Маленький принц

      Антон выключает весь свет в квартире и ложится в постель, кутаясь в одеяло и прикрывая веки. В голове тут же, словно пазл, собирается по кусочку образ Арсения и не исчезает, разгоняя иные картинки, что может воспроизводить мозг.       Антон распахивает глаза и отшвыривает от себя одеяло, стискивая зубы. Снова прикрывает веки. И снова на него накатывает злость.       Антон шипит себе под нос и поднимается с постели, шлёпает босыми ногами до кухни и запивает таблетку лёгкого снотворного водой. Возвращается назад. Через двадцать минут проваливается в сон.       В кошмар, наполненный болью и отчаянием. Без возможности выбраться. Он кричит, бьётся руками о черноту, но ничего не помогает. Его продолжают душить боль и знакомый до дрожи хриплый смех, что заставляет волосы встать дыбом. Что вызывает тошноту.       Антон просыпается около трёх часов ночи и тяжело дышит, прислушиваясь к стукам в дверь. Мысленно радуется.       Его спасли. Его вытянули из этого ада.       И втянули в другой.       Антон поднимается и идёт к двери, чтобы посмотреть в глазок, но тут же отскакивает от очередного сильного стука. Слышит крики соседа с верхнего этажа.       — Открой, скотина! — рычит мужчина и снова бьёт по двери. — Или я её выбью! А потом и тебя выебу!       Антон сглатывает и делает ещё один шаг назад, прикрывая губы ладошкой. Дышит тихо, словно его дыхание могут услышать. Пытается понять, что происходит. Что случилось?       Сосед снова кричит:       — Открывай, мелкая дрянь! Я знаю, что ты под дверью!       Антон не понимает ничего. Лишь осознаёт по голосу, что мужчина чертовски пьян, и это понимание дрожью проходится по телу. Ноги начинают дрожать, и Антон забегает к себе в комнату, закрывая дверь.       По щекам скользят слёзы. Дверь, и так хлипкая и старенькая, чуть не соскальзывает с петель от очередного удара.       Антон заглушает всхлип ладонью и пытается придумать, что делать. Хватает телефон дрожащей рукой и набирает номер полиции, судорожно объясняет им ситуацию, получая холодный ответ:       — Когда участковый освободится, я пошлю его к Вам. Сразу же, — уверяет девушка, и Антон осознаёт, что когда участковый освободится, может быть уже поздно.       В дверь снова прилетает удар. Слышится крик, но Антон уже не разбирает слова.       — Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, — шепчет он как молитву.       Что ему делать? У него и друзей-то толком нет. Не будет же он Катю или Оксану гнать, с пьяным соседом разбираться.       Антон прижимает колени к груди, сжимает телефон в ладони.       Кому звонить? У кого просить помощи?       Кто не откажет? Кто приедет?       Кто действительно поможет?       Антон сглатывает вязкую слюну и всхлипывает, прижимая телефон к уху. Антон понимает, что этот телефонный звонок разрушит все те стены, что он выстроил, и создаст мосты, которые не достроил Арсений.       Этот телефонный звонок либо спасёт, либо добьёт окончательно.       — Алло?       Голос сонный. Встревоженный. Озадаченный.       Неверящий.       — П-пожалуйста. Арсений С-Сергеевич, пожалуйста. М-мне…       Антону не хватает дыхания. Он буквально захлёбывается слезами.       — Антон, что случилось?       В трубке слышится возня.       — Я-я… К-ко м-мне ломится со… сосед. Я-я…       — Ты один? — перебивает Арсений. Возня продолжается.       — Д-да.       — Хорошо. — На другом конце наступает секундная тишина. — Я сейчас приеду, слышишь? Не бойся, всё будет хорошо.       Антон кивает, хотя понимает, что Арсений этого не видит, и нажимает на «отбой».       В дверь снова прилетает череда ударов. А после наступает оглушительная тишина, прерываемая лишь тихими всхлипами.

* * *

      Арсений накидывает пиджак и выходит из спальной, направляясь в коридор, не замечая ничего вокруг. В ушах стоят тихие всхлипы и дрожащий голос, а перед глазами — образ напуганного мальчишки.       Внутри всё сжимается.       Арсений не знает, что чувствует. Всё разом перемешалось, образовывая невообразимый коктейль из чувств, которым он пока не мог найти выхода.       Арсений хватается за ручку двери.       Арсений уходит.       Арсений исчезает.       Рушит все возведённые, так и не достроенные Алёной мосты.       — Ты едешь к нему?       Вопрос обжигает, оставляет ожоги, которые тут же сходят, стекают как вода. Будто ничего и не значат вовсе.       Алёна крутит в руке бокал красного вина, но так и не делает ни единого глотка. Лишь собственную гордость и глотает.       — Останься, — шепчет она, но он слышит. — Пожалуйста. Арсений, пожалуйста.       Просто прекрати всё это.       Мне больно, видишь?       В глазах Алёны стоят слёзы. Внутри разрывает отчаяние. Алёна в ногах у него ползать готова, если он попросит, если это действительно его остановит. Если это заставит его остаться. С ней. Её выбрать.       Прошу, не бросай меня.       Я без тебя уже не смогу.       Это так больно, чувствуешь?       Арсений на неё не смотрит. Арсений предпочитает не чувствовать.       — Я хочу уехать.       Алёна отшвыривает бокал и закрывает лицо руками, пряча слёзы, глуша всхлипы.       Стекло разбивается, разливая вино.       Разбивается, мать твою.       Арсений открывает дверь и уходит.       Вот и всё. Ни тени лжи. Ни единого оправдания.       Ни мне нужно уехать, ни необходимо. Ни я обязан, ни я должен. Ни у меня дела, которые тебя не касаются.       Я хочу уехать.       Он хочет.       Вот и всё.

