Вэй Усянь плавился от подобного разврата, подставляясь самыми интимными частями и напрашиваясь на большее. Влажные пальцы покружились вокруг его тугого входа, и он задохнулся, понимая, что будет дальше. — Хочу этого, — прошептал он в истерзанные поцелуями губы. — Хочу всего, что ты хочешь мне дать. Лань Ванцзи словно только и ждал этого разрешения. Он притёрся своим естеством и уверенно надавил на сжатую дырочку, вызывая болезненный стон. Это отрезвило его, и он направил поток ледяной магии, облегчая им проникновение. У Вэй Усяня всё поплыло перед глазами и он сам подался на крупный орган Лань Ванцзи, впуская его в себя полностью: и в тело, и в душу. Когда двигаться стало проще, Лань Ванцзи словно с цепи сорвался и брал Вэй Усяня так, будто ждал этого годами и наконец получил. Их души и тела сплетались, перемешивая пламя и лёд, рождая что-то новое, невообразимо прекрасное, как накрывший их обоих с головой оргазм. Очнулись они от громкого стука в дверь и отборной брани. Ругалась, кажется, мадам Юй. — А ну выходите, а то мы войдём сами! Судя по всему, Цзян Фэнмянь пытался усмирить супругу и пока сдерживал её. Кое-как выбравшись из-под Лань Чжаня, Вэй Усянь встал на пол и едва не упал, но был подхвачен сильными руками. — Осторожно, на полу лёд. Услышав странный треск и новый стук в дверь, Вэй Усянь поднял взгляд и увидел языки пламени, пробивающиеся сквозь крышу. — Кажется, мы что-то натворили, — прошептал Вэй Усянь. Быстро сотворив заклинание, он отправил его вверх, чтобы забрать оттуда огонь и растопить им лёд под ногами. Подбежав к бочке с водой, он поднял своё ханьфу с пола и едва успел прикрыться, как дверь с грохотом отворилась. — Какое бесстыдство! В моём доме! Лань Ванцзи невозмутимо прикрылся подушкой, сев в позу лотоса. Цзян Фэнмянь был крайне смущён, тогда как мадам Юй пылала от гнева. — Вон отсюда, распутники. — А что, собственно, случилось? — поинтересовался Вэй Усянь, сгорая от стыда. Мадам Юй развернулась и обрушила весь свой гнев на бедную голову Вэй Усяня. — Что случилось?! Ты меня спрашиваешь, негодник? Всего-то загорелись крыши у трёх домов и промёрзла земля вместе с полами! Ладно распутство, ваше дело, но если оно вызывает такие явления, как вы смеете?! Вэй Усянь смущённо опустил взгляд. — Мы не знали, это первый раз. Цзян Фэнмянь закашлялся. — Супруга моя, давай выйдем и после всё обсудим. Не следует смущать молодых людей. — Больше никакой разрушительной близости в моём доме! — вынесла мадам Юй приговор и вышла. Двери за ней захлопнулись так же громко, и Вэй Усянь готов был поклясться, что их слышали все в Лотосовой Пристани. Он посмотрел на Лань Ванцзи, на его непроницаемое лицо, и подумал, что это конец. Если тот сейчас откажется от него потому, что они сделали кое-что распутное и приносящее вред окружающим, то это точно его убьёт. Он не вынесет такого. — Тише, тише. Он и не заметил, как начал замерзать. Лань Ванцзи откинул подушку и в два прыжка оказался рядом, чтобы отогреть его. — Прости, прости. — Я никуда не ухожу, Вэй Ин. Я рядом. Вэй Усянь вцепился в его горячее тело и уткнулся холодным носом в изгиб шеи. — Нужно что-то с этим делать, Лань Чжань. Стоит мне подумать, что мы навсегда расстанемся, и я замерзаю. Ты смотрел свиток? Есть там что-то? — Нет. Но мы посмотрим ещё раз. — Да, пожалуйста, давай посмотрим. Слышал, что сказала мадам Юй? Она меня из дома выгонит. — Уедем к родителям. Я тебя не оставлю. Вэй Усянь крепко прижался к Лань Ванцзи. — Правда? Я… я думал, что навязываюсь. — Нет. Я просто не привык говорить с людьми. — Ничего, зато я могу за двоих. Лань Чжань, давай