In the City of Dust

Бакуго Кацуки не был терпеливым ребенком. И если вы когда-нибудь слышали, чтобы кто-то так говорил значит, они лгали сквозь зубы. У Кацуки не было иллюзий по поводу того, кем он был и какой у него был характер. Точно так же он точно знал, кем был Деку. А Деку был не из тех, кто пропускает школу. Никогда. Этот ублюдок пришел на урок в маске когда болел. У него была идеальная посещаемость. И Кацуки точно знал это, потому что у него тоже была идеальная посещаемость. Потому что он был идеальным. Очевидно. Поэтому, когда накануне Деку вообще не появился в школе, в голове Бакуго сработала тревога. Громкий, ревущий, настойчивый сигнал тревоги, который он изо всех сил пытался игнорировать каждый раз, когда ему случалось смотреть на пустой стол. Пустой стол, украшенный кроваво-красными паучьими лилиями. Кацуки не был уверен, кто их туда положил, но люди часто оставляли их на столе Деку. Это была глупая насмешка. Глупо. Скучно. Безвкусно. Кацуки пытался высказать свое мнение о глупых цветах каждый раз, когда видел их. Но его тупые лакеи по-прежнему подталкивали его, когда проходили мимо стола. Фыркал всякий раз, когда видели, как Деку запихивает их в свой дурацкий желтый рюкзак. Идиоты. — Думаешь, бесполезный ублюдок наконец-то покончил с собой? — издевался идиот с острыми пальцами перед классом, многозначительно глядя на все еще незанятый стол Деку. Люди положили больше цветов поверх тех, что были накануне. Что-то странное вцепилось в горло Кацуки, и он повернулся, чтобы зарычать на лакея. — От твоего ебаного плаксивого голоса у меня начинает болеть голова. Заткнись. Проигравший закатил глаза и повернулся, чтобы прошептать остальным. Блондин уставился на доску. Урок должен был начаться через пять минут. Где, черт возьми, был Деку? Кацуки знал бы, если бы он был мертв, верно? Тетя Инко сказала бы старой ведьме, а старая ведьма рассказала бы Катсуки. В конце концов, она все еще думала, что Кацуки был лучшим гребаным другом Деку. Дверь открылась, и взгляд Бакуго метнулся к ней, но это были просто статисты, которые хихикали, направляясь к своим столам. Руки чесались, когда он пытался незаметно смотреть на дверь. Он стучал ногой, делая вид, что читает свой конспект. Когда дверь снова открылась, вошел классный руководитель, и через секунду раздался звонок. Кацуки собирался взорваться. — Доброе утро, класс, — прогудел учитель. Никто не ответил. В конце концов, класс Кацуки был полон невоспитанных ублюдков. Деку был единственным, кто ответил бы на глупое приветствие, и в комнате воцарилась бы тишина. Непризнанный всеми, кроме Кацуки. Мгновение спустя дверь открылась, и у Бакуго перехватило дыхание. Деку вбежал в класс, быстро поклонившись учителю. — Простите, сенсей! — воскликнул он с хрипом. Учитель даже не взглянул на Деку, что было достаточно частым явлением. — Садись, Мидория, — сказал он скучающим голосом. Парень кивнул и направился к своему столу. Он перешагнул через несколько пар ног, пытавшихся сбить его. Его глаза встретились с глазами Кацуки на кратчайшую секунду, когда он проходил мимо него, но быстро отвел взгляд. Кацуки и остальные ученики смотрели, как Деку подошел к своему столу, заваленному паучьими лилиями. Плечи тупого ублюдка вздрогнули, но он просто смахнул цветы в сумку и сел. Некоторые тихо стонали из-за отсутствия реакции, в том числе и глупые лакеи Кацуки. Все отвернулись, когда Деку вытащил свои школьные