* * *
Антон закрывает глаза и пытается уснуть. Арсений давно уже спит и слепо тянется к нему в поисках тепла, обнимает, укутывая в своих объятиях, и тогда сон окончательно пропадает. Антон шумно выдыхает и снова прокручивает разговор с Алёной в своей голове. Арсений ошибся, когда думал, что Алёна ушла уже как больше недели назад и ничего в этой квартире от себя не оставила. Антон хочет обо всём этом не думать и забыться в Арсении. Ему бы просто доверять Попову до безумия, быть уверенным, что больно не будет, но в груди скребутся кошки, не давая покоя. Не давая и возможности расслабиться в чужих руках и уснуть, будучи убеждённым не встретить теперь уже его лицо в кошмарах. Я хочу верить, что ты любишь меня. Антон изворачивается в руках Арсения и утыкается носом ему в грудь, вдыхая его запах. Но не могу. Антон просыпается с будильником и от лёгкого поцелуя куда-то в ключицу и шарахается в сторону, испуганно смотря на Арсения и прижимая к груди одеяло. Арсений сглатывает и виновато смотрит на мальчишку, медленно подбирается ближе и обвивает его предплечье ладонью, утягивая в объятие и целуя в макушку. — Ну ты чего, солнце? — шепчет он. — Я же ничего не имел в виду. Я бы никогда не стал тебя принуждать. Моё солнышко, мой маленький... Арсений укачивает его в своих руках, гладит спину, и Антон успокаивается, позволяя ему все эти невесомые, мягкие касания. — Арсений? — тихо зовёт он. — Что? Антон мнётся, но всё же выдаёт: — Ты же никогда... никогда-никогда не сделаешь мне больно? Арсений хмурится и медленно кивает, неосознанно прижимая Антона ближе к себе. — Конечно, Антон, — говорит он в ответ. — Никогда не сделаю. Шастун кивает и прячет лицо у Попова на груди, пока тот тихо надеется, что ничего в мальчишке не сломал.* * *
Арсений уезжает в компанию под кивки Антона о том, что он в порядке, и утренний вопрос — просто вопрос. Антон собирается медленно, и выходит из дома только спустя час, приезжая ровно к началу рабочего дня, и встречает почти весь коллектив на одном этаже, находит глазами Катю с Оксаной и молча спрашивает одним взглядом, что творится, пока тишину не разрезает громкий голос. — Да пошёл ты, Попов! — Сам иди, понял?! — рычат в ответ. Антон подходит ближе к кабинету Арсения. — Я не собираюсь это терпеть. Завтра же подаю на тебя в суд. — Ха, и на каком основании? — усмехается Арсений. — Я делаю всё по закону. — И людей наркотиками травишь тоже по закону? Арсений молчит, и внутри Антона всё холодеет. — Я всё о тебе знаю, Арс. Слышится удар, и все за пределами кабинета вздрагивают. — Ни черта ты обо мне не знаешь! — кричит Арсений. — Ты... ты... Ненавижу тебя! Как же я ненавижу тебя! — Да за что блять?! — Проваливай, Добровольский, иначе я своими собственными руками задушу тебя! Дверь открывается, и Павел вылетает из кабинета, быстро удаляясь, но Антон не успевает проследить за его уходом до конца: Арсений выходит на этаж почти следом и рявкает на подчинённых с такой ненавистью, что Антон едва не вскрикивает. Арсений тяжело дышит и скользит по нему взглядом. — Зайди ко мне. Дверь остаётся открытой, когда Арсений пропадает из его поля зрения, и Антон сглатывает, заходя в кабинет и закрывая за собой. — Что случилось? — почти шёпотом спрашивает он. Арсений стоит спиной и, когда резко оборачивается, Антон отступает на шаг, что не остаётся незамеченным. — А-Арсений? Попов, ничего не отвечая, молча начинает приближаться, сокращая между ними расстояние. Когда остаётся буквально один шаг, Шастун зажмуривается, и весь сжимается, пытаясь стать меньше, ожидая удара, и вздрагивает, когда чужие ладони ложатся на его талию. Арсений обнимает его, прижимается всем телом, нормализуя дыхание, успокаивая ритм сердца. — О чём ты подумал, когда закрыл глаза? — вдруг шепчет он на ухо. — Что я ударю? Антон снова сглатывает. — Прости. Арсений шумно выдыхает и слегка отстраняется, заглядывая мальчишке в глаза. — Откуда взялись эти мысли? Я. Никогда. Не сделаю. Тебе. Больно. Понял? — спрашивает он серьёзно. — Только не тебе. Антон кивает и тянется к нему сам, жмётся ближе, выгоняет Алёну и свои опасения из своей головы. Они только рушат его жизнь, а не помогают выстроить её заново, осознаёт он. Они его уничтожают. — Я люблю тебя, — шёпотом говорит Арсений, снова отстраняется и целует. Невинно, невесомо, сохраняя на губах Антона свою печать. Антон мягко улыбается, но ничего не говорит в ответ. «Я тебя тоже» застревает в глотке. Антон боится солгать.