посмотрим? Только не оставляй меня никогда, хорошо? — Не оставлю. Оденемся и почитаем вместе. Тебя можно отпустить? — Да, да, всё уже в порядке. Спасибо. Наверное, нужно лечь спать. Или сходим разморозим полы? — Я думаю всё растает и без нас, — Лань Ванцзи отошёл в сторону, и Вэй Усянь откровенно завис, разглядывая его идеальное тело. Лань Ванцзи подобрал своё нижнее ханьфу, которое оказалось насквозь мокрым, и накинул его на голое тело. Вэй Усянь закусил нижнюю губу. В голове хаотично клубились самые разнообразные мысли, желания и слова. Он до сих пор не мог поверить в то, что у них случилось и в реальность произошедшего. От этого начинали заново алеть уши, а в паху закручивался тугой узел желания. — А можно мы будем спать в одной кровати? — спросил он, особо не надеясь на положительный ответ, и вместо него увидел удивлённый взгляд Лань Ванцзи. — Конечно, разве мы не разделили сейчас одно ложе как супруги? Вэй Усянь поражённо смотрел на Лань Ванцзи пару секунд, а потом рассмеялся. — Ай, Лань Чжань, какой я глупый! А ты такой умный! Ой не могу! Отсмеявшись, Вэй Усянь сбросил ханьфу, решив, что для того чтобы сперва почитать, а потом поспать, оно не нужно, и полез за свитком. А добыв его, подошёл к Лань Ванцзи и его тоже раздел. — Вот так лучше. Почитаем немного, обнимемся и будем спать. Надеюсь, я больше ничего не подожгу или ты не подожжёшь, а я не заморожу. — Я прослежу. Вэй Ин, читать в таком виде будет трудно. — Почему? — Хочу тебя. Вэй Усянь снова удивлённо замер, не веря своим ушам, а затем совершенно непочтительно откинул свиток в сторону и оседлал Лань Ванцзи. Тот словно только этого и ждал, подхватил его под ягодицы одной рукой и притянул за затылок другой, чтобы увлечь в жаркий поцелуй. Их тела наполнялись желанием и соприкасались, даря томное искушение и заставляя трогать друг друга столь страстно, что это грозило снова подпалить крышу. — Лань Чжань, — простонал Вэй Усянь, когда его сосков коснулись требовательные губы. — Ах, Лань Чжань, что ты творишь? Но тот словно не слышал его. Он ласкал чувствительные соски ртом, всасывая их и прикусывая. А его рука медленно и чувственно скользила вдоль напряжённого естества, совершенно лишая Вэй Усяня воли. Резко стало не до контроля, и он приподнялся, чтобы снова принять Лань Ванцзи. Внутри всё пылало таким огнём, что не было никаких сил остановиться. Лань Ванцзи продолжал ласкать его, медленно вскидывая бёдра и глядя то на Вэй Усяня, то на крышу, видимо сохраняя остатки самоконтроля и пытаясь всё не разрушить. Вэй Усяню было до него далеко. Он будто сошёл с ума и теперь быстро двигался вверх-вниз, не сдерживая криков и цепляясь за плечи Лань Ванцзи. Когда запахло палёным, Лань Ванцзи из последних сил потушил занимающееся наверху пламя и бурно кончил, оставив на бёдрах Вэй Усяня синяки. Не дав снова отключиться, он подхватил его и отнёс до бочки, куда и опустил. — Ай-яй-яй! — вся сонливость слетела, словно её и не было. — Вода ледяная! — Так согрей, — пожал плечами Лань Ванцзи и тоже полез в воду. Вэй Усянь вспомнил, что он заклинатель огня, и вода сразу стала тёплой. — Удобно, — усмехнулся он. — Кажется, в этот раз обошлось. — Надеюсь. — Нам нужно перебраться куда-нибудь подальше, где мы не будем никому угрожать подобными катаклизмами. — Я уже подумал об этом и предлагаю вернуться в Седые горы. — Лань Чжань, это же прекрасная идея! — обнял его Вэй Усянь и поцеловал в щёку. — Может, сплаваем снова в центр озера и спросим Богиню, что нам делать? — Да. — Отлично, а теперь пора спать. Ты меня вымотал сильнее, чем все эти приключения вместе взятые.