"Я больше не могу."
Отчётливо чувствуется абсолютная разбитость, напоминающая о себе болезненным нытьём. Тело, находившееся во власти очередного истерического припадка, трясло холодной дрожью, пронзая мощным разрядом электрического тока. Ощущение такое, словно кости внутри покрываются мелкими трещинками, в любую секунду грозясь рассыпаться белоснежным прахом. Душа разрывалась от переполняющих её чувств и эмоций, свалившихся как снег на голову. Хотелось кричать, выплеснуть всё накопившееся, но отчего-то порвать себе горло в отчаянном вопле не вышло: вместо него лишь прерывистые всхлипы и тихие рыдания вырывались из груди, уже порядком разболевшейся из-за таких частых сокращений. Ещё и этот непрекращающийся стук–неравномерное биение вдребезги разбитого сердца. Почему оно попросту не может остановиться, почему же продолжает существовать под гнётом столь горестных страданий...? Наблюдать за сломлением человеческой души всегда невероятно занимательно и интересно, пусть и звучит это довольно жестоко. Но, в конце концов, каким бы сильным человеком ты ни был, рано или поздно что-то тебя да сломит. И наша Фриск не является исключением из правил. Пусть даже она стойко выдерживала дикие погони, не менялась в лице даже тогда, когда смерть дышала в спину ледяным дыханием, и звука проронить не смела, ежели плоть острыми лезвиями полощут. Однако, был один единственный пунктик, некое "табу", в своём роде. Коль затронул бы кто-то–и девушка в мгновение ока могла сломаться так же легко, как со стараниями собранный карточный домик. То была семья. Близкие люди, воспоминания об улыбках которых всегда придавали сил в трудные минуты. Именно ради них героиня так упорно старалась выбраться из этого ужасного места, в стенах которого оказалась заперта по воле несчастного случая. Заботливый отец, чуть ли не одержимый садоводством, потешный младший братик, обожающий мороженое и совместное времяпровождение со старшей сестрой за видеоиграми, ну и, конечно, любимая мамочка, которая всегда поддерживает, успокаивает и готовит невероятно вкусное печенье. И сейчас, то и дело вспоминая обезображенную картину женского пальца с окровавленным обручальным кольцом, златоглазка попросту не могла остановить этот бесконечный поток слёз. "Я не могу так больше,"—Мозг работает еле-еле, болезненно пульсируя—"Я просто... Я просто устала." В глубине души кричала отчаянная решимость: "нет, не сдавайся! Успокойся и иди дальше!", но, к огромнейшему сожалению, человеческие силы не бесконечны–у всякой чаши есть края. В реальность возвращает только равномерное поглаживание по спине. Настолько ласковое, что невольно можешь почувствовать себя защищённой в этих, на удивление, довольно комфортных объятиях. Совсем тихо бормотал Чара какие-то утешения о том, что никто не умер, что всё в порядке, однако от этого становилось только больнее, ведь Фриск попросту не решалась принять сии слова за истину. Зарывшись носом в мягкий свитер, девушка чувствовала впитавшийся в пряжу запах засохшей крови, однако он не вызывал ужаса или отвращения, насколько бы странно это сейчас не прозвучало. Прижавшись к чужой груди, шатенка ощутила себя маленьким ребёнком, который испугался грозы за окном, и теперь заботливому родителю приходится его успокаивать. "Пожалуйста, хватит..."