Отзвуки ледяной песни

О своём уходе они сообщили всем утром за завтраком. Кажется, мадам Юй вздохнула с облегчением, а вот Цзян Фэнмянь и Яньли расстроились. — Не грустите, я же с вами! Будем ездить друг к другу в гости, к тому же я не уезжаю сейчас, сначала дождусь А-Чэна. Он у меня получит за отсутствие новостей. Мог бы хоть почтовую стрекозу отправить. — Это заклинание давно не используется, в вечной зиме не живут даже магические бабочки и стрекозы. К тому же он может не уметь. — Это ненадёжный способ, совсем ненадёжный, ты прав, Лань Чжань. Но А-Чэн умеет, просто не привык. После завтрака Вэй Усянь повёл всех на пристань, надеясь, что брат доберётся самым быстрым способом, кроме полёта на мече. Они сидели на настиле и смотрели, как оживает торговля, как собирают погибшие лотосы и высаживают новые. — Куда вы собираетесь отправиться? — спросил Лань Сичэнь брата. — В Седые горы, — ответил тот. — Мы можем присоединиться к вам? — Конечно, мы будем рады, — кивнул Лань Ванцзи. — Во дворце полно места, — тоже кивнул Вэй Усянь. — Только придётся сделать там уборку. Зато библиотека огромная. — Вот как? — тут же загорелись глаза у Мэн Яо. — Мой супруг обожает читать, но книг у нас было очень мало, — пояснил Лань Сичэнь. — В той библиотеке их на две жизни хватит, — пообещал Вэй Усянь. — Лань Чжань говорит, что много читал. О-о-о, так вот… Тут он запнулся и покраснел, а Лань Ванцзи сжал его пальцы. Догадка, откуда возлюбленный мог почерпнуть знания о поцелуях и прочем, судя по всему, оказалась верна. Мэн Яо тихонько рассмеялся и прильнул к мужу, пряча лицо за его широкой спиной. — Такие книги я бы тоже почитал. Вдруг узнаю что-то новое и полезное? Лань Сичэнь усмехнулся и, развернувшись к мужу, провёл ладонью по его щеке. — Я знаю, как тебе не хватало разнообразия и возможности выражать эмоции. Скоро всё изменится, обещаю. Мэн Яо поцеловал его пальцы и очень серьёзно посмотрел в ответ. — Даже не вздумай себя винить. У нас не было другого выхода. А выбирать между мной и дядей я бы тебе не позволил. Лань Сичэнь крепко обнял Мэн Яо и замер, размышляя о том, сколько теперь перед ними открывается возможностей и как он благодарен за них брату и Вэй Усяню. — Лань Чжань, — тихо позвал Вэй Усянь своего избранника, — ты не замерзаешь? А то у меня всё так горит, может, заклятье стало в обратную сторону работать? — Нет, — спокойно возразил Лань Ванцзи. — Но я понимаю о чём ты. Это смущающе. — Но всё равно здорово, да? — Да. — Простите, — вмешался Лань Сичэнь в их шёпот. — Не хотел затрагивать эту тему, но ночное происшествие было весьма неожиданным и интересным явлением. И часто у вас так? Вэй Усянь ощутил, как заполыхали уши, словно к ним приложили раскалённые угли, и у него возникло желание провалиться сквозь землю. — Нет, — ответил за него Лань Ванцзи, — это было неожиданно для всех, мы сами не подозревали о таком. — Тогда вам стоит разобраться в этом, не так ли? — Мы пытались, но в свитке ничего конкретного нет, поэтому нам нужно посетить озеро и поговорить с Богиней. Не могла же она связать нас так, чтобы мы представляли угрозу для родных и близких?! — возмутился Вэй Усянь. Лань Сичэнь покачал головой. — Вряд ли. Но дары Небожителей иногда опасны, возможно вам придётся научиться смирять свои страсти или вынести какие-то уроки. — Ну какие ещё уроки? Мы и так намучились, пока поняли, что любим друг друга, я весь извёлся. А теперь, когда оба это признали, мы стали опасны для всех и для себя тоже? Ерунда