«
Что если бы?» - этот вопрос каждый задавал себе хоть раз, и ответ на него никогда не будет ясен полностью. Юнги постоянно ломает голову над этим вопросом. Вот например сейчас, Мин размышляет о том, что было бы если бы в его жизни не появился Чон Хосок…
Хосок с самого первого дня был очень добрым по отношению к нему. А когда он обнаружил Юнги, расцарапавшего руку и истекающего кровью на полу в ванной комнате, Чон стал единственным кто знал о том, что Мин занимается селфхармом, не считая Гëнхи. Младший тогда испугался, что он стал противен ему, но Чон лишь старался помочь. Он помогал когда у Юнги были панические атаки и кошмары. Для него старший стал тогда самым близким и единственным другом. Мин сам не заметил как начали появляться чувства к старшему. А потом он совершил большую ошибку, он дал шанс их отношениям, но он недостаточно восстановился после Гëнхи и оказался не готов.
Хосок стал незаменимым обезболивающем для его израненного сердца. Но таблетки от боли не имеют чувств и не могут уйти, а Чон человек и он никогда больше не захочет быть с Юнги. Если Хосока не будет, то к Мину снова вернётся нестерпимая боль, а он этого не выдержит. Он очень боялся снова стать зависимым от кого-то, как раньше от Гëнхи, а теперь понимает, что не сможет жить без Чона.
Юнги уже и не вспоминает о том, что старший прочитал его дневник, а это нарушение личных границ, которое нельзя допускать. Он смог убедить себя, что Хосок не плохой и такого больше не повторится, старательно избегая мысли о том, что в прошлом он также говорил себе о Гëнхи.
Мин понимал, что он не достоин Хосока, потому что у него полно грязных тайн, слишком много лжи и куча проблем с головой, а старший идеален со всех сторон. Чон стал для него спасением, лучиком света в темноте, а Юнги дать ему в ответ почти нечего. Мин знал, что когда Хосок скажет ему, - «между нами всë кончено», - он поступит правильно, потому что без него старшему будет лучше.
Если бы Хосок не появился в жизни Юнги, то, наверное, сейчас всё было бы намного хуже или Мин давно бы покончил с собой. Без старшего уже сейчас стало очень неуютно и холодно внутри. Чон был поддержкой и опорой для Юнги, и он не знает как справиться со всем если Хосока не будет рядом.
Мин ужасно устал, а завтра снова университет и работа до позднего вечера. Он выпил таблетки, прописанные Намджуном, кстати, они помогли. Симптомы ПТСР почти полностью ушли, панические атаки и кошмары очень редко, а тревожность чуть снизилась. Уже собираясь спать, Юнги услышал звонок телефона. С досадой он взял мобильник и принял вызов с незнакомого номера, надеясь побыстрее распрощаться с нарушителем его покоя.
– Юнги… – Голос человека, раздавшийся из динамика телефона, был очень странным, сиплым, тихим, неразборчивым и еле слышным, затем послышалось тяжёлое прерывистое дыхание, которое насторожило его.
– Кто это? – Мину голос сперва показался незнакомым, и он даже предположить не мог кому понадобилось звонить ему.
– Только не сбрасывай мой звонок.
Теперь голос стал более чётким и Юнги узнал его, он никогда не сможет забыть его звучание.
– Если ты снова хочешь мне угрожать, то сразу катись нахуй. Я знаю, что это всë блеф.
– Нет-нет, Юнги, подожди! Я… Мне жаль… очень жаль, тогда я наговорил всякого… – Последовала долгая пауза и несколько хрипловатых вздохов. – Я потом хотел позвонить, извиниться, но ты заблокировал тот мой номер. В общем, тебе нечего боятся, я не сделаю тебе плохо.
– Ты, блять, опять под наркотой?
– Это ничего не меняет.
– Тебе пора в дурку.
– Юнги, сейчас я хочу только поговорить с тобой, пожалуйста не сбрасывай. И не стоит блокировать этот номер, потому что я готов купить и третью сим-карту и четвёртую. – Гëнхи говорил запинаясь и с трудом формулировал предложения.
– Мне плевать на то, что ты скажешь, иди к чёрту.
– Юнги, я всё ещё люблю тебя и очень скучаю по тебе.
Мин еле сдерживал истеричный смех. Слышать это от Гëнхи было страшно, больно и смешно одновременно.
– Маленький, ты и представить не можешь как я хочу тебя увидеть.
А теперь внутри всё резко сжалось, по коже пробежали мурашки, а липкий страх пробрался в голову. Юнги хотелось спрятаться от всего и заплакать, но его психика не просто так отращивала защитные шипы. Страх быстро сменился злостью и агрессией, ему захотелось вцепиться пальцами в шею Гëнхи и не отпускать до предсмертных хрипов.
