***
Когда лодка скрылась из вида, Лань Сичэнь подошёл к Мэн Яо и обнял его за плечи. — А-Яо, ты устал? Если хочешь, можем выехать немного позже, а пока поддержим огонь в костре и отдохнём. Мэн Яо покачал головой. — Я бы предпочёл найти постоялый двор и заняться чем-нибудь более активным, нежели отдых. Но их не так много по дороге, так что подойдёт и укромное место на природе. — В каком смысле? — удивлённо спросил Лань Сичэнь, но тут руки супруга легли ему на грудь. — Мы наконец-то одни, как и хотели. Я ещё помню наш разговор на пристани и в лодке. Разве можно забыть такое? — А-Яо, — прошептал Лань Сичэнь, обнимая стройный стан супруга и склоняясь, чтобы завладеть желанными губами. Мэн Яо тут же откликнулся. Ему хватило одного поцелуя, чтобы распахнуть верхнюю одежду супруга и начать раздевать его дальше. — А-Яо, не торопись, — взмолился Лань Сичэнь и немного отстранился. — Нужно подкинуть дров в огонь, чтобы не замёрзнуть. Мы с тобой огненной магией не владеем. — Прости, прости. Я такой несдержанный, когда ты близко. Лань Сичэнь провёл ладонью по щеке супруга. — Тебе не за что извиняться, лисёнок. Ты потрясающий и желанный, просто нужно немного терпения, чтобы не замёрзнуть. Быстро справившись с разведением более яркого костра, Лань Сичэнь расстелил на земле свой плащ и снова повернулся к Мэн Яо, притягивая его к себе. — Вот так. Теперь любовь всей моей жизни будет расположена с комфортом. Хочу брать тебя так долго, чтобы мы оба по-настоящему устали. — Сичэнь… — голос Мэн Яо сел, — если ты сейчас не сделаешь хоть что-то, я начну вести себя неподобающе. — Хотелось бы мне знать, что значат для тебя эти слова, — рассмеялся Сичэнь, пытаясь разглядеть что-то в глазах напротив. — Ты для меня всё ещё загадка, А-Яо. И я хочу всю жизнь разгадывать тебя. — Я самый обыкновенный, но твои слова наполняют меня теплом, — он потянулся за поцелуем и дотронулся до губ супруга. Лань Сичэнь не мог согласиться с этим, но поцелуй был важнее. Завладев чужими губами, он уже не отпускал их и страстно терзал, наслаждаясь ответными ласками и стонами. Они разоблачались, мешая друг другу, но не соперничая, а получая настоящее удовольствие оттого, что были сейчас сами собой. Мэн Яо дотронулся до обнажённой груди Лань Сичэня и, найдя соски, начал их нежно ласкать подушечками пальцев. Лань Сичэнь застонал, подставляясь под его прикосновения и выгибаясь Мэн Яо навстречу, дрожа от возбуждения. — А-Яо, ты… Юноша улыбнулся и, присев, развязал брюки Сичэня, припадая губами к его паху, начиная выводить языком узоры на коже. — А-Яо… — Ты можешь не сдерживаться, Чэнь-Чэнь, хочу слышать и видеть тебя таким, какой ты есть, без постоянной оглядки на кого-то. Улыбнувшись супругу, Мэн Яо ещё раз поцеловал его в пах и обхватил напряженную плоть губами, прикрыв глаза от наслаждения. В Сичэне ему нравилось абсолютно всё: его характер, душа, тело, запах и даже нагромождения правил, что таились в его голове, сметаемые лишь рядом с Мэн Яо. Громко застонав, Лань Сичэнь погладил мужа по волосам, а затем, избавив его от заколки, вплёл в них пальцы и немного сжал. Губы тугим кольцом скользили по его возбужденному естеству, заставляя терять остатки воли и сдержанности. Когда же головка упёрлась в горло, он на мгновение задержал голову Мэн Яо в таком положении и нехотя отпустил. Яо продолжил с прежним рвением, периодически выпуская член изо рта и дразня головку языком. Дырочка истекала смазкой и он с удовольствием слизывал её, а затем снова брал до самого горла. — А-Яо, А-Яо, — шептал Лань Сичэнь так хрипло, что волоски на теле вставали дыбом. — Остановись, прошу тебя, я не сдержусь. Мэн Яо с громким и неприличным звуком выпустил его член изо рта и улыбнулся, продолжив целовать пах и притираться носом к терпко пахнувшим волоскам. Лань Сичэнь метался где-то между возмущением таким развратом и одновременным восхищением. Опустившись на колени напротив Мэн Яо, он притянул его к себе для глубокого поцелуя, а после уложил на плащ, навалившись сверху. — А-Яо, ты такой хрупкий, каждый раз боюсь тебя раздавить. Мэн Яо звонко засмеялся. — Тебе ли не знать, какой я выносливый? Лань Сичэнь кивнул и, подхватив мужа под колени, притерся возбуждённым членом к его ягодицам. — Я ничего с собой не брал. — Давай так, пожалуйста. Люблю, когда немного больно. Лань Сичэнь поражённо посмотрел на мужа, но ничего не