Воздух разрывал грудь вклочья, а в глазах то и дело мелькали тёмные пятна, загораживающие обзор. Но какая же это проблема, коль пейзаж уже столько времени остаётся неизменным?
Одни и те же помещения, одни и те же статичные коридоры. Тот же красный ковёр и вырвиглазные стены, давящие на мозг своим однообразием. Героине даже казалось время от времени, словно она попросту круги наворачивает, да только появляющиеся то и дело разноцветные флажки и горстки серпантина, что каждый раз появлялись в разных местах, дарили какую-никакую призрачную надежду.
Фриск бежала на адреналине как в последний раз. Она не думала о том, куда её приведёт эта неосознанная, беспорядочная погоня–хотелось лишь оторваться от преследования, которое не прекращается уже достаточно долго. И, похоже, ещё столько же не прекратится.
Агрессивно ревущие позади бензопилы–тому яркое подтверждение. До слуха донеслись гадкие хихиканья, полные предвкушения скорой расправы над надоедливой мухой. Сущности и не думали отставать, а скорость их, к огромному сожалению, не спадала, что только больше вгоняло в отчаяние.
Тело не слушалось: разорванное плечо сильно кровоточило, даже несмотря на то, что девушка придерживала его одной рукой, в надежде хоть чуть-чуть задержать тёплую жидкость. И это очень плохо, ведь оставлять за собой тёмный багровый след– это действие, равносильное прокладыванию себе пути прямиком в могилу. Резко потерять сознание тоже не казалось более благоприятной идеей, а про смерть от потери крови вообще молчу.
"Что же сделать такого, чтобы они отстали..."—Чутьё подсказывало: если не взять всё в свои руки, то дело добром не закончится—"Думай, думай, ну же!"
Помутневшему золоту с трудом удалось разглядеть то, что виднелось впереди. Два светлых, бледных пятна с чёрными головами оказались парочкой гончих, рыскающих в поисках добычи. Будто бы само Закулисье услышало её мольбы.
"Отлично!"—Девушка намеренно бросилась к ним—"Если удастся стравить этих тварей, то они на время потеряют ко мне интерес, и я смогу сбежать!"
Страх истерично кричал: "Ты не справишься, это слишком опасно!", в то время как решительность продолжала подгонять вперёд, шепча на ухо настойчивое: "Осталось немножко, главное–не останавливайся!".
Порядком исхудавшие, облезлые гончие услышали тяжёлый бег и рёв бензопил. Их головы с сальными тёмными волосами качнулись. Покрасневшие, полные гноя глаза кинули бешенный взгляд на новоприбывших. Не тратя времени даром, сущности оскалили пасти с пожелтевшими зубами и бросились прямиком в сторону девушки и её преследователей дикими волками. Подобное агрессивное поведение напрягало, однако думать сейчас нужно о другом.
Расчёты героини оказались верны. Как только одна из гончих по-животному изогнулась и прыгнула, Фриск вовремя сделала резвый рывок в сторону, благодаря чему этот гнилостень сбил с ног одного из преследователей. Твари особо всё равно на то, кого загрызать, потому она принялась рвать жёлтую голову острыми челюстями. Монстр не смог вовремя собраться и выронил бензопилу, которая, едва упав на пол... Рассыпалась горкой оранжевого серпантина?! Да что здесь, вашу дивизию, творится?!
Помещение заполнили душераздирающие крики, человеку точно не принадлежащие. Минус один.
Второй преследователь замешкался, но на него остался ещё один гончий. Правда, его внимание целиком и полностью принадлежало шатенке, но это мы сейчас исправим.
Уродливая пародия на человека заскрежетала длинными ногтями по полу и рысью, на четвереньках ринулась к Фриск. Собрав оставшиеся силы, она, собрав в кулак остатки воли, перепрыгнула голое тело сущности, что явно сего действа не ожидала. Как и второй жёлтый гуманоид, который не сумел вовремя сориентироваться и столкнулся с гончим, запнулся и упал при том прямо на свою бензопилу. Во все стороны брызнула кровь, а монстр завопил, мгновенно окрашиваясь в красный. Его тело проткнуло насквозь с неприятным, лопающимся звуком. Жалкая шавка испуганно заскулила и бросилась в сторону крутя лохматой головой. Гортанно рыкнув, она отошла к своему сородичу, дабы помочь ему разорвать первого монстра. Фриск же, глядя на эту относительно приятную глазу сцену, поспешила как можно скорее убраться с места побоища.
***
Измученный стон сорвался с губ, и шатенка, прижавшись к стене, опустилась на пол. На оранжевой шероховатой поверхности остался внушительных размеров алый след.
Захлестнувшая было волна адреналина отступила, отдав тело на растерзание усталости. Сердце билось с неописуемой болью, явно не выдерживая всего происходящего.
Фриск закашлялась от резко подступившего кислорода. Появилось даже ощущение, что всё, смерть решила забрать к себе в объятия, но даже так златоглазка не обратила на это особого внимания: она только обессиленно сняла с плеч рюкзак и расстегнула молнию. Пальцы не слушались, а в глазах темнело, мелькало и вспыхивало нечто необъяснимое. Мысли шли туго, однако героине даже так удалось с горестью осознать, что она потеряла много крови.
Дело дрянь.
"Нельзя отключаться,"—Мозг отчаянно боролся с усталостью—"Я не горю желанием умереть во сне, так что стоит продержаться... Как-нибудь."
С энной попытки удалось нащупать бинт и перекись. Благо, что осталось их ещё много. Прошлый владелец хорошо подготовился–этот арсенал прослужит ещё долго. Жаль, конечно, что не ему, но да ладно.
Фриск осторожно сняла с себя окровавленный свитер и оттянула футболку. Всё равно на приличия, на кону жизнь стоит.
В полной мере увидеть масштаб трагедии не представляется возможным, однако девушка примерно представляет, что за мессиво сейчас располагается на месте её былого плеча, от чего её передёрнуло. Однако, на удивление, кстати, сухожилия и кости не задело.
"Да я точно родилась в рубашке,"—Усмехнулась про себя златоглазка—"Если это впринципе можно назвать удачей..."
Продезинфицировав рану, Фриск по-быстрому наложила бинты.
В помещении довольно холодновато, так, к слову. Потому-то девушка вновь надела свитер, пусть и с трудом, так как плечо отдавалось невероятной болью.
"Не спать."—Златоглазка уткнулась лицом в колени, дабы хоть немножко перевести дух после дикой погони—"Если усну, то никогда больше не проснусь."
***
Безмолвие пустых помещений и коридоров ничто не нарушает. Вокруг так спокойно и тихо, что и не подумаешь о том, что здесь недавно случилось.
По полу разбросаны окровавленные, изуродованные трупы. Порядком пяти-восьми–никто не считал особо. Средь них есть и жёлтые гуманоиды с оторванными головами, и уродливые гончие со сломанными костями и разорванной тут и там тонкой кожей, похожей на пельменное тесто. И даже человек был среди этих бедолаг: с застывшей на лице гримасой ужаса и абсолютно пустой грудной клеткой, из которой только кости торчат.
Глядя на столь приятную взору картину, сущность ухмыльнулась и слизнула с губ алую кровь.