принадлежности. Но Кацуки смотрел еще несколько секунд, пока учитель не начал утренние объявления. — Деку! — крикнул Кацуки, когда прозвенел звонок на обед. Он напрягся, его рука была на полпути к своему дурацкому рюкзаку. — Мы собираемся его побить? — радостно спросил крылатый. — Убирайся отсюда, — огрызнулся Кацуки, отталкивая его в сторону. Он проигнорировал удивлённые лица статистов, когда подошел к столу Деку. — П-привет, Каччан. — тихо сказал Деку, его глаза метнулись в сторону. — Нам нужно, блядь, поговорить. — сказал Кацуки, прежде чем повернуться, чтобы уйти. Он не удосужился проверить, следует ли за ним Деку. Он остановился на пустой лестничной клетке, глубоко засунув руки в карманы и прислонившись спиной к стене. Мидория стоял напротив него, выпрямив спину. Он уставился в землю и прижал рюкзак к груди. Деку знал, что лучше не оставлять свой рюкзак. Между ними повисла тишина, прерванная только тогда, когда кто-то из другого класса поспешил вверх по лестнице. Они подозрительно посмотрели на них, но ушли, ничего не сказав. — Деку. — Д-да, Каччан? Кацуки закатил глаза на дурацкое прозвище. Он сжал руки в карманах, сопротивляясь желанию свернуть шею неудачнику за то, что он все еще использует его. — Где, чёрт возьми, ты был вчера? Деку неловко поерзал. Кацуки знал это движение, знал, что Деку собирался солгать ему. Кацуки ненавидел то, как хорошо он все еще знал Деку. Как бы он ни старался стереть из памяти знания о ботанике. — Нигде, — имел наглость сказать Деку. Он спустился на нижнюю ступеньку, и Кацуки понял, что сделал шаг к нему. Он также понял, что Деку знал, что, несмотря на то, что Катсуки был готов сделать с ним, он не собирался сталкивать Деку с чертовой лестницы. — Мне… надо идти обедать, Каччан. С каких это пор проигравший успел победить? — Хорошо, — сказал он с рычанием. — Тогда можешь поесть со мной. Удивление самого Кацуки его словам отразилось в расширившихся глазах Деку. Он даже не был уверен, почему он это сказал. И тогда Бакуго понял, почему. Он не собирался выпускать Деку из виду до конца дня. Он топал по лестнице, зная, что Деку последует за ним. Вернувшись в класс, он посмотрел на приближающихся лакеев. Он взял свой ланч и затопал обратно в холл, где Деку ждал его, как тупой гребаный щенок. — Давай. — пробормотал Кацуки. Он повел Деку на крышу, не обращая внимания на табличку, гласившую, что ученикам туда нельзя. Он всегда игнорировал знак. Однажды учитель застал его обедающим там в одиночестве, и он просто ушёл. Он едва не толкнул Деку в дверь, заметив, как слегка дрожат плечи ботаника. — Так у тебя есть гребаная еда или что? — спросил Кацуки, садясь в тени стены. Он вытащил свой бенто (прекрасное гребаное бенто, приготовленное им, для него большое спасибо). Деку моргнул, отводя взгляд от бескрайнего неба перед собой. Через мгновение он кивнул. Он сел, как можно дальше от Кацуки, но так, чтобы не показаться заметным. Кацуки подозрительно наблюдал, как Деку тоже достал бенто. Очень хороший бенто. — Что, твоя мама наконец-то научилась готовить или что-то в этом роде? — фыркнув, спросил Кацуки, указывая палочками на еду Деку. Насколько Кацуки помнил, Мидория Инко умела готовить только три блюда: рис, кацудон и суп мисо. Не полный бенто-ланч с маленькими осьминогами. — Э-э. — щеки Деку слегка покраснели. — Эм, нет. Брови Кацуки нахмурились в ответ. Деку ковырялся в еде. Тишина действительно начала бесить