—В слабой мольбе молвит про себя Фриск, потерянно мотая головой, даже не до конца понимая смысл того, о чём думает—"Не заверяй меня в том, что она ещё жива, прошу... Ты... Не видел. Не видел..." Осознание факта съедения собственной матери вновь напомнило о себе мерзкой и чрезвычайно сильной судорогой, после колоссальной встряски которой, казалось, даже все внутренние органы поменялись местами. Во рту появилась невыносимая сухость, как в адской Сахаре, вместе с першением разодранного горла. Дыхание стало ещё более тяжёлым, так как лёгкие разрывались от постоянного кашля. Как же больно. Руки обессиленно разжимают чужую одежду, не находя в себе духу и дальше противостоять контузиям многострадального организма. Голова жутко раскалывается, а глаза невыносимо болят от слёз, которым и конца-то нет. Такая жуткая тоска сжимает сердце, что даже вздохнуть страшно–кажется, словно в любой момент грудь попросту разорвёт при малейшем вдохе. Девушка обессиленно утыкается лицом в плечо русоволосого, не в силах даже пошевелиться лишний раз. —Ну что ты, тише-тише,—Успокаивающе произносит хриплый голос, едва раздаётся очередной горестный всхлип—Что же моя овечка так печалится из-за кошмарного наваждения, м~м? "Хватит..."—На эти слова Фриск лишь приподнимает голову и кидает пустой, размытый из-за вновь подступающей влаги взгляд, полный горести и отчаяния—"Пожалуйста, перестань. Не говори, пожалуйста, помолчи, хватит..." Однако, парень не умеет ни читать чужие мысли, ни угадывать их по глазам, как некоторые. Только тонкие руки, аккуратно придерживающие шатенку, крепко расположились на её талии, ибо сама героиня сейчас могла бы попросту "растаять", смиренно упав на пол трупом со своей бездушной красой. —Не стоит глядеть на меня, будто брошенный под дождём щеночек, я на такое не куплюсь,—Фыркает Чара, но, вопреки своим словам, аккуратно утирает края девичих глаз, добавляя совсем тихое—Горюшко ты луковое. "Не говори..."—Фриск и сама не понимает, о чём сейчас думает. Какие-то странные мысли–отголоски здравого смысла, бабочками разлетаются в разные стороны—"Своими словами ты... Ты..." Пришлось закусить нижнюю губу, дабы остановить её нервное подрагивание. Нельзя определить, в чём причина очередной волны мурашек: быть может, сложившаяся ситуация, авось стресс, а может и... Что-то неизведанное, что героиня попросту не может объяснить. Что-то безымянное, что поселилось в её сердце и теперь уходить не хочет."... Заставляешь меня всё больше и больше привязываться к тебе."
Ситуация не из простых, что можно заметить по мутному, достаточно нездоровому желтоватому взгляду: девушка действует на автомате. Ведомая затуманенным подсознанием, она с трудом дотягивается дрожащими руками до шеи парня и обхватывает её, видя в нём свою единственную защиту. А пустоглазый ещё пару секунд пытается понять, что же творит его партнёрша, после чего устало вздыхает и кладёт свою голову на её макушку. —Кхе, как погляжу, понятие "личного пространства" тебе незнакомо, раз ты так энергично ко мне... Агх, неважно,—Бормочет парень себе под нос едва слышно—Что же мне с тобой делать, глупышка? Эти слова вдруг заставляют сердце предательски ёкнуть. Дрожь проходит по всему телу какой-то до одури резкой волной, накатывающей под кожей насмешливо резвящимся морозом, наполняющим кружевным инеем вены. Такое странное, неизвестное прежде чувство возникло в животе, наотрез вытеснив собою практически всё, прежде вызывающее беспокойство. Но с тем и нет никакого умиротворения–лишь не пойми откуда взявшееся волнение. Будто бы изнутри стенки плоти кто-то щекочет маленьким пушистым пёрышком. Что же это...? Взгляд затуманивается, постепенно лишая Фриск столь дорогого ей зрения. Калейдоскоп пляшущих пред глазами разноцветных пятен постепенно сливается в один единый градиент. Мозг окончательно отказывается работать, требуя взять небольшой перерыв, на что тело с огромным удовольствием соглашается. Так или иначе, наша героиня поняла, что отключается. Однако, это странное чувство до самого конца не давало покоя, колыша душу лёгким ветерком от хлопанья крыльев белоснежных бабочек. Пустоглазый замечает яркий огонёк, сверкнувший на мгновение в жёлтых глазах, прежде чем хрупкое тело обмякло в чужих объятиях, отдавшись во власть забытью Пустоты. Он расслабленно выдыхает с тихим "Ну наконец-то." на устах, осторожно при том поднимая девушку на руки.“Я очень уж надеюсь, что потеря времени оказалась не слишком критичной–но и в противном случае, думаю, успеть ещё можно. Так, лоб?... Тц, горячеет с каждой секундой. Ну спасибо, у неё ещё и температура поднялась, ага, только этого нам, блять, не хватало... Это нехорошо. Угораздило же, аргх.