какая-то. Лань Сичэнь мягко улыбнулся. — Простите, что задаю такой бестактный вопрос, но прежде чем лечь с моим братом как с супругом, вы совершили три поклона? На этот раз покраснел Лань Ванцзи и опустился перед братом на колени. — Я виноват. — Ванцзи, — Лань Сичэнь бросился поднимать брата. — Ты не мог знать, ты не виноват. — Мы могли бы догадаться, — почесал затылок Вэй Усянь. — Думаете, всё дело в этом? Что ж, вполне может быть. Лань Чжань, давай поженимся? Мэн Яо тихо рассмеялся от вида ошарашенного Лань Ванцзи и довольного произведённым эффектом Вэй Усяня. — Только дождёмся Цзян Чэна, он обязательно должен быть на церемонии. — Вы удивительно легко принимаете решения, — заметил Мэн Яо. — Это приятно поражает. Вэй Усянь пожал плечами и заглянул в глаза возлюбленному. — Так как, ты не против связать свою судьбу со мной? — Мне казалось, что она уже связана, но мы сделаем, как говорит брат. Да. — Отлично, пойду обрадую сестрицу. — Вэй Усянь подхватился и побежал в дом. — Удивительная беспечность, — заметил Лань Сичэнь. — Мы так переживали за всё, а тут одно слово, и церемония не сегодня завтра свершится. — Может, это и правильно, — заметил Мэн Яо, провожая взглядом юного героя. — Ему многое простят и за подвиги, и за характер. Это его право. Мы же вполне можем последовать его примеру и перестать тратиться на женскую одежду. Лань Сичэнь смущённо улыбнулся и, наклонившись к уху супруга, шепнул: — Новую покупать точно не станем. Но прошу тебя не избавляться от той что есть. Оставь её для наших вечеров наедине. Мэн Яо покраснел до кончика носа и кивнул, поскольку раньше не замечал, что Лань Сичэню нравится, когда он переодевается девушкой. Теперь же он был приятно удивлён и, откровенно признаться, возбуждён этим открытием. Глядя вслед отправившемуся за Вэй Усянем Лань Ванцзи, Мэн Яо рассеянно проговорил: — Этот юноша крутит твоим братом как хочет. Удивительно, как можно так приручить столь упрямого человека. — Это просто любовь, А-Яо. Ты ведь знаешь, что я готов ради тебя на всё. Вот и брат такой же. — Богиня даровала людям самый опасный дар, назвав его любовью. — Но разве она существует только для того, чтобы приручать и покорять? — Конечно, нет, — смягчился Мэн Яо, — но эти двое действительно очень сильные. И если легенды не врут, то всё может выйти из-под их контроля. — Если обращать свой взор к легендам, душа моя, то вспомни, кем были тираны и завоеватели? Одинокими людьми, не знавшими даже тени любви. Я уверен, что Ванцзи и Вэй Усянь не отравят свои души злом. Лань Сичэнь приобнял мужа, словно напоминая ему, что чувства важнее жажды власти. И тот откликнулся, подставил губы для поцелуя и мягко провёл пальцами по лицу Сичэня. Только далёкое присутствие людей не дало им распалиться и перейти к более откровенным ласкам, которых они были лишены, живя рядом с Лань Цижэнем. — Подождём ночи, — прошептал Лань Сичэнь. — Как жаль, что они короче, чем дни. — Когда мы будем жить отдельно, то и дни сможем проводить как нам захочется. Мы задолжали друг другу за все те годы, что были вынуждены жить в строгости. Мэн Яо счастливо улыбнулся. — Люблю тебя. — Я рад, что всё теперь станет ещё лучше, чем было. Хотя я благодарен тебе за каждую минуту, которую ты провёл рядом со мной. — А я тебе, Сичэнь. Если бы не ты, я бы вряд ли сумел выжить. — Не говори так, А-Яо, с твоим умом ты нашёл бы приют где угодно, но я рад, что встретил тебя первым. — И я, — от чистого сердца прошептал Мэн Яо, сжимая тонкие пальцы мужа.

