***
— Свернута шея. Подъязычные кости сломаны, трахея максимально сжата. Внешних признаков сражения мало, я исключила надругательство над трупом. Разве что есть два отверстия, очень похоже на укусы. Были проведены исследования жидкостей вокруг них. Это чернила. Какие есть соображения? Если среди всех собравшихся и были те, кто сиял, точно только что получили долгий отгул и приличную оплату, то это была наша седьмая команда. Мы не взяли Сая с собой, но его направил Данзо, дабы проследить. Только достопочтенный муж нашего государства понятия не имел, за кем же следует проследить. Нарисованный тигр вполне мог перекусить голову, сместив положение шеи. И хорошо, что было две дырки вместо очевидно сдающих Сая с потрохами четырех. Несмотря на то, что мы были в морге, мы не спешили расслабляться. Холодное и мрачное помещение столь же успешно можно оккупировать, в персонал завербовать своих людей, в общем, совсем уж расслабиться Шимура не давал. А я — не позволила провести отчет в точно проверяемой Резиденции. Мы прекрасно отчитались и здесь, к тому же здесь было куда удобнее выложить труп. — Это мог быть старик. Воткнул две ручки, аккурат к венам. Вечно таскается с канцелярией — все карманы в чернилах. — Или джонин, которому надо было потом заполнить документацию, ответственный гражданин, не прошедший мимо разыскиваемого нукенина. Преподаватель Академии способен на подобное, — хладнокровно и безропотно лгал Учиха. — Отлично звучит, — яро поддакивала Сакура, — мальчики, с такими логическими суждениями вы нарываетесь на повышение. А, учитель? — Что с вас взять, — отмахнулась Цунаде, запечатав дело крепкой печатью. Шизуне ловко ухватила папку, дабы унести в архив. Стоило ей удалиться, как Годайме даже глубже задышала. — Все свободны, миссия выполнена. А вот с Сарутоби мы еще поболтаем. Собирайся-ка, малец. Вновь запечатав тело, я готова была последовать за остальными в кабинет Хокаге: еще надо было официально отчитаться. Снова я словила себя на размышлениях. Особо осмысливать свои действия мне не было резона, естественно, что после войны я иначе смотрю на погибших, а вот Годайме заставила усмехнуться и задуматься. Мало похоже на Сенджу в плане воспитательных мер, но вот карательно-мстительные были в ее духе. Когда наша дружная гурьба двинулась по коридору, все, как ученики, примерно здоровались с идущим к кабинету Асумой. Устроить подобие родительского воспитания значило ударить по гордости Конохамару. Цунаде знала, куда бить. Мы, конечно, друзья, но тут я осталась безучастной. Конохамару подверг себя ужасной опасности, я извелась, пока псы довели до его места пересечения с Санином. Поступил безрассудно, взял слово с Ли, совсем не подумав, что станет с остальными. И только к половине промотанных претензий я поймала себя на предательской мысли: он не один такой идиот. Неловкость подобралась еще более предательски. Ребята еще не разошлись, так что... — Хэй, никто из вас не станет спорить, что я был не прав. И всем будет приятно, если я в этом сознаюсь. Я — олух. — Ну вот, умеешь радовать, — Сакура подорвалась с конца рекреации, настолько воодушевилась от услышанного. Костяшки прошлись по затылку. — Предлагаю участить твои исповеди, устроить им режим, как по расписанию, узаконить и вообще, сделать достоянием масс. Будем собирать всю Коноху и округу... Заливаться Сакура умела. И если поначалу Саске методично гордо покачивал головой, смиренно сжав веки от удовлетворения, под конец уже подустал, бросив это занятие, последовав за остальными к выходу. Тогда как Харуно продолжала нараспев сотрясать алые стены, и не заметив, что нет публики. Мы уже могли беспечно смеяться и радоваться дню, пока змеиная голова не могла протиснуться сквозь тугие прутья, перемотанные мощной печатью. Шимуре придется поднапрячь свои булки, чтобы вытащить дружочка-пирожочка. Если он ему, конечно, сдался в заточении. Сакура не глядя продолжала вещать, мы с Саске — идти и переговариваться. — Слушай, а мне вообще-то тоже есть, что тебе предъявить, — теперь завестись можно было и мне. По закону, введенному святому выходному и праздному пособию — хоть по ступеням святых божеств, — ибо Учиха действительно