Сущность бесшумной тенью вышла из злополучного помещения, не забыв по дороге и девичий рюкзак с собой прихватить. И со стремительным уходом наших героев всё остаётся неизменным, будто на застывшей фотографии: трупы жёлтых гуманоидов, перевёрнутая и сломанная мебель, гниющие на полу куски мясного торта и серпантин, серпантин, серпантин. И повинуется застывшей в вечности картине всё, что её составляет, оставаясь в своём мёртвом безмолвии. Всё, кроме чуть двинувшейся ладони в белой перчатке.***
И снова эта обволакивающая пустота, так любящая приходить в моменты беспамятства. Можно почувствовать, как холод нагло пробирается под одежду вместе с со всех сторон укутывающей тьмой–непроглядной, словно чёрная дыра, где царит лишь мертвецкая тишина и ничего более. Однако, в этот раз всё иначе, нежели в прошлый. Фриск даже чувствует невидимую почву под ногами, своеобразную опору, что внушает некоторое доверие, но что-то глубоко внутри упрямо твердит о том, что девушка вот-вот может упасть в пропасть. Носками полусапог она может ощущать неровный изгиб скрытого во тьме обрыва, на краю которого приходится стоять. Шатенка хочет убежать, но с ужасом понимает, что не может, ведь тело попросту не двигается. Не слушается, будто бы окаменев. Липкий страх сковал сердце склизкими лапками, мешая сосредоточиться. И тут... Земля из под ног исчезает, словно её и не было никогда. Златоглазка падает прямиком в бездну–тёмную, непредсказуемую и невероятно пугающую, где есть лишь пустота и одиночество. Невозможно даже слово произнести, а крикнуть в отчаянии–уж тем более. Остаётся лишь безучастно ощущать уныние от сложившихся обстоятельств, однако... Вдалеке явилось слабое свечение. Такое далёкое, оно с каждым мгновением всё приближалось, пробивая темень своим ярким золотым светом. Так похоже на чудо. Словно бы прекрасный квазар на просторах бездонной воронки смерти в миллионах световых лет от Земли . Шатенка с трудом тянется к этой маленькой звёздочке, которая одна единственная способна подарить ей благодатное спасение. Лучи света, всё ближе подбираясь, казалось, можно было поймать в руки, на что Фриск и надеялась, ведь это–всего лишь очередной кошмар, от которого только нужно проснуться. И вот, героиня почти достала столь желанную искорку. Вот же она–блестит меж кончиками пальцев, опаляя их приятным теплом и бархатной текстурой. Девушке нужно лишь схватиться... ... И тут она резко садится, тяжело дыша. Вокруг полутьма, а тусклые красные стены и сухой жёсткий ковролин напоминают о месте, где героиня находится. Воздух здесь необычайно прохладный, и в помещении совсем не душно, что удивительно. Сердце колотится, как сумасшедшее, и чуть успокаивается после странного кошмара. Но ощущение бархата на ладонях так и не пропадает– кажется, будто звёздочка всё ещё в руках. "Проснулась,"—Пронеслась в голове радостная мысль—"Ну наконец-то." Вдруг возле уха раздаётся нарочито показательное "кхе-кхем", заставляя девушку всё-таки обратить внимание на одну весомую деталь. И едва она медленно подняла голову, как тут же столкнулась с Чарой носами. Ах, как холодна его фарфоровая кожа, несколько же вблизи пустые очи завораживающе блестят. Стоило