– Нет, блять, ты, ебаный урод, ко мне не приблизишься, а иначе к твоим проблемам с башкой добавиться проломленный череп. – Юнги настолько сильно сжал кулак, что на коже остались следы от впившихся ногтей.
– Я ведь уже говорил, что не отпущу тебя…
– Отъебись от меня!
– Юнги, послушай…
Он сбросил звонок, потому что нет желания слушать какой-то очередной бред от этого психа. Мин очень напуган из-за слов Гëнхи о том, что он его хочет увидеть и никогда не отпустит. Мысли спутывались между собой и не могли выстроиться в чёткую и логичную цепочку, в голове творилась какая-то неразбериха из-за паники. Юнги снова заблокировал номер Гëнхи, но это его не успокоило.
Поразмыслив ещё чуть-чуть, он позвонил Чимину, потому что Пак сам сказал, что всегда на связи если что-то произойдёт. Раздались протяжные, раздражающие гудки, и с каждым Юнги нервничал всë больше. Эмоции поднимались в нём, словно сокрушительное цунами. И вот, наконец-то, он услышал сонное «Привет».
Следующие десять минут Мин объяснял другу случившиеся, а Пак пытался выудить суть из потока нецензурных ругательств и проклятий.
– Затормози, я ничего не понял, – устало попросил Пак.
– Чимин, это снова он, я не знаю, что делать. Мне очень страшно.
Тут вмешался Сокджин, к счастью, оставшийся на ночь у Пака. Ким забрал телефон у Чимина и постарался успокоить Юнги, который был на грани сильнейшей истерики. После того как Мин, взяв себя в руки, подробно и без лишних эмоций рассказал всё друзьям повисла довольно долгая пауза.
– Юнги, Гëнхи сейчас управляет наркотик, его действия и слова результат поехавшей от веществ кукухи и, возможно, пограничного расстройства личности. Скорее всего он забудет о тебе как только пройдёт действие наркоты, но всё равно будь готов к разным ситуациям. – Джин старался не нагнетать, чтобы не запугать Юнги ещё больше, но он осознавал всю серьёзность ситуации.
– Джин, сегодня он нажрался какой-то дури и позвонил мне, а завтра он под наркотой найдёт меня и нет никакой гарантии на то, что он будет спокоен как в этот раз, а не агрессивен. В этом всë дело, от него можно ожидать самых непредсказуемых и ужасных действий.
– Я не отрицаю опасность ситуации, но не думаю, что он сможет найти тебя, он ведь не знает твой адрес, да и узнать то ему не у кого.
– Он и номера моего не должен был знать, я ведь его специально поменял год назад, чтобы Гëнхи не смог мне звонить и писать.
– Лучше будь готов ко всему, купи перцовый баллончик или ещё что-нибудь для самозащиты. И будь всегда начеку, как говорится, ушки на макушке, – Чимин тоже боится за друга и старался помочь хотя бы советом.
– Это точно, а ещё я куплю новую сим-карту.
– Не забудь сразу сообщить нам свой новый номер.
– Хорошо.
– Юнги, не бойся, всë будет в порядке, я уверен. Понимаю, ситуация стрëмная, но не паникуй и не зацикливайся на этом, просто будь готов, – сказал Джин.
– Думаю ты, как всегда, прав.
Юнги стало действительно легче после того как он поделился своими переживаниями, ему с каждым разом становится всё легче открываться кому-то. Друзья поддерживали его уже много раз и Мин чувствовал, что он не один, как было раньше.
***
Хосок на ватных ногах вышел из кабинета лечащего врача его мамы. Звук захлопнувшейся за его спиной двери показался оглушительным, суета вокруг очень раздражала, атмосфера была очень давящей и напряжённой. Внутри Чон чувствовал абсолютное опустошение, будто от него осталась лишь оболочка. Длинные коридоры казались бесконечными, а несколько людей, поздоровавшихся с ним, он даже не заметил.
Хосок остановился перед дверью, ведущей в больничную палату, он налепил на своё лицо притворную улыбку и вошёл. Женщина, сидящая на одной из кроватей, улыбнулась ему в ответ. Это вызвало какое-то странное ощущение на душе, потому что он невероятно редко видит эту искреннюю улыбку такую же красивую, как на фотографиях.
– Привет, как себя чувствуешь, – спросил Хосок, подходя ближе.
– Уже лучше. Не волнуйся ты так, я ведь не умираю! – Чон Сурëн попыталась подняться, чтобы обнять сына, но он сразу подскочил и усадил её обратно.
– Врач сказал, что тебе необходимо соблюдать постельный режим.
Сурëн старалась не показывать сыну свою боль и слабость, но Хосок видел насколько она исхудала и постарела за последние месяцы, она выглядела нездоровой и измотанной. Чону очень тяжело наблюдать за этим, но он почти ничего не может сделать.