* * *

      По квартире разливается мелодия дверного звонка. Антон поднимает голову с коленей и медленно встаёт на ноги, тихо подходит к двери. Сглатывает. Смотрит в глазок, но ничего не видит.       — К-кто? — спрашивает он, боясь получить ответ.       — Антон, — зовёт знакомый голос. — Это Арсений. Не бойся, тут никого нет. Откроешь?       Антон кивает самому себе и проворачивает замок. Дверь со скрипом подаётся вперёд.       Арсений заходит внутрь и оглядывает Антона, пытаясь оценить его состояние.       — Арс-сений С-Сергеевич, я… — По щекам мальчишки снова текут слёзы. Он резко подаётся вперёд и прижимается к мужчине всем телом, пряча лицо тому в шею. — С-спасибо…       Арсений замирает всего на несколько секунд, а после прижимает Антона к себе в ответ, невесомо поглаживая его ладонями по лопаткам, чувствуя влагу на своей коже.       — Шшш, всё хорошо. Я тут, с тобой. Никто тебя не обидит.       Антон от его прикосновений слегка расслабляется и неосознанно трётся носом о чужую шею, пытаясь спрятаться в чужих объятиях.       Он приехал. Несмотря на всё, что было.       Он приехал к нему.       — Шшш, всё закончилось, — продолжает шептать Арсений, теперь поглаживая Антона и по голове, зарываясь пальцами во влажные кудряшки.       Они так и стоят ещё какое-то время, пока всё слёзы не оказываются пролитыми, а все всхлипы — не сорванными с губ. Тогда Арсений слегка отстраняется, заглядывая мальчишке в глаза.       — Хочешь спать?       Антон смотрит в ответ и неуверенно кивает. Арсений отпускает его и направляет в сторону спальной, но мальчишка вдруг хватает его за предплечье, испуганно смотря в глаза.       — В-вы же не уйдёте?       Арсений улыбается.       — Конечно нет, солнце.       Антон кивает и уходит в комнату, укладывается в кровать.       — Я налью тебе чего-нибудь тёплого.       Арсений выходит из спальной, и Антон вмиг чувствует охватывающую его пустоту. Хочется ещё объятий. Хочется ещё Арсения рядом.       Мужчина возвращается с кружкой какао.       — Нашёл несквик на полке, — поясняет он и протягивает напиток приподнявшемуся в постели мальчишке. Антон начинает медленно пить.       Арсений не сводит с него взгляда. Не может поверить, что он сейчас здесь. С ним. Рядом.       Что все стены почти разрушены. Осталась лишь пыль.       Антон отдаёт пустую кружку.       — Спасибо, — тихо благодарит он и снова ложится головой на подушку, но теперь двигается по постели подальше от Арсения.       Попов сглатывает. Неужели опять новые стены?       В груди резко становится больно.       — Можете… п-пожалуйста… лечь… со м-мной?       И так же резко отпускает.       Арсений снова улыбается.       — Уверен?       Мальчишка кивает.       Арсений стягивает пиджак с плеч, оставаясь в одной футболке, и опускается на постель. Антон, не отрываясь, наблюдает за ним.       В комнате наступает тишина. Арсений Антона не обнимает, боится спугнуть. Даже не касается.       Антон продолжает на него смотреть, думая о том, стоит ли опасаться. И жмётся к нему сам.       Арсений выдыхает ему куда-то в макушку.       — Я никогда не сделаю или не попытаюсь сделать что-нибудь, что угодно, что причинит тебе боль.       Антон закусывает губу, сдерживая слёзы, и прижимается ещё ближе. Арсений обнимает его одной рукой, стирая слёзы с его щёк другой.       — Шшш, ты в безопасности, солнце. Всё хорошо. — Арсений прижимается губами к чужому лбу. — Постарайся уснуть. Я никуда не уйду, обещаю.       Антон выдыхает, пытаясь выровнять дыхание, и засыпает спустя какое-то время под звук мирно бьющегося сердца под ухом, пока ладонь Арсения невесомо продолжает поглаживать его по спине.       Арсений проваливается в сон только под сопение мальчишки с восходом солнца. С солнцем рядом.