Ты мне больше не враг...

Серёжа на миг замер, услышав эти слова и немного смущённо улыбнулся в ответ. Он тоже не торопился отпускать руку Алтана, поэтому проскользнул в открытую дверь, сердце зачастило от его слишком близкого присутствия. Было желание одновременно и прижаться ближе, и спрятаться от смущения, но при этом не отпуская руки Алтана. Алтан шёл за Серёжей, обдумывая свои дальнейшие слова и действия. Разумовский был напуган сегодняшним вечером так или иначе, Дагбаев боялся, что сделает хуже. Потрясений сейчас было много. Так что на расслабленном до этого лице пролегла морщинка задумчивости, и Алтан то и дело глубоко погружался в свои мысли. Они дошли до другой двери, которую Дагбаев открыл на автомате, пропуская Разумовского. Серёжа видел, что Алтана что-то беспокоит, и по привычке, выработавшейся за последние годы, искал причину в себе. А что, если Алтан всё обдумает и решит, что такой проблемный Разумовский ему не нужен? Что, если от него будут неприятности у Дагбаева? Тихое поскуливание Тряпки в глубине сознания вторило его мыслям: «Мы никому не нужны такие…» Серёжа честно старался его угомонить, рефлекторно сильнее сжав руку Алтана, словно тот вот-вот всё поймет и уйдет. Это сжатие руки вырвало Дагбаева из мыслей. Больно не было, но Алтан был чувствителен к прикосновениям. Он посмотрел на Серёжу с беспокойством. — Эй, что случилось? Разумовский уязвимо посмотрел на него, впрочем тут же постаравшись спрятать свои переживания: — Ты… — сорвалось до того, как он успел прикусить губу, останавливая себя. — Нет, ничего, извини… Алтан остановился, серьёзно посмотрел на Разумовского. — Серёж… Что случилось? Не волнуйся, я не буду тебя в чём-то обвинять, сердиться, ещё что-то. Видишь, я беспокоюсь, мне важно знать, что не так. Под взглядом этих тёмно-красных глаз Серёжа засмущался ещё больше, но всё-таки тихо спросил, пусть и не то самое, что его так волновало, но общая тема его страхов была ясна: — Ты точно не против, что я… Как закончить он не знал. Что я живу тут? Что я нахожусь рядом? Что я такой… проблемный?.. — Что ты — что? Тут? Нет. Сопутствующее? Нет. Ничего такого, не думай, — Алтан улыбнулся. — Я же сказал, что ты тут можешь быть ровно столько, сколько захочешь, неволить тебя никто не собирается. Всё, что нужно, можешь попросить. Алтан так и не отпускал руку Серёжи за всё это время, и даже особо не замечал этого. Привык уже. Казалось, что это часть его жизни, хотя почему казалось, так ведь и было? — Можешь не переживать, ты точно не доставляешь дискомфорт. «Куда скорее… наоборот» — Дагбаев улыбнулся своим мыслям. Серёжа хотел закрыть явственно ощущавшийся на скулах румянец, но, начав движение, вспомнил о ладони Алтана и почти незаметно, как ему казалось, погладил её пальцем. Уверенные слова и мягкая улыбка успокаивали, мрачные мысли разбегались по углам, переставая терзать и прячась, как тараканы… Серёжа, поймав себя на этой мысли, захихикал, вспомнив один мем, прочитанный в сети. Алтан приподнял брови, но тоже усмехнулся. — Рад, что к тебе вернулось хорошее настроение. Стоило ли попросить поговорить сейчас? Или всё же отложить это хотя бы до завтра… Серёжа сейчас нуждался в еде и отдыхе, а не в новых встрясках, которые может принести признание. — Ну да, вспомнил кое-что смешное, — Серёжа улыбнулся. — Может, мне тоже стоит мелок от тараканов съесть, будут тихо рисовать и никого не беспокоить? — Ха-хах, — услышав про мелок и тараканов, Алтан вспомнил этот анекдот. — Ну, я думаю, что да, они наверняка рисуют, как ты. Моим