Поднимем Же Занавес Наших Страданий

      Ощущая тёплое дыхание возле своей щеки, Чара непроизвольно стиснул зубы. Не сказать, что ему было неприятно, просто такая близость ставила его в некий тупик. Когда нет возможности ни оттолкнуть, ни как-то отшутиться, а приходится только смиренно молчать, дабы одна крайне решительная особа не прыснула в глаз спиртом.       А эта самая особа сейчас молча дезенфицировала рану с излишней осторожностью, как будто бы она сейчас спасала жизнь бродячего котёнка.       "Я правда очень виновата,"—мысленно раскаивалась Фриск—"Он защитил меня, а я... Тц, как можно было потерять сознание в такой-то ситуации! Чара, конечно, частенько меня бесит и даже очень, но я бы не хотела, чтобы он умер из-за меня... В любом случае, помочь залечить раны– это меньшее, чем я могу его отблагодарить."       Глядя на сосредоточенное в этот момент лицо шатенки, освещаемое тусклым оранжевым светом, парень не удержался от смешка. —Эй, что смешного?—возмутилась девушка, отвлекаясь от оказания помощи. —Я просто искренне недоумеваю, зачем ты это делаешь,—проговорил Чара, едва сдерживая улыбку. —Ну так это же...—попыталась объяснить златоглазка—Раны и... —Овечка, я полностью восстановлюсь уже через десять-пятнадцать минут,—спокойно произнёс пустоглазый—У меня ускоренная регенерация, неужто позабыла? —Но ведь за эти десять или пятнадцать минут в рану может попасть инфекция!—Заявила Фриск, продолжая гнуть свою линию.       Это прозвучало для русоволосого так забавно и потешно, что он буквально на пол свалился от смеха, из-за чего девушка даже испугалась, подумав, что у него предсмертные судороги. И в какой-то степени так и оно и было, однако же пустоглазому было всё равно. Его хрипловатый смех то и дело перерастал в заливистый кашель, но смеяться он от этого не переставал. —Ой, не могу~у,—Парень смахнул с уголка глаза слезинку—Последний раз я смеялся так лет десять назад, а то и больше, кхе—! —Могу только посочувствовать...—скептично пробормотала Фриск, глядя на тщетные попытки русоволосого успокоиться—Да хватит уже, ты же задохнёшься сейчас!        "Судя по твоей эмоциональности, у меня возникает много вопросов,"—удручённо подумала она—"Как ты прожил тут целых два года, ума не приложу!"        Конечно, шатенка понимала, что в любой ситуации нужно оставаться оптимистичным, но не настолько же? —У тебя грудь насквозь пробита, а ты смеёшься, как ни в чём не бывало,—укоризненно покачала головой златоглазка—Разве можно быть таким беспечным?       Пустоглазый, более-менее успокоившись, с трудом сел в свою излюбленную позу лотоса, несмотря на то, что из его пробитой грудной клетки на пол пролилось пару капель чёрной смолянистой жидкости. —Ах, ну и чего ты такая бука серьёзная?—обиженно надулся Чара—Готов поспорить, что я ни разу не видел, чтобы ты хотя бы улыбалась. —Как уж тут улыбаться, если тебя за любым углом могут убить,—вздохнула златоглазка. —Если бы я был таким пессимистом, то давно уже сгнил бы где-нибудь в районе нулевого уровня,—фыркнул парень, покачав головой, после чего умоляюще-сладким голоском добавил—Ну дава~ай же, ну улыбни~ись, это же несло~ожно!       И в доказательство своих слов он лучисто улыбнулся. —Нет.—как отрезала девушка, отворачиваясь к своему рюкзаку.       "И ничего я не пессимист!"—задетая таким наспех брошенным выражением, она не сразу вспомнила, что её собеседник горазд на грубости. —Ой, ну и иди ты!—оскорблённо бросил русоволосый, прикрыв глаза и высокомерно задрав голову.       Однако же нежное прикосновение к его щеке заставило хищника мгновенно раскрыть глаза. —Ты чё делаешь.—загробным голосом спросил Чара. —Клею тебе пластырь,—просто ответила девица, аккуратно проводя по мягкой наклейке кончиками пальцев, дабы не получилось криво или конструкция не отклеилась. —Нахуя.—Не понял парень, буравя взглядом собеседницу. —Чтобы зажило быстрее?—Пожала плечами Фриск—И вообще, давай я тебе и грудь продезинфицирую? А то там дела обстоят куда серьёзнее...       На этой фразе у русоволосого в голове что-то щёлкнуло, из-за чего тот отполз подальше от спутницы как можно ближе к стене. —Эй-эй, притормози-ка!—в хриплом голосе слышалось волнение— Мы не настолько близки, чтобы я позволил тебе копаться в моих внутренних органах! —Ты сейчас серьёзно...?—Непонимающе прищурилась шатенка—Ну как скажешь.       "А кожа у него такая приятная на ощупь,"—заметила про себя она—"Где он, интересно, нашёл тут крема и маски для лица...? Надо бы спросить по-хорошему, я тоже такую кожу хочу."