Кацуки. — Где ты, черт возьми, был? — снова спросил он. Плечи Деку поникли, а губы задрожали. Но он не плакал. Вместо этого он отложил бенто и закрыл лицо руками. Кацуки вдруг почувствовал себя настолько не в себе, что ему захотелось что-нибудь взорвать. Но у него были только бенто и Деку. И он действительно хотел получить от Деку какие-то чертовы ответы. — Класс думал, что ты покончил с собой. Деку яростно вздрогнул. Кацуки подумал, что, возможно, ему стоило хоть раз промолчать. Через мгновение Деку глубоко вздохнул. Он продолжал смотреть на свои колени и тихо ответил: — Я переехал из маминого дома. Что? Почему? Какого хрена? — Какого хрена, Деку? Как ты так сильно облажался, что тетя тебя выгнала? Деку замер. На мгновение он встретился взглядом с Кацуки, прежде чем покачать головой. — Неважно, — прошептал он. Он потянулся за бенто и закрыл крышку, оставив еду практически нетронутой. — Наслаждайся едой, Каччан. И он ушел. Кацуки пришлось физически сдерживать себя, чтобы не пойти за ботаником. Он уставился на пустую крышу, в голове крутился миллион вопросов. Вопросы, на которые, как он знал, Деку ни за что не ответит. Что, черт возьми, пропустил Кацуки? Когда Шота вернулся домой без мужа-радиоведущего, он не удивился, обнаружив, что там тихо и отсутствует Изуку. Он увидел бенто на прилавке и нахмурился, когда обнаружил, что большая часть, если не все его содержимое все еще лежит на подносах. Он имел в виду именно то, что сказал о восстановлении аппетита Изуку, но выглядело так, как будто он не съел ни кусочка. Он углубился в квартиру и постучал в закрытую дверь Изуку. Пришлось немного подождать, прежде чем она откроется. Мальчик смотрел на Шоту, сжав губы в тонкую линию. Его глаза были красными, а щеки выглядели мокрыми. Шота заставил себя смягчиться. — Как дела в школе? — Отлично. — Изуку выдавил из себя дрожащую улыбку. — Ты голоден? — Шота решил пока оставить это. На лице Изуку появилось выражение стыда. — Я забыл бенто на прилавке, — мягко сказал он. — Извини, я… я сейчас уберу. Он открыл дверь и увернулся от Шоты. Шота последовал за ним на кухню, он ощутил тянущую боль в груди. — Изу- — Прости. — сказал Изуку с ужасающей жизнерадостностью в голосе. Он оглядел кухню. — Эм, а где твое средство для мытья посуды? — Под кухонной стойкой, — ответил Шота, подходя ближе. — Изуку. — Мне очень жаль. Мне просто нужно было закончить домашнее задание, и это вылетело у меня из головы. — Изуку потянулся за бутылкой с мылом, и Шота заметил дрожь в его руке. — Я буду помнить в следующий раз, обещаю. Не то, чтобы я ожидал, что будет в следующий раз. В конце концов, я испортил всю эту еду. Собственно, почему бы мне просто не съесть это на ужин? Да, это лучшая идея. Он взял бенто. — Изуку! Шота дёрнулся вперед, чтобы поймать бенто, когда оно выскользнуло из дрожащей неустойчивой хватки Изуку. Он промахнулся всего на дюйм, и весь несъеденный ланч рассыпался по полу. Мидория и Айзава уставились на него сверху вниз. Разочарование нарастало в груди мужчины, когда он смотрел на беспорядок и чувствовал, что у него начиналась головная боль. Он вздохнул, потирая переносицу. Когда про-герой поднял взгляд, он обнаружил, что плечи Изуку трясутся, а дыхание становится прерывистым. — Эй, Изуку, — Шота потянулся вперед, остановившись, когда мальчик отшатнулся. Изуку упал на колени. Отчаянное бормотание сорвалось с его губ, когда он потянулся к беспорядку на