бы и раньше заметить, как же он хорош... Что? Это что ещё за думы? Шатенка опустила взгляд на свои руки и потеряла ход мыслей, ведь они крепкой хваткой сжимали чужие бледные ладони, явно не желая отпускать. Отсюда и бархатные прикосновения почудились. С опозданием Фриск осознала ещё один достаточно неловкий факт: в какой-то момент она умудрилась прислониться к сидящему парню довольно близко, из-за чего уже чуть ли не прижимала его... К полу, а может, к стене? Неважно. Важно только то, что они, вашу ж дивизию, находятся в довольно интимном положении. И как же, спрашивается, это произошло? Пустоглазый был явно удивлён сложившейся ситуации–это можно заметить по насквозь прожигающему взгляду двух чёрных омутов, в непроглядной глубине которых притаилось нечто необъяснимое и по-своему пугающее. Хотя, возможно, героине просто показалось из-за тусклого освещения. Что странно, обычно русоволосый тотчас бы принялся язвить и театрально истерить, ежели шатенка впринципе к нему прикоснулась, а вот сейчас он вёл себя вполне спокойно. Даже слишком спокойно... Тем не менее, парень всё же явно ждал объяснений, с чего это она так внезапно накинулась на него, едва раскрыв свои пшеничные очи. Фриск, осознав всю ситуацию, мгновенно залилась краской и выпустила чужую конечность, параллельно с тем ещё и отстранившись. "Будет сложновато объяснить, почему это я резко вдруг на него... Да."—Воцарилось неловкое молчание—"Наверное, очень забавно получится, если вдруг окажется, что я–лунатик. Ха-ха, шучу. Совсем это не забавно." —Ох, извини!—Звонкий голос слегка охрип после череды заливистых рыданий. Он прозвучал настолько незнакомо, что Фриск на секунду даже испугалась самой себя—Слушай, я понимаю, что это сейчас прозвучит странно, но я ничего такого не... Это случайно получилось. С лукавой ухмылкой на лице Чара молчал, заставляя внутри копошиться кое-что непонятное и волнующее. Казалось, будто сущность попросту насмехается над девушкой, зная о том, о чём последней знать было не дано. —Ну так,—Златоглазка сглотнула—Я же больше ничего странного во сне не делала, правда...? —Хм~м, дай-ка подумать, так-так-так... Если не учитывать тот факт, что ты звала меня сквозь дрёму–то нет, ничего такого,—Чара пожал плечами и тут же сменил тему, будто разговор имел совершенно незначительный характер—Ну как ты, глупенькая моя овечка? Прозвучало это так ласково, так мягко, что девушка на пару секунд даже замялась. Что это с ним такое? Почему он так себя ведёт? —Я не глупая.—Только и произносит златоглазка, стыдливо отводя взгляд. —Разумеется глупая, раз не послушала моего совета,—Парирует пустоглазый, объясняя всем, кроме нашей героини, очевидную истину—Но это мы пока опустим. —Почему это опустим?—Тут же зацепилась за фразу парня Фриск. —А я задал вопрос. Невежливо оставлять его без ответа, знаешь ли. "Он намеренно пытается меня запутать, или что?"—Озадаченность отразилась как на девичьем лице, так и на неё в целом—"Я не понимаю, почему весь мир вдруг сошёл с ума: сначала тусовщики-садисты, а теперь... Этот." —Я... В порядке. —С трудом выговаривает девушка после тяжёлого выдоха—Честно. —Даёшь слово, руку на сердце кладя?—с привычной ухмылкой Чара саркастично просверливает в шатенке дыру—Ежели рассматривать тот момент, когда у тебя не так давно произошёл нервный срыв, то рискну предположить, что сейчас ты можешь чувствовать себя... М~м... Мягко говоря, нехорошо. Ну так как ты? Ну надо же. Какой заботливый. —Всё в порядке,—Заверила его Фриск уже чуть более уверенно—Я вроде отошла, так что... Да, всё хорошо. —Чтож, это замечательно~!