же можно дать цветочки, пусть копаются! — Дабгаев смешно фыркнул от смеха. Разумовский любовался его реакцией, окончательно забывая обо всех переживаниях и страхах. — Да уж, одна компания будет сажать цветочки, другая — их рисовать, идиллия полная! — Угу, они бы подружились, уверен. Дагбаев улыбался. Серёже точно стало легче. И это хорошо. Самое главное, чтобы Разумовский был в порядке сейчас. И, может поэтому, руки они так и не распускали. Выглядело, возможно, странно, но пусть так, чем оставить. Конечно, Алтан мог отпустить. И руку, и Серёжу, если тот примет такое решение. Но не хотел. — Знаешь, я хотел бы обсудить одну вещь, но… Может это лучше отложить до завтра хотя бы, а сейчас поужинать и идти отдыхать? Посмотреть фильм, к примеру… Книгу почитать… Ну, думаю, что ты меня понял. Разумовский немного напрягся. Он не знал, о чем хочет поговорить Алтан, и, как и всегда в такой ситуации, нервничал. — Не надо, — Сережа неуверенно посмотрел на него, — то есть… Ну если нужно, давай не откладывать… Серёжа знал себя — за ночь напридумывал бы себе такого, что к утру спрятался в самый дальний угол в оранжерее. — Это ничего такого страшного, правда. Мне нужно поговорить о себе, скажем так, — добавил Алтан, когда заметил, что Серёжа слегка занервничал. — И это не несёт какой-то агрессии или чего-то плохого. Я бы предпочёл, чтобы ты отдохнул, после всего, что свалилось. И поговорить завтра. Глаза Разумовского зажглись любопытством — он сам не заметил, как стал с большим интересом собирать все детали, факты и наблюдения, касающиеся Алтана. Утренний разговор с Женей добавил в тщательно хранимый ларчик несколько очень важных деталей. — Хорошо, если ты думаешь, что так будет лучше, — Серёжа улыбнулся. — Тогда ужин и фильм? — Да, ужин и фильм, — Дагбаев улыбнулся в ответ. Он был рад, что Серёжа понимал и принимал его беспокойство. Но не стоит будоражить Разумовского. Надо убедиться, что ему точно стало легче. А то мало ли какой стресс принесёт это признание. — Что бы ты хотел посмотреть? Всё же Алтан с лёгким сожалением выпустил руку Сергея. Они и правда слишком долго так стояли, надо немного отдохнуть от этого удивительного ощущения, которое поселилось в сердце. А было тепло и спокойно, словно всё было так, как и должно быть. Кажется, это и называется счастьем, пусть Софья и пыталась его омрачить. Алтан понимал: всё, его затянуло в трясину любви так, что не вытащишь. Спасибо, что по какой-то неведомой причине тут не было Вадима, который однозначно не преминул бы пошутить и всё выдать. Он тоже иногда умел читать своего босса, и не хуже сестры. «Я — змея, а эти двое ни дать ни взять драконы, только один нахальный, другая… Сложно выбрать, но всё же… Она моя сестра». Прошло не больше секунд пяти, мысли носились. Но лицо не изменялось, ведь он же смотрел на Серёжу. — Комедия, может даже мелодрама, просто драма, сериал какой-нибудь начать? Документальный фильм? Серёжа нехотя позволил отпустить свою руку, но отодвигаться не стал, так было спокойнее, словно Дагбаев одним присутствием прогонял все страхи. Было лёгкое опасение, что стоит Алтану отойти, как случится что-то похожее на недавнюю паническую атаку. — Что-то из классики? — Серёжа задумался. — Не очень люблю комедии, больше приключения или фантастику… — Приключения это хорошо, как и фантастика. Пожалуй, давай приключения. А какой именно фильм? Дагбаев уж если отпустил руку Серёжи, то отходить тоже не собирался. Зачем, если это, может, последний день, когда Разумовский тут, вдруг он решит уйти