Трудный путь к доверию

Юнги шёл по безлюдным улочкам. Погода была хмурой, серые облака не пропускали сквозь себя ни единого лучика солнца. Сильный ветер срывал пёстрые листья с деревьев и разбрасывал их по земле. В глазах у юнги скапливались слезы. Эмоции переполняли его, и ему было очень трудно сдерживаться. Мин решился и обратился к психотерапевту. Всё прошло в целом хорошо, но он ужасно разволновался. Самым сложным было рассказывать о том, что с ним произошло. Особенно тяжело было начать, а потом он даже почувствовал облегчение, которое, к сожалению, продлилось совсем недолго. Психотерапевт оказался действительно хорошим. Он помог Юнги разобраться в своих ощущениях и чувствах. Мин сумел удержать себя в руках, обсуждая свои травмы с психотерапевтом, но сейчас, когда рядом почти никого и никто не заметит его слез, он позволил себе эту слабость. После того как он целый час рылся в воспоминаниях о том ужасном моменте, все картины из прошлого всплывали особенно чётко и подробно. Юн остановился и присел на скамейку, чтобы успокоиться. Он не хотел расстраивать Хосока и в очередной раз демонстрировать свою слабость. Не смотря на то, что Чон был самым родным и близким для Юнги и единственным кому младший показывал настоящие эмоции. Чёртовы слезы лились нескончаемым потоком. Юн дрожащими пальцами стёр солёные капли с щёк и длинных ресниц. Учёба и подработка занимали почти всё время, а если удавалось выкроить парочку свободных часов, он старался провести их вместе с Хосоком. Особенно им полюбилось гулять по небольшому парку, там было очень красиво и немноголюдно. В случае если свободное время Юнги совпадало с занятием по танцам Хосока, Мин просто приходил к нему в зал и тихонечко наблюдал за тренировкой. К сожалению, сегодня он придёт к нему с плохими новостями. Он вообще сомневался стоит ли рассказывать Хосоку об этом, но потом решил, что не хочет лгать старшему и утаивать от него такую важную вещь. Он и так врал ему слишком много и слишком часто. От этих мыслей ему стало ещё хуже. Юн неторопливо пошёл дальше. Времени ещё много… Он с трудом заставил себя подняться по лестнице и зайти в просторный зал, потому что было ужасно страшно разочаровать Хосока. До конца оставалось ещё полчаса и Юнги сел в уголке, снова залипая на Хо. Его группа разучивала новую хореографию. Движения старшего были такими отточенными и грациозными, что глаз не оторвать. Чон улыбнулся заметив Юна. Время пролетело довольно быстро, Юнги готов был отдать пол жизни чтобы эти полчаса тянулись подольше и серьёзный разговор который им предстоял не приближался. Но вот тренировка окончена и ребята быстро выходят из зала, а Чон, ярко улыбаясь, идёт к нему. — Привет, я так соскучился. — Юнги поднялся и приблизился к Чону. — Привет, я тоже. Ты что опять плакал? У тебя глаза покрасневшие. Когда дверь за последним из команды закрылась, Хосок притянул Мина к себе и обнял. Старший увлёк Юнги в поцелуй, он был наполнен любовью и нежностью. Печаль и страхи отступили, и Юнги почувствовал тепло внутри. Это тепло способно прогнать любой холод в душе, и его источником был Чон Хосок. Вернувшись домой, парни удобно устроились на диване. Юнги снова усомнился в себе. Может будет лучше если он ничего не расскажет? – Юнги, что-то случилось? Расскажи, пожалуйста, поверь ты можешь мне довериться… — Я сегодня был у психотерапевта. Мне поставили диагноз: «Посттравматическое стрессовое расстройство» – Мин внимательно посмотрел на старшего, всматриваясь в эмоции на его лице. Он всë ещё боялся стать Хосоку неприятным и омерзительным из-за психического расстройства. — Не переживай, солнце. Ты справишься, только продолжай работать над этим и не отчаивайся. Хосок утянул Юнги в очередной поцелуй. Мин опять убедился в том, что Хосок самый надёжный и заботливый человек в этом мире. Чон никогда не отворачивался от младшего в трудные моменты. И очень мило то, как он провожает и встречает Юнги, когда бушует погода. Теперь страх во время грозы заменяют тёплые чувства к Хосоку, а нежные объятия защищают от горя. *** На улице накрапывал дождь, иногда он усиливался и переходил в ливень, а потом снова затихал. Тёмные тучи всё никак не расходились. Погода нагоняла тоску. Юнги подрабатывал после учебы в маленьком магазине. Пар сегодня не было, поэтому он работал две смены. Хосок настоял на том, что встретит его, потому что погода может разыграться в любой момент. Оставалось полчаса, и как на зло время тянулось бесконечно долго. Юн каждые несколько минут поглядывал на часы. И вот наступили долгожданные шесть часов, Мин быстро собрался и выбежал на улицу. Хосок, который уже ждал его, поймал младшего в объятия. – Я так соскучился, – растягивая губы в улыбке сказал Юнги. Рядом с Чоном ему было спокойно, все страхи разжимали свои душащие руки и уползали прочь, только с ним Мин мог расслабиться. Он хотел бы беспрерывно быть рядом с Хосоком. Юнги обвил бы его всеми конечностями, словно плющ, и никогда бы не выпускал из этих объятий. Он уже отвык от того, что можно испытывать такое светлое и окрыляющее чувство, что его могут любить бескорыстно и нежно. В прошлом любовь привела к бескрайнему океану боли и отчаяния, в котором он до сих пор тонет, просыпаясь ночью от кошмаров. Юнги поднял взгляд на Хосока, идущего рядом с ним. Сердце