***

      Наши герои вынуждены были устроить временный привал, так как неизвестно, ушёл тот улыбающийся или нет. И пока человекоподобная сущность дремала, оперевшись на стену в сидячем положении, златоглазка была не в состоянии уснуть. Потому что на смену рассуждениям о внезапных потерях сознания пришла проблема куда более весомая.       На вопросы Фриск о жизни в Закулисье Чара рассказывал, что жизнедеятельность организма обычного человека в этом месте меняется кардинально.       "Из-за того, что время здесь течёт иначе, она как бы замедляется,"—объяснял пустоглазый—"Низменные потребности теряют всякий смысл. Из-за этого, собственно, голод тоже наступает очень редко–примерно раз в неделю, а то и месяц, если последняя трапеза была сытной. Но если он всё же наступит, хе-хе..."       И именно сейчас девушка поняла, что означало это самое "хе-хе". —Женщина, ты там умираешь что-ли?—Безэмоционально спросил Чара, глядя на то, как златоглазка вцепилась руками в картонку, время от времени издавая болезненные стоны.       В принципе, всё было именно так. У девушки очень сильно болел живот, а ещё тошнило. Было такое ощущение, словно желудок пытался переварить сам себя. Казалось, словно пищеварительные соки разъедали все внутренние органы. Хотелось лезть на стены, лишь бы заглушить невыносимую боль. Златоглазка старалась не падать духом, сжимая до хруста пальцы в кулаки, лишь бы оставаться в трезвом уме. Но несмотря на все старания героини, в её голове не было ровным счётом абсолютно никаких мыслей, так как их вытеснила агония, полностью занявшая собой разум. Пищевод скручивало в одну продолговатую спираль. Тело мелко-мелко тряслось, пока сама Фриск свернулась калачиком на холодном полу подвального помещения, лёжа на картонном паласе. Она даже и представить себе не могла, что самым страшным противником здесь окажется обычный голод. Но нет, этот голод был далеко не обычным.        Так и не дождавшись ответа на свой вопрос, парень со вздохом поднялся и направился к шатенке. Дыра в его груди стала значительно меньше, хотя прошло лишь восемь или девять минут.        Увидев, в каком состоянии находится его спутница, Чара оперативно сел перед ней на корточки. —Сядь.—приказал он властно, на что получил ответ в виде протестующего бормотания вперемешку со слабым кряхтением—Живо.       Его слова не дали совершенно никакого результата: девушка продолжала лежать, время от времени подавая знаки наполовину живого человека.       

“Блять, ну только не говорите мне, что она уже в состоянии овоща? Агх, снова придётся побыть героем. Аукнется тебе это когда-нибудь, Чара, ах, как аукнется, ну вот зачем ты в это ввязался, а мог же сейчас разделывать очередного путника, а не вот это всё...”<

