* * *
Камеры установили уже на следующий день. Арсений тут же кинулся просматривать происходящее в кабинете, но ничего интересного не случалось. Вот Виктор разобрался с отчётом для него же, вот взял кофе с подноса Кати, его секретарши. Мальчишки ещё не было. Арсений закрыл ноутбук, потирая виски. Ему что, больше заняться нечем? Он поднялся с кресла. Схватил пиджак и вышел из переговорной, решаясь спуститься на первый этаж, в кафе. Обычно он так не делал, но всегда было любопытно узнать, куда сливаются его сотрудники в середине рабочего дня. И очень удивился, когда заметил знакомые пшеничные кудряшки. — Не будешь против? Мальчишка поднял на него глаза. Арсений вгляделся в них, узнавая самый настоящий цвет изумрудов. Или прекрасной зелени. — Нет. Мужчина тут же кивнул, усаживаясь напротив, хотя не особо понимал, зачем делает это. Просто сейчас то, что происходило с этим парнем, для него самая настоящая загадка. Секрет. А секрет — потеря контроля. Поэтому Арсений ненавидел секреты. — Как тебя зовут? Мальчишка давится чаем. — Антон. Антон Шастун. Арсений ухмыляется. — Давно здесь работаешь? — Полгода почти. — И как тебе? Антон заметно напрягается, и Арсений это замечает. В зелёных глазах образуется плёнка из солёной влаги. — Нор… нормально, — шепчет он. Попов подаётся слегка вперёд. — Ты в порядке? Мальчишка выглядит так, словно сейчас заплачет. Опустил голову и не смотрит на него, будто боится. Арсений не понимает. Да, оскорбления от начальства — это неприятно, но за полгода, как он сказал, стоило бы привыкнуть к этому. О синяках, что он заметил недавно, Арсений не вспомнил. — Мне… мне нужно идти, — шепчет Антон и подрывается с места, копаясь в карманах брюк, ища купюру, чтобы заплатить. Арсений перехватывает его за предплечье, останавливая. Мальчишка вздрагивает и замирает, сдерживая крик. — Я оплачу, — говорит Арсений и отпускает. Антон, не сказав ни слова, выбегает из помещения, забегает в уборную, прячась в кабинке и оседая на пол. Он произносит одними губами, прося спасти его от всех этих богатых людей, что кружат вокруг него. Он не хочет быть чьей-то игрушкой для битья. Антон устал. И если Арсений такой же, как Виктор, он чувствует, что не выдержит. Внутри него что-то ломается снова, и он не сдерживает всхлип, рвущийся откуда-то из глотки. Поднимает рукав рубашки и трёт то место, которого коснулся мужчина. Так начиналось всё с Виктором. Антон не хотел наступать на те же грабли, но никто его не спрашивал, подкладывая их ему под ноги вновь.* * *
Алёна врывается в компанию подобно урагану. За ней следует служба безопасности, таща на себе какие-то пакеты. Арсений шумно выдыхает, закатывая глаза. — Алёна, ну какого чёрта? Девушка невинно хлопает глазками и приказывает мужчинам поставить пакеты и коробки на пол. — Я не смогла до тебя дозвониться. Арсений закатывает глаза вновь. Медленно поднимается с кресла и подходит к стеклу, чтобы зашторить окна от любопытных глаз подчинённых. Спустя пару часов Алёна определяется с выбором свадебного платья, а Арсений признаёт в сотый раз, что молча её ненавидит. Возможно, однажды он скажет об этом вслух, хотя понимает, что девушка ни в чём не виновата. — Поедем к тебе? Попов кивает, и она обвивает его руку своими руками. Они выходят из кабинета и покидают компанию в сопровождении Сергея и ещё пары мужчин, которых Арсений не знает. Их притащила Алёна, и он искренне надеется, что они не повезут всё это шмотьё в его квартиру. — Хотела бы я так жить, — мечтательно вздыхает Катя, когда владелец «Цитадели» покидает этаж. — Для таких, как он, такие, как мы, можем быть лишь игрушками, которые рано или поздно надоедят, — отвечает Оксана, борющаяся с принтером. — А женятся они все вот на таких, как его эта кукла. Антон согласен с Оксаной, но ничего не говорит. Просто молча плетётся обратно в кабинет Виктора, надеясь, что тот уже ушёл, но снова окунается в то, в чём живёт уже последние шесть месяцев. Наутро у него опять ноют запястья.