—Сладко пропел русоволосый—Тогда, раз уж ты больше не такая подавленная... Девушка недоумённо склонила голову набок, когда он резко замолчал, при том опустив голову. Рыжевато-русые волосы прикрывают лицо, мешая прочесть эмоции на лице сущности. —Тебе мозг мыши прогрызли, или что ещё тебе мешает им пользоваться?!—Внезапно с истерической ноткой рявкает парень—Да кто в здравом уме станет лезть прямиком в логово тусовщиков, ну в конце-то концов?! А вот это уже куда больше похоже на привычного Чару. По крайней мере, теперь героиня точно уверена в том, что её напарника не подменили льстивым двойником. —У меня не было выбора,—Устало противопоставила ему златоглазка—И вообще, не кричи на меня. —Выбора у неё, видите-ли, не было,—Передразнил её русоволосый—Угх, о боги, и почему моя овца настолько безголовая...? Конечно, конфликты и пререкания–это не лучший выход из положения, однако Фриск уж больно устала, а сил на обмен любезностями у неё не находилось. —Мало того, что ты безосновательно меня обвиняешь, так и сам грешник тот ещё,—Героиня гневно нахмурила брови—Где тебя носило всё это время, пока меня чуть не убили несколько раз, позволь спросить?! —Хах, позволь прояснить: если бы ты встретила меня раньше времени, то твой обглоданный труп уже лежал бы в каком-нибудь уголочке,—Шепнул Чара со сладкой улыбкой на лице—Неужели ты настолько тупая, что даже таких простых истин понять не в состоянии? —Получается, я ещё и виновата?!—Возмущённо спросила Фриск—Да кто тут из нас ещё безголовый кретин! —Ах, я–безголовый кретин?!—Чара, театрально ахнув, чуть ли не дар речи потерял—Похоже, у кого-то голосок больно окреп. Не пора ли тебя на место поставить, тупая ты сука? —Обойдусь!—Фыркнула девушка раздражённо—Идиот! —От идиотки слышу!—В ответ язвит парень. —Ты... Истеричка,—Не отстаёт шатенка, стиснув кулаки—Самая настоящая истеричка! —Сама истеричка! —Придурок! —Дура! И в этот момент герои синхронно отвернулись друг от друга. Одна с интересом рассматривала потолок, в то время как второй усиленно принялся изучать такой занимательный ковровый ворс. Вся спонтанная ссора выглядит до жути потешно, но только не для этих двух. А Фриск чувствует себя разбитой и очень уставшей, даже несмотря на то, что буквально только что ото сна пробудилась. —Ну как, полегчало?—Прозвучал в тишине хриплый вопрос. Как ни странно, но девушке и вправду стало чуть полегче. Оно и понятно–удалось вымостить накопившуюся боль, пусть и частичками. —Да, вполне,—Пробормотала Фриск неопределённо—Спасибо. Чара пренебрежительно махнул рукой и продолжил взглядом сверлить стены вокруг. А ведь тишина такая успокаивающая. —И всё-таки, непохоже, что у тебя всё в порядке,—Пропел вдруг Чара, пусть и оставалось его лицо совершенно серьёзным—У тебя что-нибудь болит? Может, пить хочешь? Или спать? Он придвинулся ближе, с какой-то даже маниакальностью осматривая состояние девушки. Проницательный взгляд пустых глаз прошёлся по чертам лица, шее, ключицам. Но едва он скользнул ниже, как Фриск инстинктивно прикрыла себя руками, явно недовольная таким пристальным разглядыванием. "А ещё мне что-то про личное пространство говорил,"—Отчего-то стыдливое смущение заставило отвести глаза, пусть шатенка и не сделала ничего такого, за что ей может быть стыдно—"И вообще, почему он так внезапно превратился в какого-то слащавого ангелочка?!" —Мне нужно знать всё.—Вдруг с некой озабоченностью пробормотал русоволосый и нагнулся к девичьему лицу—Живот не болит, солнышко? Хотя постой... У тебя раздражение глаз. Нет-нет, только не растирай. А златоглазка будто бы пребывала под гипнозом последние секунд шесть–именно с того момента, как их носы соприкоснулись. —П-просто слабость небольшая, вот и всё,—Пролепетала девушка, не зная, куда себя деть—С чего вдруг ты стал таким заботливым? Чара вздохнул, и его дыхание приятно опалило кожу, вызвав тем самым мгновенную реакцию где-то в области меж сердцем и желудком. —Ах, как грубо! Я ведь всегда забочусь о своей любимой глупенькой овечке!