       Решив принять крайние меры и силком заставить Фриск сесть, пустоглазый столкнулся с вялым сопротивлением, сопровождающим жалобное хныканье. —Тут я, тут,—он пощёлкал пальцами перед смуглым личиком—Ты понимаешь смысл моей речи, или теперь только на корм для сущностей сгодишься? —Хва...вати...т шут-тить уж..е,—сквозь стиснутые зубы еле слышно прошептала златоглазка—Эт-то не сме..ш..н-но. —Слава всем богам, не всё потеряно,—облегчённо выдохнул Чара—Выносливости твоего организма даже космонавты позавидуют.       Параллельно с этим он одной рукой притянул к себе бежевый рюкзак, в то время как другой рукой со всей силы сжимал девичье плечо, на котором после точно останется внушительный синяк, пока девица шипела от невыносимой боли.        Ориентируясь на ощупь, русоволосый вытащил уже знакомый медицинский жгут. —Ни в коем разе не приношу извинения за доставленные неудобства, ибо ты мне потом за это ещё "спасибо" скажешь,—фыркнул пустоглазый и, не особо церемонясь, убрал руки Фриск ей за спину, сильно стянув их на запястьях жгутом. —К-ка..ког-го..?!—Вскрикнула было шатенка, однако договорить не смогла из-за внезапного приступа кашля. Мучительные спазмы мгновенно раздирали горло, прибавляя к общей картине ещё и жжение в глотке. —Твою ж...!—Быстро среагировав, Чара убрал со смуглого лица волосы в импровизированный хвост и чуть наклонил голову девушки в сторону.       И как раз вовремя, потому что в следующую секунду она закашлялась с новой силой. Зажмурившись, златоглазка с новым спазмом отхаркнула какую-то жидкость. Но по до боли знакомому металлическому привкусу разгорячённый мозг заподозрил неладное.       Приоткрыв глаза, девушка увидела на полу лужу собственной крови. Алая жидкость неспешно стекала по подбородку. Тело задрожало, сердце отбивало бешенный ритм. —Тш-ш,—прозвучал над ухом успокаивающий шёпот—Ты, главное, дыши. Я скоро вернусь. Подыхать не смей.       Обессиленную Фриск аккуратно положили на живот. Судороги сотрясали измученные мышцы. Глаза застилала белая пелена, сквозь которую рябили цветные пятна. Они постепенно складывались в очертания силуэтов, но героиня смутно понимала, что впринципе происходит, поэтому не различала, что за фигуры людей маячат у неё перед глазами. Белый шум в ушах складывался в неразборчивые голоса, но было совершенно непонятно, о чём они твердили.        "Можно мне просто отключиться?"—подумала шатенка.       Руки отекали, она не могла больше контролировать своё тело, а в желудке будто образовалась бездонная дыра.       Девушка ещё минимум два раза кашляла кровью. По ощущениям вылилось литра два, хотя это наверняка было не так. А ещё, несмотря на тошноту, безумно хотелось есть. Настолько, что девушка едва не вцепилась зубами в картонку, на которой лежала.        Больно. Невероятно больно. А ещё эти люди, то и дело что-то кричащие. Просто оставьте в покое, просто заткнитесь Всем поддерживающим в теле жизнь бешенным сердцем хотелось, чтобы этот кошмар наяву как можно скорее прекратился. Но разве желания могут исполняться так просто...?

***

      Фриск не помнит, что происходило всё то время, пока Чара отсутствовал. Зато она отчётливо ощущала вкус того, что он заставил её проглотить. Это было что-то очень вкусное, мягкое и нежное на вкус, а на языке после укуса оставались маленькие крошки, Судя по ощущениям, это был хлеб. Самый настоящий хлеб. —Последний раз я так бегал, когда у моего деда случился инфаркт,—тяжело дыша, проговорил пустоглазый—Дома тогда не было нитроглицерина, поэтому меня в срочном порядке послали в аптеку. А там у них он закончился, из-за чего мне пришлось бежать в другую аптеку. Дед умер кстати.       Шатенка постепенно приходила в норму после случившегося, правда ощущения были не из приятных: словно бы она упала с десятиэтажного дома, зацепилась за ветки и разодрала себе конечности, после чего по ней проехался трамвай, и всё это в день, когда нужно сдавать реферат, от которого зависит вся дальнейшая жизнь. —И да, овечка,—Чара неловко почесал затылок—Если через неделю ты не поешь хотя бы немного, то эта хрень снова повторится.       Фриск устало вздохнула. —Так это ещё и не всё, су-у-ука-а-а-а,—протянула охрипшим голосом златоглазка.        "Ну, впринципе, моя ситуация не так уж и плоха,"—подумала она, поглаживая красные полосы на запястьях из-за дурацкого жгута—"Я осталась жива, и меня накормили. Это ли не счастье?" —Ва~ау, неужели ты улыбнулась?—Ухмыльнулся парень—У меня ещё та~а~ак много весёлых историй накопилось, так что слушай, раз уж тебе нравится...~       Быть может, так сказалась усталость после пережитого ужаса, или, быть может, так убаюкивающе подействовали рассказы Чары, однако Фриск постепенно провалилась в дремоту, где, к огромному счастью девушки, ей ничего не приснилось и не привиделось.