земле. Шота присел рядом с ним. Он схватил руки ребенка, прежде чем прикоснуться к ним. Изуку посмотрел на него слезящимися глазами. — Иди садись, я уберу. — Но- — Садись, Изуку. Изуку машинально подошел к стулу и сел. Его пальцы впились в ткань штанов школьной формы и сжались с такой силой, что костяшки пальцев побелели. Шота нахмурился. Одна вещь за один раз. Он подмел еду, вытирая полотенцем остатки соуса. Все это время Изуку молча смотрел на него. — Прости. — сказал он, когда Шота положил последнее грязное полотенце в корзину для белья. — Все нормально. — ответил Шота. — Я пойму, если вы, ребята, больше не захотите готовить мне обеды. Шота протянул руку, взъерошив зеленые локоны Изуку. Часть напряжения ушла из плеч мальчика. Шота покачал головой. — Это был несчастный случай, — сказал он. — Давай закажем что-нибудь на вынос на ужин, ладно? Хизаши вернется домой чуть позже. — Из-за его шоу, да? — спросил Мидория, улыбаясь уголками губ. Айзава кивнул и взял меню еды на вынос, которое они с Хизаши присвоили за эти годы. — Прямо вниз по улице есть хороший суши-бар. — сказал он, оглядываясь на Изуку. — Мы можем забрать его вместо доставки? Подышать свежим воздухом? Изуку слегка кивнул. Мужчина кивнул, пока искал нужное бумажное меню. — Айзава? — тихо сказал Изуку, и вместо ответа Шота промычал. — Я действительно сожалею о бенто. Бросить его и… ничего не есть. — Все в порядке, Изуку, — сказал Шота, наконец вытащив меню. — Завтра мы сделаем тебе поменьше, ладно? Или ты бы предпочёл несколько йен, чтобы получить еду в школе? — Ну, бенто подойдет. — сказал он. — Вам не нужно тратить на меня дополнительные деньги. Шота нахмурился. Он передал Изуку меню, уже зная, что они с Хизаши обычно едят. — Бери все, что хочешь, — сказал он, глядя на мальчика. — И я имею в виду что угодно. Изуку уставился на меню, пока Шота звонил в ресторан. Он сказал свой заказ и повторил заказ Изуку, когда тот тихо отдал меню. Место было примерно в пяти минутах ходьбы от их дома, так что у них было достаточно времени, чтобы собраться. — Я собираюсь переодеться, — сказал Шота. — Ты занят домашним заданием? — Он сделал паузу. — Тебе, э-э, нужна помощь? Изуку покачал головой. — — Нет, я закончил, — сказал он. — Это было не слишком сложно. — Хорошо, — ответил Шота, поморщившись, когда понял, как грубо он звучал. — Можешь посмотреть телевизор, если хочешь, или что-то в этом роде? Пальцы Изуку согнулись, как будто он предпочел бы сделать больше домашней работы. Через секунду он слегка улыбнулся Шоте. — Думаю, я так и сделаю, спасибо. Шота кивнул и исчез в своей спальне, чтобы переодеться в комбинезон Героя. Когда он вышел, Изуку смотрел новости, сидя ближе к экрану, чем, вероятно, было нужно. Его руки дернулись, и он закусил губу. Шота склонил голову, смотря с экрана на битву героев, которая произошла ранее днем. — Ты готов, Изуку? Изуку вскрикнул, обернувшись, чтобы посмотреть на него. Он отвернулся, и на его лице появилось виноватое выражение. Шота нахмурился из-за любопытной реакции. — Да, да! — Изуку поспешил вскочить на ноги. — О, как прошел твой день, Айзава? Работа в UA хорошая? Шота сузил глаза на вопрос мальчика. Он сказал Изуку, где они работают? Он упомянул об этом и за завтраком. Шота собирался спросить мальчика, откуда он знает такие вещи, но Изуку широко и искренне улыбался ему. Поэтому он решил отложить этот вопрос на потом. — Утомительно. — честно ответил он.