—Оскорблённо шепнул пустоглазый. —А теперь уже ты увиливаешь от ответа.—Заметила Фриск, стараясь не обращать особого внимания на заскоки напарника, от которых щёки уже давно пунцовым залились—Не только я тут невежливая, получается? —Используешь мои же приёмы против меня? Да я дар речи теряю от твоего остроумия,—Фыркнул герой, пожав плечами—Ничего такого, о чём твоей невинной головушке стоит беспокоиться–ты всего-навсего подхватила болезнь, от которой медленно и мучительно умрёшь в течение четырёх дней. Воу. А раньше сказать было не вариант? —Что?! —Объясняю специально для испуганных овечек,—Пустоглазый несильно щёлкнул Фриск по кончику носа—Ты ведь ела торт, верно? —Ну да... —Плоть была несвежая, верно? —Да... —Это значит, что мясо заражено одной местной болезнью,—Чара скучающе сложил руки на груди, сидя в позе лотоса—Названия у неё нет, однако её важности сей факт ничуть не умаляет. —И что это за болезнь такая...?—Фриск готова была прямо сейчас либо снова расплакаться, либо... Расплакаться, ибо глаза уже на мокром месте. —Через пару часов твои руки, грудь и гениталии начнёт покрывать сыпь,—Красочно объясняла "ходячая энциклопедия"—Появится сильное раздражение глаз, боль в желудке, а потом ты начнёшь потихоньку сходить с катушек. Потом у тебя появятся язвы, нарывы, ты будешь в муках медленно умирать и сходить с ума от той боли, которую испытаешь, и всё вместе это будет походить на круги Ада. М? Ты что-то побледнела. —От неё есть какое-нибудь лекарство? —Лекарства нет,—Сказал Чара, однако, заметив едва подрагивающую нижнюю губу Фриск и начавшуюся собираться в уголках глаз влагу, спешно добавил—Так, а ну-ка без паники, я ведь не договорил! Кхм. Лекарства нет, однако есть курс лечения. —Что это за курс? —Полная изоляция от всех окружающих в прохладном и сухом месте, а также обильное питьё и постоянный отдых,—Просто ответил русоволосый—Тогда есть и шансы выжить. "Постоянный отдых? Здесь?"—Звучало просто смехотворно, прямо-таки небылица, а не план действий—"Ещё и нужно где-то воду взять..." Фриск села, обхватив колени руками. Нарастающая паника не давала покоя, мешая нормально сосредоточиться и подумать как следует, что девушку очень уж расстраивало. —И что мне теперь делать...?—Тихо спросила она саму себя—Я умру, да? —Нет. —Что? —Что слышала,—Фыркнул Чара раздражённо—Умереть я тебе не дам, даже и не надейся. —Но ведь вода нужна, и условия, и... —Фриск. Дыхание участилось, когда прохладная ладонь коснулась смуглой кожи. —Однажды, у меня на руках уже умер дорогой мне человек. Больше я такой ошибки не повторю. —Что...?—Эта информация нашу шатенку шокировала окончательно, учитывая ещё и прошлые потрясения. —Отдыхай, я попробую найти воду или еду,—Парень вдруг встал, потянулся и, не взглянув даже на юную деву, спешно добавил—За свою сохранность можешь не беспокоиться. —Подожди, нет, постой!—Хотелось всё-таки узнать ответы на волнующие вопросы, что так внезапно вбросили за такое короткое время—Что значит, "умер на руках"? И какой ещё совет ты упомянул в самом начале? —Будешь много переживать–умрёшь быстрее~ —Да подожди же ты.—Тщетно пыталась остановить его Фриск своим слабым голосом—Чара! Но того уже и след простыл. Исчез так же быстро и бесшумно, как и всегда, оставив после себя лишь молчание стен и шуршание ковра. —... "Дорогой мне человек"...—В который раз так сильно сжимается сердце—Неужели ты правда считаешь меня им...?До чего же волнующее, нежное чувство расцвело внизу живота пушистым одуванчиком от одной лишь мысли. Почему же так щекотно, и что это такое...?