накосячил. — Да ну? — безразличие дружеского голоса только больше подначило, как водой по раскаленному маслу. — А чья фамильная гордая жопа проехалась по ветке и напоролась на сук? — вот теперь, когда на лице Саске проступила желчь, стало в разы приятнее. — Я, конечно, все понимаю: много рыб сгубить на тренировке — больше поешь, но ты заигрался с пропусками тренировок. Тебе доверяют людей, и ты берешь за их жизни ответственность. Не мне тебя учить, как-никак. Ты должен улучшить свой контроль чакры. Ну, если ты не практикуешь каннибализм. — Какой ты все-таки идиот, — шикнул Учиха, уязвленный замечанием. — Не я облажался перед мужиком, который желает завладеть моим телом. — Я бы поспорил, — изогнул бровь и вот уже готов вцепиться в подброшенный к самым ногам довод. — Кто почти подчинился? — Знаешь, с проклятой печатью не так стыдно, как с кривыми клановыми ножками. Только наш хохот привел Сакуру в чувства, заставив оглядеться вокруг и понять, что мы прилично отошли от Резиденции. Правда, как и заставил людей оборачиваться. Но ведь и плюс был. Оказаться рядом с Саске, неформально поболтать, суметь поймать одну волну и наслаждаться тем, что можем по-доброму подначивать друг друга. При этом не деля Сакуру и не давая разрываться ей. Это было замечательное ощущение. — Что это вы без меня обсуждали? Сознайтесь! Однако мы стойко молчали, хоть сомкнутые губы и срывались на вырывающиеся смешки и дрожь от улыбок. Допытывающаяся Сакура пробивала маски спокойствия, применяла привычные попытки подластиться, но лишь только отфыркивалась в конечном итоге. — Вы что же это получается, и меня не слушали? Тут Харуно совсем рассвирепела. Скажем так, плюшево и игрушечно. Нарочито дулась, не хотела разговаривать. Пока, набрав воздуха, чтобы продолжить играть, просто не разрыдалась от неуемного смеха, спазмировавшего живот, что и вдохнуть было тяжело. Мы не смогли остаться в стороне. День радовал событием за событием. Иногда хотелось бы, чтобы всегда так было. Закрепить результат оставалось лишь одним делом — обсудить происходящее с крестным. Найти его не представило труда. Все же его исправление шло на пользу. Больше не надо осматривать купальни, гостиницы, игорные дома и улицы красных фонарей, искать наиболее изысканные пейзажи с водоемами (и «нимфами») — головной боли знатно поубавилось. Не преследовал стойкий аромат не улетучивавшегося алкоголя, крепких и толстых сигар, где-то перемешавшихся с духами и ресторанной едой. Копились деньги на счету, которыми я порой управляла на правах редактора и чернильного раба в одном лице. Джирайя теперь подыскивал добротный домик, все под строжайшей секретностью, хоть АНБУ его и отыскивали с поручения Хокаге, да и вся деревня загоралась слухами, Цунаде пока все же ничего не знала. И раз уж теперь старик потерял свой маячок, с которым его мог найти и человек без носа, мне приходилось пользоваться своими способностями. Как раз тогда я столкнулась с Какаши. — Йо, сенсей! — Хатаке улыбнулся сквозь ткань маски, нехотя подмечая, что мы обратили внимание крестного. — Если Вы хотели подкараулить и обзавестись свежим черновиком, можно было все решить куда проще. Я книжонки наизусть знаю, и не то чтобы рад этому. — Мой горячо любимый и такой жестокий крестник, — процедил Джирайя, с недовольством кидая ладонь мне на спину. Тяжесть тела дала о себе знать — я присела, хоть и удержала равновесие. — И преданный читатель. Отличная компания, чтобы оценить дом. Я прицениваюсь все же к нему. Хорош. — Цунаде-сама была права, я все же сумел найти Вас здесь, — добродушно оповестил Хатаке, слегка смутившись. Джирайя аж посерел. Огромная складка сворачивалась на его лбу, и этот процесс можно было запечатлеть поэтапно, кожа, как валиком, западала. Не хватало скрипа и скрежета. Хотя обстановка и так накалилась. — Ты Химе все подчистую выдал, как змея пригрелся? — гремел его голос, сотрясая прочную, казалось бы, крышу. Черепица норовила сползти, как по мне, с другой стороны — надо же было жилье проверить. А так отличный выдался шанс. — Что, точно как змей? — кстати, о змеях. Я должна была поговорить с ним в кафе или еще где, так, чтобы угоститься и еще вывалить на него