сказал, вместо этого прижался сильнее и, нащупав пальцами вход, немного растянул, чтобы облегчить проникновение. Слюна не очень подходила для этого, но за неимением другого он слегка увлажнил вход таким образом. Яо совершенно развратно трогал своё достоинство, сгребая в ладонь мошонку, оттягивая её немного, приглашая не стесняться. От такого кружилась голова, и желание, зревшее весь день и всю ночь, уже становилось болезненным. Приставив головку к входу, Лань Сичэнь надавил и с трудом проник внутрь. Мэн Яо задохнулся от такого напора, и он тут же вышел. — Как ты? — Всё в порядке, ещё, я смогу. Не желая причинять лишнего дискомфорта, Сичэнь начал снова, делая всё постепенно, но напористо. Помогало то, что с отбытием из дома они проводили все ночи вместе, что делало вход более податливым. Почувствовав, что супруг достаточно расслабился, Лань Сичэнь протолкнулся глубже и громко застонал, ощущая невероятную узость. Мэн Яо медленно выдыхал через нос и, снова набирая воздух сквозь сжатые зубы, выпускал его, расслабляясь и пытаясь отвлечься. Когда Лань Сичэнь на пробу двинулся назад и снова вошёл, Мэн Яо слегка вильнул бёдрами, меняя угол, и тихонько застонал. — Здесь. Поняв, что супруг имеет в виду, Лань Сичэнь начал плавно двигаться, попадая по нужной точке и чувствуя, как от стонов Мэн Яо волоски на руках встают дыбом. Он так хотел своего прекрасного мальчика и, получив в своё распоряжение, был не в силах долго держаться. — А-Яо, давай! Мэн Яо обхватил Сичэня руками за шею и начал сильно толкаться бёдрами вперёд, подаваясь навстречу движениям любимого. Это сводило с ума. Выдержка, присущая Лань Сичэню с рождения, рассыпалась в прах, и он брал своего супруга всё глубже и глубже, забыв обо всём на свете. — Я сейчас, Чэнь-Чэнь, — простонал Мэн Яо и начал выплёскиваться себе на живот, сжимая супруга и уводя его за грань. Сбившись с дыхания и ритма, Сичэнь отчаянно хватал воздух губами и сжимал пальцами упругие ягодицы, заполняя проход своим семенем. Расслабившись и улёгшись на плечо Лань Сичэню, Мэн Яо выводил на его груди кончиками пальцев узоры. От костра шёл приятный жар, и то обстоятельство, что они вдвоём, да ещё и на внезапно изменившейся к лучшему природе, умиротворяло. — В следующий раз я сверху. Лань Сичэнь замер и, поражённый, посмотрел на А-Яо. От его выражения лица стало смешно, и Мэн Яо не отказал себе в веселье. — Ох, Лань Сичэнь, ты так смотришь, будто я твою душу похитить собрался. Выдержав паузу, Мэн Яо всё же сжалился над супругом. — Вообще-то я просто хотел сменить позу, но ты так забавно испугался, что я подумаю и о более радикальных экспериментах. — С тобой я готов на всё, — со смешком ответил Лань Сичэнь, сгребая смеющегося супруга и подминая его под себя, чтобы зацеловать до ноющих губ. Потом он помог ему надеть нижнее ханьфу, помыться в ледяной воде и долго грел перед костром, целуя изящные пальцы и изучая стройное тело. Так хорошо и свободно им не было, пожалуй, никогда. И теперь, когда перед ними был открыт весь мир, Лань Сичэнь не собирался упускать ни минуты рядом с Мэн Яо.***
Вэй Усянь вертелся, пытаясь рассмотреть себя и уже несколько раз получил от сестры отповедь, а от брата подзатыльник. — Стой! Хватит мешать сестрице! Мне тебя связать, что ли, негодник?! Цзян Ваньинь хмуро смотрел на брата, которому Яньли подгоняла свадебный наряд, и с грустью думал о том, что хотел бы увидеть в красном совсем другого человека. — Ай, А-Чэн, я тоже хочу участвовать в процессе, хочу посмотреть! — Насмотришься ещё, — стоял на своём Цзян Ваньинь и даже погрозил ему кулаком, чтобы не нарывался. Вэй Усянь обречённо вздохнул и смирился до тех пор, пока Яньли всё не доделала. После его уже нельзя было утихомирить, и он совал нос буквально везде. Его разрушительную энергию прочувствовали все, кто жил в большом доме и знал, что их с женихом разлучили до церемонии. Вэй Усянь пытался протестовать, но мадам Юй была словно скала, и ему пришлось смириться. По ночам он тянулся к возлюбленному через их связь и только так мог спать. Но сейчас наступил день и он был слишком взбудоражен предстоящим событием. — А, Вэнь Нин, — замахал он рукой юноше, что нёс на подносе пиалу с супом для сестры. — Как дела? — Хорошо, господин Вэй, — поклонился А-Нин. — Просто Вэй Ин, пожалуйста. Надеюсь, твоя сестра сможет присутствовать на нашей церемонии. Смотри, как