* * *
— Шастун, твою мать! — шипит девушка, когда они оказываются в кладовке. — Почему ты терпишь это? Антон опускает голову. Он не может сказать ей правду. Просто не хочет. В конце концов, это его личное, и у него есть право хранить это в секрете, хотя он понимает, что ничего постыдного в его истории нет. Восемь месяцев назад у его матери случился инсульт, и теперь ей требовались деньги на восстановление. Антону пришлось отчислиться с третьего курса и пойти работать. Он не хотел бросать учёбу, пытался взять академку, но ему не дали. Он был уверен, что ему наврали о том, что какие-то там все возможные места на академический отпуск уже заняли, и теперь его бюджетное место ушло к кому-то «своему». Но мама была важнее, хотя правду он ей, конечно, не сказал. — У меня нет выбора. И он не врал. Ему всего двадцать лет, и он совсем ещё мальчишка. Глупый и наивный. Он был безумно рад, когда ему позвонили и пригласили на собеседование в «Цитадель». И был рад, когда его взяли. С неоконченным высшим. Без опыта работы. Почему-то тогда он был слишком счастлив, чтобы попытаться найти подвох. Чтобы начать его искать. А он был. Казалось, да, наверное, так оно и было, что Виктор специально искал себе именно такого помощника. Молодого, отчаявшегося и… беззащитного. И нашёл. А теперь измывался по полной. Унижал, бил и домогался. Третье было ужаснее всего. — Всегда есть выбор. Нет, не всегда, Катя. Счастливый семьянин, отец двоих детей и… самый настоящий садист. И самое страшное, что Антон действительно оказался взаперти. Славно он блуждал в лабиринте, пытаясь найти выход, хотя изначально знал, что его нет. Шастун был уверен, что все знали, что творится за закрытой дверью кабинета генерального директора «Цитадели», но никто не пытался остановить это. Все были слишком слабы перед ним. И Антон. А те, кто были выше, просто не замечали этого. — Ох, Антон. Катя тянет к нему руки и обнимает. Антон принимает эту ласку, хотя чувствует, как напрягается. Он ждёт боли. Ждёт, что его ударят. Неосознанно. Виктор медленно уничтожает его. Подминает под себя. Финальным этапом будут стоны и слёзы Антона в постели Виктора. Шастун делает всё, чтобы не допустить этого уже полгода. Но чувствует, что скоро сломается окончательно. — Я так хочу помочь тебе, но не знаю как. Антон вздыхает. — Я тоже не знаю, как помочь себе, Кать.* * *
Антон кивает, когда спустя неделю Виктор просит отнести документы Арсению на подпись. Плетётся не спеша и скрывает запястья. Синяки после позавчерашнего, когда его держали за руки и целовали в ключицу, ещё остались. И тогда его снова спасла Катя. Попов не смотрит на него. Лишь подзывает к себе взмахом руки, выхватывает бумаги и вчитывается в каждое слово, хмуря брови. Шастун отводит взгляд, рассматривая кабинет, и вздрагивает, когда чувствует, как рукав рубашки ползёт вверх под воздействием чьих-то пальцев. — Что это? — интересуется Арсений, и Антон прячет руку за спину. — Н-ничего. Попов хмыкает. — Как скажешь, — и снова отворачивается. Протягивает документы. — Можешь идти. Антон молча забирает бумаги и выходит за дверь. Сердце колотится где-то в глотке. Это было страшно. На секунду он решил, что всё повторяется, но это оказалось простым человеческим любопытством. Вроде бы. Арсений забыл об этом через час, когда ему позвонила Алёна и попросила забрать её с сумками у ЦУМа.* * *
— Как дела в компании? — спрашивает Алёна, наматывая пасту на вилку. — Всё хорошо, — отвечает Арсений, переписываясь с руководителем отдела рекламы по Ватсапп. Он находится в шаге от того, чтобы уволить его вслед за тем придурковатым дизайнером с очень длинным и острым языком. Арсений не терпел чужого мнения. Не считал нужным вникать в чужие желания. Всё должно быть так, как хочет он. Так учил Куприянов. Так научился поступать Арсений. — Как тебе этот ресторан? — Ничего отличительного от любого другого. — Я забронирую его для празднования нашей свадьбы? — Как хочешь. Больше они не говорят. Арсению плевать, обиделась Алёна или нет, но когда он замечает, что та улыбается, смотря в экран смартфона, понимает, что нет. Даже слегка расстраивается. А потом отмахивается от этой мысли. Алёна — его невеста. Будущая жена. Её одобрили его родители. Он нравится её отцу. Нет ничего, что могло бы помешать им создать семью. Нарожать детей. И умереть в разные дни. Алёна — выгодная партия. И удобная. Она почти не ебёт ему мозги. Ну если не считать то, что он просто не берёт трубку, когда она звонит. Почти всегда. Сегодня, по глупости, не взглянул на экран мобильного и ответил. Проклял всё на свете, но поехал встречать её. Но не всё было так плохо. Алёна — это ещё и регулярный секс. Арсений слишком уставал, чтобы искать и снимать кого-то. — Ты не против? Я бы хотела остаться у тебя сегодня ночью. И ещё. Алёна не лезла в его личное пространство. Пыталась, конечно, но он находил тысячу и одну причину не жить вместе до свадьбы. И девушка уступила. Возможно, её отец надавил на неё, когда она прибежала жаловаться ему, но факт оставался фактом. Она всегда спрашивала, прежде чем нарушить границы его комфорта. — Конечно. Сегодня ему нужен был секс.