итоги, и пусть уж переваривает как хочет. Какаши уже пожалел, что вообще пришел и когда-либо отыскивал своего кумира. Справедливости ради я вмешалась. Вдруг еще пригодится потом, и Хатаке вспомнит доброту мою душевную. Стоило мне сказать, что Сенджу крайне проницательна, умна и распознаёт ложь, как Джирайя расплылся в блаженной улыбке. — И ведь как точно сказал: такая и есть, — довольно усмехнулся, совершенно позабыв, что стал причиной повторного побеления, уже не естественного, волос бедного джонина. Надо было лишь сказать, что пора нам провести вместе время, как Хатаке не растерялся и растворился, уже не думая ни о каких поручениях. Старик охотно повел меня в заведение, поприличнее любой забегаловки, я спорить в защиту Ичираку не стала. Рамен раменом, а Лис на разнообразии настаивает. Можно и побаловать.***
— Минато говорил, у тебя планы на эту беглянку, — многозначительно протянул Джирайя, поведя палочками по столу. В этой беспечности и легкости я как-то не учла неудачи с Нии. Даже удивилась ее упоминанию в разговоре. С другой стороны, мужчина хотел меня разболтать. Не стану спорить, он скорее всего уже знал о нашем поручении и отбывке на задание, может, уже в курсе, как по шву расползлась метка, едва не вывалив мои мозги наружу, оставив голую ненависть и отсутствие разума. — Иногда мне кажется, что у отца на нее большие планы. — Да ну, ни в жизнь не поверю. Выдумываешь, несмышленый ребенок. Он же, кроме как о жене, вот разве что о тебе думает. — Я не в том плане, старик. Уймись, — начала припоминать, как же именно все обстояло в Кумо. Тогда Намикадзе очень заинтересовался Югито. Единственная среди всех джиинчурики, как гласила мировая легенда на данный момент, которая обращалась в биджу. Но тут скорее Райкаге умалчивал про брата. Помимо славы о джиинчурики, ходило великое множество домыслов о биджу. Ниби сравнивали с целой и кучей демонов — и еще столько же придумывали с ее образа. Все это вязалось крупным узлом, не развяжешь. Некоманта сама разрушила их и дала чистый глоток истины. Это верно: кто, как не сам источник сплетен, имеет право говорить? Хотя, Нии начала первой говорить, обратилась к кошке с просьбой, как только узнала об одной из моих проблем, желаний и устойчивых мыслей. Я так давно хотела к ней обратиться, но Югито даже не дождалась самой просьбы — додумала сама. Некоторые детали до того врезались, что не составило труда их перебрать и восполнить до целостной картины. Кошка мажет лапой по лунному молоку, и циклы, когда она, то полная, как головка сыра, то тоньше апельсиновой корочки, расходятся в сторону, пока не растворяется непосредственное «сейчас». Кошки видят больше. И в глазах их — пути, по которым может идти смерть. В желтой и синей радужке задребезжал огонек. Пламя набирало силы. Но если я была в этом убеждена, отец — нет. Он не видел пламени. Он видел совсем иное и неосознанно удержал меня за запястье, не веря происходящему. Из круглых склер шла женщина, статнее и прекраснее многих, охотно начавшая болтать, только успев подумать, что ее могут услышать. И беспокойно затрещала, не сумев умолкнуть, бесперебойным гулом. Для Минато ее голос казался бесконечно прекрасным, а я не могла ничего сделать с источающими слезы глазами, даже сморгнуть их не выходило — до того тяжелые и крупные. — Я не верю, что эта девушка могла тебя использовать. Ей стоило лишь услышать о смерти твоей матери, как она охотно, со всей готовностью, дала шанс связаться с миром мертвых. Человек, которому не чуждо чужое горе настолько, чтобы способствовать помощи, не преступник и не отрекается от товарищей. Не хочу спешить с ее очернением. Это всегда успеется. Ни Минато, ни я до конца не верили, что Ниби действительно стоит промеж миров и способна заглядывать в противоположный, становясь проводом, передающим столь многое. Мы убедились, что дало толчок на еще большие безумные догадки. Но это надо было успокоиться, не огорошить же мне крестного за день настолько сильно. Я быстрее дожевала, чтобы начать главную тему разговора: — Мне есть что сказать именно тебе. Хочешь навестить террариум? Мы обзавелись одной громадной змеюкой, которая чуть не слопала внука Сандайме.