сразу же после признания. Никто с ним не остаётся. Алтан вечно один. Но он считал важным сказать, хотя бы потому, что Серёжа заслуживал честности. И сам должен был всё решить. Серёжа серьезно задумался. Смотреть что-то новое не было настроения, а из предложенной им же самим классики вспоминался лишь «Властелин колец». Но битв и пламени тоже не очень хотелось… — Кажется, не так давно экранизировали «Хоббит», — припомнил Разумовский. — Я читал книгу, а вот до фильма так и не добрался… — «Хоббит»? — Алтан его смотрел, и вообще-то «Властелин колец» тоже, это были его любимые книги и фильмы. Дагбаев едва находил что-то интересное в жизни, что ему нравилось. И кроме цветов его впечатляли разве что фантастика и фэнтези. Книги Алтан проглотил почти сразу. — Что ж, трилогия очень хороша, — улыбнулся Дагбаев, — но всё же, как ты помнишь, в книге много всего было, особенно сражений, а в фильме даже добавили их. Уверен в выборе? — Да, — Серёжа порадовался заботе Алтана. От её явного проявления стало теплее. — Там всё очень отличается от современности, и я не забываю, что это нереально, — объяснил он. — Тогда прекрасно! Алтан потёр руки, предвкушая тот самый прекрасный вечер с кино. Здесь в гостиной стоял прекрасный телевизор, подключенные колонки и проигрыватель. Дагбаев подошёл к нему, не оборачиваясь, потому что искал именно «Хоббит», сказал: — Садись пока на диван, ладно? Я сейчас найду и подключу всё. Внезапно в комнату заглянула кухарка Ирина Юрьевна. Алтан обернулся. — У меня вопрос, молодой человек. Вы ужинать вообще собираетесь? Или в очередной раз предпочтёте забыть? — Простите, Ирина Юрьевна, было немного не до того, — сказал Алтан и чуть стыдливо покраснел.

***

Эта женщина, Ирина Юрьевна, заботилась о нём. Следила за количеством калорий, когда Дагбаев вымученно сидел над тарелкой еды по часу, ласково с ним говорила и упоминала, что всё в порядке, если он не хочет есть, и если ему нехорошо. Она знала о поставленном диагнозе РПП, сопутствующих проблемах, всегда говорила, что Дагбаев не станет хуже, если немного поправится или если не съест. Видимо, Алтан был для неё почти как сын. Всегда выверенные порции, чёткие часы еды во время жизни у деда не прошли для Алтана зря. Иногда он просто не мог ничего съесть. — Могу принести сюда, у вас вон тут комнат, и есть маленький стол. Если хотите фильм посмотреть, давайте подам дополнительно ещё что-нибудь? Попкорн вы не будете, знаю, опять скажете про калории, но от варёной кукурузы с солью не откажетесь? Дагбаев тепло улыбнулся. — О, прекрасно, прекрасно. Лучшее, что может быть… Сразу вспомнился Крым и их поездка туда с мамой. Юма тогда ещё была веселой и шебутной девчонкой. Ей было десять, а Алтану едва исполнилось четыре. Но кукурузу на пляже он невольно запомнил. В двенадцать он снова поехал туда с мамой, но уже без Юмы. Было немного грустно, что старшая сестра уехала в Гонконг, но… Она изменилась, и Алтан это чувствовал. Зато, как только он взял в рот кусочек той кукурузы, то сразу же вспоминал тот первый раз. Всё было очень ярким. Грусть не особо владела Алтаном всю его жизнь, вот и сейчас он снова напоминал себе, что это лишь прошлое, весёлое прошлое, которое вернуть нельзя. Но вот та чёртова кукуруза всегда будет казаться самой вкусной. — А Вам, молодой человек? — обратилась Ирина Юрьевна к Серёже. — Ужин-то ладно, а что к фильму подать? Уж простите, что не могу попкорн, но хотите, принесу вазочку конфет и печенья, вполне сойдёт? Или может ещё что? А то тут с Алтаном не разгуляешься в