всё красиво украсили. — Она чувствует себя намного лучше и обязательно придёт, — заулыбался юноша. — Это отличная новость, привет ей. — И он побежал дальше, ведь было ещё столько дел! Его, правда, пытались унять, а мадам Юй несколько раз строго отчитала, но Вэй Усяню всё было нипочём. На этот раз он пристал к Мэн Яо, который, только вернувшись, взялся помогать с угощениями и украшением залов. Вэй Усянь поражался, сколько в этом юноше энергии и какой у него хороший вкус. — Мэн Яо, скажи, а мы можем кое-что сделать и никому не говорить? Юноша обернулся к Вэй Усяню и мягко улыбнулся. — Какой-то подарок для Лань Ванцзи? — Как ты догадался? — Мне кажется, это очевидно. — Ладно-ладно, ты прав! Я придумал заклинание, которое сперва нагонит ледяную бурю, а потом рассыплется красивыми огненными искрами, хочу, чтобы ты помог его активировать во время церемонии, когда мы сделаем третий поклон. Мэн Яо мягко улыбнулся. — Это будет красиво и войдёт в легенды. Я помогу и не выдам вас. — Спасибо, спасибо, — он чуть было не бросился обнимать доброго юношу, но вовремя заметил внимательный взгляд его супруга и остановился. — Я тогда попозже подойду, да? И он помчался на кухню, оставив Мэн Яо удивлённо хлопать глазами. — Что это было? — раздался над ухом Мэн Яо прохладный голос Лань Сичэня. — Ты про Вэй Усяня? Просто сюрприз для гостей, я не могу тебе сказать, — с мягкой улыбкой обернулся он к мужу. — Ого, что за взгляд! Яо прикусил нижнюю губу, еле сдерживаясь от смеха. Видеть ревность на лице Сичэня ему доводилось лишь однажды, когда путник, проходивший мимо их дома и попросившийся на ночлег, слишком сильно благодарил молодую хозяйку в его лице. Лань Сичэнь слегка прищурился и опустил руку на плечо Мэн Яо. — Этот Вэй Усянь ведёт себя с тобой так вольно. Постоянно нарушает личное пространство. Мэн Яо, решив немного подогреть необоснованную ревность Лань Сичэня и подшутить над ним, непонимающе захлопал глазами. — Он весьма милый юноша, мне нравится с ним общаться. — Нравится? — Лань Сичэнь немного сильнее сжал руку, и Мэн Яо ощутил прилив возбуждения. — Да, нравится. Ты ведь знаешь, как мало я раньше общался с людьми. Что-то не так, мой любимый супруг? — Что тебе ещё нравится с ним делать? — голос не предвещал ничего хорошего, но Яо уже не мог остановиться. Он облизал губы, представляя, как Лань Сичэнь наказывает его за распутство, и это приятно волновало кровь, что прилила к паху. — Он показал мне кое-что интересное, — нажим на плече вызвал лёгкий стон. — Я думаю взять это с собой, нам точно пригодится. — Мэн Яо! — не выдержал Лань Сичэнь. Его глаза пылали праведным гневом. — Сичэнь! — тут же встревоженно воскликнул юноша. — Это просто игра слов. Он показал мне ростки лотоса и предложил взять их с собой в Седые горы. Ты такой грозный. Он порывисто обнял мужа за талию, уткнувшись носом ему в грудь, и погладил по спине, успокаивая. — Прости, прости. Я увлёкся, ревнивец мой. Лань Сичэнь резко выдохнул. В прошлом, безраздельно обладая вниманием Мэн Яо, он не замечал, насколько к этому привык. И теперь, когда супруг был постоянно занят общением с другими людьми, особенно с Вэй Усянем, он не мог реагировать спокойно. — Это ты меня прости. Я не должен думать о дурном, просто он всегда стоит так близко к тебе, касается, будто для него не существует правил приличия. Мэн Яо улыбнулся. — Он просто живой и активный юноша, но ни на кого, кроме твоего брата, не смотрит. Как и я не смотрю ни на кого, кроме тебя. Откуда в тебе такая неуверенность в себе или во мне, любовь моя? — Я… не знаю, наверное, мне на миг показалось, что будь у тебя выбор, ты мог бы посмотреть на кого-то ещё. Мэн Яо отстранился и внимательно посмотрел в глаза Сичэню. — То есть ты решил, что я с тобой из-за того, что не подвернулось варианта получше? — Я глупец? — Немного, — улыбнулся Яо. — Я бы мог полюбить кого угодно или же не полюбить никого, но ты предназначен мне судьбой, я уверен в этом. В своих скитаниях я встречал разных людей, но никто не трогал моего сердца с первого взгляда. — С первого? — удивлённо переспросил Лань Сичэнь. — Я думал… — Что же ты думал? — Что это моё сердце потянулось к тебе с первого взгляда. — Ты чудесный и немного самоуверенный, Чэнь-Чэнь. Лань Сичэнь покраснел от интимного обращения и признался самому себе, что Мэн Яо всю жизнь будет иметь над ним полную власть.