***

Ехать верхом было привычно, но весьма долго. Цзян Ваньинь весь извелся, выбирая кратчайший путь домой. Седые горы остались позади, и он надеялся, что хотя бы Вэй Усянь уже добрался до Лотосовой Пристани и успокоил родителей и сестру. По дороге им попадались оживающие города и селения, люди возвращались в свои дома, природа буйствовала всеми красками, словно отбирая у зимы отвоеванное время. — Заночуем сегодня на постоялом дворе? — спросил он у Вэнь Цин, и та благосклонно кивнула. После того как он показал им с братом чертоги Ледяного короля, отношения их потеплели и девушка явно поверила ему, хотя до этого не доверяла и была отчуждённо вежливой. Правда остаться наедине даже на улице не позволял ходящий за сестрой хвостом Вэнь Нин. Цзян Ваньинь несколько раз пытался отослать его или попросить что-то сделать, чтобы остаться с Вэнь Цин вдвоём, но юноша то ли по наивности, то ли намеренно звал с собой сестру и в эти моменты. Поэтому каждый раз приходилось признавать своё поражение и придумывать новые способы, однако фантазия изрядно истощилась. На постоялом дворе, конечно же, возможности поговорить снова не будет, а дом уже близко. Решив действовать наверняка и прямо, Цзян Ваньинь поймал Вэнь Нина на пороге комнаты и попросил о разговоре. Тот с улыбкой согласился. — Вэнь Нин, ты мог бы оказать мне любезность? Дай сегодня поговорить с твоей сестрой во время ужина. Пожалуйста. — Господин Цзян, но разве я вам мешаю? — Я просто хочу поговорить с ней наедине. Вэнь Нин задумался, смутился и закивал: — Хорошо, хорошо, я понимаю. Я пойду спать пораньше. — Спасибо, — улыбнулся Цзян Ваньинь самой тёплой улыбкой, на которую только был способен. Еда на постоялом дворе была самой обычной, но прекрасно восстанавливала силы. Перед ужином Цзян Ваньинь позаботился о лошадях, расспросил хозяина о новостях, сообщил ему, что сам знал, и с чистой совестью сел за стол. Вэнь Цин тревожно поглядывала на брата, но молчала и только вежливо поблагодарила за лепёшку. — Что-то я устал, сестра, пойду спать, — практически сразу сообщил Вэнь Нин и встал. — Ты хорошо себя чувствуешь? — Да, да, хорошо, просто спать хочется. — Я скоро приду, — пообещала она и отпустила брата, следя за ним очень внимательно. — Госпожа Вэнь, вас что-то беспокоит? Вэнь Цин слегка нахмурилась. — Вэнь Нин нервничает и что-то от меня скрывает. Мне это не нравится. Вы не заметили, с ним всё хорошо? — Да, не волнуйтесь, пожалуйста. Это моя вина. — Цзян Ваньинь смущённо улыбнулся. — Я попросил его дать нам немного времени поговорить вдвоём. Вэнь Цин вскинула брови. — Вот как? Нужно иметь смелость, чтобы признаться мне в подобном. И о чём вы хотите поговорить? — Я… расскажите о себе, пожалуйста. О том, что вы любите. Я бы хотел знать о вас всё, потому что… — Потому — что? Цзян Ваньинь вздохнул. Он отчаянно пасовал перед этой прекрасной, как нежный бутон лотоса, девушкой, которая внутри была крепче стали. За всё это время он, как и обещал, ни разу не проявил своих чувств, смотрел и восхищался украдкой. Даже никаких намёков не делал. И не потому, что не умел, а потому, что не смел. Но сейчас он чувствовал, что решается его судьба. — Потому что все мои мысли с нашей первой встречи заняты только вами. Вэнь Цин опустила взгляд. Она была напряжена, и он отчаянно молился Богине, чтобы девушка сейчас не ушла. — Я люблю своего брата. Это, пожалуй, всё, — она посмотрела прямо и с вызовом. — А что любите вы? — Я? — глупо переспросил он. — Если из людей, то маму, сестру, отца и брата. Но я говорил не об этом. — Я знаю, — кивнула она. — Но я совсем мало видела за свою жизнь и немногое вызывало во мне столь сильное чувство как любовь. Я выжила, выжил мой брат. Думаю, что я люблю жизнь. — Вы самая удивительная и необычная девушка, что я встречал, — он тепло улыбнулся. — И мне это нравится. Вэнь Цин сдержанно улыбнулась в ответ. — Вы тоже мне приятны. И, кажется, ваши