приготовлении, так хоть Вам чего вкусного сделаю. Разумовский с большим интересом следил за тем, как Алтан и Ирина взаимодействуют друг с другом. Уважение и забота со стороны кухарки и благодарность, смешанная со смущением от Дагбаева. Услышав ещё одно подтверждение своих наблюдений о нарушении питания у Алтана, Сережа слегка нахмурился. У него не то, чтобы не было таких проблем, скорее он привык не обращать внимания на отсутствие еды, особенно, если увлекаясь каким-то делом, забывал питаться. Когда Ирина обратилась к нему, Разумовский едва заметно вздрогнул от неожиданности, смутился, но ответил: — Я не знаю, если честно, но от сладкого не откажусь, а в остальном положусь на ваш вкус, разве что газировки, если можно, или сока, — попросил он и неуверенно улыбнулся. Ирина Юрьевна улыбнулась. — Ну хоть кто-то тут ценит газировку. В следующий раз она обязательно будет, извиняюсь, что пока нет, зато есть сок. Предпочитаете фанту, спрайт, кока-колу, пепси? А из сока: яблочный, персиковый, томатный, виноградный, или мультифрукт? Дагбаев улыбался и слегка опустил глаза. Ну презабавно, презабавно наблюдать за тем, как Ирина Юрьевна опять докапывается по поводу предпочтений в еде и напитках. Она поняла, что Серёжу тут хотят приютить, накормить, любить и никому не отдавать? Кухарка на секунду перевела взгляд на Алтана, и в её глазах явно читалось, что она и правда неспроста спрашивает. Женщина снова посмотрела на Серёжу. В ответ на заботливые вопросы женщины окончательно смутившийся Серёжа неуверенно припоминал свои предпочтения, параллельно всё ещё пытаясь сказать, что не стоит так беспокоиться ради него… В конце концов, он бросил на Алтана взгляд, прося о помощи — у непривыкшего к такому Серёжи появилось очень уж сильное желание спрятаться под диван. Дагбаев, заметив его взгляд, но только улыбнулся и слегка пожал плечами, мол, «давай-давай, от тебя не отстанут!». Ирина Юрьевна тоже невольно улыбнулась. — Давайте Вы пока сок выберите, а после, когда я принесу, уже и про газировку скажете? Поняв, что от Алтана тут помощи не получит, Серёжа показательно-грустно вздохнул, бросив на него обиженный взгляд. Потом все же ответил заботливой женщине: — Сок апельсиновый, — на этот раз получилось более уверенно, — если можно, — всё же не смог не добавить он. Ирина Юрьевна кивнула с улыбкой. — Можно, дорогой, можно. Какой вежливый, однако, приятно. Алтан только фыркнул и продолжал улыбаться. Вот Серёжа актёрище, однако. И мило улыбнулся, ну, мол, извини, тут справляться надо самому. Ирина же с улыбкой повернулась и пошла на кухню, надо же хоть кому-то кормить хлюпиков. Серёжа же, пользуясь тем, что они опять остались одни, подошёл ближе к Алтану. Мысленно обозвал себя слишком жадным, но всё же не удержался, и присел рядом, совсем близко. — Как ты мог, вот так, оставить меня одного? А если меня теперь закормят насмерть? — шутливое настроение появилось неизвестно откуда, но Разумовский признавал вероятность того, что на него так влияет улыбка Алтана. Разумовский вёл себя так только когда расслаблялся и чувствовал себя в безопасности и уюте. Именно это и называлось для детдомовского Серёжи — домом. Дом — не место, дом, это человек… Много лет назад этим человеком был Олег, до того, как решил уехать в армию и остаться там. С тех пор дома у молодого миллиардера не было. Даже когда Волков вернулся — Серёжа больше не чувствовал рядом с ним того тепла и спокойствия, как прежде. И вот сейчас, кажется, он снова нашел, казалось бы, навсегда потерянное ощущение. Алтан