Хосок сел рядом с матерью и мягко обнял её. Они долго разговаривали обо всём, Сурëн расспрашивала сына о его жизни и беспокоилась из-за того, что он сорвался к ней, а у него в Сеуле учёба, работа и всë остальное. Она просила сына не волноваться за неё и уверяла, что сама справится, но Хосок понимал необходимость быт здесь и помогать маме, потому что он единственный кто у нее есть.
Время, отведённое на посещение, пролетело очень быстро. Врачи хотели, чтобы Чон Сурëн волновалась как можно меньше и она больше отдыхала, поэтому Хосоку разрешили приходить только на час два раза в день. Попрощавшись с мамой, он вышел из палаты и направился к выходу из больницы.
За воротами он достал пачку сигарет и с облегчением закурил. Вообще-то, Хосок бросил уже давно, но последние дни выдались настолько сложными, что он не сдержался. Обещая себе, что это точно последняя сигарета, он сделал несколько затяжек. На душе было погано, в голове прокручивались слова доктора, – «В этот раз всё закончилось хорошо и без самых тяжёлых осложнений, но никто не может сказать, как будет в следующий раз. И Ваша задача заключается в том, чтобы не допустить следующего раза».
Ему очень страшно потерять мать, он не готов снова хоронить родного человека. А ещё он боится опять не справиться и быть виновным в смерти мамы. На нëм снова невыносимо тяжёлая ответственность.
Отец Чона бросил семью почти сразу после рождения сестры Хосока. И он привык помогать матери и поддерживать её. Он выполнял работу отца, воспитывая, оберегая и защищая сестру, взвалил на свои плечи огромную ответственность, которую не должен тащить подросток. И он не справился. Возможно, именно из-за этого Хосок привык чувствовать себя виновным во всём, если что-то идёт не так.
Хосок растерян, окружён проблемами со всех сторон и уже не вывозит. Он не справиться со всем этим один, а тех, кто ему мог бы помочь рядом нет. Хочется хоть на немного забыть обо всём, отвлечься, спрятаться от проблем. Раньше Чон сбегал от реальности с помощью алкоголя. Урок пройден, ошибки осмысленны, и он совершенно не хочет возвращаться к тому поганому образу жизни, в котором алкоголь, нездоровые отношения, беспорядочные половые связи и побег от реальности. Хосок очень долго держит себя в руках, не злоупотребляя алкоголем, и не хочет сорваться.
Единственное на что всё ещё надеется Хосок это то, что когда он завтра вернётся в Сеул, они с Юнги поговорят и ситуация между ними наладится. Хотя учитывая всё произошедшее, вериться с трудом.
***
Проснувшись Юнги обнаружил сорок семь пропущенных от неизвестного номера и несколько десятков сообщений, значит Гëнхи не соврал, говоря о своей готовности менять сим-карты до бесконечности. Мин предполагал, что Кан не успокоится, поэтому отключил на ночь телефон. Ему было страшно читать эти сообщения и появилась мысль сразу удалить их не читая, но уж лучше знать, что в его больной голове, чем столкнуться с этим неожиданно.
Сначала Гëнхи извинялся перед ним и говорил о своём раскаянии. Он всегда был красноречив, но это подпортили постоянные опечатки, некоторые слова понимались с трудом, а где-то встречался явный бред из-за влияния наркотиков. Юнги разумеется на сожаления Гëнхи о случившемся плевать, эти извинения только больше злят. Но в следующих сообщениях стала видна нервозность и злость Гëнхи. Опечаток стало ещё больше, будто руки Кана тряслись, а перед глазами всë расплывалось.
Начала проявляется агрессия, а за этим угрозы и оскорбления. Всë как всегда… Гëнхи может быть ласковым, заботливым, нежным, а в следующую минуту в нём что-то вспыхивает и он превращается в опасного монстра, особенно если он напьётся или примет наркотики. Юнги это пугает, сейчас он не может понять как он мог быть с этим человеком так долго. Эти перепады настроения очень опасны, а в дуэте с наркотой точно проводят к страшным и непоправимым последствиям.
Завершало эту картину в жанре «ужасы» сообщение, в котором Кан Гëнхи напомнил ему, что они всегда будут вместе, он никогда не отпустит Юнги от себя, никому не отдаст, никого к нему не подпустит и ещё много подобного бреда, который Мин не стал читать. Гëнхи множество раз говорил ему это и Юнги очень больно ворошить всë в своей памяти. Калейдоскоп воспоминаний затягивал в себя, переливался всеми оттенками боли. Словно загипнотизированный Юнги погружался в мысли о прошлом всё глубже и ближе ко дну.
Гëнхи только что снова продемонстрировал свою невменяемость и неадекватность. Он похоже серьёзно сидит на наркотиках, голову лечить не собирается, а значит Мину спокойная жизнь не светит. На что способен Кан в таком состоянии? Сможет ли он действительно найти Юнги, и как ему защититься?