намерения не поставят меня в неловкое положение. — Будьте уверены! Мои намерения самые серьёзные. Если вам понравится в Лотосовой Пристани и вы сможете полюбить озера с лотосами и простую, вольную жизнь, то я бы хотел, чтобы вы остались там навсегда. Вэнь Цин коротко кивнула. — И что же, мне нужно полюбить лишь это? Цзян Ваньинь слегка покраснел и помотал головой. — Я бы хотел, чтобы вы смотрели с большей любовью на меня, а не на лотосы. Простите. Девушка улыбнулась, но ответа не дала. Она задумчиво разглядывала его, отчего сердце стучало так сильно и громко, что Цзян Ваньинь был уверен — его слышно и за пределами постоялого двора. Холодность Вэнь Цин ранила его, как и её спокойствие, но он знал, что всё равно будет добиваться её расположения и не отступит, даже если она откажет ему прямо сейчас. — За что же вы просите прощение? — она всё-таки опустила глаза, пряча улыбку. — Вы доказали мне, что помыслы ваши чисты и чувства искренне. Я подумаю о том, что выбрать, когда увижу лотосы. Сердце остановилось. Он смотрел на Вэнь Цин и не знал, как реагировать, но потом отмер и согласно кивнул. Щёки и уши пылали. Цзян Ваньинь, наверное, провалился бы на месте, если б был в состоянии сделать хоть что-то. Теребя в пальцах палочки, он едва не сломал их, и Вэнь Цин, кажется, решила сжалиться. — Господин Цзян, не стоит так переживать. Вы не сделали ничего дурного. Давайте доедим ужин и отправимся спать, чтобы завтра быстрее добраться до места. Закивав, Цзян Ваньинь взялся за еду, хотя от волнения кусок в горло не лез. Но показать ещё большую слабость он был не готов, к тому же Вэнь Цин похвалила еду. — Ты сердишься? — спросил Вэнь Нин, когда сестра вошла в комнату и плотно закрыла дверь. — Не на тебя, А-Нин. — Господин Цзян очень хороший человек, сестра, он не хотел ничего дурного, — запричитал юноша, вскакивая с кровати. — Я знаю, на него я тоже не сержусь. — Тогда что с тобой? — Просто устала, давай спать, А-Нин. Завтра снова трястись в седле целый день. — Прости, из-за меня мы не можем лететь на мечах, — сокрушённо опустил он голову. — Ты ни в чём не виноват, — обняла она брата и уложила назад в кровать. — Хоть этот способ и дольше, зато мы видим много новых мест и людей. Мне нравится путешествовать и спутник у нас хороший. — Ты ему нравишься. — Я знаю, но ты ведь помнишь, какую фамилию мы носим. Даже если я соглашусь и отвечу на его чувства, у него есть родители. Вряд ли они обрадуются невестке из клана Вэнь. — Сестра, но ты ведь не знаешь наверняка! Ты не можешь вот так запрещать себе всё только из-за фамилии. — Могу и должна, А-Нин. В первую очередь я должна защитить тебя. И если я пойду в какую-нибудь семью, то только в ту, которая примет нас обоих. — Но я уже не маленький и могу за себя постоять, сестра. А господин Цзян тебе нравится, я вижу. — Нет разницы, нравится он мне или нет. Главное, понравлюсь ли я его семье? А совершать ради этого что-то, делающее меня другим человеком, я не собираюсь. — Сестра, ты всем понравишься, ты самая хорошая. — Ты просто меня любишь, А-Нин. Спи, завтра нам предстоит тяжёлый путь. Юноша ещё немного покрутился, тяжело вздыхая, но всё-таки уснул. Вэнь Цин же долго лежала без сна. С раннего детства она принимала взрослые решения и оберегала брата от всего мира. Она давно разучилась мечтать и надеялась только на саму себя. Наверное поэтому ей было так сложно просто позволить себе надежду на личное счастье. Сердце тревожно билось в груди, но она привыкла контролировать свои эмоции и знала, чего хочет, чего достойна. Утром они продолжили путь, но внезапно дорогу им преградила река. — Странно, я не помню реку, — задумчиво произнёс Цзян Ваньинь, а спустя секунду чуть не хлопнул себя по лбу. — Ну конечно, она же была скована льдом. Поищем переправу. — Хорошо, — потянула поводья Вэнь Цин и тут из-за куста выскочил рыжий лис. Конь испугался, встал на дыбы и отчаянно заржал.