* * *
Алёна готовит плов и раскладывает его по тарелкам, когда в коридоре хлопает входная дверь. Арсений появляется на кухне спустя пару минут и молча усаживается за стол, игнорируя девушку. Алёна присаживается напротив. — Как прошёл день? — интересуется она. — Нормально. Арсений берёт вилку и начинает ковыряться в блюде, так и не положив и кусочка в рот. — Я приготовила плов. Ты, вроде, его любил. — Плов, — шепчет Арсений бездумно. — Рис. Крупа. У Антона аллергия на крупы, — вспоминает он слова Сергея. Алёна хмурится. — Что? Арсений, наконец, поднимает на неё взгляд. — Да. Любил. Алёна медленно кивает и наблюдает за тем, как Арсений начинает есть. Алёна всё услышала, и Арсений в этом уверен. И Алёна могла бы закатить ему скандал, могла бы уйти и громко хлопнуть дверью. Алёна могла бы с ним расстаться, чтобы избавить себя от этой боли. Алёна могла, но не хотела. Алёна могла, но это стоило того, чтобы дождаться. Антон Я хочу, чтобы мы обо всём забыли. Мне это не нужно. 23:47 Алёна могла. И тогда бы его потеряла.Глава 21.
27 июня 2022 г. в 20:54
Примечания:
Старт. Поехали.
Автомобиль заворачивает на парковку. Антон нервно теребит кольца на пальцах, пока Арсений шипит себе под нос, выискивая глазами свободное место, а когда находит, быстро покидает салон, блокирует машину и, не бросив на вышедшего из машины за ним Антона и взгляд, уходит.
Арсений исчерпал весь словарный запас для него на сегодня. Он не знает, что ещё может сказать.
Антон медленно плетётся в компанию следом, но больше Арсения не встречает ни в лифте, ни на их этаже. Внутри Антона тут же начинают грызть неприятные мысли, он винит себя за резкость по отношению к Арсению, но понимает, что сказанного не воротишь. Сожалеть было уже поздно.
Оксана встречает его с грустной ухмылкой и кивает на дверь в кабинет генерального. Антон непонимающе хмурит брови и подходит ближе, тут же слыша крики.
— …если бы Антон был тогда здесь, говорить было бы и не о чем!
— Но его здесь не было! А я была! И ты хотел поцеловать меня!
— Но не поцеловал же!
— Потому что ты трус!
Антон кидает взгляд на Оксану, молча спрашивая о том, что происходит, но та лишь пожимает плечами. Оксана и сама уже ничего не понимает, лишь кормится пустыми слухами, какими-то нелепыми домыслами и молчанием подруги.
Антон стоит у двери, не решаясь войти, пока Катя почти не выбегает из кабинета, громко хлопая дверью и тяжело дыша.
Если бы Антон был тогда здесь, говорить было бы и не о чем.
Если бы Катя была тогда там, в Питере, то и никакого утреннего признания бы не было.
Но всё это было.
Катя делает глубокий вдох, стирает слёзы с щёк, что мокрыми дорожками стекают с ресниц, и улыбается Антону, будто бы уверяя, что она в порядке.
С той самой поездки давно никто не в порядке.
— Мне стóит спросить? — шепчет Антон.
— Не стóит.
Катя отворачивается и проходит к своему столу, хватается за какие-то бумаги и судорожно начинает просматривать их. У Кати руки дрожат, Антон видит, но подойти и попробовать заговорить снова не решается. Антону бы о себе подумать, в своей жизни сначала разобраться, а не в чужую лезть со своими советами.
У Антона у самого полный кавардак.
Арсений наблюдает за ним с камер видеонаблюдения, что всё ещё скрыто установлены в кабинете теперь уже нового генерального, который сегодня, на его взгляд, максимально не собран. Но до него Арсению и дела нет, главное, чтобы документы в порядке были, да отчёт написан и сдан вовремя.
Арсений понятия не имеет, что внутри него творится. От признания вроде и легко стало, а вроде и нет. Словно закинули ещё ему в душу килограммов пятьдесят, мол, на, тащи, с тебя не убудет. А у него внутри всё ломается от этого веса.
Арсений закусывает губу и взгляд отводит. Зачем он вообще это сказал? А если всё станет хуже? Если Антон начнёт его бояться? Он ведь итак его боится… А что, если он испугается и посчитает, что что-то должен ему?
Нет, Арсению мерзко было даже об этом думать. Антон не должен видеть в нём Виктора. Не должен считать, что они похожи. Не должен ни за что на свете.
Арсений захлопывает ноутбук и уходит с головой в работу. Арсений выкидывает из головы всё, но образ Антона стереть не может, как ни пытается. Мальчишка у него на внутренних сторонах век выбит, под кожу вшит. Его из него не вытравить. Уже нет.
Слишком поздно.