повернулся к Серёже. — Прости, но с этим драконом придётся сражаться самому, тут даже мои мечи не смогут победить, — сказал Дагбаев. Пришлось на секундочку отвернуться, чтобы взять нужный найденный диск. После Алтан снова посмотрел на Серёжу. — Хоббит. Вообще, это моя любимая трилогия в плане фильмов, даже Нарния с ней не сравнится. Он вручил диск Разумовскому, чтобы был повод лишний раз коснуться. — Я пока принесу стол, думаю, с ДВД-шником ты разберёшься. Алтан слегка коснулся плеча, встал. Не хотелось, конечно, но у них как минимум почти три часа впереди за просмотром фильма. А стол принести надо. Дагбаев подошёл к маленькому столу, легко его подхватил, перенёс и поставил возле дивана. После снова подошёл к Серёже. Разумовский фыркнул от смеха при сравнении, представляя на этот раз большого красного дракона, но в отличие от Алтана — Ирина представлялась в воображении Серёжи европейским драконом, типа Горыныча, разве что с одной головой. Взяв на заметку эту новую задумку для рисунка, Разумовский привычными с юности движениями разбирался с ДВД, и вот уже через пару минут все было готово. Алтан протянул руку Серёже. Кажется, отдохнул и приноровился к новым ощущениям. — Ну, почти три часа увлекательной первой части трилогии, ждите, — и фыркнул, — пойдём? Разумовский улыбнулся ему, принимая руку и чувствуя, как на сердце уже привычно потеплело. — С тобой, хоть за край света, — в голосе насмешка, а вот глаза на удивление серьезные, впрочем, Сережа быстро отвернулся, делая вид, что это просто шутка. Алтан улыбнулся с характерным лёгким фырканьем. — Ну, я довольно надёжная для этого компания, так что можно. И, держа за руку, повёл Серёжу в сторону дивана, попутно взяв с пуфа плед. Разумовский с удовольствием устроился рядом, поначалу всё же с небольшой опаской прижимаясь к боку Алтана, но постепенно расслабляясь в тепле. Заметив, что Серёжа вполне себе комфортно устроился, да ещё и не побоялся прижаться к нему, Алтан просто не мог не удержаться от умилённой улыбки. Спасибо, что свет можно приглушить, а стол уже стоял, фильм начался, и Ирина Юрьевна, принеся ужин, напомнив про фрукты и кефир, ушла домой. Дагбаев невольно немного покраснел. Если Серёжа вроде бы так близок с тем Олегом, то, что сейчас? Или всё же Алтан ошибся? И даже если они были близкими друзьями, сейчас они вовсе не так близки? Впрочем, всё это была не суть. Конечно, Алтана мотало в мыслях от одной крайности в другую. Но решение сказать было принято окончательно, и слова потихоньку подбирались. Надо ни в коем случае не давить. Дагбаев всё же слегка приподнял руку и пару раз легонько провёл ладонью по волосам Серёжи, но также быстро убрал руку. Вдруг это фамильярно? Чуть-чуть отвернулся, вновь сосредотачиваясь пару секунд, чтобы не выдавать слишком многих эмоций. Это же всё равно жест поддержки, и Разумовский устал, верно? Оставим такое объяснение, если будет надо. И снова уставился в экран, где Бильбо начал слушать рассказы про Торина и победу над орками. Разумовский честно старался сосредоточиться на фильме, но ему было так тепло, что внимание ускользало к прикосновениям Алтана. Когда Серёжа почувствовал, как его погладили, то едва сдержал мурчание, но к его сожалению, это слишком быстро прекратилось. Он вздохнул, отчего-то вспомнились слова Жени: «Если нужно что-то — попроси». Серёжа осторожно потянулся, и настороженно наблюдая за реакцией Алтана, осторожно сполз ниже, уложив голову ему на колени и внутренне обмирая от собственной наглости. Просить словами он не умел, но…