болезненно сжалось, а в горле появился ком от прокравшегося в голову сомнения. Вдруг эти чувства ловушка? Что если Хосок тоже причинит много боли? Чон слегка повернул голову в его сторону и улыбнулся, встречаясь с ним глазами. Лëд, сковавший сердце из-за сомнений и воспоминаний, быстро растаял. Теперь мысль о том, что Хосок может навредить ему, казалась абсурдной. Он взял старшего за руку и переплел свои пальцы с его, не обращая внимание на прохожих, которые будут косо смотреть на двух парней, держащихся за руки. Грозовые тучи угрюмо нависали сверху, на их плечи мелкими каплями сыпался дождь. Погода обещала разбушеваться в скором времени, поэтому они шли быстро, чтобы оказаться дома до начала бури. Раньше грозы для Юнги становились адской пыткой, теперь рядом с Хосоком было легче, но всë равно страшно. Он старался сосредоточиться на том, что дома рядом с Чоном безопасно. Мин прижался плотнее к старшему, который читал книгу и ласково обнимал его за плечи. Юнги вслушивался в тихое перелистывание страниц и мысленно повторял, словно мантру, – «Всë в прошлом, сейчас я в безопасности». За окном мелькнула вспышка молнии и внутри всë сжалось от неприятного ожидания. Спустя несколько секунд раздался раскат грома, показавшийся ему оглушительным. В теле появилась призрачная боль, кислород перекрыла чья-то несуществующая рука. В ощущения из прошлого, вспоминающиеся так отчëтливо и реалистично, будто происходят сейчас, вмешалось нечто иное, нежное, настоящее. Хосок ласково поглаживал его по плечу, пробуждая от кошмарного наваждения и прогоняя эхо грома отдающиеся в голове у Юнги. – Почему ты боишься гроз? – нарушил молчание Чон. – Гром напоминает о прошлом. Когда я слышу его, мне кажется, что я снова… – он остановился ненадолго, подбирая слова, – проживаю, то что случилось год назад. – Расскажешь мне? – Я никому этого ещё не рассказывал, кроме психотерапевта. – Юнги посмотрел в глаза старшего. Довериться ему казалось самым верным решением. – В прошлом у меня были нездоровые отношения. Типичная история, начиналось всë как в сказке, а потом медленно, почти незаметно всë перешло в абьюз. Сперва ревность, скандалы, манипуляции, потом контроль, проверка переписок, запреты, оскорбления, становящиеся всё жестче с каждым разом. Я считал, что нужно потерпеть, оправдывал его, а потом привыкал, вся жесть становилась привычной рутиной. Он быстро понял, что я тупой подросток, готовый терпеть что угодно, лишь бы не потерять его, и стал позволять себе всë больше и больше. Сперва толчки, потом пощёчины, я и это терпел, прощал, верил, что смогу изменить его. Когда он избивал меня кулаками и запирал в своей квартире на несколько дней было уже поздно, я не мог уйти, потому что уже не различал любовь и насилие. В моей голове осталось только то, что внушил он. Он заставил прекратить общение с друзьями, настроил против моей семьи, в общем, сделал всë, чтобы стать единственным кто у меня был. – Юнги остановился, слишком живы воспоминания в его голове. Сердце будто тисками сжали, оно болезненно замирало от мыслей о прошлом. – Что произошло? – осмелился спросить Хосок, подталкивая младшего к тому, чтобы он продолжал. – Он пил, а потом начал употреблять наркотики. Под веществами ему сорвало крышу, он был уверен в том, что я ему изменил. – предложения застряли в горле, не желая быть озвученными. Мин не знал как сказать помягче и пытался найти подходящие слова. Ладонь Хосока ласково накрыла его руку и, почувствовав его поддержку, Юнги решил рискнуть и довериться. Что-то подсказывало, что Чон не станет призирать его и не скажет, что он жалкий слабак и сам виноват в случившемся. – Он избил меня настолько сильно, что мне было больно даже дышать. Он два раза чуть не задушил меня насмерть, останавливался только когда я был в полуобморочном состоянии. – На глаза выступили слëзы, предстояло рассказать самое страшное и постыдное. Юнги с трудом заставил себя произнести слова, которые давили тяжёлым грузом на сердце, – он меня изнасиловал. В комнате образовалась тишина, нарушаемая только дождем, барабанящем по окну. Хосок напрягся, в его взгляде что-то переменилось. Неужели Юнги ошибся, доверившись ему? Разрушая промелькнувшие сомнения, Чон сжал его руку, показав этим, что поддерживает, а не осуждает младшего. – Тогда была сильная гроза и всë происходящее сопровождалось грохотом грома. С тех пор гроза стала триггером, я ощущаю опасность, когда слышу громовые раскаты. Прошло больше года, а я так и не смог справиться с этим событием. – Почему ты не рассказал никому, скрыл от родителей, не пошёл в полицию? — Потому что я гей, я встречался с мужчиной. Если бы я всё рассказал родителям они бы, отойдя от истерики из-за моей ориентации, заявили: «ничем другим такие извращения закончится не могли, ты сам виноват». С друзьями я тогда перестал общаться из-за него, они пытались наладить общение, но я отталкивал их и в итоге остался один. Тогда я никому не мог довериться и рассказать, казалось, что это должно оставаться тайной. – Ты сильный, я верю в то, что ты справишься. Юнги благодарно улыбнулся от слов Хосока, но он не считал себя сильным и не верил в то, что он справиться, он видел реальность — случившееся сломало его, раздробило на мелкие осколки, которые Хосок наивно надеется склеить.